Твердое «нет»

— Я не буду трахаться с тобой. Алексей медленно оторвался от бутылок на столе и поднял взгляд на Иво. Он с подозрением прищурился. — Я и не говорил, что… — Зачем тогда ты позвал меня? — Иво скрестил руки на груди, кивнув куда-то в сторону просторного зала. — Решил вдруг позвонить, купил импортный ликёр, привел в свои хоромы и разоделся, как шлюха. Откинувшись на мягкую спинку кожаного дивана, Иво уставился на брата. Его взгляд метнулся по черной портупее, опоясывающей шею и уходящей вглубь, под плащ. — Если я для тебя выгляжу как шлюха, советую сходить провериться, все ли у тебя в порядке с предпочтениями в шлюхах. — У меня все в порядке, — сказал Иво сквозь зубы. — Но вот что до тебя — хороший вопрос. — Ты буквально говоришь о сексе с младшим двоюродным братом. Серьезно, Иво? И это я здесь ненормальный? Он с грохотом опустил на стол бутылку сладкого ликёра Амаретто¹. Стекло забренчало, а шоты двинулись в разные стороны. Ровно два стакана — для него и Иво. — Это сервиз Риммы? — Иво проигнорировал его вопросы. — Да. — Не помню, чтобы она когда-то одалживала его тебе, — он хмыкнул. Алексей подавил желание закатить глаза. — Никто его мне не дарил. Он давно у меня есть. И не твое дело, откуда у меня посуда. Ты можешь не болтать под руку, когда я пытаюсь спокойно провести время? Эта штука — недешевое удовольствие, — дон ткнул в бутылку, и Иво скептически приподнял брови. — Недешевое удовольствие? Для босса мафии? — Отвали. Я не сорю деньгами направо и налево. Если ты так думаешь, советую начать думать головой, а не тем, чем ты себе это надумал. Алексей отвинтил крышку у бутылки и налил в свой шот ликёра до краёв. Он залпом опрокинул стакан, слегка поморщившись, и вновь посмотрел на Иво. Тот сидел все такой же непробиваемой скалой напротив, постукивал пальцем по локтю и будто чего-то ждал. Алексей молча налил ликёра ему. В комнате разлился сладковатый фруктовый запах. — Ты хочешь, чтобы я выпил, — кивнул Иво. — Конечно, хочу. Я позвал тебя не просто так, — он цокнул. — Есть одно дело, которое нужно обсудить. Ты же сказал, что теперь решаешь, что мне делать. Вот я и делаю одолжение — советуюсь с тобой. — Я слушаю. — Что? — Я слушаю. Что за дело? На самом деле, Иво знал, что он блефовал. Это было слишком заметно по нервным движениям рук и часто моргающему единственному глазу. Иво захотелось сорвать марлевую повязку и заглянуть в оба зелёных глаза, хотя он и не мог ручаться за целостность второго. Может, он вовсе вытек. — Я… — он нахмурился, — я не буду объяснять тебе это на трезвую. Сегодня Алексей выглядел насупленнее обычного. — На любое странное предложение я в любом случае отвечу «нет». Ты это знаешь. — О, я и не сомневался, придурок. Ты опять играешь в заботливого старшего брата и видишь во мне ребенка, которого надо опекать. В таком случае тебе следовало бы подумать прежде, чем тыкать мне вилкой в глаз, — зашипел Алексей. Он опрокинул очередной шот, оставив немного на донышке. К своему Иво даже не притронулся. — Я не вижу в тебе ребенка или младшего брата, которого нужно опекать, — парировал он. — Да, потому что ты видишь во мне кого-то, кого можно трахнуть. Иво вскинул брови. — Только ты так думаешь. — Нет, не только я, — сказал Алексей, но поспешил уточнить: — не я об этом думаю. А ты. Кто из нас первым завел диалог о сексе с братом, а? — Я просто предупредил тебя, — Иво, как ни в чем не бывало, пожал плечами. Автомат выскользнул из-под его плаща, но поспешил вернуться на место одним движением чужой руки. — Я не нуждаюсь в таких предупреждениях. Пожав плечами, Иво молча опустил автомат на пол. Он облокотился о его ногу, то ли как демонстрация ведущего, то ли как временное отречение от своего оружия. Иво подумал — а есть ли у Алексея его револьвер? Черный наган² торчал из-под плаща. Иво хмыкнул. Алексей опрокинул ещё один шот ликёра. Его ботинок под столом как бы невзначай коснулся лодыжки Иво. В этом жесте не было ничего странного, но Алексей, должно быть, придал слишком большое значение — весь раскраснелся и закрыл лицо рукой со стаканом. — Ну вот и отлично. Повисла гнетущая тишина. Только шот Алексея иногда стукался о стол с характерным для стекла звоном. *** — Я не буду трахаться со своим младшим двоюродным братом, — серьезно повторил Иво, однако в какой-то момент на его лице мелькнуло выражение заинтересованности. Это было ему несвойственно. Но Алексей не заметил. — Почему ты такой строгий, Иво, — протянул он, ещё пуще прежнего прогнувшись в пояснице и указательным пальцем проведя по острой скуле брата. — Такой серьезный и… правильный. Запах ликёра заполонил гостиную; он лился изо рта Алексея и настойчиво теребил обоняние Иво. Тот не выпил ни капли, хотя был близок, чтобы вся эта картина перед ним не стала слишком неловкой. Во всяком случае, ситуация уже стала достаточно неправильной, чтобы появился повод для беспокойства. — Алексей, — он щёлкнул пальцами перед его лицом. — Ты пьян. Иди проспись. Он не уловил ни единого слова. Дизель двинулся ближе, почти касаясь кончиком носа щеки Иво вновь; он горячо выдохнул ему на ухо, прошептал что-то на другом языке и опустился ниже, коснувшись шеи. Высокий воротник рубашки не позволил Алексею оставить даже самый мимолётный поцелуй на коже. Либо это случилось потому, что Иво за волосы оттащил его от себя и пристально посмотрел в уцелевший глаз. — Нет, — твердо произнес он. Для Алексея это не было убедительным ответом. — Ну почему это? — заныл он. — Я знаю, что я тебе нравлюсь, братишка, — руки оплели плечи Иво, — и что тебе нравится, как я выгляжу, — Алексей провокационно двинул бедрами, — и что ты дрочишь на мои фотки без малейшего угрызения совести. Разве я не прав? Он был чертовски прав. Прав настолько, насколько Алексею ещё никогда не удавалось быть правым — для Иво это оказалось словно ударом по собственной чести, потому что, в самом деле, вид раскрасневшегося брата с потемневшим зелёным глазом побуждал в нем не самые благородные желания. Например, ему хотелось заломать Алексею руки за спину, повалить животом на диван и выебать, пока тот не начнет умолять его. Ну, Иво обычно вел себя сдержанно, так что вряд ли его братца постигнет такая участь. Однако если подобный шанс подвернулся бы, — как сейчас, но Иво чересчур трезв — то он не станет стоять в стороне или тренировать выдержку. Пусть это и не являлось правильной позицией, Алексей был ничуть не лучше. Для Иво этого весьма достаточно для оправданий самого себя перед собой. Алексей расстегнул пуговицы на жилете и скинул его на пол, вслед за черным плащом. Он остался в одной рубашке, все ещё с прицепленной портупеей. — Не припомню, чтобы ты ее носил, — Иво оттянул один ремешок и резко отпустил его. С тихим хлопком Алексей вздрогнул. — Ах!... О, это подарок, — пропел он. — Подарок? — Да, — рука скользнула по подбородку Иво, очертив острую линию челюсти, а затем Алексей взлохматил его черные волосы на затылке. — Подарок от очень, очень хорошего человека. — От какой-нибудь твоей шлюхи? Вопросительно посмотрев на брата, он покачал головой. Руки продолжали своевольно блуждать по плечам, касаться оголенной кожи, — Алексей заметил, насколько Иво был горячим и большим в сравнении с ним — пальцы пытались подцепить пуговицы на воротнике, но они засели слишком глубоко. — Не-а. — Боюсь, мне не нравится тот факт, что теперь ты трахаешься с кем-то ещё, — промычал Иво. Он старался быть тихим, чтобы Алексей этого не услышал, однако тот всё ещё обладал хорошим слухом. — Да-а? — вопросительно протянул он. — Странно слышать это от брата, не так ли? — Странно видеть, как младший брат пытается развести меня на секс. Это было достаточно весомым аргументом. — А ведь я сразу тебе говорил. Внезапно что-то в тоне Иво переменилось. Он перевел взгляд со стены на затылок Алексея и его спину; схватил за запястья и с силой отстранил от себя. Теперь всё стало только хуже. С руками назад он выглядел насколько развращенно, что позавидовала бы любая проститутка. Алексей смотрел на него в ответ из-под полуприкрытых век и прилипшей ко лбу челки. На мгновение в голове Иво пронеслась мысль, но он быстро ее подавил на затворах сознания. Впрочем, по скорости соображения Алексей явно его опередил. — Ты можешь связать мне руки, — медленно произнес он, смакуя каждое слово, — опрокинуть на диван или поставить на колени — все, что хочешь, братишка. Алексей облизнул высохшие губы. Он не спешил вырываться из слабой хватки на запястьях — возможно, ему даже нравилось. А ему определенно нравилось чувствовать себя униженным и подчинённым. Уж это Иво знал наверняка. Он сжал пальцы. Алексей опустил тихий вздох от лёгкой неожиданности, а затем на его губах растянулась довольная улыбка. Бинт всё ещё закрывал часть лица, однако это не мешало видеть, настолько красными стали его щеки. Иво вынул из своего плаща длинный пояс, которым все равно никогда не пользовался. Извернувшись, он обогнул черной искусственной кожей сначала чужие запястья, потом закрутил пояс в несколько оборотов и оставил крепкий узел. Алексей на пробу дёрнул руками — не вырваться. Возможно, Иво только сейчас заметил его явный стояк. Либо он всегда был таким, либо у его брата действительно обнаружились фетиши, которых он не ожидал. — Ты серьезно уверен? — спросил Иво. — Абсолютно. Он положил свою большую ладонь ему на голову, надавив вниз. — На колени. Алексей подчинился. Он сполз с дивана, не сводя с Иво взгляда одного глаза, осторожно опустился на ковер перед диваном. Со связанными руками заниматься этим оказалось неудобно, и, судя по всему, не то чтобы теперь у него был выбор. В следующий раз он обязательно подумает головой прежде, чем сделает что-нибудь непоправимое. Конечно, Иво ни за что не пойдет ни на какие уговоры, потому что он никогда не переспрашивает два раза. Алексей прекрасно знал об этом и, возможно, даже учитывал в своих коротких раздумьях. С высоты своего положения Иво почувствовал себя ведущим, а не ведомым, как до этого. Это кружило голову. Вот он, Алексей, стоит прямо перед ним на коленях с отчаянным выражением лица и связанными руками. Похоже, что его младший брат просто нарывается на то, чтобы его трахнули — и если для Алексея это и есть награда, то он ее не получит. Из принципа. Но зато Иво получит свое сполна. Он оторвался от спинки дивана и наклонился вперёд, поближе к Алексею, запуская пятерню в его жёсткие светлые волосы. Вместо лёгких поглаживаний по голове Иво сжал пальцы и натянул пряди на себя. — Итак, — начал он, — ты позвал меня к себе. Приоделся, причесался, купил выпить. Какой молодец. Самый лучший и самый гостеприимный младший братик. Слова Иво звучали далеко не так, как обычно. Сейчас его голос скорее становился томным, на октаву ниже, и это ужасно заводило Алексея и пугало одновременно. — Да-а, — тихо согласился он. — Тише. Я не давал тебе разрешения говорить. Алексей сомкнул губы в тонкую полоску и вновь инстинктивно облизал их. — Ну, ты сам видишь, что ликера только половина. Другую половину хлопнул ты один. И, ты знаешь, я в самом начале сказал тебе, что не буду трахаться с братом. Он прервался, чтобы схватить со стола свою рюмку, поставить на самый край и налить половину ликера из бутылки. Иво поднес ее к губам. — Никакой ответственный старший брат, будь мы родными родственниками или братьями через седьмое колено, не поступил бы так, как поступаю сейчас я. Кивнув своим словам для большей убедительности, Иво сделал небольшой глоток. — Но как ответственный старший брат я должен прислушиваться к желаниям моего любимого младшего братика. Поэтому, — он задрал голову Алексея вверх, — я сделаю то, чего ты хочешь. И затем он залпом опрокинул то, что осталось в стакане. Иво едва ли поморщился, глядя на брата сверху вниз и контролируя каждый его вдох и каждый выдох. — А ты хочешь, чтобы тебя использовали, — он снова долил себе ликера, — как грязную шлюху. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя — без проблем. Но в моей игре мы будем играть по моим правилам. Изо рта Алексея за последние несколько минут не вылетело ни слова. Иво наслаждался минутами тишины как последними в своей жизни, прежде чем отпустить волосы брата и позволив его голове безвольно опуститься вниз. Он поймал чужой подбородок носом черного лакированного ботинка. — Посмотри на меня, — приказал Иво. Алексей поднял голову и взглянул в его серые, потемневшие от возбуждения глаза. Он нащупал за затылке бант от бинта, потянул за кратчайший торчащий кусок и развязал слой повязки, оставив ее болтаться на плече Алексея. На удивление, два зеленых глаза смотрели на него также ясно, как до травмы. — Хороший мальчик. Алексея будто бы прошибло током. Он коротко промычал в ответ. — А теперь ты мне расскажешь, по какому вопросу из самого начала нашей встречи ты меня позвал, — скомандовал Иво. — Я слушаю. Язык у Алексея предательски заплетался. — Я… я… — мямлил он, — я просто хотел, чтобы, э-э-э… чтобы мы… чтобы ты, эм, чтобы ты, братишка, трахнул меня. — Это все? Он почувствовал, как нечто очень холодное и длинное коснулось его щеки и уперлось в ключицу. Алексей крутанул одними глазами в сторону — это был автомат Иво. От хлынувшего возбуждения вперемешку со страхом во рту пересохло, а язык прилип к небу. — Я… — он пытался продолжить, думая, чего от него ожидает Иво, — мне нравятся твои руки и… то, как ты держишь свой ебаный автомат… Алексей дернулся, когда брат снял оружие с предохранителя и надавил сильнее. — Стой, стой, — он гулко сглотнул. — Ещё мне нравится… ещё мне нравится, э-э-э, ещё я… я люблю твой пресс, и вообще… и вообще, мне нравится твое тело, эти мышцы и… ещё мне нравится, как ты на меня смотришь. Он поднял глаза и столкнулся с затуманенным взглядом. — Я не услышал самого главного. — О, черт, Иво, стой, я… я… я просто не знаю… — он резко замолк, когда брат наклонился ближе, почти сократив дистанцию между ними, — я… да, черт, да, я дрочу на тебя… каждый гребанный день, Иво. Я хочу… я хочу, чтобы ты унизил меня, чтобы ты… трахнул меня своим членом и… — И? — И… — Алексей замялся, не в силах заставить мозг работать правильно, а колени не шататься, — я… Иво, я… ты мне нравишься, Иво, черт, я не знаю, как мне нужно… Иво убрал автомат. Теперь Алексей снова мог расслабиться, опустив голову и плечи в попытках избежать тяжёлого взгляда старшего брата — впрочем, он давно перестал быть ему всего лишь братом. Возможно, это были отголоски пубертатного возраста, но Алексей просто не мог в это поверить. — Заплачь. — Что? — Заплачь. Ты же поделился со мной своей… откровенной информацией, да? Вот и я делюсь, — Иво откинулся назад, и Алексей вопросительно уставился на него. — Я дрочу на твои слезы. Было бы неплохо, если бы ты заплакал, потому что я хочу кончить. Быстро расстегнув ремень на брюках, Иво одним движением высвободил член из-под двух слоев одежды. Он медленно провел по всей длине, сдерживая вздох и пропуская воздух сквозь зубы. Алексей почти не изменился в лице. Он стоял, думая, что ему настолько грустного нужно представить, чтобы по щеке покатилась слезинка. Ничего действительно печального в голову не шло, потому что сейчас Алексей был слишком ошарашен новостью о том, что кто-то может мастурбировать на его слезы — причем не абы кто, а Иво. Между делом тот потянулся чистой рукой к его лицу. — Прости, конечно, за грубость, но ты сам согласился. Иво отвесил по щеке звонкую пощечину. Он зашипел, ускоряя темп движения руки. Не завидев особого результата, — Алексей разве что всхлипнул — Иво надавил на недавно восстановившийся глаз, наплевав на все риски. И это оказалось в самом деле больно. Алексей шикнул и попытался вырваться, но чужая хватка была явно сильнее его тщетных попыток сделать хотя бы малейшее движение. Из здорового глаза по щеке скатилась крупная слезинка, капилляры лопнули почти моментально, и глазное яблоко налилось красным. — Черт, ты выглядишь слишком хорошо, когда плачешь, — пробормотал Иво себе под нос. Он коснулся головки, сделал ещё несколько резких и быстрых движений — на сухую не так приятно, но у него не было, из чего выбирать; с губ слетел неосторожный полустон. Иво отпустил едва восстановившийся глаз брата и сомкнул руку на шее. Не то чтобы Алексею не нравилось то, что происходило. Дело скорее было в том, что ему уже хватило прикосновений, однако член в штанах, стоящий колом, требовал к себе внимания. Ему пришлось задрать голову, когда Иво большим пальцем надавил на трахею. Слезы беспрестанно текли по его щекам, капали на рубашку и на брюки брата, оставляя круглые мокрые следы. Из-за слез мир перед глазами расплывался. Алексей пропустил момент, когда Иво с грудным стоном кончил. Единственное, что он заметил — жест, который брат показал ему, кивая на испачканные брюки. — Стой… стой, Иво, — окликнул он медленно, почти по слогам, — а… что насчёт меня? Пытливый взгляд Иво скользнул меж его сведенных вместе бедер. Не раздумывая над этим особо долго, он вытянул ногу и надавил на чужую промежность подошвой ботинка. Алексей почти вскрикнул. — О, ч-черт… ты можешь… ты можешь двигать ногой быстрее? Я больше не выдержу. — Да? — он заправил член обратно в штаны и стер какой-то салфеткой сперму с брюк. — Что же, у тебя неплохая выдержка, мой милый братик, но что, если я просто перестану потакать твоим хотелкам? Внезапно желанное трение исчезло, и что-то в груди Алексея отчаянно ухнуло. Он опустил голову на крепкое бедро Иво, а затем расфокусированным взглядом посмотрел ему в глаза. — Что? Но… но почему? Иво пожал плечами. — Ровно потому что ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю, — парировал он. — Умоляй меня. — Но я… — Неубедительно. Алексей сдался. Он уткнулся лбом в жёсткую шершавую ткань брюк Иво, провел по стрелке носом и глубоко втянул воздух. — Я… Иво, пожалуйста… я хочу кончить, я просто… я п-просто не могу больше, — он тяжело дышал. — Черт, просто… Иво, черт возьми. Я прошу, пожалуйста… позволь мне кончить, Иво, а-ах. Позволь мне… позорно кончить в штаны от одной… твоей ноги. Найдя в себе силы оторвать вмиг потяжелевшую голову и поднять ее вверх, Алексей попытался разобрать, какую эмоцию отражало лицо Иво. Был ли он доволен? Наверняка, ему ведь всегда нравилось видеть, как он унижается перед ним. Справедливости ради с другими людьми он вел себя нормально и весьма вежливо, и только сам его младший брат заработал себе такой статус. Почему именно, Алексей не знал до сих пор. Когда желанный ботинок вновь коснулся его члена сквозь натянутую ткань брюк, ему потребовалось всего несколько грубых и резких движений, чтобы кончить, простонав имя брата. В тот момент про себя Алексей отметил, что руки ужасно затекли, а колени дрожали пуще прежнего, но зато тяжёлая рука Иво покоилась на его макушке и успокаивающе поглаживала. Скорее всего, его брат и не представлял, насколько этот жест был значим. Алексей чувствовал, будто вот-вот растает или рассыпется на мелкие пылинки — Иво всегда держался от него в стороне и никогда не позволял себе ни объятий, ни элементарного похлопывания по плечу. И то, что он мог находиться к нему так близко прямо сейчас кружило голову по-настоящему. Потому что Алексей и не мог вспомнить, сколько раз за всю жизнь у них был какой-либо физический контакт. Может, это странная любовь к брату — лишь последствие недостатка внимания. Этим, впрочем, объяснялось большинство его проблем.