Золотые слёзы

Дул лёгкий ветерок. Светило солнце. На небесах плавно двигались пушистые, словно сливки и лёгкие, словно пёрышко облака. На траве сидел человек в вуали, а на его коленах лежал юноша. Хуа Бинань перебирал волосы лежащего на его коленях Ши Мэя. Они были очень мягкими и приятными на ощупь. Бинань не заметил, когда успел заплести Ши Мэю несколько крошечных косичек на виске. Сам же Ши Мэй не обратил на это внимание. Парень просто лежал и смотрел на облака, наслаждаясь прикосновениями своего возлюбленного. Юноше хотелось, чтобы этот момент длился вечно. С его уст сорвался смешок. — Бинань, над чем ты так сосредоточен? — Хуа Бинань лишь мягко улыбнулся под вуалью. Ему очень нравились волосы юноши. С сожалением он подумал о том, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается и сменяется плохим. Скорее всего так и будет с их отношениями. Он любил этого немного наивного и все ещё верящего в добро себя, но понимал, что таких людей ждёт печальный конец. Ши Мэй заметил, что персиковые глаза Бинаня будто заволокло туманом печали. Он не хотел, чтобы тот о чем-то переживал. Ши Мэй просто хотел сделать его счастливым. — Бинань ~ — М? — — Наклонись ближе ~ Хуа Бинань не успел что-либо сделать, когда его вдруг повалили на траву, и сдернув вуаль начали целовать. Лёгкий кусок ткани унесло куда-то мягким ветерком, но им двоим уже было всё равно. Их языки слетались в страстном танце, пока руки проникали куда не следует. Внезапно мир словно перевернулся. Это Хуа Бинань изменил их положение, и теперь прижимал Ши Мэя к земле. Они бы могли целоваться вечно, но в какой-то момент им перестало хватать воздуха. Тогда их лица отдалились друг от друга. — Бинань... — Не нужно было больше слов, Хуа Бинань легко поднял на руки Ши Мэя и направился в направлении к домику. По лицу прекрасной костяной бабочки катились золотые слёзы. Ши Мэй только очнулся из забытья. У него перед глазами снова и снова появлялся тот момент, когда его возлюбленный пожертвовал собой ради их клана. Из его уст снова и снова срывалось единственное слово – имя его возлюбленного. — Бинань... — Хрипло повторял тот, словно он мог призвать его сюда. — Бинань, как ты мог... Вернись! Ты не мог бросить меня тут одного! Ты не мог умереть! — Ши Мэй снова и снова вспоминал его... Перед глазами юноши мелькали счастливые воспоминания, а потом те персиковые глаза и их решительный взгляд перед смертью. Кажется, будто в последний момент там возникло сомнение, но было слишком поздно. Ши Мэй опять провалился в забытье. Другие костяные бабочки могли лишь наблюдать за ним и поить его лекарствами, но в остальном они были бессильны. Проходило время, люди менялись, но Хуа Бинань неизменно оставался в сердце Ши Мэя. Каждую ночь ему снился его возлюбленный, будто не давая Ши Мэю забыть себя. Юноша был очень опечален смертью Хуа Бинаня и не мог смириться. Почему остальные либо умирают, либо живут счастливо, а он жив и несчастен? Ши Мэй искренне не понимал, за что его с самого детства преследуют худшие, какие только можно представить кошмары. Но ему пришлось смириться.