Клеопатри

зал наполняется подростками, кажется даже здесь появились люди, которые давно окончили эту школу, но всё же ностальгия била по мозгам и всё так же хотелось вернуться обратно, увидеть обшарпанные стены, окна, сквозь которые пробивается зимняя прохлада, заставляя теплее одеваться, даже в помещении. сегодня лёгкая дрожь от предстоящей эйфории, мелко пробивала тело, а глупая улыбка самостоятельно тянулась на лицо, от чего скулы начинали болеть. одиннадцатиклассники как на иголках отсиживают последний урок, переглядываясь друг с другом и шепча что то почти каждому в классе. хитрые глаза бегают туда сюда, огоньки, что загораются в них, кажется готовы подпалить любого, стоит только посмотреть. девчонки мечтательно накручивают локоны на пальчик, смеясь между собой и присматривая самых красивых мальчиков в классе, по их мнению. учительница уже не в силах сопротивляться чувствам подростков, которые они не могут удержать в узде, сочатся сквозь несдержанные улыбки и смешки. карие омуты прожигают чёрную макушку, стреляя словно из бластера, высчитывает каждую минуту до звонка, а белёсые зубы прикусывают нижнюю губу. все вещи давно сбросаны в портфель, который поджидает своего часа, чтобы оказаться на плече Кира и вместе с ним убегать из здания. заветная трель отрезвляет от переговоров и не дослушав учителя и на полу-слове, бешеная толпа рвется к гардеробу, чтобы как можно быстрее забрать свои вещи и умчаться домой, дабы собрать аутфит на предстоящее мероприятие. последние несколько месяцев пришлось подлизывать учителям, чуть ли не целуя их в ноги, льстиво улыбаться, а все ради дискотеки для одиннадцатых классов, всё ради того, чтобы отдаться чувствам, и ни один учитель не смог присутствовать на их тусовке. добились расположения к себе, ведь общий сговор сработал до безумия идеально и теперь они были предоставлены лишь себе. это был тяжёлый труд, ради которого старались чуть ли даже не задроты, которые решились посетить мутное мероприятие, что было похоже скорее на вписку по репосту, но лишь эти подростки понимали весь кайф. это не что то типо клуба — это роднее и теплее, самое трепетное чувство в сердце, спрятанное за рёбрами, расцветает яркими бутонами, лепестки щекочут. когда все, кого ты знаешь в параллели сегодня смогут собраться в одном месте, в большом актовом зале, который встретит фейерверком эмоций. улица встречает бледным солнцем, которое игралось на кристалликах недавно выпавшего снега, который со временем станет липким, почти превращаясь в слякоть. бледное худое лицо прячется за тонким слоем шарфа, создавая уютное тепло, а тонкие пальцы растрепали свои же волосы, придавая более божеский вид. рядом стоит сплитовый, ожидая пока Серёжа поправит все что можно на своем теле и мимолётно сравнивает его с одноклассницами, которые вечность крутились вокруг зеркала, это пробивает на лёгкую улыбку и желание немного засмотреться на друга. — до меня сгоняем? похаваем че нибудь и пойдем — скорее даже не спрашивает, а утверждает Акумов, подталкивая Кира вперёд, заставляя ступить по скользкой лестнице. Курсед лишь кротко кивает и скользит кроссовками по тонкому покрову снега. идут, почти прижимаясь к друг другу, передавая последнее тепло тела, шутят глупо и смеются почти во всю глотку, мелькают чем то личным в диалогах, что знают только они и их сердца. заходят в пустующую квартиру, ведь точно знают, что никого нет, потому что Акумов живёт один, а Курсед расположился в его квартире как второй хозяин, потому некоторые из домашних вещей красовались на полках в шкафу Серёжи, даже запасная зубная щётка ютилась в стаканчике вместе с щеткой Акумы. кидают обувь в угол коридора, располагаясь на маленькой кухне, уже разливая кипяток по кружкам и разговаривая о чем то совсем неважном, обсуждая какой алкоголь первым окажется в молодых организмах. Серёжа прихорашивается возле зеркала в коридоре, уже полностью одетый, но не перестает укладывать непослушные волосы, Кир посмеивается над ним, снова сравнивая с девчонкой, только уже вслух и слышит в ответ склад мата, от чего квакающий смех становится только громче. — да всё, самый красивый. пойдем уже, заебал — хнычет Курсед, уже вспотевший до ужаса в душной квартире, стоя в обуви и облокотившись на косяк, наблюдая за Серёжей через штору волос. Акумов в последний раз взъерошивает чёрные волосы и малясь смущается от слов сплитового, чувствуя как яблочки щек горят. и наконец выходят из квартиры… после похода в магазин в портфеле уже звенело цветное стекло, напоминая о том, что скоро ждёт что то интересное, что заставит себя почувствовать полностью свободным, и эйфория заполнит как сознание, так и радужку глаз, которую под конец вечера будет почти на видно, из-за расширившихся зрачков. в кровь уже подмешан алкоголь, на бутылке которого виднелись лишь 6% спирта, но и этого хватает, чтобы в глазах игрались блики, превращая их в стеклянные, словно кукольные, а в лёгких застревает смешинка, давя на горло и невольно из него вырывается смех. ноги немного путаются и направлять свое тело становится сложнее с каждым разом, но сегодня можно. это последний год, последние месяца проведенные в стенах этой школы, в которой останутся самые лучшие воспоминания, самые лучшие люди и истории, которые будут греть сердце ещё много лет, лишь чуть смываясь с краёв в дальнейшем, но никогда не покинут их души. учителя и директор все ещё твердят о безопасности, носясь по залу будто курицы, выискивают ответственных за эту тусовку, с надеждой в глазах просят, чтобы всё прошло хорошо и эти безумцы ничего не натворили, а те лишь уверяют, что все их просьбы будут услышаны и выполнены. свет вмиг тухнет, от чего слышится визг одноклассниц и девочек из параллели, что сегодня оделись до неприличного красиво, а у некоторых на тонких ногах красовались коротенькие юбки, за которыми наблюдали парни, но только не эти двое, что уже под градусом, стоят в углу раскуривая одноразку на двоих. внутри содрагается сердце, а вместе с ним и все органы, которые скручивало в один тугой узел от предвкушения. оно как тягучая карамель обволакивало затуманенное сознание и посылало импульс в кончики пальцев. в конце зала стены подпирали пластмассовые стулья, чтобы можно было присесть в любой момент, середина актового полностью была освобождена, ведь для такой толпы места понадобилось много. кто то из организаторов этого вечера умудрился притащить стробоскопы, от чего девочки были в восторге, да даже пацаны в знак уважения за такой подгон хлопали по плечу и уже выцепляли своих подружек из толпы остальных девочек, заранее приглашая на танец. 20:00 на часах, а значит самое время. когда дверь актового со скрипом закрывается и учителей больше не слышно в ближайшем радиусе, то свет от стробоскопов скользит по стене, переливаясь то белым, то красным, а потом новые и новые цвета. кто то берет в руки микрофон, от чего писк отскакивает от стен, возвращаясь обратно, заставляет всех повернуться к сцене и затихнуть. — ну что ж, дорогие друзья, мы рады видеть всех вас! столько стараний и у нас получилось, желаю всем сегодня оторваться от души, только просьба ничего не сломать и никого.- микрофон замолкает также резко как и первая волна битов с больших колонок будоражит здание. друзья тянут друг друга за руки ближе к середине танцпола. свет проносится по стенам, застревая на подростков, освещая счастливые и азартные лица, на которых также ярко светились улыбки во все зубы. на разогреве играет что то навязчивые, что точно каждый мог слышать в тик токе, некоторые уже сходят с ума от громкого звучания любимой песни, а остальные пытаются поговорить, докричавшись до друга, ведь музыка как вакуум перекрывает все остальное, даже мысли не могут пробиться в пока что лёгкую голову. Кир и Сережа лениво качают головами, посмеиваясь с нелепых движений друг друга, но смотрят до бабочек в животе счастливо, подпирают спинами бледные стены. периодически юрко вытаскивают из портфеля остатки алкоголя, из одного горла пьют, давно забили на шутки про бесконтактный поцелуй, может им и нравилось воспринимать эти шутки как что то правдивое. теплота разливается в груди, а тело само собой хочет двигаться в такт, наконец хочется вслушиваться в каждую песню, вспоминая текст до единого слова. прошло около часа, столько песен промелькнуло за это время, толпа разрывалась от движений в танце, отдавая уже ноющей болью в ногах, но сегодня всё можно… Серёжа снова глупо танцует, может и специально, чтобы снова услышать приглушённый квакающий смех и ощутить на себе сверкающие в темноте карие глаза, но он даже не подозревают, что сегодня эти глаза остановились только на одном нём. даже девочки в мини юбках не заставили скользнуть большими зрачками по их ногам, потому что Акума лучше этих девочек, лучше мини юбок и красивых ног. Кир пьяный, не так сильно, но и этого достаточно, чтобы перестать стесняться, а особенно рядом с таким же пьяным Сережей, который затаскивал в очередной танец, под самые известные треки, от которых качало всю толпу, таких же пьяных одиннацатиклассников зелёные глазки переливаются во тьме, смотрят только на Кира, а когда на них попадает луч света, то можно зависнуть, смотря на необычный цвет радужки, длинные ресницы, которые так красиво дополняли и ещё лучше смотрелись с темными бровями. музыка замолкает на мгновение и в уши врезается до ужаса знакомая мелодия, от чего Сережа по смешному хмурится, пытаясь вспомнить что это и когда наконец то название песни прокручивается в голове, то на лицо лезет пьяная улыбка, и Кир также глупо лыбится, ведь мозг и ему начал подсказывать слова текста этой песни. Серёжа хватает сплитового за запястья, утягивая куда то в сторону где есть место для них двоих, укладывает руки на плечи друга, и Курседов немного трезвеет, заставляя мозг переключиться на маленькие ладони и пальцы, что сейчас легонько сжимали ткань плюшевого худи. хитрые зелёные глаза и такая заигравшая новыми красками улыбка, и Кир не может сдержаться, чтобы не уложить свои широкие ладони на бока Акумы, от таких действий черноволосый смущается, но продолжает растягивать пухлые губы в нежной улыбке, и кожа сплитового покрывается мурашками от таких сильных ощущений. кажется ещё ничего не случилось, но столь интимная атмосфера давит на сознание и хочется большего.под такую песню грех не сплестись в чувственном медленном танце. «Клеопатри, на-на-на-на-на Молочный шоколад Ну же, поцелуй меня» губы обоих парней движутся в унисон, сливаясь со словами пошлой молли, почти кричат текст, ведь весь зал заходился в таком же восторженном крике, разбиваясь на парочки. «В лунном танце кружишься, my love Кто я против твоих чар?» Кир смотрит нагло в самые глаза, покачиваются оба в такт песни, снова сливаются с текстом, не отрываясь ни на секунду, кажется всем все равно, что два парня танцуют вместе, чуть ли не в обнимку, ведь сейчас кроет с головой, волны бурлящих чувств лижут затылок, словно солнечные теплые лучи касались органов внутри. «Я твой мальчик, сказку прочитай «Смелее, ну давай», — мне твои бёдра говорят Дай мне просто похитить тебя из твоего дворца» играет бридж, а парни также смотрят пристально, качая бедрами в стороны и головами, улыбка не может уйти с лица, сейчас хочется полностью захлебнуться во всём этом, самое главное не захлебнуться в глазах напротив. «Вечернее платье, скрываться не надо, ты всю себя тратишь Тебя потеряю, не увижу завтра Малышка, ты знаешь " от самой музыки и приятного голоса мурашки плывут по коже, задевая самые чувствительные места. руки на талии прижимают ближе, сокращая расстояние между телами, одежда касается друг друга, руки на плечах все уверенней заводятся за шею, охватывая в кольцо, глаза прикрывают томно, снова поют, уже тише, ведь сейчас находятся так близко и им прекрасно становится слышно друг друга, как будто никого больше здесь нет, только эта песня, стробоскопы и они сами. никто из них не понимает почему сейчас так тянет к друг другу, но это явно не влияние алкоголя… «Ты в моих объятьях, ты в моих объятьях, пушистая лама Лови этот ритм губами-губами и ты проиграла» Акума смеётся, ведь и вправду сейчас Кир в своей любимой плюшевой худи, в его объятиях, словно лама, приятная на ощупь и так хочется касаться снова и снова. на словах про губы видит как чужой взгляд скользит вниз, останавливаясь на устах черноволосого, потом возвращаются обратно, и Серёжа хочет провалиться в бездну этих глаз, улетая будто в космос. «Улетишь, оставишь сладкий след Пепел на отельной простыне Сердце тупо жарится в котле Мини-бар закончился уже Выключи свет, ну же, выключи свет Тебя и меня нет — это только во сне (Лови этот ритм губами-губами и ты проиграла)» поспевают за словами, и с каждым разом расстояние между ними сокращалось, казалось так мучительно медленно, но в то же время также стремительно быстро, также быстро как ускоряются слова. снова кричат припев, все также раскачиваясь под музыку, все также наблюдает неотрывно, от пьяной веселой улыбки остаётся нежный след, а руки не стесняясь крепко обнимают друг друга, доверяют сейчас свое сердце, полностью отдавая себя. припев играет последний раз. «Клеопатри, на-на-на-на-на Молочный шоколад Ну же, поцелуй меня В лунном танце кружишься, my love Кто я против твоих чар?» кажется будто даже чужая кожа чувствуется сквозь одежду, между ними миллиметры, настолько сейчас близко лицо Кира, что Акумов чувствует его разгоряченное дыхание, весь жар, что исходит от чужого тела, пряди липли ко лбу, ведь стало невыносимо жарко. жарко от того, что сейчас Курседов непозволимо близко к лицу Серёжи, и сердце заходится в бешеном ритме не только от танцев и громкого пения, но и от этого тоже. ему кажется, что он давно трезвый, потому что ничего сейчас не ощущалось смазано как в пьяном состоянии, наоборот даже слишком остро, что голову ведёт, а щеки буквально горят ярко красным. «Я твой мальчик, сказку прочитай» Курсед шепчет это в самое ухо, опаляя его горячо, и Акума плавится беспощадно, теряет связь со вселенной от хриплого голоса на ухо, прижимается ещё сильнее, сплетаясь с Киром в один организм, теперь они тоже похоже на сплит как на голове. широкие ладони притягивают к себе за поясницу, поглаживая большими пальцами, Акумов плотно обвил руками татуированную шею, касаясь щекой чужую, закрывает полностью глаза, теряясь в новых ощущениях. чувствует родной запах, не сдерживается и запускает руку в волосы на затылке сплитового, совсем легонько массируя кожу, от чего над ухом слышится прерывистое дыхание, которое остаётся таким же горячим. хочется раствориться в моменте, таять как шоколад, как сливочное масло и как тот самый выпавший снег в середине весны… «Смелее, ну давай», — мне твои бёдра говорят Дай мне просто похитить тебя из твоего дворца» стоят так до конца песни, льнут к друг другу, будто не виделись несколько лет, будто любят до потери пульса, но наверное так и есть, и именно в такой момент осознаётся вся важность человека напротив, насколько они сейчас пропитаны тёплыми чувствами. сбегают из душного помещения до чёртиков красные, охранник смотрит косо исподлобья, но не спешит задавать вопросов. почти добегают до дома, запираясь на ключ, наконец ловят ритм губами. губами друг друга.