Другая реальность: Герой или Отступник

— Держите его! — прокричал Данзо, крепче хватаясь за трость и яростно кусая свои губы. Анбу корня ринулись вслед за Минато, который яростно резал людей встречающихся ему на пути, при этом не сбавляя скорости. В руках он бережно прижимал к себе новорожденного ребенка, который ему подарила его уже покойная жена, которая холодным трупом лежала на полигоне. Для скорби времени не было, только родившегося первенца хокаге хотели отобрать старейшины, чтобы сделать из ребенка оружие, но Намикадзе не позволит. Не позволит запятнать последнее с их Кушиной чадо. Покрепче сжав кунай в руке и с улыбкой смотря на дочь, Минато уже хотел покинуть лес Конохи, как на пути его встали подчиненные Данзо. — Черт, — Желтая молния Конохи стал оглядываться в поисках пути отступления, но шиноби медлить на стали и сразу напали. Сражаться с ребенком в руках оказалась довольно трудной задачей, учитывая то, что младенец и был целью корня. Но Минато не был бы самым быстрым шиноби, если бы не уворачивался от всех атак, при этом успевая контратоковать. Но все равно один удар был пропущен и пришелся он на левое бедро, рана мгновенно стала кровоточить, стиснув зубы, Намикадзе нахмурился. Кто-то намеренно стер его печати вне Конохи, будто бы знал, что такое случиться. Проклиная ублюдка Данзо, Намикадзе делает рывок и оказывается на одном из полигонов. Это был заброшенный полигон, который когда-то использовали они с Кушиной для создавния печатей фуина и совместных тренировок. Воспоминания с женой все давали на мужчину, но он сдержался изо всех сил. Сейчас не время давать слабину. Рана давала о себе знать, но хокаге даже не подшатнулся, а твердо стоял на своих двух. — Хокаге-сама. Минато резко оборачивается и принимает боевую стойку, готовясь к бою, но видит перед собой мальчишку лет 10-ти. — Шисуи, — Намикадзе удивленно вздыхает, но не дает себе команду расслабиться. Знает, что Учиха не так прост. Вступить в 10 лет в ряды корня анбу не так-то просто. — Я не хочу вас атоковать, — Шисуи отбросил свое танто и поднял глаза на блондина. Минато всегда знал, что Шисуи не такой как другие Учихи. Он отличался от своих сородичей, будто был более живым среди этих машин для убийств. — Для чего ты здесь? — спросил Минато, не отрывая глаз от молодого гения одного из самых сильных кланов Конохи, мало ли что он может выкинуть. — В квартале Учих есть подземный проход ведущий к окрестностям Долины завершения, я проведу вас туда, — брюнет смотрел прямо в глаза молодому хокаге и указал головой в сторону района Учих. — Откуда мне знать, что это не западня, — Намикадзе вопросительно изогнул бровь, тут он почувствовал как на горе хокаге пульсировала его метка. Значит туда они не добрались, пусть оттуда времени на побег займет чуть больше, но это пока был единственным вариантом, если не считать предложение Шисуи. — Я верен своему хокаге, — Шисуи встал на одно колено и склонил голову, — тот, кому я дал клятву были вы и я не намерен ее нарушать. Слово Учиха. Минато стиснул зубы, вариантов было немного, пойти с Учихой или переместиться на гору хокаге. Первый вариант включал в себя возможную западню, а если нет, то быстрое перемещение без посторонних глаз. Второе же в свою очередь был лишь сплошным минусом, гора хокаге находилась в центре деревни и уйти оттуда незамеченными было бы трудно. Тут же в голову пришла идея. Пока Учиха стоял склонив голову, Намикадзе незаметно недалеко от них, за деревьями создал клона и под хенге отправил его на гору хокаге. — Хорошо, веди, — Минато отпустил оружие, а на губах брюнета возникла улыбка. — Я перемещу нас, — Шисуи не дожидаясь ответа мужчины, резко приблизился к нему, взяв его в руку оказался перед туннелем. Намикадзе беспокойно оглядел малыша и убедившись, что во время перемещения ничего не случилось, направился вслед за мальчишкой. Пусть сейчас доверять кому-то было отнюдь не хорошей затеей, но выбора как таковых у молодого отца не было. — Что теперь будет с Конохой? — спросил Шисуи, не оборачиваясь. Словно уже знал ответ, хотя мужчина уверен, так оно и было. — Я не знаю, возможно выберут нового хокаге, и вы заживете как обычно, — Молния лишь хмыкнул на его слова, не сбивая бдительность. Подмечая про себя новые детали про туннель. — Но ведь уже как раньше не будет, — констатировал факт Учиха, — вы же были лучшим хокаге, вас любили все. — Я бы им и остался, если бы эти выблядки не захотели забрать моего ребенка, убив мою жену, — Намикадзе сильно сжал кулак, еле сдерживая ярость. Он даже не побоялся выражаться при ребенке, ему было сейчас не до моральных ценностей. — Куда вы пойдете? — брюнет украдкой посмотрел на уже без пяти минут хокаге, который напрочь забыл обо всем, улыбаясь своему ребенку. — Понятие не имею, но подальше от страны Огня, — все еще улыбаясь малышу, ответил Минато, даже не взглянув на Учиху. — Когда-нибудь, если мы встретимся… — Шисуи замялся, отводя глаза, — могу я снова посягнуть на верность вам? Глаза Минато расширились. Он действительно был удивлен, такого он не мог ожидать от слова вообще. Он украл оружие деревни, пусть это и его ребенок, который по праву должен жить с родителями, но в глазах старейшин это выглядело не столь сказочно. И скорее всего его объявят врагом Конохи и отступником последнего класса. За его голову будут давать миллиарды, а вкупе с его ребенком, то это вообще заоблачные цены. И сейчас маленький Учиха просит его о таком. — Думаю решать тебе, — Минато улыбнулся и потрепал мальчика по голове. Пусть он и гений, но он все еще ребенок. По крайней мере так видел сам Намикадзе. — Спасибо, — прошептал Учиха, открывая дверь на выход своим шаринганом. — Тут вы уже сможете сами ориентироваться, меня вызывает Данзо-сама, — произнес Шисуи, а на его шее уже пульсировала метка корня. Она точно раздражала самого мальчика, хокаге это видел. — Прими мою благодарность, Учиха Шисуи. Если тебе нужна помощь, то просто попроси и я приду, — Намикадзе улыбнулся, касаясь плеча мальчика. Там мгновенно появилась печать, спроектированная им и его женой. Кандзи «Бог Грома». Шисуи кивнул и мгновенно исчез из виду, а Минато побежал вперед. Впрочем бежал он не долго, впереди показались знакомые лица. — Фугаку, — произнес Минато без капли эмоций на лице. Пусть когда-то они и были хорошими друзьями, но сейчас он всем нутром ощущал, что шарингастый — потенциальная опасность. — Поймать отступника Минато Намикадзе, похитившего джинчурики листа, — твердым голосом проговорил брюнет и четвертого мгновенно окружила полиция Учиха, — мертвым или живым, не важно. — Есть! — выстраиваясь в круг возле мужчины, шиноби резко начали складывать печати и со всех сторон полетели огненные шары. Минато резко переместился за их спины, нанося удар за ударом, уклоняясь и ставя свободными конечностями блоки. Слава богу младенец лежал спокойно и пока не капризничал, мужчина умолял всех известных богов, чтобы его ребенок не проснулся так не вовремя. — Тебе не уйти, Минато, — Фугаку встает напротив уже изрядно уставшего блондина, который яростно прижимал к себе свою дочь, грозясь перегрызть глотку всем, кто хоть осмелиться посмотреть на нее. Двое мужчин уже приготовились к бою, пока их не отвлек кое-кто. — Сенсей! — вмиг в Долине возникает Обито, смотря на учителя испуганными глазами, — Что случилось? Почему вы… Мальчишка стоял на воде, запыхавшийся, словно бежал со всех ног, он еле дышал, но все равно твердо стоял и смотрел на учителя с неподдельным страхом. — Обито Учиха, — произнес Фугаку, повернув голову в его сторону и Намикадзе воспользовался тем, что противник отвлекся и резко оказавшись перед старым другом, всадил кунаем прямо живот. Он резко отпрыгивает и отражает удар одного из подчиненных Учихи, пока сам глава падает на колени, хватаясь за живот. В другой ситуации он бы не поступил так подло, но сейчас Минато знает цену их жизни с ребенком. — Фугаку-сан! — Обито мгновенно оказывается рядом с мужчиной, который хватаясь за живот, пытался встать, — Зачем вы это сделали, сенсей!? Обито уже плачет, по щекам стекают слезы, пока он смотрит как глава его клана теряет все больше и больше крови. Смотрит на то, как Минато один за другим режет своим кунаем его сородичей, его кровь. — О…он…преступник. — хрипит Фугаку, жмурясь и смотря на Намикадзе, который держа в руках ребенка, перебивает весь его отряд. Глава клана Учиха думает, когда все пошло на перекосяк. Наверное еще тогда, когда старейшины во главе с Третьим хокаге дали ему приказ, в случае отказа Минато передавать джинчурики в руки Данзо, то немедленно его убрать. Власть в руках Минато росла в геометрической прогресии, не останавливаясь, мирные договоры стали подписываться чаще, заставляя шиноби листа следовать определенным правилам, что не очень нравилось Шимуре. Политика нового хокаге была слишком детской, как думали сами политики. Поэтому было решено либо убрать Минато, либо сделать так, чтобы джинчурики отныне был в власти старейшин. Ослабив после родов Кушину, Данзо ожидал увидеть все, что угодно, но не Минато, который дрался с огромным биджу, который то и дело отправлял в полет какие-то странные бомбы, разрушающие все на своем пути, хокаге удалось его оглушить не надолго, но этого хватило для Узумаки, которая запечатала его в младенца, лежащего на алтаре. Тогда Данзо воспользовавшись ослабевшим состоянием четы Намикадзе-Узумаки, отправил кунай прямиком в Желтую молнию Конохи, но Кушина обладая хорошей интуицией прикрыла его собой. Блондин расширил глаза в страхе и подхватил жену на руки, то и дело шепча ей что-то, но потом он увидел кунай, а после самого Шимуру и его глаза наполнились яростью. — Я забираю джинчурики девятихвостого демона лиса, — ухмыльнулся Данзо, уже приближаясь, но после его резко откинуло. На поляне стоял довольно сильный барьер, который попросту не дал посторонним пройти, — живо уберите барьер! Пока подчиненные Данзо атоковали барьер, Минато отпустил еще теплое тело жены на холодную землю. По его щекам катились слезы, он в бреду напяливал свой пыльный плащ с его кандзи. Руки неистово дрожали, а сердце болезненно сжималось. Его Кушина. Его милая, прекрасная жена умерла. Не хотелось верить, что весь этот ужас произошел, но плач младенца привел его в реальность. Еле слышно вздохнув, мужчина сжал в тонкую полоску губы, приводя мысли в порядок. Аккуратно взяв ребенка в руки, Минато восхитился. Это была точная его копия. Тонкий детский голос резал все звуки на поляне и Намикадзе понял, что барьер много не продержится и именно в этот момент он начал трескаться, успокоив младенца, мужчина скрылся за листьями деревьев. Фугаку за всем наблюдал. Он видел все, но вмешиваться отнюдь не хотелось, однако ему поставили выбор. Его клан или Минато. Выбор был отнюдь не легким, но до жути банальным. И так было понятно, кого выберет Учиха. Хотя смотря, как его некогда товарищ с ребенком в одних руках, вырезает всех его подчиненных, вопрос сам по себе отпадал. — Почему….сенсей? — Обито плачет, шепча одни и те же два слова, а в глазах его горит шаринган с тремя томое, которые опасно задрожали, когда мальчик сжал кулаки. Его сенсей, такой добрый и понимающий, сейчас без угрызения совести убивал его клан. Всех кого он любил и уважал, сейчас трупом оседали на дно воды, а сенсей все не останавливается и добивает каждого в ком теплиться хотя-бы малая надежда на жизнь. Схватив покрепче кунай и убедившись, что с Фугаку все более или менее нормально, Учиха резко ринулся на учителя. Минато всадил в горло одного кунай и резко почувствовал приближение сзади и уже подумав, что не успеет увернуться, как заметил пепельную макушку. — Какаши! Что ты делаешь? — рычит Обито, когда тот заблокировал его атаку на Намикадзе, — Он убил их всех! Он убийца! — Он шиноби, а не убийца, — холодно произносит Хатаке, отражая удар и ногой ударяя брюнета в живот. Тот отлетел на добрые пару метров, но перегруппировывается в полете и снова кидается, но уже на сокомандника. — Какаши, не стоит этого делать, — обеспокоенно говорит Минато, отбиваясь от меча еще одного Учихи, ударяя его в солнечное сплетение своим кунаем. — Вы мой сенсей и я не собираюсь вас бросать, — говорит джоунин, смотря на обновленный шаринган Учихи. — Ты же больше не сможешь оставаться в Конохе, — Минато закусывает губу, он в какой-то мере чувствует ответственность за жизнь Какаши. И за годы проведенного времени вместе, мальчишка стал ему словно младшим братом, даже сыном. — Я пойду с вами, — твердо произносит Хатаке, ударяя Обито в бок, тот уклоняется и запускает в мальчика огненный шар. — Какаши! Что ты творишь?! — кричит Учиха, срывая голос. Он смотрит и видит лишь привычный холодный взгляд глаз, так презираемых им. — Сенсей заменил мне отца, дал мне то, чего не дал мне родной человек. Я поклялся ему в верности и не собираюсь отказываться от своих слов, — Хатаке складывает печати, а в руках опасно заискрилась молния, заставляя Обито напрячься. Минато уже разобрался со всеми своими противниками. Сил уже почти не осталось, рана все еще давала о себе знать, он держался на ногах лишь из-за своей упертости. Если сейчас прибудут еще шиноби, то он точно живым отсюда не выйдет и Хатаке тоже знатно достанеться. Внезапно глаза Намикадзе расширились, а губы расплылись в улыбке, клон уже оставил метки вне северной Конохи. Подумав еще раз, какая же это полезная техника и благодаря Тобираму тысячами слов, мужчина схватил пепельноволосого, который уже собирался снова ринуться к Учихе и произнес: — Какаши, ты уверен? После этого твоей мирной жизни настанет конец. Мальчик поворачивает голову в сторону Конохи, будто бы пытаясь, что-то раглядеть, потом Хатаке переводит взгляд на пылающего яростью Учиху в глазах, которого читалось: непонимание, гнев, обида, боль и надежда. Надежда, что его друг передумает. — Да, уверен, — кивает Какаши и Намикадзе вздыхает, наполняя воздухом легкие. А в глазах Учихи слышится треск битого стекла, а в горле застревает ком. И Желтая молния Конохи перемещается к уже оставленной клоном метке под громкий крик своего уже бывшего ученика вместе с Хатаке.