Будни влюбленных призраков

      Тейт Лэнгдон и Вайолет Хармон развалились на диванчике перед телевизором, сегодняшний вечер посвятив просмотру четвёртой части Поттерианы, «Кубку огня». Ещё при жизни девушка сторонилась «Гарри Поттера» – как книг, так и экранизаций, да и любого другого формата этой волшебной вселенной, – убеждённая в том, что такое может быть интересно только детям, инфантильным взрослым либо тем, чья жизнь была сладким мёдом. Однако теперь, по прошествии долгих лет заключения в поместье на Берро-драйв, отважилась дать шанс британской всемирно известной сказке. Ведь чем чёрт не шутит, когда впереди, возможно, сотни и тысячи лет почти бессмысленного существования. К своему немалому удивлению, она не только не пожалела о принятом решении, но даже обнаружила, что влюбилась в этот гаррипоттеровский мир! Причём любовь к оному возрастала с каждым последующим фильмом. Что до юноши, то он не дожил и до первого тиража «Философского камня», а после смерти не испытывал особого интереса к внешнему миру и современному искусству в частности, в этом отношении застряв в начале 90-х. До той поры, пока не повстречал Вайолет. Она-то и приобщила его к познанию нового – это, в чём она была убеждена, и ему самому шло на пользу, и им двоим теперь всегда есть о чём пообщаться. Так, о Поттериане он узнал в середине 2010-х. Однако до поры до времени оставался к ней полностью равнодушным, не разделяя восторгов вокруг неё, но и не испытывая неприязни. Поэтому когда несколько дней назад Хармон вдруг предложила начать просмотр антологии, Лэнгдон, вопреки её ожиданиям, согласился без лишних вопросов. И также получал в некоторой степени удовольствие, в особенности от лицезрения волшебных мифических существ (за исключением домовых эльфов, гномов и прочих, как он выразился, уродцев). – Мы с тобой почти как фениксы, – сказал Тейт, любуясь красноперым Фоуксом в «Тайной комнате». – Можно сказать, тоже переродились. Итак, близился конец второго часа «Кубка огня», на экране – начало финального, третьего испытания. Звучит пушечный выстрел, возобновляет игру оркестр, участники входят в лабиринт, за спиной Поттера смыкается живая изгородь и… дом на Берро-драйв погружается во тьму. С четверть минуты парочка молча продолжала смотреть в уже выключенный телевизор, уверенная в том, что вот-вот электричество вернётся и воспроизведение возобновится. Но прошла минута, потом ещё столько же – и ничего. Тейт и Вайолет переглянулись, едва различая лица друг друга. – Я, конечно, понимаю, что в лабиринте темно, но не ожидала, что настолько, – заметила Вай. Хмыкнув, блондин поддержал шутку: – Вот он, истинный эффект полного погружения. – Хм… Отведя взгляд, девушка нахмурилась. – Что такое? – Телевизор отключился – это понятно. А с ноутбуком-то что?* Ещё вчера он спокойно работал автономно, от аккумулятора. Да, с годами аккумулятор износился… Но не мог же он накрыться за сутки! И вообще… Она умолкла, не закончив предложение. Тейт решил, что она ждёт вопроса, и задал его: – Что? – Тебе не кажется… что в доме что-то поменялось? Атмосфера или ещё что – не могу объяснить. Немного подумав, Лэнгдон ответил, пожав плечами: – Не знаю даже. Ничего такого не чувствую. – Что-то здесь точно не так, – затараторила девушка. – Раньше свет никогда не отключался во всём доме, да ещё на долгие минуты. – Думаешь, он отключился во всём доме? – И, осмотревшись по сторонам, сам ответил: – Да, ты права. В коридоре, вижу, света нет, да и во дворе слишком темно. Вайолет вскочила на ноги, а Тейт, продолжая сидеть, повернулся к двери, когда откуда-то снизу донеслись крики, смешавшиеся с грохотом, топотом и такими необычными шумами, о природе которых оставалось только гадать. Через считанные секунды они уже сбегали вниз по лестнице, и когда преодолели три четверти ступеней, свет вернулся как по щелчку пальцев. Внизу, в гостиной, спустившиеся застали такую картину: по полу разбросаны куски тел Брайана и Троя, повсюду – лужи и брызги крови, шагах в пяти от лестницы спиной к Тейту и Вайолет стоит то ли молодая девушка, то ли взрослая женщина – в чёрном приталенном платье, на высоких каблуках и с длинными распущенными белокурыми волосами по пояс, – а в противоположном конце – Мойра и Трэвис. Было понятно, что крайне возмущённая создавшейся ситуацией О’Хара готовилась наброситься с гневными тирадами и кулаками на незваную гостью, кем бы та ни являлась. Из коридора тут же подтянулись Вивьен и Бен. – Ты… ты… – почти задыхалась горничная от злости. Затем резко повернулась к супругам и с вызовом вопросила: – Кто она такая? И что здесь забыла? – Я… – начала было оправдываться Вивьен, быстро моргая, но мгновение спустя взяла себя в руки. – Да откуда ж мне знать, что она тут забыла?! Я даже не знаю, кто это! Мужчина только развёл руками. – Дорогая, – обратилась женщина к дочери, – она пришла к вам? – Нет, – ответила Вайолет, мотнув головой. Гостья обернулась к призракам-подросткам и, как-то недобро улыбнувшись, поприветствовала их: – О, вот и прелестные голубки! Вайолет узнала её: Мэдисон Монтгомери, в прошлом – актриса, а по совместительству… ведьма? По крайней мере, годами ранее везде и всюду трубили о некоем вышедшем из тени шабаше ведьм, средь которых Мэдисон была, наряду с несколькими другими, в почёте. Если это правда, и стоявшая перед ними – та самая чародейка, тогда неудивительно, что она до сих пор так молодо выглядит. Но что ей понадобилось в этом доме? С чего вдруг она так жестоко поступила с близнецами? И почему они всё ещё не объявились, как и подобает жителям их особняка? Неужели… – Не знаю, как ты сюда проникла, кем тут себя возомнила и какими фокусами владеешь, – продолжала Мойра, шагнув вперёд, – но будь уверена: ты сильно пожалеешь, если сейчас же не уберёшься. Не заставляй нас видеть твою рожу каждый дьяволов день в ближайшие сотни лет. Насмешливо хмыкнув, Мэдисон парировала: – Ты что, старая, угрожаешь мне? Да я в секунды могу спалить эту хибару вместе со всеми вами. – Ах ты… – Сжимая и разжимая кулаки, О’Хара подбирала слова. – Да я тебе… Закатив глаза – чего не увидели Тейт и Вай, – ведьма изрекла: – Заколебала. – А затем, легко взмахнув рукой по направлению к горничной, добавила: – Авада Кедавра, стерва. Неожиданно для всех тело Мойры начало стремительно деформироваться: суставы рук, ног, пальцев, шея – всё с хрустом выворачивалось, конечности ломались, изгибаясь под неестественными углами; туловище сжималось и скручивалось, будто позвоночник принимал форму спирали; кожа не выдерживала натяжения и лопалась, разрывалась; лицо вдавилось внутрь, как если бы по нему с невероятной силой зарядили здоровенным камнем или огромным молотом. И всё это случилось за какие-то три-четыре секунды. А потом от бедняги осталась только растёкшаяся по полу кровавая масса в тряпье. – Какого хрена ты творишь?! – вскричала Хармон-старшая. – Что, соскучилась по боли? Так же хочешь? – с вызовом ответила Монтгомери. – Нет! – вступилась за мать Вайолет, метнувшись вперёд и встав между родителями и ведьмой. Тейт мгновение спустя оказался рядом с ней и враждебно уставился на незнакомку. Трэвис, не обращая внимания на разыгравшуюся семейную драму, смотрел на проглядывающие из-под униформы внутренности, ужаснувшись и одновременно восхитившись чудовищной экзекуцией. Нервно сглотнув, произнёс: – Ого. Давно пора было с ней вот так вот. С её-то постоянными закидонами и претенциозностью. Все уставились на него. Воспользовавшись ситуацией, Бен, выступив вперёд, медленно и спокойно проговорил, одновременно жестикуляцией стараясь донести, что они не желают вражды: – Давайте все успокоимся. Мы… – А можно ещё более избитую фразу? – съязвила Мэдисон, перебив его. – Я, кстати, спокойна. – Просто скажи, чего ты хочешь? Уперев руки в бока, девушка демонстративно задумалась и почти сразу же выдала: – Трахаться. – О-о-о, прекрасно тебя понимаю, – протянула появившаяся из ниоткуда Хейден и переступила через груду мяса. – Жаль только, выбор в этом доме невелик. Фыркнув, ведьма заявила: – Ну, один на примете у меня уже есть. – И подмигнула Трэвису, отчего тот зарделся. Потом указала на шатенку. – На самом деле, ты мне тоже пригодишься. Хейден удивлённо изогнула бровь и указала пальцем на себя. – Я? С чего ты взяла, что меня интересуют женщины? Подойдя к ней вплотную, Мэдисон ответила не терпящим возражений тоном: – А с чего ты взяла, что меня волнуют твои интересы? Вы, – указала она на неё и патлатого, – сию же минуту пройдёте за мной. Или вас ждёт та же участь, что и эту слепую на один глаз бузилку. – Развернувшись, она с важным видом зашагала, звучно цокая каблуками, к лестнице и, поднявшись на несколько ступеней, обернулась. – Живо, я сказала! Не то я вас заставлю. И вам, поверьте, это очень не понравится. – Что теперь будет с ними? – вмешался Тейт, указав на троих подвергшихся жесточайшей расправе. – Почему они не возвращаются? – Потому что я меняю правила, глупенький, – сказала Монтгомери, коварно улыбнувшись. – И в этом месте, и в других тоже. Вайолет прошептала – так, чтобы Лэнгдон её услышал: – Так вот почему я ощутила какие-то изменения, когда погас свет! – Но не беспокойтесь, – продолжала ведьма, – я всё верну на свои места, как только, удовлетворив свои потребности, уйду отсюда. А пока – за мной, на второй этаж, вы, двое! – повторила она Трэвису и Хейден. Все находящиеся в гостиной переглянулись между собой. Тейт обнял Вайолет, Хейден встала поближе к патлатому. Вивьен, метрах в трёх от себя на полу увидев оторванную голову либо Троя, либо Брайана, ахнула и уткнулась в плечо мужу: она давно отвыкла от подобного зрелища. – Надо полагать, как такового выбора у нас нет, – невесело заметил Трэвис. Никто не ответил. – Что ж, пойдём, – смиренно сказал он Хейден. Та попятилась от него, смотря как на ненормального: – Ты спятил? Иди один, если тебе так хочется! Мне даже стрёмно представить, что там в голове у этой поехавшей суки. Я не собираюсь становиться подопытным кроликом. – Да брось ты, Хейди! – раздался голос откуда-то со стороны. Он принадлежал Чеду, развалившемуся на диване, с виду совершенно спокойному и отчего-то даже навеселе. Взгляд его из-под густых тёмных бровей был, как обычно, проницательным и малость насмешливым. – Неужели непонятно, что она всего-навсего хочет вас отыметь? Это же ваше с Трэвом любимое занятие! – И давно ты тут? – поинтересовалась девушка, не посчитав нужным ответить на подкол. – Достаточно, – кивнул Чед. – Скажем так: мне посчастливилось застать процесс молниеносного разрыва на куски этих двух бесячих сосунков. Ох, – вздохнул он театрально, – честное слово, мне и самому иногда ужас как хочется оторвать им руки, чтобы они хотя бы на денёчек перестали действовать на нервы своими дурацкими мячиками. – Ты тут у нас любитель пожёстче, – встряла Вайолет. – Предложи этой мисс Я-Меняю-Правила себя, будь мужиком. – Эх, я бы с радостью! Вот только многоуважаемая гостья положила глаз на других. К чему идти поперёк её желаний и приказов? На втором этаже что-то громыхнуло. Судя по звуку, так распахнулась дверь, впечатавшись в стену. Следом до призраков донёсся властный голос Мэдисон: – А я тут комнатку присмотрела! Если не явитесь через полминуты, я вас насильно сюда перемещу, вы, как вас там! – Упс! – Чед усмехнулся. – Кажется, вам пора. – Ладно уж. – Хейден выдохнула. – Идём. Через несколько секунд шатенка с Трэвом были уже наверху, опасливо входя в комнату, где их встретила ведьма. Дверь за ними захлопнулась, на сей раз спокойно. Оставшиеся в гостиной вновь переглянулись. – И что будем делать? – спросил Тейт, обводя всех взглядом. – Ах да, – раздалось с лестницы, и Вай чуть не подпрыгнула от испуга. Обернувшись, увидела незаметно вернувшуюся Мэдисон. – Можете заниматься своими делами. Тех двоих долго не будет. В смысле, реально долго. Так что… да, не дожидайтесь их возвращения и просто занимайтесь... чем угодно. Миг спустя она исчезла – только хлопнула всё та же дверь. – Если уж они вернутся, – после непродолжительного всеобщего молчания заговорил Бен, кивнув на останки рыжих братьев и горничной, – но явно не через час или два, тогда, может, пока что накроем чем-нибудь это безобразие? – Отличная идея! – отозвался Чед первым. Шлёпнув ладонями по бёдрам, встал с дивана. – Вы займитесь этим, а я пошёл к Патрику. И растворился в воздухе. – А нам фильм нужно досмотреть, – следом заявила Хармон-младшая и, взяв Тейта за руку, утянула его за собой наверх, прежде чем родители успели спохватиться. В следующий раз Трэвис и Хейден объявились только через неделю.