No more.

"Мы живём, опаленные собственной похотью" Вечер. Приглушённый свет. Два тела сливаются воедино под сладостные стоны Анго. Он должен Дазаю абсолютно все, что имеет. Он обязан ему своей жизнью. Болезненные шлепки и безобразное хлюпанье эхом разлетаются по комнате дешёвого отеля, которую они сняли на один вечер, чтобы отдаться наслаждению запретным и отвратительным для них обоих процессом. Дазай вновь пьян, но он прекрасно отдает отчёт своим действиям и знает, зачем он сюда пришел. Он редко соглашался на встречи с Анго в том самом баре, но сегодня был как раз один из тех самых вечеров, когда он на грани нервного срыва решил отдаться прошлому, на пару часов забывая обо всем, что произошло четыре года назад. Анго влюблен в него по сей день, о чем Дазай прекрасно знает. Прошло столько времени, а он так и не смог отпустить свои чувства по отношению к младшему. Сакагучи все так же унизительно жалок, все так же ничтожен как и тогда. Предательству его нет прощения. Вновь их связывает это напряжённое молчание в том самом месте, где когда-то все трое были счастливы. И это молчание прекрасно заменяет сотни и тысячи слов. Анго отвратителен Дазаю. Будь на то его воля, он бы давно сжёг все мосты, разорвав с ним абсолютно все связи, но это ему не выгодно. Мерзкое чувство нарастает внутри в момент, когда он вновь заказывает себе виски со льдом в намерении напиться до беспамятства, освобождая себя от омерзительных мыслей. Но этому вечеру суждено окончиться иначе. Пара стаканов и рассудок начинает понемногу затуманиваться, все те мысли, что заставляли его хотеть сбежать отсюда, уходят прочь. — Дазай, ты знаешь...— Анго только успевает собраться с мыслями, как его бесцеремонно перебивают. — Я знаю. И я не хочу вновь слышать твои клятвы в вечной любви и сопливые признания. Время прошло, все стало иначе. Дазай сам не знал, почему вновь и вновь приходил сюда, встречаясь с ним. Он никогда не сможет унять ту боль внутри, что въелась в его сердце после того, как по вине Анго он лишился самого дорогого, что имел. Но он все равно даёт согласие на эти встречи. Он глумится над Анго, зная, насколько ему больно. Он знает, что тот чувствует вину, но это чувство вины никогда не вернёт Одасаку к жизни. Это чувство вины не залечит те раны на сердце, которые до сих пор кровоточат, напоминая о себе изо дня в день. Оно никогда не заполнит эту огромную дыру в его груди, которую когда-то смогли заполнить его возлюбленные, одним из которых как раз таки и являлся сам Сакагучи. Они оба разбиты, но никогда Анго даже близко не сможет ощутить то, что ежедневно чувствует Дазай. Он никогда не сможет до конца понять его, ведь их картины мира кардинально отличаются друг от друга. Наивное желание этого бедного трудоголика угодить всем и каждому сыграло с ним злую шутку, ведь, пытаясь быть героем, он в конечном итоге оказался главным злодеем в этой ситуации. Тройной агент, который запутался в том, что для него верно, отчаянно пытаясь спасти себя от наказания после того, что натворил. Словно маленький ребенок, попавший в портовую мафию когда-то, ищет прикрытия от взрослых дядек из правительства, которые обязательно встанут на его сторону, ведь информация ресурс ценный, и этого ресурса у Анго предостаточно. — Я люблю тебя. — А я тебя на дух не переношу. И вновь тишина. Ладони Анго начинают слегка трястись, в груди появляется неприятное покалывание. Он до сих пор не привык к тому, как нужно вести себя вне рабочих взаимоотношений. Это всегда было его слабостью, он никогда не знал, как найти подход к тому или иному человеку лично, и чудом для него было то, что Ода и Дазай насильно вытащили его в бар "Люпин" в тот самый вечер, когда они познакомились. Он был достаточно замкнутым в себе человеком, много времени уделял работе и не стремился построить отношений ввиду недоверия к людям, но, ощутив себя любимым однажды, ты больше не захочешь оставаться в одиночестве. — Ты уже на ногах устоять не можешь.— насмешливо подмечает Анго. — Тогда поехали. По началу, когда Анго впервые пригласил его снова выпить вместе спустя пару лет после того, как они разошлись, Дазай был категорически против любых взаимодействий с ним, кроме обмена рукопожатиями и пары неформальных разговоров. Чаще всего они просто сидели в полной тишине, составляя друг другу компанию, но Анго было достаточно даже этого, после того, как он почти два года не слышал абсолютно ничего о Дазае, пока помогал ему избавляться от следов его прошлых деяний. Потом все медленно, но верно шло к большему, сначала объятия на прощание, когда Дазай недовольно шипел, ведь Анго прижимал его слишком близко, потом краткие поцелуи в губы, что заставляло Дазая искривиться в отвращении, а затем в один прекрасный вечер они вызывают такси до отеля, будучи слишком пьяны, чтобы вернуться домой по отдельности. На удивление Анго, который инициировал все прочее, секс был инициативой Дазая, разгоряченного и возбужденного после выпитого алкоголя и близости Анго, пока те ехали в отель. Тот даже не задумывался о подобном, ожидая, что Дазай вряд ли захочет видеть его после такого предложения. С того дня каждая их встреча проходила именно так. Анго молил Дазая о том, чтобы он позволил ему вкусить то самое наслаждение прошлого вновь, а Дазай просто соглашался, чтобы снять напряжение от постоянных мыслей, не дающих ни секунды покоя и использовать это как повод унизить бывшего возлюбленного. Он прекрасно помнит все чувствительные зоны Анго, где прикоснуться, поцеловать, надавить, чтобы тот молил о большем, краснея и прикрывая лицо ладонью. Эта его черта до сих пор неизменна. Он никогда не мог спокойно реагировать на прикосновения Дазая. Он всегда смущённо зажимался и очень тяжело было заставить его расслабиться, что часто мешало им в совместной жизни раньше. Его тело ему до мерзости знакомо, так что Осаму намеренно растягивает процесс, не позволяя ему получить то желанное наслаждение раньше времени. Дазай был его противоположностью. Он был раскрепощенным, смущение было ему чуждо. Даже первый раз с Одой смутил того больше, чем неопытного на тот момент подростка, который просто хотел попробовать что-то новое и выбрал своего нового знакомого для этих целей. Он ласкает его так, что тела их одновременно содрогаются в экстазе, вырывая из горла младшего протяжный стон, несмотря на то, что он всегда был крайне тихим, когда дело доходило до постели. Анго всегда создавал весь шум, что забавляло как Дазая, так и Оду. Он намеренно наполняет его этими мерзкими и вязкими телесными жидкостями, зная, что Анго ненавидит это. Он до безумия брезглив и не горит желанием вымывать его семя изнутри, но раз уж таковы условия их встреч, он не может возразить. Это было унизительно, и он прекрасно это понимал, но он слишком скучал по их отношениям, чтобы что-то изменить. У них больше нет никакого "совместного будущего", так что приходится брать, что есть, здесь и сейчас. Пока Дазай слишком пьян и расслаблен, чтобы задумываться об этом. — Омерзительно, Сакагучи.— на выдохе шепчет тот, падая на кровать рядом с ним. Тяжёлое дыхание Анго становится ближе, он подползает, чтобы обнять его со спины. Дазай даже не сопротивляется, он слишком много выпил, слишком изнеможден, слишком оторван от реальности. — Я знаю. Если ты хочешь быть груб со мной, будь. Я знаю, что тебе не понять моих мотивов. Анго действительно взял на себя слишком много ответственности в свое время, за что поплатился сам и заставил заплатить Дазая, что был совершенно не причастен к этому. Он прекрасно понимает, за что его когда-то возлюбленный испытывает эту ненависть. Она отнюдь не беспричинна. И это ранит больнее всего. — Свободен. Я не хочу спать с тобой сегодня.— язвительно молвит Осаму, поворачиваясь к нему, чтобы оттолкнуть. Анго послушно встаёт, начиная одеваться. Ноги едва держат его, будучи все ещё ватными после оргазма, но выбора у него особо нет. Ему не нужен ещё больший конфликт, так же как он не хочет, чтобы эта встреча стала для них последней. Дазай не раз упоминал, что не хочет контактировать с ним, если это никак не связано с работой, но все равно стабильно приходит в этот чертов бар раз в пару недель. На то у него всё-таки есть причины. Он никогда не сможет простить ему тот подлый и трусливый поступок, но он никогда не сможет избавиться и от тех воспоминаний, когда все было действительно хорошо. Он заранее знал о предательстве, но он закрывал на это глаза, пока все не стало слишком плохо, ведь он искренне любил обоих. Дазай все ещё видит в Анго то самое единственное живое напоминание о том, что он когда-то был любимым, когда-то имел человека, что способен был его понять, ценил его и всегда был на его стороне. Это была та самая ниточка, ведущая к прошлому, которую он одновременно желал пришить к своему сердцу, чтобы навсегда запомнить все те чувства, которые подарили ему эти двое, и сжечь до тла, чтобы не чувствовать болезненное послевкусие такой недосягаемой для него любви, что была разделена смертью. "Хочу, чтобы ты вечно умолял меня, ненависть разделяет нас." Когда-то он тонул в этих черных, глубоких и лишенных всякой радости безжизненных глазах. Этот болезненный взгляд в свое время стал ему родным, именно этот человек бросался в его объятия, вернувшись домой, где жили трое. Именно этот человек отдавал им всего себя, не боясь открываться, не боясь осуждения со стороны своих партнёров. И сам он никогда не осуждал Анго за то, каким он был. Даже когда он узнал о том, что близится его предательство, он просто молчал, оставаясь собой. Он молчал об этом до последнего, окружая Анго любовью и заботой вместе с Одасаку. Вместо того, чтобы рассказать обо всем Оде и порвать с ним, он старался провести как можно больше времени вместе, пока это было всё ещё возможно, и это до сих пор греет душу Анго, когда он вспоминает о прошедших днях. Он вовсе не зол и не обижен на то, что ему больше нет прощения, ведь Дазай действительно старался тогда, и он был тем, кто подвёл из обоих, причинив боль всем, кому было возможно. — Тебя подвезти до дома? Я в любом случае почти не пил сегодня.— вопрос был скорее риторический. Он знает, что Дазай не захочет находиться с ним дольше положенного и предпочтет заказать такси, использовать общественный транспорт или просто пройтись пешком. Правда вот ответ был совершенно не тем, что он ожидал. — До кладбища. Я давно не навещал Одасаку. И Анго одобрительно кивает.