Он любил его — бесспорно

Я бы пострадал разрывом селезёнки для тебя, скорее всего даже умер бы, лишь увидеть как ты улыбаешься. Не важно из-за чего на губах будет улыбка — мне важен лишь факт её существования в этом мире и то, что причиной этому буду я. Глупо и нелепо, но я просто очень сильно хотел видеть тебя счастливым. Поэтому-то и дрался, разбивал костяшки в кровь, орал пока горло не осипнет. Я делал много глупостей из-за тебя, думаю, даже больше чем числа, которые я умею складывать в уме. — Финни, кого ты любишь? — Продавленная кровать скрипит под тобой и ты свисаешь с неё, с любопытством глядя на меня. Так, будто если бы мы сейчас не смотрели друг на друга, вселенная сама по себе бы схлопнулась. — Мм, — мычишь ты, кудри спадают на твоё лицо, глаза чуть приоткрыты и весь ты такой сонный и помятый. Милый до невозможности. Я даю тебе несколько минут на раздумья, но моё терпение, увы, не железное. Оно занимало бы лишь часть места в спичичном коробке. Забавно. — Я люблю тебя, — сонным голос отвечаешь ты. Мои щёки краснеют в ту же секунду, уши горят, а пальцы начинают трястись. — Будешь так говорить, пройдёт неприятный слушок, — хмыкаю, чтобы скрыть адреналин, распространяющийся по всему телу с бешеной скоростью. — Плевать на них, — хрипишь ты, улыбаясь, — я не думаю, что это странно, я просто люблю тебя, — продолжаешь ты и отчего-то становится одновременно так хорошо и тоскливо. Неужто ты сам не догадываешься, что может произойти, если мы будем любить друг друга? Именно любить. Держаться за руки, целоваться, разговаривать о самом близком и сокровенном? Неужто непонятно? Нас ведь попросту убьют и тут даже мои кулаки не помогут. Убьют тебя или меня, будет страшнее, если первым умрёшь ты. Я бы не вынес жизни без тебя. Никогда. — Финн, — говорю я, приподнимаясь на локтях, чтоб тебе не приходилось постоянно свешивать ко мне голову, — ты же знаешь… мы не можем, нас не поймут, — жалобно говорю я. Сейчас я слишком похож на бездомного котёнка, нуждающегося в еде и ласке. — Да, — говоришь ты, в один момент твои глаза становятся грустными. Они медленно округляются, но ты не плачешь. — Робин, — зовёшь меня, чуть погодя. — А? — Непонимающе спрашиваю я, вновь устремив взгляд на тебя. — Ты любишь меня? — Нет. Я не люблю тебя. Я люблю твои кучерявые волосы и ореховые глаза, тонкие пальцы и бархатный голос, люблю не тебя, я люблю Финни Шоу, парня, мальчишку, я люблю не тебя, я люблю всё в тебе, полностью, слишком отчётливо, ясно и точно, слишком правдиво, чтоб мои глаза могли солгать. Слишком, я люблю тебя до безумия, до ярости в глазах и крови на руках. Я люблю не тебя, но своей любовью я обязан только тебе, я люблю, слишком. — Ты любишь меня, — уверенно говоришь ты, улыбаясь. — Хочешь поспать рядом? Спрашиваешь. Конечно, хочу. Но не потому, что рядом с тобой я чувствую себя нужным и важным, не потому, что обнимать тебя — лучшее, что есть в моей жизни, я хочу спать с тобой, не чтобы с утра любоваться твоими выцветшими веснушками, нет, конечно, ведь на дворе далёкие 70-е и мальчикам нельзя любить мальчиков. Я ложусь рядом, потому что спать на полу полный отстой. — Робин, — твои глаза блестят в свете луны, теперь я могу ближе видеть твою улыбку и трогать твои плечи, оправдываясь недостатком свободного места на кровати. Теперь могу чувствовать твоё дыхание у себя на ключицах и холодные тощие ноги, так яростно прижимающиеся к моим собственным. Я нехотя открываю глаза и смотрю на тебя, с живым интересом — что тебя интересует в два часа ночи. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? — Ты сильнее жмёшься ко мне, мягким касанием губ очерчиваешь мою шею, из-за чего у меня краснеют уши. Ты мягко покрываешь моё лицо множеством поцелуев, чуть приподнявшись на локтях, ты неумело гладишь мои волосы. Твои пальцы путаются в моих прядях, но ни меня, ни тебя это не волнует. Приподнимаешься надо мной, чтобы сделать один самоуверенный шаг. Ты целуешь меня в губы и я задыхаюсь от страха, радости и любви. Я, наконец, позволяю себе коснуться твоей спины и кончиками пальцев погладить твои лопатки. Твой выпирающий позвоночник, а большие, как у лани, глаза пристально смотрят на меня. Ты быстро-быстро дышишь, вновь впиваясь в мои губы. Мы оба не умеем целоваться, ты украл мой первый поцелуй, а мои губы — твой. Мы не замечаем, на ластимся друг к другу, как ты мягко прикусываешь мой выпирающий кадык, как я позволяю себе прижиматься к тебе всем телом. Мы любуемся друг другом, мы бесконечно любим человека перед собой, я люблю тебя, а ты, как ни странно — меня.