Оставшаяся часть дня прошла для Милли без происшествий - она работала из дома с ноутбука до вечера, так как её личного присутствия в офисе не требовалось, сотрудники и без нее вполне себе справлялись со своими обязанностями - чего нельзя было сказать о её сыне.
Сегодня он снова ввязался в драку, снова с теми тремя громилами, и снова получил от них очень болезненно. Хотя, надо сказать, сегодня лисенок был горд собой - сегодня то ему удалось хоть немного сбить спесь и ошарашить этого проклятого волка...
- Привет, мам, - зайдя домой, сразу поздоровался парень, пока еще не видя лисичку. - Как прошел поход к директору? Надеюсь, он не сильно жаловался... - потупив взгляд в пол, Эби разулся, снял ветровку и, потянувшись, направился на кухню, услышав оттуда голос Милли.
- Приветики, малыш! А у тебя день как прошел? Что с директором? Да, как обычно ничего особенного... - услышал парень, заходя на кухню и наблюдая, как мама стоит к нему спиной возле диванчика, почти полностью голая, напротив окна в сад. Наверное, она переодевалась
Эби смущенно замер, молча, не без удовольствия любуясь такой красотой. Сейчас на мамочке были лишь черные, весьма миниатюрные, до безобразия тонкие стринги (что не особо удивило Эби, ведь он прекрасно знал, что мамочка в основном ходит именно в такого типа трусиках), которые были будто украшением на аппетитной, сочной и совсем немного полненькой заднице мамочки. Именно попкой Милли сын и залюбовался, поймав себя на мысли, что очень бы хотел потрогать её, а то и хорошенько шлепнуть.
- Офигенная жопа... Ух... - шепотом пробубнил себе под нос лис, наблюдая за тем, как мама, слегка нагнувшись вперед, поднимает с диванчика свой халат. В этот момент он вполне мог рассмотреть симпатичный, явно рабочий анус, который совершенно не прикрывала эта ниточка трусиков. Лис почувствовал возбуждение пониже пояса, дернув плечами. "Не в первый раз уж... Уфф... Черт, почему же ты такая сексуальная?"
Разумеется, его комментарий Милли слышала, слегка ухмыльнувшись, но решив ничего не отвечать, принимаясь неспешно натягивать любимый, черный халатик.
- Я довольно быстро с делами у директора вашего управилась. Как там его? Мистер Робинсон, - мама, внезапно для Эби, повернулась к нему, хотя её большая грудь оставалось не прикрытой еще секунд пять-шесть, но её это не смущало от слова совсем. А вот Эби смущался, да еще как, но, при этом, во все глаза уставился на упругую четверку мамочки и на её сладкие, светло розовые сосочки. - На самом деле - такой неприятный тип он у вас, просто жуть! - Миллисента, наконец, постаралась затянуть на талии пояс халата, запахнувшись хоть как-то, повиливая свои большим, пушистым хвостом. Теперь, когда она посмотрела своими зелеными глазами на сына, то покачала головой. - Ну что, ты опять ввязался в драку, сынок?
- Они первые начали! - зашипел лис, усаживаясь на стол и дернув ухом. - Зато уж я то и хорошенько наподдал! Ух, - скрипнув зубами, он ударил кулаком по столу, но, переведя взгляд на маму, покраснел вновь. - Прости... Ну просто они такие, просто... Просто уебки! - вырвалось у Эби и он поджал губы. Милли не ругалась на него за мат, но лишний раз браниться перед мамой юноша не хотел. - Ненавижу их! Просто... Я бы каждого из них бы... Ууу! Я бы им морды поразбивал!
- Ну-ну, сладкий, угомонись! - неодобрительно покачала головой мамочка, уткнув руки в боки. - Я сколько раз говорила - старайся решать проблемы мирным путем, словами. Или деньгами, - пожала она плечами, усмехнувшись. "Или дай в дырочки себя выебать - но это только применительно ко мне самой", - добавила в уме женщина, вильнув хвостиком с белым кончиком. - А то, знаешь, вот будешь драться со всеми подряд - проблем не оберешься! Этот ваш Робинсон жаловался на тебя, кстати.
- Нц, так и знал... И что он? - вздохнул грустно парень, стараясь не смотреть на мамины трусики спереди, которые были видны из-под короткого халата.
- А что он? Дурак он, - прыснула лисица, ставя чайник, а следом идя к духовке, в которой давно уже испекся тыквенный пирог. - Разумеется, я была на твоей стороне, сынуль - как иначе-то? Понятное дело, что эти трое - явные нарушители спокойствия! Но, видите ли, со слов директора, - парню показалось, что она произнесла "с ослов", - у них семьи богатые и они вносят большие деньги в бюджет школы... Ну и, наверное, в карман Робинсона, - хмыкнула мать. - Хотя, так-то, богатей только папаша этого Даниэля...
- Пидор! - оскалился Эби, а потом снова замолчал, угрюмо глянув на маму, которая снова, как и вчера, достала антисептик, ватные диски и заживляющую мазь.
- Уж не знаю, что там у него с ориентацией, - произнесла она, присаживаясь рядом с ним и обрабатывая новые ушибы и ранки антисептиком. - Но то, что он - невоспитанный бугай, это уж точно!
Чай и пирог пришлись очень кстати. Сын с матерью просидели на кухне за столом до половины двенадцатого, общаясь на разные темы и обдумывая планы на отдых - Милли планировала в ближайшее время взять отпуск на пару недель. Ведь даже директору фирмы нужно отдыхать! Оба лиса были весьма болтливыми, так что без конца фантазировали о том, куда бы им отправиться и чем заняться на отдыхе? Милли предложила не меньше дюжины различных курортных направлений - от Брила-Страндо на востоке ОФ до Оранжевого Архипелага, затерянного где-то посреди Ласкового Моря. А Эби поддакивал и соглашался, в тоже время предлагая свои идеи насчет отдыха. Ему и в самом деле хотелось уехать куда-нибудь из города, подальше от школы и дурной команды завистников, которые докучали ему. А так - настоящее наслаждение! Тепло, золотистые, песчаные пляж, ласковые воды моря или океана, хорошие отели с самым лучшим обслуживанием, и кроме них с мамой больше никого!
Лис еще раз внимательно осмотрел своим сонным взглядом с головы до ног мамочку, не без удовольствия отметив, что был бы безумно рад видеть её в купальнике (ну или даже без него), ведь Эби был уверен, что в купальниках, в особенности откровенных, мать точно разбирается.
Вскоре сын ушел в свою комнату спать - был первый час ночи. А вот Милли еще не ложилась, убрав со стола чашки и остатки пирога, а потом, потянувшись, решила ещё немного поработать - благо, ноутбук был под рукой, да и разбираться в финансовых отчетностях дело житейское и не сложное.
Дернув ухом, Милли, убедившись, что сын точно спит (впрочем, она даже не стала утруждать себя тем, чтобы подняться и проверить наверняка), лисица спокойно скинула халат, снова оставшись лишь в трусиках, и, сев по удобнее на диване, погрязла в работе. Пока она печатала, её аппетитная, большая грудь слегка покачивалась вперед назад, а сосочки как-то сами собой затвердели и сейчас легка топрощились. Впрочем, может быть это из-за прохлады - на кухне были приоткрыто окно, из которого тянуло холодным, ночным воздухом.
- Так... И еще... За первый квартал прошлого... Прошлого года, - поправив надетые на лисий ночик очки в тонкой черной оправе, лисичка заканчивала очередную таблицу в документе с подсчетами, когда, устав, откинулась на спинку дивана, глянув поверх очков на большие часы, висевшие над открытой дверью - половина третьего.
- Что-то я засиделась, - зевнула и потянулась она, напоследок решив проверить электронную почту. - Спать бы уже идти пора...
За день - почти пятьдесят писем! Лисица привыкла к этому - завал на почти это рутина, напрямую связанная с работой. Все её письма можно было условно разделить на несколько категорий.
В первую можно было определить все письма, выглядевшие как типичный спам и назойлевая реклама: "Юрист: Помощь с оформлением бумаг и не только!", "Достали насекомые и мелкие вредители? Мистер Антиартропод уже в пути!", "Килограмм сыру бесплатно! Вам стоит лишь..." и прочие подобные письма.
Вторая категория, пожалуй, самая большая - рабочие письма. Кто-то из сотрудников спрашивал у миссис Редтейл, как лучше поступить в той или иной ситуации, кто-то подавал электронное заявление на отпуск, обращались с пожеланиями, предложениями и жалобами довольные и не очень клиенты, различные фирмы предлагали контракты и еще много-много чего по работе. Почти на треть состояла именно их писем такого рода.
Третья категория - немногочисленные сообщения от учителей и директора из школы сына. По правде говоря, Милли, не без оснований, считала, что, наверное, половина учителей были теми ещё кусками дерьма, но приходилось мириться - школа, в которой учился сына, была одной из самых престижных в городе. Нет, она не была элитной или закрытой, с особыми учениками (Эби в любом случае запротестовал бы, если бы Миллисента устроила его в такое заведение), но по ряду причин школа всегда пользовалась славой "волшебной коробки с отличниками, умницами и лучшими специалистами", а аттестат об окончании очень высоко оценивали в любом колледже и вузе.
Сама Милли уверенно говорила о том, что ровно половина преподавателей в школе действительно приятные люди, которые что-то умеют, вежливые, общительные и всегда готовые к конструктивному диалогу. С ними лисица умела договаривать лишь путем своего недюжего ума и красноречия. Но она бы не была собой, если бы не смогла найти подход и ко второй половине.
Листая почту, женщина вспоминал первые три-четыре встречи с директором Робинсоном. Вначале он пытался изо всех сил надавить на нее своим авторитетом, но Милли прекрасно поняла чуть ли не сразу - этот олень оказался здесь не более, чем по удачному стечению обстоятельств, не более. Авторитета среди старого учительского состава он не имел, нормально составлять планы на год - тоже, зато самомнения и чванства хоть отбавляй! Миллисента быстра нашла способ влиять на него через деньги, а затем, подключив цветущую внутри себя пошлость и разврат, совратила незадачливого директора, выставив, в итоге, все так, будто бы это он был главный и именно он весь из себя такой-сякой альфа-самец. В памяти всплыл образ, как она первый раз сосала его большой член, давясь им, но покорно заглатывая, как он заставил её заглотить член по самые яйца, как спустил прямо в глотку, и как упал на кресло, сам не понимая, что случилось. Мужчина был в капкане, в капкане хитрой-прехитрой лисы, хотя вряд ли понимал это, считатая, что это он держит Милли в узде. "Глупышка, - хмыкнула Редтейл, глядя в темное окно. - Он что, думает, что может как-то на мою репутацию повлиять? Хах! Стоит мне пальцами щелкнуть - его карьера развалиться, как карточные домик! Он и не знает, несколько много у меня на него компромата!"
Встав из-за стола, Милли налила себе воды и принялась неспешно потягивать её, стоя у окна. Учитель географии и политологии её сына - долговязый и худощавый мистер Паттерсон - был крайне душным и неприятным в общении, хоть и выглядел довольно приятно. По какой-то причине, у него было максимально предвзятое отношение к Эби, да и к другим лисам в группе. Непонятно почему, но парнишка жутко устал от этого, от чего все таки рассказал о нем матери еще в начале прошлого учебного года. Он в целом не любил, когда мама спрашивала его про учебу и излишне интересовалась его успезами (и поражениями) на этом поприще, но Паттерсон реально достал!
Четыре попытки встретиться с географом не увенчались успехом - то он спешил, то не мог задержаться на пять минут из-за "очень важных дел", то назначал встречу и отменял ее чуть ли не в последний момент. Милли была женщиной терпеливой, но даже её выходки учителя достали - раз он не захотел просто поговорить с ней или, кхм, получить денежный "подарочек", пришлось действовать нагло и не столь изящно...
В тот день миссис Редтейл действовала грубо и резко - едва у злополучного зануды-учителя закончились все пары и он, в одиночество, заканчивал заполнять свои отчеты в учительской, как туда вошла лисица, даже не став слушать, что там лапочет о делах Паттерсон. Уже через минуту-другую она смачно, агрессивно и жадно прыгала с громкими мокрыми хлопками на его члене, жарко целовала его, держала за волосы и... снимала каждую их секунду вместе. Достаточно было получаса, чтобы мужчина выдохся, задыхаясь от возмущения, стыда и непонимания. И лишь после этого Милли завела с ним долгий диалог о том, чтобы он поумерил свой пыл по отношению к её сыну (да и в принципе ко всем лисам в классе), иначе его ненаглядная женушка - худенькая, сухопарая и блеклая (особенно на фоне шикарной Миллисенты!) миссис Паттерсон - не узнала о том, чем он тут занимается в рабочее время. Малейшие попытки надавить на рыжую закончились тем, что она, прижав учителя к спинке кресла, прошелестела о том, что с её репутацией ничего не будет - пол города и так знает, что она шлюха (но весьма обеспеченная и слишком влиятельная), а вот ему несдобровать!
Как же потом удивлялся сын от того, что самый дотошный и занудливый учитель, ни с того, ни с сего, стал вдруг весьма учтивым по отношению к Эби. Что вдруг произошло?!
Снова потянувшись, Милли, что-то вспомнив, внезапно направилась ко входной двери, прямо в том, в чем была - простенькие тапочки да трусики-стринги. Впрочем, и так было понятно, что её было сложно смутить. В памяти снова всплыл очередной момент со школьными неприятностями у Эби. Лис в принципе частенько влипал в них, но, на его же счастье, мамочка знала не более одной восьмой от всех бед и проблем. Обычно - из-за того, что звонили со школы. Эберхард никак не мог понять - почему он вечно в центре внимания, хотя пытается быть прилежным учеником?
Преподавательница экономики, финансов и банковского дела (на то, чтобы сын ходил на сей предмет настояла именно мама) была суровой и очень серьезной зайчихой. Звали её миссис Ньюман, Джули Ньюман. Очень высокая (и Эби, и Милли очень удивились, когда увидели её впервые), зрелая дама с ледяным взглядом и чрезмерной манерностью - она могла замучать мертвого со своими лекциями и необузданного размера домашним задание.
Эби не успевал. Более того, его все сильнее раздражал бесполезный предмет и он начал забрасывать его, прогуливать уроки, а то и грубить Ньюман. Ну, "грубить" - уж очень громко сказано, так, слегка возмущаться, но этого было досаточно для того, чтобы миссис Ньюман вызвала его мать в школу. Разговор вышел бы таким, как и с остальными родителями - зайчиха вселяла робость даже во взрослых людей. Но вот на Милли её образ не сработал, она продолжала быть жизнерадостной, болтливой и веселой, чем даже удивила Ньюман - их первая встреча закончилась патовой ситуацией, но Милли пообещала вправить мозги сыну.
Но, что-то пошло не по плану - Милли вызывали в школу по этому же вопросу во второй, третий, четвертый раз... На пятый раз что-то в лисице щелкнуло - ей надоело слушать одно и тоже, делать заинтересованный вид, так что он принялась действовать наверняка. Когда зайчиха хотела поставить чайник, дабы угостить уже чуть ли не постоянную гостью в её кабинете, Милли, весьма внезапно, подошла к ней сзади, медленно провела по большой и смачной заднице, а потом перевела руки на блузку зайчишки, уверенно расстегивая её, после чего нагло забралась под чашечки лифчика, сжимая огромную грудь шестого размера (впрочем, про росте Джули почти в два метра, ее большая грудь выглядела вполне себе эстетично), и принялась тискать её, попутно вложив между грудями пару тысяч долларов, потягивая ту за соски.
- Мы договоримся, Джу-у-у-у? - томно прошелестела лиса ей на ухо, почувстврвав легкую дрожь. - Мур... Я очень пошлая лисичка, ты ведь знаешь, я уверена. Я вылижу твои дырочки так сочно, как никто еще не делал! Тебе нужно лишь сказать - "да" или "нет". Ну так что? Мы договоримся?
И ведь договорились же! Обескураженная таким "нападением" преподавательница растеряла всю свою суровость, особенно когда Милли принялась трогать её везде, где хотела, не без удовольствия отмечая, что чуть ли не все тело строгой и традиционной во всех смыслах Ньюман было покрыто татуировками. В итоге, дамам удалось договориться малой кровью. Миллисента, на радостях поцеловала зайчишку в губы с язычком, обрушив её на стол, а после упорхнув как ни в чем не было с чувством выполненного долга.
Сейчас же, выйдя на улицу и поежившись, Милли быстро дошла по дорожке из камня к калитке сада и, открыв почтовый ящик, хлопнула себя по лбу - конечно же она забыла про почту! А как иначе-то? Кто вспомнит про бумажки в век технологий? Но нет - извещения о налогах чаще всего приходят именно вот таким вот, старомодным способом!
- И когда уже к ним проведут Интернет?! - саркастически фыркнула Милли, решив проверить быстренько все присланные бумажки, благо, стояла прямо под фонарем. - Так, квитанция об оплате налогов... Об оплате налогов... О задолжности?! А, стоп, это я уже оплатила - запаздывают, - лиса дернула ухом, поправив очки. - Так... Еще одна квитанция... Хм... Реклама... О, письмо из Флёре! Занятно, наверное от сестры... - лисичка уже хотела сбросить все лишнее в мусорную урно, стоякшую неподалеку, оставив в руках лишь извещение о задолжности (нужно же было перепроверить!) и письмо от двоюродной сестры Жаклин ("Пфф, и она до сих пор пишет письма?! Что за архаика!"), как вдруг услышала лязг какой-то, далеко не новой машины, которая неспешно проезжала по узкой дороге буквально в паре метров от калитки, а затем приветливый свист - из машины высунулись два паренька, не больше двадцати лет, которые во все глаза рассматривали стоящую перед ними зрелую лисоньку.
- Вау, какая diboĉo piĉo, - произнес тот, что был за рулем своему другу, высунувшимся по пояс из машины, бурявя горящим взглядом жаркую лисичку. - Ho, mi fikus ŝin!
- Приветики, милашка! - подмигнул второй парень, не спеша оглядывая Милли, которая все так же стояла с письмом в руке, положив вторую на талию, глядя на парней не то с вызовом, не то с иронией. - Мне от чего-то кажется, что тебе прохладно? Может залезешь к нам, сладкая? Мы тебя и твои сисечки быстро согреем! - хитрый шакал подмигнул ей, оскалившись.
Милли задумалась и решила, что неплохо бы было немного поиграть с этими озабоченными пошляками с их корытом.
- Ммм, давно не трахались, мальчики? - проворковала она, стреляя зелеными глазками.
- Wow, tiel varma! - произнес вновь первый - немного лохматый, невысокий енот, сидевший за рулем и газовавший на своем веде, дабы показать все мощь (скорее мощёнку) двигателя.
- О, да, давненько, - хмыкнул шакал. - А ты тут такая вся, стоишь в ночи, сиськами светишь - явно же видно, что хочешь попрыгать на чьем нибудь горячем члене! Могу предложить две кандидатуры!
- Ммм, как заманчиво, - хмыкнула лисичка, глядя на них поверх очков.
Парни, похоже, еще сильнее приободрились и шакал шепнул своему другу.
- Ух... Не зря же мы сюда заехали, дружище! Так и знал, что в этом районе есть такие вот сосочки!
- Конечно! Вам очень повезло, сладкие! - подмигнула Милли, потихоньку стягивая с себя трусики. Едва парни увидели пухлые, смачные и влажные половые губки великолепной ночной милфы, как оба вытаращили глаза пуще прежнего. Шакал хриплым голосом прошептал.
- Ох, черт возьми... Сколько?
- Что сколько? - хитро спросила лиса, стянув стринги и держа их на пальчике, слегка расставив ножки, чтобы они видели, как с ее киски капает смазка.
- Ну... Сколько стоит поюзать твои дырочки? - с небольшим смущением проговорил шакал, глупо усмехнувшись.
Парни приняли её за самую обычную проститутку. Возможно, это и могло задеть миссис Редтейл в другой ситуации, но сейчас она лишь рассмеялась. "Глупенькие юнцы! С завтраков что ли на машину и на девку насобирали? Лучше бы домой езжали!" - подумала она, повиливая пушистым хвостом, а потом, прищурив глаз, запустила трусиками в шакала, рассмеявшись.
- Недостаточно, дружочек, чтобы ты мог меня арендовать, - все еще посмеиваясь, миссис Редтейл, аппетитно покачивая бедрами, пошла в сторону дома, услышав, как парни, опечаленно, расстроенно и зло принялись поливать её в ответ оскорблениями.
- Ну и иди, шлюха, у нас и без тебя будут девочки! Ха! Возомнила о себе, проститутка дырявая!
- Suĉu la dikon, putistino!
Закатив глаза, Милли лишь подняла средний палец и показала им из-за плеча, скрываясь в доме. А расстроенные парни поехали дальше, включив музыку.
Не смотря на то, что она их грубо отшила (впрочем - не так уж и грубо!), весь вечер в Милли росло и росло возбуждение. С каждой новой минутой, с каждым новым воспоминанием оно все сильнее отдавалось зудом между ножек, который стал просто нестерпимым.
- Мф... - вернувшись за ноутбук и опустив сочную жопку на диван, Милли, неспешно лаская подушечками пальчиков свой набухший клитор, решила до конца проверить почту. - Ч-что тут у... У на-ас?
Оставшиеся сообщения были личными, которые и интересовали лису больше всего. Всего четыре сообщения - одно от директора Робинсона ("И вот что ему опять надо?!"), одно от мр. Ф.К. Монрое, и еще два от анонимного отправителя с ником KissMist09.
Работая пальчиками с мокрым хлюпаньем, Милли открыла первое электронное письмо - от директора:
Миссис Миллисента Редтейл!
Настоятельно прошу Вас прибыть в кабинет директора Старшей Специальной школы №IV, филиала Единой Общеобразовательной Школы имени Грегори Эркилона, героя Второй Гражданской войны в Объединненной Демократической Федерации, в понедельник, в 17:05! Мы должны обсудить с Вами часть важных вопросов, касающихся Вашего сына, мистера Эберхардта Редтейла! Ответ электронным письмом через систему UWMail писать не требуется!
Искренне Ваш: директор Старшей Специальной школы №IV, филиала Единой Общеобразовательной Школы имени Грегори Эркилона, героя Второй Гражданской войны в Объединненной Демократической Федерации, мистер Уильям Дикен Робинсон (Скетчет)
Ниже была приписка, видимо, добавленная в последний момент самим Робинсоном - понятное дело, основную часть писала секретарша:
Мисс Редтейл, буквально на пять минут. Презервативы не берите - в этот раз на хуй не буду насаживать ;) Просто обсудим вопросы! ОК?!
- Ммм... Ах... У него... У него будто бы... Ммм... Будто бы встает на весь э-этот официоз, - хмуро подумала вслух женщина, все активнее мастурбируя себе. - Ла-а-адно... Черт с ним!
Махнув рукой, Милли открыла следующее сообщение от некого Ф.К. Монрое. Она, в принципе, предполагала, кто это, но никогда не видела и не связывалась с ним. Сообщение оказалось до ужаса коротким:
Не лезь, блядь! Не раздувай конфликт! Лучше сопляка своего запиши на борьбу, дура!
Резко вставив два пальчика поглубже с крайне громким чавкающим звуком, Милли заскрипела и сжала зубы, закатив глаза и презрительно фыркнув - удовольствие, смешенное с гневом.
- Как я и думала - яблоко от яблони... Сейчас бы грозиться таким, не зная, с кем связываешься. Придурок! Что, почувствовал себя всесильным? - она вновь ненавистно фыркнула, следом зажав между пальчиками половые губы, громко ахнув. Не смотря на самоудовлетворение, ей не удавалось полностью сконцентрироваться и удовольствие поступало толчками, то откатываясь, но вновь накатывая волной. А хотелось непрекращающуюся, все нарастающую бурю...
Облизнув в очередной раз пальчики и снова запустив их к влагалищу, лисья милфа прочитала последние два сообщения, от которых даже рассмеялась. Сразу было понятно - их написал Даниэль Монрое, может быть - совместно с дружками:
ну привет. ты мамаша этого нытика? короче хватит ходить и плакаться директору. и мы все знаем, что ты ебешься с ним. предлагаю тебе утрясти все это дерьмо быстро и просто - мы отстанем от твоего хлюпика и не будем ему рассказывать, какая его мамаша дырявая потаскуха
короче ждать будем тебя после уроков завтра пятница. двигай жопой поскорее потомучто ждац тебя долго не будем. чиркани письмецо, если да
И следом - второе, намного короче:
милли же, да? приходи завтра ко 6-м часам вечера в 124 аудиторию.
а бля с тебя 2,5К баксов. я в курсе, что деньжата у тебя есть так что не выдумывай
Милфа хмыкнула - удивительно, что, не смотря на низкую грамотность, хулиган, похоже, был по умнее, чем его папаша. Впрочем, покрасневшее личико лисоньки все равно исказила неприятная усмешка. Посасывая пальчики, она быстро набрала ответ:
Привет!
Никаких проблем, Даниэль! Приду вовремя, 2500 тысячи долларов имеются. Надеюсь, удастся договориться!
Миллисента Орхидия Редтейл
Едва она дописала, шелкнув влажной рукой по пробелу и приступила к настоящим играм со своей киской, как, довольно внезапно для нее, пришел ответ от KissMist09:
ок хорошо, лисенок :-*
- Подлизывается, - уже с меньшей злостью и агрессией произнесла Милли, вновь жадно облизывая пальчики и теперь со спокойной душой закрывая ноутбук.
Больше держаться было нельзя! Погасив свет на кухне, женщина поскорее устроилась в гостинной на большом диване и, включив большой плазменый телевизор, включила на нем порно - не слишком громко, чтобы не разбудить сына. Впрочем то, с какой страстью и даром она припялась удовлетворять себя, как громко чавкала её киска и как громко стонала Милли в любом случае разбудили бы его - уж слишком громко!
Стоял четвертый час, за окном начало светлеть, а Милли, вся мокрая, тяжело пыхтевшая и почти кричавшая в голос от страсти, все никак не могла хорошенько кончить. Обычно кто-то долбит ее почти каждый день и она редко мастурбирует сама, потому сегодня как-то ну не шло! Даже сама лисичка смутилась от этого - совершенно не характерно для рыжей проказницы!
Вымотавшаяся и уставшая Милли, встав с целой лужицы липкой смазки, которая натекла под ней за прошедшие полтора часа, она,ни на секунду не прекращая ласкать себя и активно теребя клитор, поплелась через всю комнату к лестнице, решив дойти до своей спальни на втором этаже и закончить дело там. Но, поднявшись до середины, чуть ли не до крови яростно закусила губу, скрипнув зубками, закинула одну ножку на перила и, долбя себя пальцами как отбойным молотком, до дикой боли сжимая клитор и половые губы, а так же шлепая себя ладонью по пухлой вагине, так громко застонала, что её точно слышали на улице. Понятное дело, она совсем забыла о конспирации, но лисичке стало так наплевать - что такого?! Сын уже давно вырос! Он прекрасно поймет!
Милли, задыхаясь от поглащающей её волны похоти и страсти, осела на ступеньки, лишь выпятив бедра, едва едва прикасаясь к киске, словна она была раскалена до огромной температуры. Хватило пары движений, чтобы лисья милфа, скрипя зубами, разрастлась просто умопомрачительным оргазмом, от которого окончательно сперло воздух в груди.
Она впервые за несколько лет сквиртила. Мощно, нет, очень мощно, невероятно мощно сквиртила, залив себе ножки, лестницу и даже стенку напротив своими соками. Ее пальчики жадко впивались в разбухщее лоно и тут же в ротик.
Но нет - для Миллисенты одна волна, это игрушки! В течении трех-пяти минут она продолжала сквиртить, действительно залив все вокруг, закатывая глаза, ослабленно оставаясь на ступеньках в полутьме.
- О... Ох... Оох... Т-теп-перь... В-в... В к-к-комна-а-ат-ту... - хрипло произнесла она, все еще чувствуя, как из нее вытекают горячие соки, размазывая их по себе и умываясь сквиртом. Слишком жаркая и томная, но слишком ослабевшая...
И ведь Милли вряд ли узнает на следующее утро, что последний час совсем неподалеку, в темноте коридора, притаился проснувшийся от громких стонов Эби. Не узнает она и то, что он мастурбировал вместе с ней, из последних сил кусавший сабя, чтобы не застонать и не выдать себя. Она так же не узнает, что он активно и грязно надрачивал себе почти что у нее над ухом, сидя на верху лестницы, в паре метров от мамочки. И уж тем более Милли не узнает, что помимо её собственного сквирта, по шикарному лисьему телу растекалась горячая сперма Эби...
