Иберис

— Почему мы не вмешаемся? В кабинете ректора академии Истинного Креста за последние два столетия изменилось многое — начиная от всей мебели, заканчивая планировкой. После появления причуд уже не надо было так часто менять личность, если быть более точным, Самаэль только дважды менял имя, ведь какой хорошей маскировкой для обычных людей является причуда долголетия, передавшаяся от отца сыну. Иоганн Фауст 5 стал 6, а после, наконец, взял имя Камия Фауст, уж слишком надоело пользоваться предыдущем именем несколько веков, а это — японское! В комнате появилось множество растений, но больше всего там было лимонных деревьев и скиммий. Рин был уверен, что, если бы на Амаймон, появлявшийся в Ассии стабильно раз в неделю, все живое давно бы умерло. Как тело старшего брата до сих пор не износилось от одной лишь еды быстрого приготовления до сих пор оставалось загадкой. — Мы не будем вмешиваться, пока нас не попросят. — Большинство из них даже не знают, что они могут попросить о помощи. Некоторые даже не знают о нашем существовании. — Рин лежал на диване, закинув ноги на спинку и свисая вниз головой. С большого телевизора, висящего на стене, показывались события сегодняшнего утра — очередной несанкционированный митинг, поджоги, кражи и драки. Его руки так и чесались вмешаться, но он знал, что делать этого не стоило. Самаэль хмыкнул, закинув ногу на ногу. На территории его академии царило спокойствие — он впустил только семьи студентов и ясно дал понять, что хотя бы одна ссора и все участники вместе со своими семьями должны будут уйти. Жестоко, но это было его сокровище, то, что он отстраивал и развивал не один год. Ему хватило одних разрушений, больше не надо. Всем демонам было интересно следить за тем, как развивается жизнь в Ассии. В Геенне даже ставили ставки, через сколько столетий люди либо убьют друг друга, либо начнут жить с минимальными преступлениями. Пока что на второе ставили только заядлые оптимисты. Как только стало понятно, что добавленный людям ген, который выдавал экзорцистам полукровок и всех их потомков до праправнуков, случайно позволил им всем видеть бессмертных и дал ещё способности, теперь называемые причудами, Самаэль, Эгин, Иблис, Азазель и Вельзевуль сразу же стали добиваться мирного договора с экзорцистами — слишком уж хотелось спокойно находиться в Ассии и наблюдать. Работа экзорциста как таковая пропала — герои обучались узнавать низших демонов, а все сумрачные и подпольные узнавали, как с ними бороться. В академии теперь учились обычные студенты, а также предоставлялось место для бесплатного проживания всем полукровкам, которые не «проснулись» — те, чья печать не сломалась и демоническая сторона не пробудилась. Бедным и так приходилось страдать из-за отсутствия причуд, так что это хоть как-то позволяло им жить. Именно Мирный договор заставил Рина дать шанс своей семье. Это было примерно через двадцать лет после смерти Изумо, последней из его друзей. После того, как он сам пришёл к Самаэлю, тот отвёл его в Геенну. И, как оказалось, у демонов никогда не было желания уничтожать Ассию, ведь из-за этого могла бы захлопнуться и Геенна. Также, людской мир наполнил их бессмертную жизнь развлечениями. Да, их мораль была совершенно другой. Да, они не видели ничего такого в том, что кто-то умрёт. Могли быть жестокими, могли помогать, издеваться, играть. Но спустя некоторое время Рин, к своему страху, стал понимать их. Когда он жил уже около двух веков, парень отбросил все эти сожаления и чувства, стал уже более безразлично смотреть на смерти, но сам ещё боялся убить невинных. И именно поэтому смотреть на экран и видеть хоть и размытые, но тела людей, было грустно. — Это их проблема. Не наша. — Не наша, как же. Твоя любимая японская культура может забыть о себе на несколько лет, тебя это не волнует, а? — чисто технически, Самаэль перестал быть таким большим отаку лет… восемьдесят назад? Но его до сих пор можно было найти залипнувшим в видео выступления айдолов или в аниме. А если уж совсем повезёт, то и обнимавшего все свои фигурки и игрушки. — Мне не охота терять доступ в столь удивительный мир, Рин-чаан. — король Времени и Пространства усмехнулся, поедая лапшу. Его фиолетовые волосы, брючный строгий костюм и эта ухмылка не вязались вместе, взгляд показался бы незнающему человеку сумасшедшим. Но демон все рассчитывал, проверял возможности. — Вся первая сотня героев, все правительство, все геройские академии знают о нас. Так что они сами не хотят нашей помощи. Рин провел рукой по волосам, а после вздохнул. Сев нормально, он стал думать, расчесывая волосы на своём хвосте. — Вспомни себя в… скажем, тридцать девять. — Самаэль! — Нет-нет, Юкио умирал. И ты мог обратиться к нам за помощью. Но твоя гордость и твои предубеждения не позволили. И что мы имеем? — Хватит, я понял. — Рин зашипел, смотря на старшего брата с обидой. Он давно принял это, но разочарование и злость на самого себя до сих пор терзали его по ночам. — Точно? А вот я не уверен. Юкио мёртв. Умер от болезни, которую я или Азазель могли бы вылечить щелчком пальцев. — Прекрати, ты, садист! — Рин вскочил. Тени сгрудились вокруг него и стен, из-за чего светло-голубой почти не было видно. В комнату проникало мало света, от чего темнота была лишь больше. — Рин. Я не хочу, чтобы ты тут опять ревел и разносил мой кабинет. Люди горды, пугливы и слишком самоуверены. Они будут думать, что справятся своими силами. Особенно со всеми этими их причудами, делающими их героев из комиксов. Они насмотрелись фантастики. Но эти люди — не «Мстители». Не актёры. Вот только понять этого не могут. Ты был таким же. Рин замолчал, сжав зубы. Железный привкус крови от прокусанной щеки помогал оттрезветь. Король Теней понимал, что он прав. Вот только лучше от этого не было. Самаэль был прав. Спустя года это перестало казаться чем-то странным, но старший всегда подбирал такие слова, что их приходилось обдумывать, чтобы понять. — Я пойду, — Рин отошел поближе к стенам кабинета и растворился в тенях, не признавая внешне правоту брата. — Какой же он ребенок… — Самаэль покачал головой, смотря в стену. С уходом младшего в комнате стало намного светлее, как будто бы тени осознали, что им больше не надо тянутся к своему владыке, и отступили. Короля всегда это зачаровывало. И удивляло, что даже не живое пытается получить объятия от Рина. Самаэль отошел к окну и посмотрел на городок. Тут царило умиротворение, которое ни что не нарушит. » — …ни от Геройской комиссии по общественной безопасности, ни от академии UA до сих пор нет новостей. Академии Шикетсу и Кецубусу отправляют своих лучших студентов для помощи героям в патрулировании.»

***

Рин усмехнулся, падая на кровать. В его доме царил полумрак, из-за чего тени, как счастливые собачки, старающиеся получить внимание хозяина, потянулись к нему. Он мог их ощутить, услышать, учуять, но сейчас единственным, кого он хотел бы погладить, был Куро. Куро на протяжении этих веков почти не изменился. Он стал мудрее, но все ещё был ребёнком, который просто понимал, что лезть куда не следует нельзя. В его случае, на улицу без специального жилета, говорящего, что он животное с причудой и кому-то принадлежит. Вот только своевольный кот все равно любил убегать, когда оставался один слишком надолго. — Р’ин? Ты рано в’ернулся! — кот сидхе запрыгнул к нему на кровать и подошёл, мурлыча. Руки парня сразу же стали почесывать его уши, от чего мурчание усилилось. — Как ты думаешь, Самаэль прав, мне не следует вмешиваться? — Во что? — В битву людей, созданную из-за причуд. — Король Теней прижал уши кота к голове, большими пальцами поглаживая рожки, после чего провел по шеи вниз. Это было словно мантра, успокаивающая и заземляющая. Глаза Куро расширились, когда его взгляд скользнул на парня. Хвосты замерли на пару секунд, после чего заново стали качаться из стороны в сторону. Он был удивлён и немного ошарашен, эти эмоция можно было прочитать как строчки в открытой книге. — Это опас’но. Не для тебя, но для др’угих демонов. И ведь он был прав. И Самаэль тоже. Одно вмешательство Рина могло послужить потере домов тех, кто уже больше века не жил в Геенне. Для некоторых видов, пусть и не разумных, это окажется смертельно, но Король все равно бы чувствовал ответственность за этот выбор. На весах стояли либо демоны, либо люди. И те, и те будут жить после, возможно, в меньшем количестве, но будут. Вот только если из-за бездействия Рина погибнут люди, он повинит себя и в какой-то момент забудет. Если подведёт свой народ, тех, кого поклялся защищать, он не получит прощение. — Ха, это напомнило мне тот год, когда мы решали, давать людям ген или нет. — Тогда тож’е многих не стало. — Куро согласна кивнул, стараясь серьёзно смотреть на парня, вот только тот видел, как он млел от поглаживания между ухом и рожками. — Погибло много, но наши уцелели… А сейчас мы видим результат. Наверное, лет сто пятьдесят назад Иблис, обычно дурак и главный весельчак, сказал: «Если мы будем вмешиваться, рано или поздно они забудут, как даже есть самостоятельно. Мы это уже проходили. А потому без крайней необходимости никогда не влезай, пока сами не попросят. И не делай ничего за просто так, иначе подумают, что им можно перестать трудиться, ведь добрый демон, которого в какой-то момент они назовут Богом или Ангелом, им все даст с блюдечка!» Рин запомнил эти слова и повторял каждый раз, когда видел драки, издевательства. И когда читал, что девочка без причуд, мимо которой он прошёл только вчера вечером, спрыгнула с крыши. Легче не становилось, сердце не успокаивалось, но он старался представлять, что теперь все в порядке. И эта война тоже не окажется исключением. «--…лько что поступили сведения, что Звезда-и-Полоса, профессиональный герой Америки номер один, летевшая на помощь японским героям, погибла. Что это значит для Японии?»