Sixpence None the Richer — Kiss me
***
На следующее утро меня разбудил неяркий свет солнца, пробивающийся сквозь тучи. Какие-то тревожные мысли мешали полностью расслабиться. Застонав, я перевернулся на бок, пытаясь снова заснуть. Не тут-то было! Внезапно я вспомнил события вчерашнего дня. — О боже! — вскрикнул я и сел так резко, что закружилась голова. — Твои волосы похожи на солому! Но ничего, мне даже нравится, — послышался спокойный голос из стоящего в углу кресла-качалки. — Ты не ушел! — Я тут же бросился к нему в объятия, припав к его ногам. Лишь через секунду я понял, что сделал, и, устыдившись своего порыва, нерешительно взглянул на Ричарда. А вдруг я зашел слишком далеко? К счастью, он рассмеялся. — Ну конечно же! — ответил Ричард, довольный моим замешательством, и ободряюще похлопал по спине. Я жадно вдохнул запах его тела. — Я так боялся, что это сон! — Ну и примитивные у тебя сны! — Хэнк! — вспомнил я и, вскочив на ноги, бросился к двери. — Уехал час назад, предварительно проверив аккумулятор пикапа. Должен признаться, я немного разочарован. Он что, совсем тебя не контролирует? — с притворным гневом вопросил Ричард. Я снова собирался броситься к нему, но тут же подумал, что вид у меня не очень-то привлекательный. Лучше сначала умыться. — Обычно по утрам ты так не суетишься, — заметил Ричард и гостеприимно раскрыл объятия. Устоял я ценой нечеловеческих усилий. — Дай мне минутку! — Хорошо! В полном смятении чувств я понесся в ванную. Из зеркала на меня смотрел незнакомец — дико горящие глаза, пылающие щеки. Тщательно почистив зубы, я кое-как пригладил волосы, побрызгал лицо холодной водой и постарался хоть немного успокоиться. Без особого успеха! Я поспешно вернулся в комнату. Чудо. Ричард ждал, по-прежнему с распростертыми объятиями. Устыдившись своего утреннего порыва, я скромно присел на краешек кресла. Холодные руки обняли меня за плечи, и мое сердце неистово забилось. — С возвращением! — промурлыкал он, прижимая меня к себе. Несколько минут мы так и сидели, прижавшись друг к другу, пока я не заметил, что Ричард переоделся и уложил волосы немного иначе. — Ты отлучался? — недовольно спросил я, разглаживая ворот свежей рубашки. — Разве можно ходить в одном и том же виде два дня подряд?! Что скажут соседи! Когда я отлучился, ты спал, как ангел. — Тигриные глаза задорно сверкнули. — Все интересное произошло чуть раньше. Я застонал. — Что ты слышал? Вся нежность мира воплотилась во взгляде голубых глаз. — Ты сказал, что любишь меня. — Ты и так это знал, — робко проговорил я. — Все равно мне было очень приятно. — Я тебя люблю, — положив голову ему на плечо, признался я. Голос звучал слабо и неуверенно; скорее вопрос, чем утверждение. — Теперь ты — моя жизнь, — просто ответил Ричард. Слова стали излишни. Мы тихо качались в кресле, а на улице тем временем немного посветлело. — Пора завтракать, — будничным тоном проговорил Ричард, стараясь показать, что помнит о моих маленьких слабостях. Решив пошутить, я испуганно схватился руками за горло. Он растерялся. — Шутка! — захихикал я. — Ты же сам говорил, что я прекрасный актер. — Не смешно, — с отвращением произнес он. — Еще как смешно, и ты сам это знаешь! — На всякий случай, я внимательно посмотрел в тигриные глаза, чтобы убедиться, что меня простили. — Может, я неясно выразился? Тебе пора завтракать! — Ладно, ладно, — согласился я. Не успел я и пикнуть, как меня посадили на спину и понесли вниз по лестнице. На мои протесты Ричард не обращал никакого внимания. Похоже, для него я действительно пушинка! К моему удовольствию, на кухне было по-праздничному солнечно. Ричард аккуратно опустил меня на стул. — Что на завтрак? — в шутку спросил я. Такого вопроса он точно не ожидал. — Честно говоря, не знаю. А что ты любишь? Усмехнувшись, я поднялся со стула. — Все в порядке, я большой мальчик и способен позаботиться о себе. Выбрав кукурузные хлопья с медом и орешками, я насыпал их в тарелку и залил молоком. Ричард не сводил с меня глаз, и мне стало неловко. — Может, съешь что-нибудь? — нерешительно предложил я. Он закатил глаза. — Коннор!.. Под его пристальным взглядом я взялся за хлопья. Ну зачем так внимательно смотреть, как человек жует? Так и подавиться недолго!.. Я решил начать разговор. — Чем займемся сегодня? — Х-м… Хочешь познакомиться с моей семьей? Тут я и правда чуть не подавился хлопьями. — Неужели боишься? — с надеждой спросил Ричард. — Да, — признался я. Зачем притворяться, если ответ ясно виден в моих глазах? — Не беспокойся, — усмехнулся он. — Я смогу тебя защитить! Теперь пришла моя очередь поднимать глаза к потолку. — Я боюсь не твоих родственников, а того, что могу им не понравиться, — объяснил я. — Разве они не удивятся, если ты приведешь в гости… кого-то вроде меня? Они знают, что мне известно про… — Они давно уже все знают. Вчера мои милые родственнички заключили пари на то, привезу ли я тебя обратно. — Ричард улыбался, но его голос звучал серьезно. — Не понимаю, как можно делать ставки против Кэры. Так или иначе, у нас нет секретов друг от друга. Какие секреты, если я читаю мысли, а Кэра видит будущее? — А Хлоя способна любого уговорить выйти на улицу нагишом, — подсказал я. — Ты очень внимателен, — похвалил он. — Стараюсь. Значит, Кэра знает, что я приду. Ричард более чем странно воспринял мои слова. — В общем, да, — неохотно проговорил он и отвернулся, чтобы я не видел его лица. Мне стало любопытно. — Вкусно? — поспешил сменить тему Ричард, с подозрением поглядывая на мои хлопья. — На вид не очень аппетитно. — Ну, это, конечно, не весенний гризли… — пробормотал я, не обращая внимания на его недовольный вид. Интересно, почему он так смутился, когда я упомянул Кэру? Сгорая от любопытства, я быстро доел хлопья. Снова превратившись в статую Адониса, Ричард молча стоял посреди кухни и рассеянно смотрел в окно. Затем повернулся ко мне с обаятельной улыбкой. — Думаю, ты должен представить меня отцу. — Он тебя знает, — напомнил я. — Но не как твоего друга. — Зачем? — Разве так не полагается? — невинно поинтересовался Каллен. — Не знаю, — честно ответил я, сожалея, что в подобных вопросах не имею собственного опыта. Да и разве обычные правила применимы к нашим отношениям? — Это необязательно. Я не жду, что ты… Тебе не нужно притворяться! Ричард улыбнулся. — Я и не притворяюсь! Я закусил губу, нервно гоняя по тарелке остатки хлопьев. — Так ты скажешь Хэнку, что я твой бойфренд? — А ты мой бойфренд? — Я поежился, представляя разговор Ричарда и Хэнка. — Ну, у этого слова много определений. — Честно говоря, мне казалось, что ты больше, чем просто бойфренд, — признался я, не поднимая глаз. — Нам необязательно посвящать твоего отца во все подробности, — уверенно проговорил Каллен, касаясь моего подбородка пальцем. — Нужно же как-то объяснить мое присутствие, и вовсе не хочется, чтобы шеф полиции Андерсон отказал мне от дома. — А ты правда хочешь быть со мной? — обеспокоенно спросил я. — И действительно будешь приходить в гости? — Пока тебе это нравится, — серьезно ответил Ричард. — Хочу, чтобы ты всегда был со мной, — мрачно заявил я. Ричард медленно подошел к столу и нежно коснулся моей щеки. Что он при этом думал, я не знал — по лицу понять было невозможно. — Это тебя огорчает? — решился я. Он долго-долго смотрел мне в глаза, потом сменил тему: — Доел? — Да, — тут же вскочил я из-за стола. — Одевайся, я подожду здесь! Я побежал по лестнице, но на полпути остановился. — Правда подождешь? Ричард засмеялся, и его глаза просветлели. — Честное скаутское! Одевался я быстро, то и дело выбегая на лестницу. Причин сомневаться в Ричарде у меня не было, однако уж слишком он непредсказуем! Что же мне надеть? Вряд ли существуют какие-то рекомендации относительно того, как одеться на первую встречу с семьей вампиров. Странно, что это слово само пришло на ум, я ведь всеми силами старался его не употреблять даже наедине с собой. Свой выбор я остановил на длинных джинсах и темно-синей легкой рубашке. Мельком взглянув в зеркало, я понял, что все попытки пригладить волосы оказались тщетными, но времени на исправление у меня нет. Осталось выбрать обувь. Я снова вышел на лестницу и негромко позвал Ричарда, уверенный, что он меня услышит. — Кто сядет за руль? — Что за вопрос? — рассмеялся Ричард. — Я, конечно. Значит, надену кеды. — Готов, — объявил я, скатившись по лестнице. — Надеюсь, прилично? Он схватил меня за руки и несколько секунд удерживал на расстоянии, а потом прижал к себе. — Ты как всегда ошибся… Разве прилично выглядеть так соблазнительно? — В каком смысле соблазнительно? — осторожно спросил я. — Может, переодеться? Ричард вздохнул и покачал головой. — Ну как можно быть таким глупым? — Он осторожно поцеловал меня в лоб, и мне показалось, что комната поплыла перед глазами. — Объяснить, чем ты меня соблазняешь? Тонкие пальцы, словно крылья бабочки, ласкали мои руки, спину… Ладони вспотели, и мне стало трудно дышать. Наши губы встретились, словно два цветка в букете. Тут я потерял сознание. — Коннор? — испуганно позвал не позволивший мне упасть Ричард. — Из-за тебя мне стало плохо! — Ну что мне с тобой делать! — Странно, когда он растерян, он больше всего похож на человека. — Вчера после поцелуя ты вцепился мне в волосы, а сегодня потерял сознание! Я рассмеялся, и, к своему ужасу, не смог остановиться. Ричард гладил меня по спине, пока безумный смех не превратился в икоту. — У тебя истерика? Я покачал головой, хотя и опасался, что он прав: кажется, членораздельной речи конец — либо смех, либо икота. Тяжело вздохнув, Ричард сгреб меня в охапку и усадил на диван. Сам он куда-то исчез, а через секунду, я услышал, как он гремит посудой на кухне, что-то бормоча себе под нос. Неуловимый миг, и Ричард снова в гостиной и бормочет так быстро, что я не могу разобрать ни слова. Оказывается, он принес стакан воды, который теперь подталкивал к моим губам. Несколько маленьких глотков — и я снова могу дышать. — Вот что получается, когда целуешься слишком хорошо, — вздохнул Ричард. — В этом-то вся и проблема, — пробормотал я. — Ты все делаешь слишком хорошо. Видишь, чем это для меня оборачивается! — Тебя мутит? — обеспокоенно спросил он, памятуя о том, что случилось вчера. — Нет, на обморок не похоже. По-моему, я забыл, как дышать. — В таком состоянии ты никуда не поедешь. — Все в порядке! — возразил я. — Твоя семья все равно подумает, что я сумасшедший, поэтому терять нечего! — Если они так подумают, значит, у них есть основания. — Ну, спасибо… Ричард окинул меня подозрительным взглядом. — Знаешь, тебе очень идет темно-синий! — неожиданно сказал он, и я зарделся. Целую минуту мы смотрели друг другу в глаза. — Слушай, я изо всех сил стараюсь не терять присутствие духа, так что, может, поедем? Быстрый оценивающий взгляд тигриных глаз. — Ты переживаешь не из-за того, что собираешься в гости к вампирам, а потому что боишься им не понравиться? — Именно. — Ты потрясающий парень! — покачал головой Ричард и шагнул к двери. — А не лучше ли… — начал я, но он поднял руку, показывая ключи от пикапа. Тяжело вздохнув, я вышел на крыльцо и, как обычно, поднялся на цыпочки, чтобы достать лежащий под карнизом ключ. Ричард нетерпеливо схватил меня за руку. Я так и замер с раскрытым ртом, а он, будто устав от моей недоверчивости, бессильно кивнул. — Ладно, проверь, если сомневаешься. Дверная ручка не поворачивалась! — Черт знает что! — пробормотал я. Ричард потащил меня к пикапу. — Мне тоже нравится водить! — попробовал намекнуть я, но он уже открыл дверцу у пассажирского сиденья. — Коннор, я и так потратил слишком много сил, что бы спасти твою жизнь, и не позволю сесть за руль сейчас, когда ты даже идти не в состоянии. — Я хорошо вожу! — Я-то гораздо лучше, — ответил с водительского места Ричард. — Если бы ты так не делал, я бы забыл, что ты не человек, — проговорил я. — Как не делал? — Не вырастал, словно из-под земли. — Не могу же я постоянно ползать, как улитка!.. Да и лучше тебе не забывать. Я смотрел на его бледную кожу, невероятно красивое лицо, гибкое тело хищника, такое холодное, как мрамор… — Нет, точно не забуду, — пробормотал я. Только когда мы выехали из центральной части Форкса, я понял, что не знаю, где живут Каллены. Река Калавах осталась позади, дорога повернула на север, а дома попадались все реже, пока не исчезли совсем. Пикап петлял по туманному лесу, и вскоре асфальтированное шоссе кончилось. Ричард уверенно гнал вперед по лесной дороге, едва заметной среди папоротников. Лес становился все гуще. А потом через несколько миль деревья расступились, и мы выехали на поляну… или это была лужайка? Вокруг по-прежнему клубилась зеленоватая дымка, скорее всего из-за шести древних кедров, растущих вокруг дома. Могучие лапы упирались в стены и заглядывали в окна, а уж верандой, наверное, вообще невозможно пользоваться. Почему-то дом Калленов я представляла себе иначе. Он оказался величественным, стильным и очень современным. Черно-коричневого цвета, трехэтажный, дом свидетельствовал об отличном вкусе хозяев. Я не заметил ни одной машины, зато где-то невдалеке журчала река. Настоящая глушь! — Bay! — Нравится? — улыбнулся Ричард. — Очень красиво… Он усмехнулся. — Готов? — Конечно, нет, но давай пойдем! — Храбрый морской котик! Я попытался улыбнуться, однако губы не слушались. Кое-как пригладив волосы, я судорожно вздохнул. — Прекрасно выглядишь, — похвалил Ричард. Мы прошли на террасу. Он наверняка почувствовал мое волнение и ободряюще сжал руку. Тяжелая дверь открылась, и я так и застыл очарованный. Ничего похожего на мрачное обиталище вампиров: очень просторно, светло и уютно! Судя по всему, на первом этаже когда-то было несколько комнат, потом стены снесли, и получился большой холл. Южная стена оказалась стеклянной, и я смог увидеть раскидистые кедры и лужайку, спускающуюся к неторопливой реке. Главным украшением западной части дома была широкая лестница, ведущая на верхние этажи. Со второго этажа выглядывала огромная композиция из… из шапочек выпускников! Да уж, в отсутствии вкуса Калленов не упрекнешь: высокий сводчатый потолок, оштукатуренные стены, пушистые палевые ковры на деревянном полу… Слева от входа на небольшом возвышении у рояля нас ждали родители Ричарда. С доктором Калленом я уже встречался, но разве это помешало мне еще раз восхититься его молодостью и красотой? Рядом с ним, должно быть, Эсми, единственная, кого я еще не видел. Очень бледная и красивая, как и все Каллены: тонкое лицо с высокими скулами и волны светлых кудрей — как похожа на актрис немого кино! Она пополнее, чем остальные, и держится попроще. Одеты Эсми и Элайджа довольно изысканно, в светло-бежевой гамме, сочетающейся с цветом стен и ковров. Оба приветливо улыбнулись, но не приблизились к нам ни на шаг. Наверное, боятся меня испугать! — Элайджа, Эсми, — прервал неловкое молчание Ричард, — это Коннор. — Добро пожаловать, Коннор. — Элайджа шагнул ко мне и уверенно протянул руку, и я тотчас ее пожал. — Здравствуйте, доктор Каллен. — Пожалуйста, зови меня просто Элайджа. — Элайджа, — улыбнулся я, удивленный собственной смелостью. Стоящий рядом Ричард вздохнул с облегчением. Радушно улыбаясь, ко мне подошла Эсми. Маленькая изящная рука оказалась сильной. — Очень рада наконец с тобой познакомиться, — искренне проговорила она. — Спасибо, я тоже рад встрече. — И это действительно было так. Похоже, я попал в сказку и пожимаю руку Белоснежке. — А где Хлоя и Колин? — поинтересовался Ричард. Родители не успели ответить, потому что парочка появилась в окне, попадая в дом по одной из широких веток дерева, что опиралось в дом. — Ричард! — радостно позвала Хлоя и, спрыгнув на пол, остановилась прямо передо мной. Судя по взглядам Элайджи и Эсми, они хотели, чтобы девушка вела себя поприличнее, но мне нравилась ее непосредственность. — Привет, Коннор! — Хлоя проворно подскочила ко мне и обняла за плечи. Элайджа и Эсми онемели от удивления, а я, когда прошло первое потрясение, обрадовался, что Хлоя принимает меня за своего. Мне показалось, что Ричард чем-то недоволен, однако когда я к нему повернулся, его лицо было непроницаемым. — Слушай, ты потрясающе пахнешь! — заявила девушка, вогнав меня в краску. Возникла неловкая пауза, но тут к нам спустился Колин, высокий, стройный, величавый. Настоящий король! Мне стало так неловко… Случайно взглянув на Ричарда, я заметил в тигриных глазах недовольство. Значит, я уже успел попасться на крючок! — Здравствуй, Коннор, — чопорно кивнул Колин, а потом незаметно подмигнул. Почему-то мне показалось, что на неожиданное панибратство его подвигла Хлоя. Так или иначе, с этим парнем нужно быть настороже. — Здравствуй, Колин, — отозвался я, застенчиво улыбнувшись. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. У вас обалденно красиво и уютно, — вежливо добавил я. — Спасибо, — улыбнулась Эсми, очевидно приняв меня за бесстрашного. — Мы рады видеть тебя в гостях. Так, значит, Лютер с Кэрой не желают со мной знакомиться! Мне сразу вспомнился уклончивый ответ Ричарда, когда я заявил, что эти двое меня не любят. От неприятных мыслей меня отвлек Элайджа, многозначительно смотревший на Ричарда. Краем глаза я заметил, как Каллен-младший кивнул. Я сделал вид, что ничего не вижу, а сам принялся разглядывать красавец рояль, стоявший на небольшом возвышении. Неожиданно вспомнились детские мечты — я страстно хотел выиграть на скачках или в лотерее, чтобы купить маме рояль. Рене очень любила музыку, но играла только для себя и довольно посредственно. Пианино у нас было самое дешевое, однако я любил смотреть, как она играет. Мама казалась такой счастливой и безмятежной, будто приплывала из далекой страны, где нет ни горя, ни забот. Меня отдали в музыкальную школу; увы, я занимался откровенно плохо и очень скоро бросил. Столь явный интерес не остался незамеченным для Эсми. — Ты играешь? — спросила она, кивнув в сторону рояля. — К сожалению, нет. А вы? — Нет, — засмеялась Эсми. — Это рояль Ричарда. — Разве он не рассказывал тебе, что очень любит музыку? — Нет, — я обиженно взглянул на Ричарда. Эсми удивилась. — Кажется, Ричард умеет все, верно? — наивно поинтересовался я. Колин захохотал, а Эсми укоризненно взглянула на Ричарда. — Надеюсь, ты не слишком выставлялся, это невежливо, — строго проговорила она. — Только чуть-чуть, — усмехнулся Ричард, и лицо Эсми смягчилось. Они многозначительно переглянулись, будто о чем-то договариваясь. — Может, сыграешь для Коннора? — предложила Эсми. — Ты же сама сказала, что выставляться невежливо, — упирался Ричард. — Из всех правил есть исключения! — Я бы с удовольствием послушал, — решил вмешаться я. — Значит, договорились, — обрадовалась Эсми, подталкивая сына к инструменту. Я сел на скамеечку рядом с Ричардом. Он бросил на меня свирепый взгляд… а потом заиграл, и просторный холл заполнили звуки такой дивной красоты, что казалось, за роялем не один музыкант, а двое. Даже моих примитивных знаний хватило, чтобы понять, что этюд очень и очень сложный. Я сидел, боясь пошевелиться, как вдруг услышал сдавленный смешок. Продолжая играть, Ричард посмотрел на меня и весело подмигнул. — Нравится? — небрежно спросил он. — Ты сам написал? — в восхищении пролепетал я. — Любимый этюд Эсми, — кивнул Ричард. Закрыв глаза, я бессильно покачал головой. — Что-то не так? — Просто чувствую себя полным неудачником. Мелодия полилась медленнее и мягче, незаметно превратившись в уже знакомую мне колыбельную. Я, не отрываясь, смотрел на тонкие пальцы, с такой легкостью порхающие по клавишам. — Эта часть посвящается тебе, — прошептал Ричард. Никогда не думал, что из рояля можно извлечь такие звуки. Наверное, все дело в мастерстве играющего и его чувствах. — Знаешь, ты им понравился, — заговорщицки прошептал Ричард. — Эсми особенно! Машинально оглянувшись, я увидел, что холл опустел. — Почему они ушли? — Наверное, решили, что нам нужно побыть вдвоем. — С чего ты взял, что я им понравился? — Ну кто мне запретит читать мысли? — Да уж! А Кэра и Лютер… — нерешительно начал я. Каллен нахмурился. — За Кэру не беспокойся, она придет, — уверенно заявил он, увидев, что я настроен скептически. — А Лютер? — Братец, конечно, считает меня ненормальным. Однако не пришел он потому, что утирает слезы Кэры. — Что ее так расстроило? — спросил я, вовсе не уверенный, что хочу услышать ответ. — Ну, Кэру меньше всех устраивает… ее нынешняя ипостась. А оттого, что секрет узнал кто-то посторонний, ей еще больше не по себе. К тому же она ревнует. — Кэра ревнует? — в замешательстве переспросил я. Как ни старался, я не мог подобрать ни одной причины, по которой такая красавица, как Кэра, могла бы мне завидовать. — Ты человек, — пожал плечами Ричард, — поэтому она и ревнует. — Боже! — ошеломленно прошептал я. — Ведь даже Колин… — Тут, скорее, виноват я, — мрачно усмехнулся Ричард. — Помнишь, я говорил, что в нашей семье он относительно недавно? Ему было велено держать себя в руках! Я содрогнулся, подумав о возможных причинах такого приказа. — А Эсми и Элайджа? — быстро спросил я, надеясь, что Ричард не заметил моего испуга. — Они довольны, если доволен я. Эсми приняла бы тебя, даже окажись ты хромым и косоглазым. Она жутко волновалась, что Элайджа изменил меня слишком юным, и я не успел стать цельной личностью… Да она в восторге и просто млела каждый раз, когда я брал тебя за руку! — Хлоя, кажется, тоже рада… — Ну, у нее свой интерес! Целую минуту мы молча смотрели друг на друга. Ричард что-что скрывает. Ладно, потерплю, а со временем постараюсь все выяснить. — О чем вы договорились с Элайджой? — как ни в чем не бывало спросил я. — Значит, ты заметил! — Конечно, — по-прежнему спокойно проговорил я. Ричард ответил не сразу. — Он хотел рассказать мне кое-что и не знал, захочу ли я поделиться с тобой. — А ты захочешь? — Я вынужден, потому что в следующие несколько дней или недель мне придется быть… еще более осторожным и внимательным. А выглядеть в твоих глазах тираном и деспотом совершенно не хочется. — Ты и есть тиран, — безмятежно сказал я, — но меня это вполне устраивает. Что особенного? — В общем, ничего. Кэра чувствует приближение гостей. Они знают про нашу семью и, скорее всего, хотят познакомиться. — Гости? — Да, они не похожи на нас и охотятся иначе. Скорее всего, в город они вообще не сунутся, однако до самого их отъезда я не спущу с тебя глаз. На этот раз он точно заметил, что я трясусь от страха. — Ну наконец-то нормальная реакция! — усмехнулся Ричард. — А я уж подумал, что ты совсем утратил инстинкт самосохранения. Я понемногу успокаивался, оглядывая просторный холл. — Что, твои ожидания не оправдались? — самодовольно поинтересовался Ричард. — Не совсем, — признался я. — Ни гробов, ни черепов по углам! Вроде бы даже паутины нет, какая жалость! — Очень просторно и много света, — не обращая; внимания на его ерничество, проговорил я. — Домом мы всегда гордились! Колыбельная, которую играл Ричард, моя колыбельная, приближалась к концу, но финальные аккорды оказались неожиданно грустными. Последняя резкая нота, и в холле повисла тишина. — Спасибо, — пробормотал я, только сейчас почувствовав, что на глаза навернулись слезы. Я не знал, что сказать, а Ричард мечтательно закатил глаза и улыбнулся. — Хочешь посмотреть другие комнаты? — А гробов правда нет? — уточнил я, надеясь, что за сарказмом не слышно беспокойства. Улыбнувшись, он взял меня за руку и повел к лестнице. — Никаких гробов, обещаю! По высоким ступеням мы поднялись на второй этаж. Деревянные перила были гладкие, как шелк. Так, значит цветовая гамма второго этажа совсем иная — стены обшиты деревянными панелями медового цвета, того же оттенка, что и половицы. — Комната Кэры и Лютера, кабинет Элайджи, комната Хлои, — показывал на закрытые двери Ричард. В конце коридора я остановился как вкопанный и уставился на деревянное украшение на стене. Заметив мое смущение, он улыбнулся. — Можешь смеяться. Вот уж действительно парадокс! Я и не думал смеяться; более того, рука непроизвольно потянулась к большому деревянному кресту, темнеющему на фоне светлой стены. Однако дотронуться до него я не решился — просто хотелось узнать, действительно ли крест такой гладкий, каким кажется. — Наверное, он очень старый… — Середина семнадцатого века, — пожал плечами Ричард. — Зачем вы его здесь держите? — поинтересовался я. — Ностальгия, крест принадлежал отцу Элайджи. — Он коллекционировал антиквариат? — Нет, — тихо засмеялся Ричард, — он вырезал его сам. Когда-то крест висел на стене в приходе, где он служил. Не знаю, отразилось ли на моем лице удивление, но на всякий случай я перевел взгляд на древний крест. Применив элементарную арифметику, я понял, что кресту более трехсот пятидесяти лет. Я молчал, пытаясь осмыслить такой огромный временной промежуток. — О чем ты думаешь? — спросил Ричард. — Сколько лет Элайдже? — промолвил я, по-прежнему глядя на крест. — Он недавно отпраздновал трехсот шестьдесят второй день рождения. Наконец-то оторвавшись от креста, я посмотрел на Ричарда. В голове уже теснились вопросы. Задать их я не успел, он без труда понял, что я хочу узнать. — Карлайл родился в Лондоне примерно в тысяча шестьсот семьдесят четвёртом году, незадолго до правления Кромвеля. Точнее сказать невозможно, даты рождения простолюдинов тогда не записывали. Понимая, что Ричард за мной искоса наблюдает, я старался не показать волнения. Обдумать все можно потом, дома, в спокойной обстановке. — Он был единственным сыном англиканского священника. Мать умерла при родах, и Элайджа остался с отцом, человеком крайне нетерпимым. Когда протестанты пришли к власти, священник участвовал в гонениях католиков и представителей других религий. А еще он твердо верил в существование зла и возглавлял облавы на ведьм, оборотней и. вампиров. Услышав это слово, я замер, однако Ричард, похоже, ничего не заметил и рассказывал дальше. — Они сожгли сотни невинных людей, потому что тех, на кого устраивались облавы, поймать куда труднее. Состарившись, пастырь поставил во главе рейдов своего послушного сына. Сначала Элайджа приносил одни разочарования: он не умел обвинять невинных и видеть дьявола в душах праведных. Зато он оказался настойчивее и умнее отца. Он нашел настоящих вампиров, которые жили среди нищих и выходили на охоту по ночам. Даже в те времена, когда чудовища существовали не только в легендах, выжить им было непросто. Итак, вооружившись факелами и горячей смолой, — зловещим тоном продолжал Ричард, — люди собрались у логова вампиров, которое обнаружил Элайджа. Наконец появился первый. Он заговорил тише, и я с трудом разбирал слова. — Это был обессилевший от голода старик. Почуяв людей, он тут же предупредил остальных и бросился бежать, петляя среди трущоб. Элайджа, на тот момент двадцатитрехлетний, возглавил погоню. Старик мог легко оторваться от преследователей, но, по мнению Элайджи, он был голоден, поэтому внезапно развернулся и бросился в атаку. Сначала он напал на Элайджу, однако противников было слишком много, и вампиру пришлось обороняться. Убив двоих, старик убежал с третьим, а истекающего кровью Элайджу бросил на улице. Ричард замолчал, подбирая слова. — Элайджа знал, что сделает его отец. Тела сожгут, сожгут и всех раненых. Чтобы спасти свою жизнь, мой отец доверился интуиции. Пока толпа гналась за вампиром, он полз в противоположном направлении. Элайджа нашел погреб с гнилой картошкой и скрывался целых три дня. Он сидел тихо, и его никто не обнаружил. Лишь когда жизни ничего не угрожало, отец понял, кем стал. Не знаю, что отразило мое лицо, но Ричард внезапно остановился. — Ты нормально себя чувствуешь? — Конечно, — успокоил его я, однако Ричард был слишком внимателен, чтобы не разглядеть любопытства, горевшего в моих глазах. — У тебя еще остались вопросы, — улыбнулся он. — Ну, несколько. — Пойдем, — проговорил Ричард, взяв меня за руку, — сейчас ты сам все узнаешь.