Trapped Bird

Льюис Доукинс, простой житель Харрикейна, никогда не верил в чудеса или что-нибудь сверхъестественное впринципе. Он никогда не гадал с друзьями, отменят ли естествознание, ведь знал, что все будет ровно так, как есть в расписании на сегодня. Никогда не думал на призраков, когда ночью в его квартире что-то падало ночью, ведь всему есть объяснение. Научное объяснение. Несмотря на уровень своего скептизма, голубоглазый юноша был прекрасным собеседником. Он умел выслушать, поддержать, или даже рассказать что-либо в самых ярких и живых эмоциях! Будто каждый раз, он перемещался в ту обстановку. Даже когда просто пересказывал параграф по истории. Настолько живыми были его слова. Да и сам он был щедр на эмоции везде и всегда. Единственное, когда многие его друзья детства разъехались по городам, он стал немного печальнее, ведь так или иначе, он теперь не сможет ранним субботним утром постучаться к Стиву или Лауре с предложением погулять до полуночи. Харрикейн, каким бы прекрасным городом он не был, постепенно пустел. Кафе и музем закрывались, люди переезжали в другие города, а места работы уменьшались. Доукинс не переезжал лишь потому что это было место, что дорого ему. И лишь когда город превратится в кучу заброшенных и давно опустевших зданий, кишащих призраками прошлого, парень возможно задумается о переезде. Спокойная, размеренная жизнь не мешает ему учиться, работать и даже уделять время на хобби: запись летсплеев по разным хоррорам. Особенно хорошо залетают в последние пару лет игры, созданные по мотивам инцидента с пропавшими детьми. "Пяь ночей с Фредди" - гласит название серии игр. Льюис хорошо знает историю своего города и Мысленно проводит точки соприкосновения между игрой и реальностью. А таких точек много. Неужели кто-то задумал посмеяться над убийствам таким образом? Не думаете, что это жестоко, Стенли Кайтэр? В любом случае, люди стали искать информацию об инди-играх. А  Фазбер энтертеймант не дремал и, прослышав об играх, связанных с ним, решил вернуть себе свое имя. И выпустить виар-игру, что насмехалась бы над теми слухами. Впереди у него так же было много проектов. Особенно в Харрикейне, где все и началось. Доукинс, лишь прослышав о том, что в именно их городе проводится бета-тест новой игры из ставшей любимой франшизы, сразу же решает присоединиться. Компания же, узнав в нем Давко, уже довольно известного ютубера, соглашается. И все прекрасно, и его пыл льется рекой, когда он начинает проходить все. Жаль, что это пока нельзя заснять. В любом случае, популярность Харрикейна взлетает вверх и город снова начинает жить. А вот Льюис уже не столь радостен. Сильные мигрени преследуют его уже неделю с того момента, как он одел виар-шлем со злополучной игрой. Он чувствует, что что-то не так, но не понимает. Голова болит, стоит лишь поиграть дольше чем 15 минут. Чей-то взгляд, прожигающий кожу насквозь, наводит панику. Парень не может спать. Каждую ночь он видит один и тот же кошмар: он в костюме кролика завидит детей в потайную комнату и... Расправляется с ними. Каждый раз дети разные, как и вид его костюма, как и пиццерия. Идентичен лишь способ убийства: нож, вспарывающий грудную клетку ребёнка, откуда начинает литься вязкая, тёплая и отвратительно пахнущая металлом кровь. И вскоре причина ночных кошмаров Льюиса сама показывает себя. Салатового цвета кролик, вернее человек в костюме кролика, что беспрепятственно бродит по игре. Льюис узнает о нем лишь в конце, когда пройдя игру с криком боли сваливается на голый пол студии, пытаясь отодрать шлем в лица, что будто прилип. В ушах нестерпимо звенит, а голову будто бьют сотней молотков. В болевом шоке он теряет сознание. Оказывается, человек-в-костюме-кролика или Гличтрап не является частью игры. Теперь же, он паразит рулет в голове ныне мрачного Льюиса, страдающего бессонницей и вечной головной болью. Наверное это странно, когда ты перестаёшь удивляться струйке крови из носа по утрам или в середине дня. Доукинс - хороший подчинённый. Он подчиняется голосу Глючного, что усиляется, стоит зайти в виар-игру. Однако... Всему приходит конец. В том числе и терпению Льюиса. Без виара нет Глитча, которого, как выяснил юноша, зовут вообще Уильям. Глупый план по избавление от вируса работает и Лью рабуется победе. Целую неделю. А потом пугает я того, что натворил. Спустя ещё неделю он в истерике вываливается в виар-игру, что теперь представляет из себя просторную квартиру(стараниями Глитча) и несётся на кухню, прижимаясь к оторопевшему человеку-в-костюме-кролика. -Глитч.. Робко Обнял он Уильяма, смотря в стену. Молчание разбивало лишь тиканье настенных часов. Прошло всего пару секунд, но для Доукинса они казались вечностью, что медленно, но верно кромсает его самость, разрывая внутренний мир на кусочки. Было страшно, ведь... он не просто копался в себе, а подводил итоги своей длинной цепи размышлений. И вот теперь, когда он понимал, что потом на это не хватит сил, Льюис решился. Глаза разных цветов забегали по комнате, словно пытаясь отсрочить неизбежное, но вопрос сам сорвался с губ: -Те две недели.. Ты хоть вспоминал обо мне? То был тихий, но отчетливый вопрос отдал я это в кухне, пока пальцы Льюиса сжали ткань одежды Афтона. Одно слово. Всего один ответ требовался. "Да" или "нет". Льюис чувствовал, что и то и другое повлечёт его к погибели, но одно будет сладким ядом, что медленно поразит сердце, не оставляя ни одного живого места, другое же станет быстрым клином, поразившим мозг метко, быстро и точно. За то время Льюис многое успел обдумать. То, как буквально за неделю привязался к Глитчу так, как не смог бы и за 5 лет, то, как относился ко всему раньше и то, какие же, чувства он испытывает. Пока разум кричал "спасайся!", сердце твердило о том, что надо остаться с убийцей, даже если бы это означало лишиться всего. И чувств, и воли, и разума сразу. Что ж, юноша был в тупике. Цветок его жизни в любом случае будет охвачен смертоносным паразитом, вопрос лишь в том, каким образом. Безграничная печаль отразилось в разного цвета глазах, что тревожно заблестели от поступивших слез. -Мне страшно, Глитч... Я боюсь того, что со мной происходит... Спаси меня из плена моих мыслей, оков разума.. Словно маленький потерянный ребёнок он открывался старшему. Однако он знал, что тут есть подвох. Мышь не должна открываться коту. Заяц не должен идти в пасть змее! Добыча не должна выглядеть сломленном перед хищником, что только этого и ждёт. И монстр расставит руки для последних, смертельных объятий, дабы в итоге выплюнуть обглотанные кости глупца, поверившего в святость охотника. Но Давкинс слишком запутался в себе и в окружении, что бы осознать все. Поэтому он лишь всхлипывает, прижимаясь к телу того, кто раньше был заточен в его голове, того, кто ведал о всех его тёмных желаниях и видел насквозь. Бежать было некуда, ведь клетка с еле слышны звоном захлопнулась, оставляя мышке лишь кусок желанного сыра, хотя даже он пропитан мышьяком.