«Почему именно с ней он ведёт себя так нежно и противно, а со мной нет?»
Сделав несколько щедрых глотков с горла, девушка передала бутылку старосте, который с каким-то недоверием оглядел алкоголь, но в руки всё таки взял. Понадобилось несколько минут ждать, чтобы он сделал хотя-бы глоток — пока покрутит в руках, прочитает название, понюхает — Ханаби была уже готова просто заснуть, но она держалась. Она не упустит этот шанс. Разговоры шли с большими паузами, каждый пытался взять инициативу — побольшей части Ханаби — и найти тему для разговара, но для этих находилось лишь пару ответов, после чего всё заходило в тупик. Они раз за разом делали по несколько глотков с горла, передавая друг другу, как эстафету. За дверью можно было слышать громкий смех и разговоры, в которые оба пытались вникнуть, чтобы может там найти что-то интересное. — Надоело. Ханаби допила оставшееся в бутылке и одним быстрым движением оседлала бедра однокурсника. — Ничего не меняется, — усмешка появилась на губах. — Ханаби. — Заткнись, — она резко впилась в губы однокурсника, надеясь больше не слушать издевательства. Такой мотив лишь вызвал легкую ухмылку у парня, подталкивая всё больше и больше выводить её на подобные эмоции, которые заводили его. Девушка вела доминацию в поцелуе, одновременно пытаясь избавить возлюбленного от лишней одежды. Ей не хватало чужого тепла, касаний и томных вздохов. Тело отвечало на каждое поглаживание, выгибаясь навстречу, демонстрируя насколько сильно она его желаеет. Настрой с нудного и надоедливого, набирал обороты и менялся на страстный и желанный. — Ханаби, милая, — Хаябуса стянул несчастную футболку с себя, которую девушка мучала в попытках снять. — Не спеши. Парень неспеша гладил голые бока, целуя куда-то в районе ключиц, заставляя возлюбленную схватиться за его крепкие плечи, лишь бы не свалиться назад — на пол. Из-за горячего дыхания и поцелуев кожа приятно пульсировала, стягивая узел возбуждения сильнее и разжигая огонь в груди. Она ещё в подростковом возрасте засматривалась на однокурсник. Может с начала он не внушал никакого доверия и вызывал негативные эмоции, но после нескольких перепалок, она поменяла своё мнение. Даже сама лично старалась его вывести на эмоции, чтоб начать новый спор, где она окажется не права, но заслуженное внимание получит вдоволь. Сейчас такого количества внимания она не может получить, на какую бы тему не был спор, Хаябуса всеми силами пытался побыстрее это прекратить и сбежать, но Хана придумывала свои правила из-за чего он задерживался, чем сам планировал. В комнате становилось душно и жарко. Два разгоряченных тела наслаждались присутствием друг друга и старались продлить, этот момент, как можно дольше. Молились, лишь бы никому из них не позвонили любопытные друзья, чтобы спросить, где они потерялись, прервав идиллию. Ханаби прижалась ближе, царапая коротким ноготочками незамысловатые узоры на спине, предвкушая каждый поцелуй на своем теле. Оставив последний кусачий поцелуй на груди, Хая поднял взгляд на девушку, а после страстно поцеловал, на что получил быстрый ответ. Ладони медленно переместились наверх, захватывая застежки бюстгальтера пальцами, ловко расстегнув. Парень резко отстранился, ловя недовольный взгляд сверху. — Не смотри на меня так, Ханаби, — игривая ухмылка появилась на лице. — Иначе глаза твои прекрасные завяжу. — Рот себе завяжи, — она скопировала его ухмылку и слегка задрала подбородок. — Оу, грубо, — Хаябуса сделал обиженное лицо, надеясь на извинения от девушки. Девушка скинула лифчик с рук, открывая верх тела и льнула вперед, затаскивая любовника в новый поцелуй. Руки вернулись на плечи, опускаясь ниже, слегка царапая крепкую грудь и торс, вызвав рваный стон. Ухмылка вновь появилась на губах — ей нравилось играться с ним, ей нравилось чувствовать доминацию, ей нравилось слышать блаженые постанывания, ей нравилось понимае, что это всё из-за неё. Ловко расстегнув плотный, кожаный ремень, Хана опустилась поцелуями ниже, к шее. — Чёрт, — любовник тяжело выдохнув, почувствовал руку у себя на паху. Девушка кусала шею, оставляя следы зубов, рукой она поглаживала вставший член через ткань боксеров. Она чувствовала, как возбуждение нарастало с каждой секундой, как своё, так и его. Ей льстило, что причиной его возбуждения стала она, а не какая-то девица с этой отвратной вписки. Это буквально сводило с ума. Последний поцелуй остался на правом плече, Ханаби взглянула в глубокие, кроваво-карие глаза, в них читалось нетерпение. Неожиданно громкий стон слетел с уст девушки, почувствовав крепкую хватку у себя на ягодицах, которая не собиралась расслабляться. Держа ту чуть ли не навесу. Они не отрывали взгляд от друг друга, будто это было категорически запрещено делать, если нарушат это правило, то придет конец всему. Хаябуса прислонился лбом ко лбу девушки, заставляя чувствовать её легкую слабину и отдать место доминации. — Ну, же, Ханаби, — руки прошлись вдоль поясницы, неспеша подбираясь к застежке джинс. Девушка ничего не ответила, а принялась поглаживать чужую шею. Вся грубость выветрилась, оставив после себя лёгкую расстеряность. — Не молчи, — Хая расстегнул молнию и пуговицу на штанах. Внизу уже всё сводило, хотелось прикосновений куда откровений. Ханаби немного привстала, позволив партнёру снять с неё джинсы. Вещь отправилась следом и за остальными, вглубь комнаты. Уперевшись руками в плечи парня, она заставила его лечь обратно и выгнулась, соприкасаясь своей грудь с его и начала активно вылизывать шею. Он томно вздохнул, запрокидывая голову назад. Руки прикоснулись к молочным бёдрами и стали понемногу подниматься выше. Одна рука остановилась на ягодице, а вторая потянулась к промежности, поглаживая через влажную ткань. — Боже, Хаябуса, — она выгнулась сильнее. Девушка приподнялась на локтях, нависая над ним, и поцеловала. Она терзала его губы: кусала, оттягивала, вылизывала, горячо дышала — делала всё, чтобы этот чертов «друг» запомнил это на всю жизнь. И, конечно, он запомнит. Запомнит все моменты с ней, от самых лучших до самых худших. Любой контакт с Ханаби уже делал его счастливее. Именно она безумно влекла парня, будто навела какие-то чары, вызывая новые вспыхи чувств, которые он раньше не мог себе позволить. Именно эта девушка смогла их пробудить, даже не стараясь буквально никак. Она не претендовала на отношения с однокурсником, лишь старалась сохранить их многолетнюю дружбу, за которую она готова была жизнь отдать. Хотя могли уехать бы по своим делам и не возвращать, не созваниваться. Забыв друг друга, как простых друзей из детства. Кусачий поцелуй добавлял огня, действовал, как зажженая спичка на бензин. Ханаби рвано простонала прямо в губы, вызвав тем самым ухмылку у партнёра. Кончики пальцев круговыми движениями массировали клитор, доставляя девушке блаженство. Она кинула беспомощный взгляд на лицо парня, на котором была игривость. Раньше бы Хана мечтала врезать по этому нахальному лицу, только бы не видеть ухмылку и сказать несколько «ласковых» слов, которые он никогда в своей жизни не слышал. — Блять, — Ханаби села на бёдра под собой и зачесала рукой спавшую челку. Ладони парня сразу поднялись по спине, нежно переходя на талию, придерживая. Он наблюдал за каждым её движением, наблюдал, как поднимается и опускается грудь от тяжелого дыхания. Это завораживало, казалось будто он был готов смотреть на эту картину вечно. Не каждый день на тебе будет сидеть твоя однокурсница, по совместительству еще подруга детства, практически голая и стонать от твоих манипуляций. Ханаби взялась за край штанов, которые ещё были на нём. Привстав, давая спокойно стянуть мешающиеся штаны. — Тебе не надоело сидеть сверху? — Снизу ты мне нравишься намного больше, — рукой она зарылась в его волосы. Второй рукой она потянулась к своей груди, чуть сжимая. Это была контрольная точка. Хаябуса меняет их местами, нависая над её телом, хватает за бёдра и тянет на себя, выбивая из девушки удивлённый стон. Рука рефлекторно сжала волосы и колени сдавили его талию, в попытках свестись. Впиваясь в шею зубами, он оттягивает край нижнего белья, касаясь пальцами влагалища. Ханаби передернуло, будто ток прошёл по её телу сильным разрядом, громко простонав имя партнёра. Ноги невольно скользили по простыне, сбивая её в одну кучу. Пальцы сжимали, разжимали плечо и девушка обращала внимание на все касания, отвечая стонами и движением на встречу. Она лгала, когда говорила, что ей нравиться быть сверху, и он это знал. Знал, что ей нравится — выгибаться под ним; царапать его спину и плечи, оставляя красные полосы, несходящие несколько дней; поддаваться навстречу или сбивать темп, вызывая у парня негативные эмоции на лице, которым она смело усмехалась; чувствовать себя во власти и контроле. — Чёрт, Хая, — девушка закатила глаза, чувствуя, как в неё не спеша проникают два пальца. Дыхание уже давно сбилось, казалось, что еще немного и кто-то из них задохнется. Ханаби запрокинула голову назад и прикусила губу, удерживая позорные стоны. Свободная рука однокурсника скользила по чужому телу, иногда играясь с хваткой. Хаябуса ловил взглядом каждую эмоцию возлюбленной, удостовериваясь, что делает правильно и приносит лишь удовольствие. Любовница выгибалась под горячие поцелуи, сжимая простыню своими руками всё сильнее. Да, чёрт возьми, она ждала этого, мать его, несколько месяцев. Ей не хватало его. Они не надеялась иметь близкие отношение, точно не ближе дружбы. Запирая свои чувства под замок с сотнями ключами, так и не осмелевшись отпереть и взглянуть страхам в глаза. Открываются только под действием алкоголя, когда уже обоим насрать, что из этого выйдет, а на утро снова, как старые знакомые, которые дальше рукопожатий не заходили. Будто не они ночью утопали в своих тёмных грёзах, пытаясь растянуть совместное время, как можно дольше. Ханаби схватила парня за волосы и потянула от себя, отстраняя, и одни резким движением она впилась в его губы, сминая собственными. Пальцы девушки прошлись по затылку, переходя к шее и ниже, осторожно касаясь разгоряченной кожи над собой. Они отстранялись на считанные секунды, дабы перевести дыхание и снова сливались в поцелуе, не желая отпускать друг друга. Неспешные движения внутри, на которые она поддавалась на встречу, выбивали лёгкие стоны из груди, что не давали комнату окутать тишиной. Кожа горела огнём, а касания добавляли жара больше, что становилось невыносимо. А возбуждения всё росло и росло, приближая к пику. Все мысли покинули голову, оставляя на месте их, лишь желание получить большего и побыстрее — похоть и страсть. Крупицы контроля пытались взять вверх, но было уже поздно. Поздно, как только они зашли на территорию этого дома, как переступили эту комнату и как встретились на этой вписке. Тогда уже были у них совсем другие планы и они чересчур сильно совпали, чтобы не совершиться. Да, может они видели тела друг друга и не раз, но всё ещё пытались сохранить жалкие попытки остаться друзьями. Категорически оббегали эти разговоры, прикрываясь, что ничего не было. Но ведь оба знали и мучались от этого вранья, что давило со всех сторон. Однако даже не с кем было поделиться своими переживаниями. Полустон-полувыдох вырвался с губ, и Хана попыталась свести ноги вновь, почувствовав, что Хая покинул её тело, проходя ладонью по внутренней части бедра. Парень мутным взглядом осмотрел тело под собой, цепляясь за каждый шрам, которые девушка получала ещё давно в не большом городе, где она родилась, и в колледже. Но эти шрамы давали шарма — они не делали тело уродливым. Опустившись к одному из рубцов, он нежно поцеловал его переходя к следующему. Каждое касание губ будто било лёгким током, заставляя, то сжиматься, то расслабляться. Ханаби облизала свои пересохшие губы, медленно проходясь своей рукой по своему бедру, стараясь, как можно незаметней. Однако руку быстро перехватили и прижали к кровати возле головы. Девушка матернулась себе под нос и перевела взгляд с руки на лицо над собой. Издевается. — Я же сказал, не спеши. Хана прикрыла глаза и сжала губы, крепко сжимая второй рукой плечо . Под пальцами чувсвовались напряжённые мышцы, и как они перекатываются, когда тот наклонялся к её телу. Терпение близилось к нулю — частые ёрзания; легкие хныканья, которые пытались скрыть за матом; жесткие сжатия или царапание кожи — тому подтверждение. Ханаби могла прославиться своему терпению, но точно не в постеле, особенно с ним. Ей надо всё и сразу. Желания заполоняют её разум, заставляя выполнить их не смотря не на что — лишь бы получить желаемое. Она могла бы взять контроль, сделать как она желает, после уйти. И в университете делать вид, что ничего между ними не было, что их связывают только дружеские отношения. Оставив мягкий поцелуй на губах девушки, Хаябуса отстранился и поднял с пола свои штаны, найдя нужный карман он достал оттуда контрацептив и кинул их на кровать, чуть дальше от головы Ханаби, а штаны отправились обратно на пол. Руки быстро прошлись по всей фигуре, очерчивая, останавливаясь на пояснице. Взгляд упал на прикрытое рукой лицо девушки, которая пыталась скрыть всё своё смущение от происходящего. Она пыталась показать себя страстной и открытой, а не впадать в смущение от каждого прикосновения, что и случалось. Слегка наклонившись, Хая принялся расцеловывать руку, которая даже не планировали открывать лицо. Это забавляло, что настырная и через чур гордая Ханаби сейчас лежит и прячет своё смущение под ладонью. — Ханаби, — промурлыкав имя возле уха, парень уткнулся лбом в плечо девушки. Та ничего не ответила, лишь сдавлено простонала вновь, почувствовав чужие пальцы в себе. Бедра напряглись и она инстинктивно начала двигать навстречу пальцам, насаживаясь полностью насколько это возможно. Тело подрагивало от чужой резкости и грубости, а из уст вырывались стоны. Хаябуса опустился и оставил легкий поцелуй на плече, вытаскивая пальцы из влагалища. Студентка выгнулась и хныкнула, когда пальцы окончательно покинули её тело — ей оставалось совсем немного до конца. — Тише. Сладкий шёпот возлюбленного такой желанный и одновременно ненавистный. Хотелось слушать бесконечно и хотелось закрыть ему рот пожизненно. Она откидывает голову назад, слегка улыбается, боковым взглядом замечая, как блестящая упаковка уходит с поля зрения. В голове уже рисуются будущие картины, которые так и манили их повторить, превзойти. Её грубо хватают за подбородок и заставляют смотреть пристально в глаза напротив, которые напоминали запекшуюся кровь. Ханаби тонула в них и не находила выхода выбраться, она готова всю жизнь быть утоплеником. Почувствовав, как головка члена проникает в неё, та приоткрыла рот в немом стоне, а зрачки так и сверлили друг друга, будто соревнуясь кто дольше продержится и не отведет взгляд. Ханаби замечала, как он пытается оставить равнодушный вид, но сильно сомкнутая челюсть и нахмуренные брови выдавали. Усмешка сама появилась на её лице, что вызвало у парня недовольство и он грубо толкнулся в неё. Неожидав такой подлости, девушка громко простонала и закатила глаза, оставив их прикрытыми. — Проиграла. Гордость задета и внутри царапали кошки от несправедливости. Постоянно в постели он заслуживает свои победы нечестно, что безумно бесило и выводило, но сколько бы Ханаби не пыталась взять всё в свои руки, Хаябуса переворачивал это в свою сторону. И она этого не замечала. Не замечала, как начинала играть по его правилам. Девушка хватается за чужие плечи и скользит ногтями по крепкой спине, выслушивая над собой негодование. Все мысли в голове спутались, оставив после себя только: «грубее и больше». Она двигалась навстречу толчкам и выгибалась каждый раз, когда чувствовала его в себе полностью. Глаза закатывались от удовольствия, а стоны сами вырвались из груди, заводя парнера сильнее. Руки парня проходятся по собственнически по чужим бёдрами с нажимом, и без того заставляя дрожащие ноги, трястись сильнее. Ханаби делает глубокий вдох и хочет выдохнуть, но её опережают и затыкают поцелуем, где она выходит проигравшим. Пальцы закрываются в волосы на затылке, сжимая и прижимая, чтобы быть ближе, будто бы соединиться в одно целое. Она пытается сделать глубокий вдох, но она, Ханаби, давится этим же воздухом, пытается выровнять дыхание, но не может сконцентрироваться на этом — её отвлекают. Она чувствует зубы у себя на шее и четкие укусы, которые сводят с ума, заставляют подчиниться и слушаться. С губ срываются рваные стоны, вперемешку с матом и мольбами. Тело инстинктивно выгибается навстречу толчкам, как кошка, в надежде уже получить долгожданный оргазм. Но парень сбавляет темп, когда замечает инициативу со стороны однокурсницы. — Ненавижу тебя, — шипит со злостью она. Тяжёлый взгляд глядит прямо на блаженное лицо девушки, детально изучая каждую реакцию и эмоцию. Приоткрытые губы, закрытые глаза, сведенные брови, покрасневшее лицо. Была бы возможность, то он бы запечатлил это и наслаждался по-вечерам, вспоминая эту ночь. Ханаби кладёт одну рука на затылок парню и притягивает к себе, вовлекая в сладостный поцелуй. Губы немного пекли от укусов, а рот полон слюны, которую как бы не сглатывал она не исчезала. Движения вернулись, усилились, а руки грубо схватили за бедра, подтягивая ближе, не собираясь отпускать. Шлепки кожа о кожу заглушали тихие постанывания и гам за дверьми. Внутри всё переворачивается, и она не знает куда себя деть, и мечится по всей постели. Переместив руки с плеч на грудь, та приложила силу и поменяла их местами. С уст слетел протяжной стон от смены положения. Насаживаясь доконца, она сжимает руки в кулаки, попутно царапнув крепкую грудь под собой. Глаза сами по себе закатились от удовольствия. Чужая рука отлипла от бедра и потянулась к шее, где висела цепочка с подвеской, которую староста подарил ей на совершеннолетие, он подцепил украшение пальцем и слегка потянул на себя, подзывая нагнуться, что девушка и сделала. Щека сразу загорела от смазанного поцелуя и горячего дыхания, губы приблизились к уху: — Лжёшь, — шёпот отдал огнём. Ханаби на несколько секунд забыла, как дышать. Сердце отбивало бешеный ритм, её будто вышвырнули за дверь из своей личной комнаты, в которую она категорически запрещала кому либо заходить. Она никогда не давала повод задумываться о своих чувствах к кому-то — вела себя холодно и отстранённо, иногда высокомерно. Пыталась быть грубой, как в общение, так и при физическом контакте. Резкий шлепок по ягодице заставил прийти в сознание, что не время сейчас задумываться о своих чувствах и чужих догадках. Ханаби сглотнула, поймав на себе жадный взгляд под собой. Тяжело выдохнув, она постепенно начала двигать бёдрами вверх-вниз, тихо постанывая. Парень переместил руку на спину, прижимая Ханаби вплотную к себе, утыкаясь носом куда-то в висок, второй же спустился к одному из бёдер, наращивая темп. Хриплые мужские стоны ласкали слух девушке, что приближало к полнейшему удовольствию. — Ханаби, — девушка захлебнулась собственным стоном, услышав своё имя. Немного отстранившись, студентка делает финальные толчки навстречу получая долгожданный оргазм, после него. Девушка лишь издаёт смешок удовольствия и падает на кровать, закрывая глаза от наслаждения. Тело немного побаливало и трясло, но эта боль приятна. Дыхание понемногу выравнивалось, давая вдохнуть полной грудью, наслаждаясь воздухом, которого так не хватало. Тишина в комнате и шум за ней — придавали свою атмосферу, создавая какую-то сцену из фильма или книги, где герои обдумывают свои переживания. Но сейчас не в её, не в его голове не было никаких переживаний. Мысли были пусты. Ханаби улыбнулась и повернулась к парню, кладя свою голову ему на грудь, пальцами рисуя незамысловатые узоры на торсе. От этого всего клонило в сон, что глаза сами по себе уже слипаются, давая понять, что ещё немного и не заметишь, как вырубишься. Учёба, алкоголь, перемешавшиеся чувства, нервы и секс — слишком утомляет в один день. — Хана, я люблю тебя. *** Голова давала о себе знать с первых секунд подъёма. Ханаби кое-как приподнялась на локте, скидыввя чужую руку с талии, которая прибавляла веса. Оглянувшись вокруг, она тяжело вздохнула и посмотрела через плечо, где в сладком сне находился её одногруппник. В груди появилось гадкое ощущение, а в животе скрутил спазм, от чего хотелось выплюнуть свой желудок (или это от похмелья?). Тихонько встав с кровати, пытаясь удержать равновесие из-за резкого потемнения в глазах и круговорота в голове, Хана схватилась за шкаф и простояла несколько минут, пока не стала ясно видеть. Взгляд вновь начал метаться по комнате, выискивая свои шмотки, чтобы быстренько собраться и сбежать. Находя по одной вещице практически в разных углах, девушка проклинала себя, что вообще согласилась на предложение Беннедеты пойти на вписку. Нет, выпить и отдохнуть от учёбы она была только «за», но вот переспать со старостой группы ни в какие планы не входило, только если не в пьяную голову. Отыскав свою футболку, та быстро её надела, совсем не переживая в чём испачка эта одежда или помята-ли вообще. В голове крутилось только: «побыстрее свалить». Тяжело вздохнув и осмотрев комнату еще раз на наличие своих вещей, та ничего не обнаружила, но взгляд приковался к спящему парню. Небольшая печаль погрузилась в груди, просила остаться ещё немного, но мысли били тревогу, придумывая все худшие сценарии, что может случиться. Ханаби слегка наклонилась, чмокнула парня в висок, улыбаясь, будто не сбегает, а спешит на какие-то дела и вечером они ещё встретятся, чтобы счастливо провести вместе время, но этого не произойдёт. Она отключит все уведомления от него и запрётся у себя дома, обдумывая эту ночь, как и все прошлые. Постарается найти ответы, но лишь отыщет больше вопросов, утопая в них, а после и в своих слезах. Страх закрывал все пути, к попыткам обсудить всё с Хаябусой и принять это. Ей было страшно услышать, что она для него не больше чем подруга (как он всегда и говорил), а те разы просто случайность и действие алкоголя не более. И она каждый раз глотала эту боль, понимая, что взаимности ей не ждать, ведь он предпочитает совсем другую. Или же...«Может я ошибаюсь?»
Откинув глупые надежды с головы, Ханаби с досадой взглянула на спящее лицо парня и удалилась из комнаты, а после и вовсе из дома.