Точки на картах

      В Башне Высшего Волшебства Даламар познал то, что было недоступно всем прочим. Он видел другие миры, он тесно работал с преобразующей алхимией, он зачитывался книгами и дневниками магов прошлого. Один смелый поступок открыл для тёмного эльфа неограниченные возможности, и теперь он был готов смеяться в лицо каждому, кто не смог сделать то же. Каждому, кто не смог стать учеником величайшего черного мага.       И вместе с ученичеством он получил нечто, что не получалось описать ни на одном из языков. Он боялся и восхищался одновременно, порой начиная дрожать от одних воспоминаний, и всё стремился подняться выше, влезть на одну ступень, чтобы гордо расправить плечи, оказавшись лучшим.       Но врать себе необходимости не было. До тех пор, пока Рейстлин Маджере был жив, его единственному ученику доставалось второе место.       Даламар знал – его наставник слаб телом настолько, что вряд ли продержится долго, а его дурной характер только ухудшал это короткое «долго». Он не подпускал к себе, кидался и шипел, если протягивали руку, совсем как один из тех тощих котов, обитающих по побережьям, и совершенно не заботился о себе больше, чем того требовало выживание. Но помимо выживания была жизнь.       Он моргнул, выходя из мыслей, и, толкнув тяжёлую дверь, вошёл в комнату, обычно использующуюся для лекций. Запах серы, витающий здесь с их последнего эксперимента, наконец-то выветрился, а его отголоски смешались с чем-то ещё. Даламар, не сдержавшись, звонко чихнул, одновременно обозначая этим присутствие, но и голову в коротком поклоне склонить не забыл.       Сегодня посреди большого каменного стола лежало нечто, напоминающее зеркало. Поверхность блестела, переливалась цветами радуги и напоминала гладь озера с прошедшей по ней рябью от дуновения ветра, отчего в неё хотелось окунуться. – Чем мы сегодня будем заниматься? – он опустил ладонь на стол, останавливая её в опасной близости от края, и постарался заглянуть внутрь «зеркала». Отражения не было. – Что это? – Я покажу тебе то, за чем наблюдал в последнее время. Я заметил некоторую закономерность, которая кажется мне достаточно интересной, – Рейстлин быстро прошёл из одного конца комнаты в другой, что-то упорно разыскивая среди собранных в рулоны карт.       Они практически не использовали их во время занятий, лишь несколько раз поначалу Рейстлин коротко рассказывал о том, где и когда находили магические артефакты древности, сопровождая рассказ вполне конкретными координатами. В остальное время бесчисленное количество драгоценных чертежей просто лежало в башне, будучи спасённым и защищённым от пагубно влияющего на них внешнего мира. – Окно, – кивок от Рейстлина последовал к столу, – поможет видеть нам обоим. С помощью него мы сможем смотреть, но не присутствовать, так никто не пострадает.       Даламар ненадолго поджал губы. В их прошлый раз, когда шалафи брал его с собой, он и впрямь получил травмы, после которых Рейстлин ещё несколько недель выхаживал его. Ну и что, что ослушался прямого указания! Разве могло быть что-то дурное в том, чтобы сделать маленький шаг с тропы? Как оказалось – могло.       Он проследил взглядом за необычайно активным наставником, про себя отмечая, что тот находится в непривычном для себя приподнятом расположении духа. Кажется, то, что он собирался показать, действительно ему нравилось, и, пускай он и поддел ученика, но на самом деле сделал это лишь в воспитательных целях, а не для того, чтобы по-настоящему задеть. – А присутствовать ещё будем? – Что?.. – Мы ещё будем перемещаться? – Пока не могу тебе ничего обещать. Подготовлю тебе материалы, научишься самостоятельно.       Оставалось только кивнуть. В последнее время Рейстлин всё больше информации давал на самостоятельное изучение. Он закидывал Даламара книгами и собственными записями и всё чаще отправлял с поручениями за порог, будто стараясь полностью оградить себя от ненужного внимания.       Золотистая кожа мелькнула перед носом, когда рукав чёрной мантии задрался слишком высоко, и Рейстлин уложил на стол свиток, прижав его за углы. На нём не было ни гор, ни морей, ни городов. Даже лесов не было! Только россыпь точек, изредка соединённых между собой прямыми линиями. – Это?.. – ему не хотелось ошибиться. Подобные карты он видел лишь однажды, ещё в Сильванести, но сам никогда не был к ним близок. – Звёздное небо. Не всё. Звёзд намного больше. Но нам с тобой сегодня нужна эта его область. Мы ведь ещё не смотрели с тобой на звёзды? Сердце пропустило удар, и Даламар рвано выдохнул, недоверчиво косясь на учителя. – Ещё нет. – Славно. Тогда тебе точно понравится, – Рейстлин ещё несколько раз пробарабанил пальцами по столу, впиваясь взглядом в карту и запоминая её, прежде чем в уголках губ появилось нечто, отдалённо напоминающее улыбку.       Даламар ловил своего шалафи в подобном состоянии всего несколько раз, но все они были последствиями удачных магических практик, когда экстаз переполнял тело и разум. Но ещё никогда – просто так. Он был явно возбуждён чем-то, о чём лишь собирался рассказать, в нетерпении говорил чуть громче и короче, и появлялось ощущение, что в этом человеке вновь появилась та самая жизнь. – Давай руку, – Рейстлин закатал рукава, оголяя запястья, и, не дожидаясь, поймал ученика за руку, крепко сжимая его ладонь в своей. Свободная рука опустилась к тому, что он ранее назвал окном, и, прождав несколько ударов сердца, проникла в него. – Теперь можешь опускать ты. Скорее, Даламар. Заклинание уже готово, ты проходишь гостем.       Брови сошлись на переносице, когда Даламар понял, что сейчас ему ничего объяснять не станут, но он, прикрыв глаза, всё же опустил руку, попавшую во что-то прохладное и немного колючее. Коротко прозвучал шёпот шалафи, читающий последнюю часть заклинания, и Даламар втянул воздух через рот, когда внутренности ненадолго сдавило.       А открыв глаза, он, не справившись с эмоциями, едва не выдернул руку из цепкой хватки. Хорошо, что Рейстлин был готов и держал крепко.       Подобное не снилось даже в самых красочных и странных снах, когда луны сходились над головами. Всё вокруг было ярким настолько, что глаза начинали слезиться. Паутины тумана, нечто алое, как солнце на закате, блестящие, как сколы слюды, бесформенные объекты и странные водовороты были всюду, куда мог дотянуться взгляд. Но, сколько бы Даламар ни присматривался, даже его эльфийское зрение не давало понять, что именно там находилось. – Это... Звёздное небо? – Какая-то его часть.       Оба смолкли. Даламар не видел, но чувствовал, как потеет его ладонь. И, пускай в небе никого из них не было, его воображение чётко рисовало двух магов, держащихся за руки, прямо посреди того, что принято называть звенящей пустотой. – Посмотри, начинается.       Он не знал, на что именно должен смотреть, но осознал это довольно скоро, – один из самых крупных и ярких шаров запульсировал. Эта пульсация была настолько сильна, что появлялось ощущение, будто среди пространства стучит огромное сердце. – Когда я скажу – вытаскивай руку. Понял? – Понял.       Пульсация ускорялась, от неё начали расходиться вспышки света, проходящие куда-то сквозь Даламара, и он сжал зубы, ощущая смутное беспокойство. Казалось, его собственное сердце подстроилось под чуждый ритм, а сейчас колотится так, будто надвигалось нечто ужасное. – Шалафи?.. – Смотри.       Вспышка света, настолько яркая, что пришлось прищурить глаза, внезапно отделилась от поверхности шара, на миг озаряя всё вокруг и подсвечивая тьму вне цвета изнутри. – Руки. – Шалафи... – Даламар и впрямь выдернул руку и крепко зажмурил глаза, видя перед ними лишь тёмные пятна. Он ощутил, как скрутило живот. Они вернулись в башню. – Почему так? Она же была самой красивой! Так светилась! И!.. Слов не находилось, глаза щипало и на них выступили слёзы, а дыхание отказывалось выравниваться. – Самые яркие звёзды отчего-то сгорают быстрее остальных.

До путешествия в Бездну оставалось две луны.