Алек Лайтвуд и тонкости макияжа

      В течение последнего получаса, Алек, полностью одетый и готовый к выходу, наблюдает за страданиями Магнуса перед зеркалом. Некогда верховный маг, а ныне простой смертный пытается подчеркнуть своё нижнее веко чёрной подводкой, приобретенной в обычном земном магазине парфюмерии и косметики. Весьма за дорого — было бы глупо полагать, что Магнус, привыкший к лучшему, согласится на вариант попроще.       Раз за разом он, чертыхаясь, стирает линии под своими глазами, оставляя чёрные подтёки на коже. Примитивное косметическое средство отказывается слушаться Бейна, и из раза в раз его преследуют неудачи: то линии оказываются кривыми, то разной толщины, и Магнус, выравнивая их, переусердствует настолько, что они превращаются в круги под глазами, то подводка смазывается чернильными кляксами. Магнус, впрочем, не уступает подводке в её упрямстве, и в конце концов, достигает результата, который можно посчитать приемлемым.       — Ну надо же, без магии это сложнее, чем я мог себе представить, — нервно улыбается он.       Магнус недовольно вздыхает, в последний раз бегло оглядев своё отражение в зеркале. В его взгляде читается усталость и неприкрытое разочарование собой.       — Ты же знаешь, что красив и без этого? — сочувственно улыбается Алек, впрочем, искренне в этом уверенный.       — Это не о красоте, Александр, — возражает Магнус, но на лице его ненадолго проскальзывает тень улыбки. Даже магу, чей возраст измеряется столетиями, оказывается, приятны комплименты. — Это… это как полоски для тигра.       Алек не уверен, что понимает своего возлюбленного, но одно ему понятно точно: для Магнуса, лишившегося своей самой серьёзной защиты в виде магии, его «боевой раскрас» — та единственная стена между ним и внешним миром, сейчас кажущимся таким опасным. И если так, то он, Алек, хочет помочь Магнусу воздвигнуть эту стену.       И Алек точно знает, к кому обратиться за помощью.       — Из, ты сейчас сильно занята? — спрашивает он с порога, заглядывая в лабораторию сестры и наблюдая у стола её хрупкую фигурку, согнувшуюся над какими-то чертежами.       — Не слишком, — отвечает Изабель и поворачивается к нему с улыбкой, демонстрируя, что она вся во внимании. — А у тебя ко мне какое-то дело, босс?       — Да, и очень срочное. Но не как к своей подчинённой, а как к сестре, — Александр выдерживает паузу, давая себе возможность, пока ещё не поздно, ретироваться. И всё же выпаливает. — Научи меня краситься.       — Что? — Изабель широко раскрывает глаза, улыбаясь во весь рот, и так замирает.       — Я имею в виду… делать макияж, — Алек в растерянности проводит руками возле своего лица.       — Я так и поняла, — сестра смотрит так, словно ожидает подвоха.       Алек, до последнего надеявшийся обойтись без объяснений, тяжко вздыхает, понимая, что с Изабель это в принципе возможно. И наконец, выкладывает, как на духу.       — Вообще-то это не для меня, а для Магнуса. Я же вижу, что без магии ему тяжело справляться с повседневными для него вещами. И какой из меня бойфренд, если я даже не попытаюсь помочь ему?       — Алек… — Изабель подходит и берёт его за руки, заглядывая в глаза. — Я думаю, что ты замечательный бойфренд, и Магнусу невероятно повезло с тобой. Я горжусь, что ты мой старший брат.       — Но ты ведь поможешь? — с надеждой спрашивает Александр.       — Подожди меня, я закончу минут через двадцать и мы посмотрим, что можно поделать с твоим затруднительным положением, — сестра подмигивает и возвращается к своему проекту, а Алек остаётся покорно ждать, ещё даже не представляя, что ему предстоит.

***

      — Начнём с основ, то есть с тона, — Изабель потирает ладони в предвкушении, и длинными пальцами хватает со столика сразу несколько баночек и тюбиков с жидкостью телесного цвета самых разных оттенков.       Алек в ужасе таращится на столик, уставленный ещё доброй сотней тюбиков, баночек, коробочек и флакончиков — блестящих и матовых, прозрачных и цветных, ярких и пастельных, разных форм и размеров. О предназначении большинства из них он может лишь догадываться, и слова вроде «консилер» и «хайлайтер» вряд-ли могут сказать ему о чём-то. Но больше всего пугают Александра не они, а то, что Изабель настроена всерьёз и явно переоценивает потенциал своего горе-ученика.       — Иззи, Иззи, притормози, — просит Алек, ощущая, что его голова готова взорваться. И во что он ввязался? — Я хотел научиться красить глаза, только и всего. Ну знаешь, так же классно, как делал это Магнус.       — Оу, — в голосе сестры слышится разочарование, и Алеку на секунду даже становится стыдно. — Что же ты сразу мне не сказал?       Однако, Изабель не теряет своего рвения. Вскоре на столике перед ними остаётся лишь некоторая весьма внушительная часть косметических принадлежностей, а она садится рядом с Алеком и разводит ладонями, после по-деловому складывая их в замок.       — Здесь всё, что нам нужно: подводки, карандаши для глаз, туши, тени для век, набор кистей… и я решила не загружать твою голову лишней информацией, потому обойдёмся ими. Сейчас я буду тебя красить, а ты запоминай последовательность действий.       — Меня?! — восклицает Александр, едва не подскочив на месте.       — Ну а ты чего ожидал, дорогуша? — Изабель улыбается, и эта улыбка не сулит ничего хорошего. — Между прочим, самый простой путь к усвоению информации. Можешь относиться к этому, как к тренировке, к отрабатыванию приёмов.       Последующие двадцать минут растягиваются для Алека в долгие часы мучений. Глаза слезятся от щекотки, едва их касаются мягкие ворсинки, веки часто подрагивают, а стоит Изабель поднести к ним кисточку, моментально жмурятся. Сестра то и дело шипит и просит его перестать дёргаться, в глаза будто насыпали песка, а от напряжения у Алека начинает болеть голова, и потратить вечер после работы таким образом уже не кажется хорошей идеей. Однако, все сомнения разбиваются об один весомый довод: Магнус отказался от магии ради него, и потерпеть несколько минут неприятной возни кистью вокруг глаз — не самая большая жертва, на которую он мог бы пойти ради любви.       — Всё, любуйся, — довольная Изабель протягивает Алеку круглое настольное зеркальце, откуда на него смотрит то ли глэм-рок-звезда, то ли египетский фараон с густо подведенными чёрным глазами и идеальными стрелками. — Теперь твоя очередь.       Она смывает свой безупречный макияж мицеллярной водой (Алеку приходится напрячь свою память и оживить все свои скудные познания в этом деле, чтобы вспомнить название этого средства) и предоставляет своё лицо, как чистый холст для брата, а её косметика становится его красками.       Алек густо обваливает кисточку в чёрных мерцающих тенях для век, за что моментально получает по руке.       — Это лимитированная палетка, а ты всё разворошил, — отвечает сестра на немой вопрос «за что?» в его глазах. — Ещё и полез в них грязной кисточкой, не хватает только, чтобы они смешались, — но тут же сменяет гнев на милость. — Главное с косметикой Магнуса такого не повторяй, а то все наши старания насмарку.       Несколько раз Алек практически тычет Изабель кисточкой в глаз, но она терпит с достоинством библейской мученицы. Самым сложным оказывается накрасить ресницы, и это учитывая, что он отказывается от идеи попытаться нарисовать стрелки. И всё же, наносить макияж — работа гораздо более тонкая, чем убивать чудовищ выстрелами из арбалета, в чём Алек и убеждается на собственном опыте.       Когда Александр уже заканчивает с последними штрихами, Лайтвудов за их занятием прерывает стук в дверь, после чего в дверном проёме показывается физиономия Саймона Льюиса. Как всегда, даже в самые тяжёлые времена, улыбчивая и жизнерадостная. Алека этот его оптимизм в одно и то же время раздражает и заставляет проникаться к парню некоторым уважением.       Но при виде Алека, приветливая улыбка на лице Саймона сменяется удивлением, словно он меньше всего ожидал встретить главу института в комнате его родной сестры. Лишь секундами позже, Алек соображает, что дело не в его присутствии, а в том, что в его руке по-прежнему кисточка, а на лице — эффектный смоки-айз с длинными острыми стрелками.       — Простите, я не вовремя, — произносит Саймон извиняющимся тоном.       — Зайдёшь попозже, — соглашается Алек, немигающим взглядом прожигая парнишку.       — Нет, заходи! — почти одновременно с ним восклицает Изабель. — Нам очень пригодится свежий взгляд.       — Ладно, — непонимающе кивает Саймон, но всё же остаётся в комнате, закрыв за собой дверь. — Погоди, Изабель… что с твоим лицом?       — А что не так? — она неловко моргает.       — Ты выглядишь так, словно не спала трое суток, а последний час безудержно плакала, — честно сознаётся он.       — Понятно, — протягивает Изабель, косясь на Алека, пока тянется к столику за зеркалом. — Алеку явно недостаёт практики.       — Может, для начала стоит закрепить теорию? — Саймон не упускает повода вставить свои пять центов. — В смысле, вы ведь знаете, что существуют различные каналы на Ютубе, где блогеры снимают туториалы к макияжам на все случаи жизни? — однако, под вопросительными взглядами Лайтвудов, разводит руками. — Что? У меня есть сестра!       Последующие два часа они проводят в таком составе: Саймон держит свой смартфон с открытым на нём каналом бьюти-блогерши с голубыми волосами, сидя в центре. По бокам от него расположились брат и сестра Лайтвуды. Изабель смотрит внимательно, и кажется, находит что-то полезное в том числе и для себя: как говорится, век живи — век учись. Алек пытается вникать в каждое слово с усердием прилежного студента-отличника на лекции, и даже конспектирует в блокнот.       Такую картину застаёт и зашедший Джейс, в противовес Саймону, мрачный, как туча. После бесследного исчезновения Клэри он полностью отдался унынию и тоске, днями пропадал где-то и почти не появлялся в поле зрения друзей и семьи. И судя по его виду, одиночество отнюдь не пошло ему на пользу.       — Чем вы тут занимаетесь? — спрашивает Джейс, и голос его звучит хрипло и неуверенно, совсем не так, как раньше.       — Джейс, ты-то нам и нужен! Будешь моделью, — Изабель отрывается от дисплея и выставляет в сторону зашедшего парня указательный палец.       — Моделью? Да я рождён для этой роли, вряд-ли кто-то справится лучше, — усмехается Джейс, на мгновение становясь прежним собой. — Но для чего?       — Алек осваивает искусство макияжа, — отвечает Изабель.       — Искусство… чего? — не верит своим ушам Джейс, а после обращается к Алеку. — Не пойми неправильно, просто я раньше не замечал, чтобы ты таким интересовался.       — Это не для меня, это для Магнуса, — вздыхает Алек.       Однако, Джейсу, в отличие от сестры, не требуется дополнительных объяснений. Он на удивление легко соглашается побыть моделью, и даже как-то слегка приободряется. Должно быть, видит в этом возможность снова стать частью чего-то и провести время с семьёй, по которой соскучился не меньше, чем они по нему.       Пока Александр, вооружённый карандашом для глаз, орудует над лицом Джейса, из его кармана раздаётся навязчивый рингтон. Прервавшись лишь затем, чтобы принять входящий, он прижимает телефон к уху плечом и вновь принимается за своё дело.       — Да, Магнус… Прости, я задерживаюсь, Клав неожиданно созвал собрание руководителей институтов… Нет-нет, ничего важного, обычное скучное совещание… Я не знаю, но скорее всего вернусь поздно, ложись без меня, люблю тебя.       Три пары глаз уставляются на Алека. Саймон едва сдерживает смех, Изабель укоризненно поджимает губы, а Джейс просто сидит с широко распахнутыми глазами, напряжённым выражением лица, и смотрит, не мигая, поскольку Алек велел ему не щуриться.       — Скучное совещание, значит? — хмыкает Изабель, и у краешка губ её появляется ямочка.       — Из, прошу тебя, не начинай, — вздыхает Алек. — Что бы ещё я ему сказал?       Джейс с накрашенными глазами похож на депрессивную панду. На сей раз Саймон не может сдержать смеха, подняв вверх два больших пальца и заваливаясь на спину.       Ещё долго Джейс пытается оттереть подводку, карандаш и тени со своих век тёплой водой из-под крана, стоя в ванной перед зеркалом. Водостойкая косметика отказывается смываться с его лица, лишь сильнее размазываясь большими чёрными пятнами вокруг его глаз. И даже когда Изабель, сжалившись, приносит средство для снятия макияжа, стереть их полностью ему не удаётся. Джейс решает для собственного благополучия впредь отказаться от роли модели, и настаёт черёд Саймона.       Алек возвращается от сестры под утро, и сил у него остаётся лишь на то, чтобы скинуть с себя одежду, как попало, на стул, забраться под одеяло к спящему Магнусу и почти мгновенно провалиться в сон.

***

      Целый вечер мучений всё же не проходит даром. Глаза Магнуса подведены неидеально, да и стрелки далеки от совершенства, но Алек гордится результатом, словно стрелой, угодившей в мишень.       — Вау! А ты умеешь удивлять, Александр, — произносит Магнус, разглядывая своё лицо в отражении. — Скажи мне, сколько ещё твоих тайных умений нам предстоит открыть?       — Брось, я ещё многого не умею, — мотает головой Алек, пытаясь скрыть смущённую улыбку, так по-дурацки расползающуюся на лице против его воли. — Тебе и правда нравится?       — Я бы, конечно, добавил сюда блёсток, — слегка игривым тоном, хорошо знакомым Алеку, произносит Магнус. — Но как по мне, в этом чувствуется индивидуальность. Вышло очень в твоём стиле.       Своей кошачьей походкой он преодолевает расстояние в половину комнаты, чтобы припереть Алека к стене и наградить за его старания поцелуем. Это подтверждение действует лучше любых слов, стирая последние сомнения: макияжем Магнус доволен.       — Признайся, ты ходил на курсы визажистов и скрыл это от меня? — в голосе Магнуса нет ни нотки упрёка, а во взгляде, будто отблески былого золота, играет хитринка.       — Ладно, сдаюсь, ты почти угадал, — Алек шутливо поднимает вверх руки, что только что лежали на талии его парня. Ему почти что стыдно за свою ложь о вчерашнем визите в Клав. Понял ли Магнус, что никакого собрания не было?       — У тебя не смылась подводка в уголке глаза, — с улыбкой шепчет Магнус, проводя большим пальцем по нижнему веку Александра.       Но объяснения могут подождать. И пусть его мейк-ап далёк от идеала, сотворённого при помощи магии, и возможно слишком прост, сегодня Магнус чувствует себя по-особенному красивым.