Позволь

Пещеру в скале у самого обрыва Гилтиас нашел не без труда. Но все же нашел. Обратился еще в воздухе, кувыркнувшись через голову, и мягко приземлился на полусогнутые на неширокой каменной площадке. Отряхнул ладони, повел плечами и задумчиво посмотрел вниз. За узким скалистым парапетом разбивались о камни седые волны. На Ксентароне стало значительно теплее, но все равно возрожденное солнце пока еще только набирало силу. Сейчас же оно и вовсе пряталось в сизой пелене туч. С океана дул пронизывающий ветер, трепал Гилтиасу полы куртки и выбившиеся из косы волосы. Налетевший откуда-то сбоку неожиданный порыв едва и вовсе не сдул невысокого и хрупкого в эльфийском обличье дракона в пропасть. Гилтиас успел ухватиться за какую-то корягу и с удивлением опознал в ней корень прилепившейся выше по склону сосны. Бедное деревце раскорячилось спрутом, но держалось и жило. Вход в пещеру закрывала туго натянутая хорошо выделанная шкура. Гилтиас помедлил у импровизированного порога, не очень уверенный, что стоит врываться без приглашения. Даже если нет двери, в которую можно постучать. В конце концов, подумав, пару раз стукнул ладонью по шкуре. Звук получился довольно громкий, как от барабана. Острым драконьим слухом Гилтиас различил изнутри тихий, явно не случайный, шорох. −Меня зовут Гилтиас. – повысив голос, представился дракон. – Я пришел с миром. Шорох в пещере стих. А потом край шкуры отогнулся. Слегка – даже Гилтиасу пришлось согнуться в три погибели, чтобы пролезть внутрь едва ли не на четвереньках. Промороженное ветром лицо обдало блаженным теплом. Гилтиас выпрямился и сощурил глаза, перестраиваясь на драконье зрение. Сразу стало светлее и как-то уютнее. Во всяком случае, драконьей сущности здесь очень понравилось. Не очень глубокая, но довольно высокая и круглая, пещера бы сошла за идеальное гнездо. Натащить бы только сюда сокровищ… Гилтиас, мысленно хмыкнув, торопливо отогнал эту мысль. У этой пещеры уже была хозяйка. Горевший в небольшой нише очаг бросал теплые алые блики на острое хищное лицо шаманки, пламя танцевало в ее коротких спутанных волосах непривычного темно-бордового, как запекшаяся кровь, цвета. Неожиданно светлые голубые глаза смотрели хмуро и неприветливо. Да и вся какая-то застывшая тонкая фигурка женщины-человека со скрещенными на груди руками почти криком кричала, что Гилтиаса здесь принимают даже не из вежливости, а из каких-то иных соображений. Гилтиас склонил перед шаманкой растрепанную голову. −Я пришел поблагодарить тебя за помощь. – проговорил он, вскидывая глаза. −Благодари. – разомкнула полные, до этого крепко сжатые губы шаманка. Она по-прежнему стояла неподвижно, не делая попыток ни пригласить гостя к очагу, ни выгнать взашей. Гилтиас растерянно прикусил губу, но все же рассыпался в благодарностях, хвостом чуя, что несет какой-то бред. Впрочем, говорить что-то связное под этим ледяным взглядом голубых глаз было невыразимо сложно. Когда дракон выдохся и исчерпал запасы красноречия, шаманка сделала короткий стремительный шаг вперед, оказываясь к Гилтиасу почти вплотную. Маленькая ледяная ладошка властно легла ему на щеку, заставив чуть приподнять подбородок и повернуть голову. Гилтиас позволил свету очага скользнуть по трем розоватым бороздам рубцов, рассекшим правую сторону лица ото лба почти до подбородка. −Рано повязку снял. – так же холодно и невыразительно проговорила шаманка, отступая на шаг и кутаясь в свою меховую накидку. – Теперь сглаживаться будут дольше. −Как говорят эльфы, до свадьбы заживет. – неуклюже пошутил Гилтиас, стараясь не очень заметно принюхиваться. От шаманки приятно пахло смесью каких-то незнакомых трав и немного дымом. Почему-то этот запах очень нравился дракону. А Гилтиасу очень нравилось смутное воспоминание о маленьких холодных, но очень умелых руках. Он с трудом мог вспомнить, чем кончилась битва с демонами Минатрикс. Скай на прощание успел так вцепиться бывшему другу в морду, что, даже падая, не разжал когтей. Таких увечий было маловато, чтобы убить золотого дракона, но инстинктивно перетекший в эльфийский облик Гилтиас провалялся в переделанном под госпиталь крыле замка Деймоса изрядно времени. Треснувшие при падении ребра срослись довольно быстро. А вот превратившаяся в кровавое месиво правая сторона лица заживала медленно и причиняла дикую боль, от которой хотелось выть, метаться и бить хвостом. Гилтиас послушно глотал целительные отвары, которыми его отпаивали соплеменники, терпел перевязки, но лучше почему-то не становилось. Рана заживала ненормально медленно. Тонкую невысокую фигуру в длинной меховой накидке Гилтиас помнил, как сквозь сон. Он много чего помнил так. В памяти сменяли друг друга бледное лицо принцессы Алатиэль, тревожные глаза Дезмонда, который с убранными в хвост светлыми волосами и отросшей бородкой больше напоминал человека, чем эльфа, ободряющая улыбка Торвальда. И она. Та ночь запомнилась неожиданно хорошо. Рана под повязкой горела огнем и вместе с тем жутко чесалась. Гилтиас метался по кровати, сбил на пол одеяло, вцепился что было сил в деревянный каркас, чтобы не сорвать к демонам пропитанную отваром ткань и не почесаться прямо выступившими когтями. Кажется, даже заскулил сквозь зубы, еле слышно, опасаясь потревожить других раненых. Она села на кровать рядом с ним. Коротко погладила холодной ладошкой по руке. Повязки оставляли свободным только левый глаз, и Гилтиас смутно разглядел человеческое лицо с острым упрямым подбородком и крепко сжатыми губами. Женщина так же осторожно погладила его по голове, отводя спутанные кудри. И принялась бережно, но уверено разматывать повязки. Гилтиас до крови грыз губы, но молчал, хотя больно было просто невыносимо. Наконец, женщина отложила перепачканную ткань и звякнула какими-то склянками. На изувеченное лицо полилась густая бесцветная жидкость. Гилтиас, напрягшийся всем телом в ожидании новой волны боли, шумно выдохнул и расслабился. Боли не было. Зуд тоже унялся. Лицо вообще как будто онемело. Женщина делала что-то еще, но Гилтиас закрыл глаза и почти сразу провалился в дрему, наслаждаясь мгновениями без боли. Наутро стало гораздо легче. Только женщина в накидке в замке больше не появлялась. У старшего целителя удалось узнать, что это была местная шаманка. Целитель качал гладко причесанной головой и бормотал что-то про чудеса. Видимо, не одному Гилтиасу стало легче после ее лечения. За это стоило хотя бы сказать спасибо. Вот только шаманка не выглядела как существо, которому это самое спасибо хоть сколько-то необходимо. −Что я могу сделать для тебя? – нарушил воцарившееся молчание Гилтиас. −Постарайся не убиться на ровном месте. – хмуро проговорила шаманка, поправляя длинные рукава накидки. – Если это все, что ты хотел мне сказать, я тебя больше не задерживаю. −Позволь хоть узнать твое имя. – предпринял последнюю попытку Гилтиас. Шаманка помедлила, но все же выговорила сквозь зубы: −Экстера. Имя скользнуло холодком вдоль хребта. Гилтиас недоуменно свел брови. −Экстера? – переспросил он, торопливо соображая. – Я слышал о чародейке по имени Экстера. Но это было… − он запнулся и почти воскликнул. – Люди столько не живут! Шаманка не двинулась с места, но Гилтиасу почудилось, что тени вокруг нее стали плотнее. −Уходи, золотой. – потребовала Экстера, пряча руки под накидкой. – Уходи сейчас же. −Ты служила Минатрикс. – Гилтиас уже не спрашивал, а утверждал. Ноздри шаманки хищно раздулись. Глаза сверкнули в полумраке пещеры. −Какая разница?! – почти прорычала Экстера, тряхнув головой, волосы в беспорядке свалились ей на лицо. – Это больше не имеет никакого значения. Минатрикс нет. Оставьте меня в покое! Гилтиас задумчиво потер лоб, скользнул пальцами по все еще болезненно-чувствительным рубцам. Вспомнил бормотание целителя про чудо. −Почему ты ей служила? – тихо спросил он. – И почему не пришла на битву на ее стороне? Узкие хрупкие плечи Экстеры поникли. −Она грозилась убить моего отца. – так же тихо отозвалась шаманка. – И убила. Она как-то бессильно уронила руки вдоль тела – неожиданно маленькие и какие-то беззащитные на темном грубовато выделанном меху накидки. Гилтиас осторожно шагнул ближе. Медленно протянул руки, глядя шаманке в глаза. Взял ее ледяные ладони в свои. −Мне жаль. – прошептал он. – Очень жаль. Экстера тряхнула волосами, остервенело вгрызаясь себе в нижнюю губу, но рук не отняла. В больших глазах Гилтиас заметил отблеск слез. Крепче сжал никак не желающие согреваться ладони. Погладил большим пальцем хрупкое, как льдинка, запястье. Шаманка шумно вдохнула, вскидывая голову, и Гилтиас едва удержал изумленный вскрик. По щекам Экстеры – от глаз к подбородку – быстрыми росчерками скользнули полосы серебряных чешуек. −Так ты драконица. – пораженно пробормотал Гилтиас. Экстера как-то странно то ли фыркнула, то ли хмыкнула. Прикрыла на мгновение глаза, а когда распахнула, ледяную голубизну рассек вертикальный зрачок. Руки в ладонях Гилтиаса покрылись серебряной с отливом в лазурь чешуей. Гилтиас открыл было рот и тут же его закрыл, кажется, впервые в жизни не сумев подобрать слова. Потом все-таки выговорил, не сводя глаз с лица шаманки. −Ты очень красивая. Серебряная драконица фыркнула уже совсем по-драконьи и отняла руки. Встряхнулась, снова становясь человеком, и уже прежним голосом, твердым и решительным, скомандовала: −Убирайся отсюда, золотой. И примочки на ночь делай. А то так и будешь ходить полосатым. Гилтиас, потихоньку собиравший обратно картину мира, не сразу понял, о чем она. Наконец, уразумел, поклонился на прощание, но все-таки не удержался: −Я не могу примочки, у меня лапы. −А у меня, по-твоему, что? – выгнула бровь Экстера. Гилтиас шустрой ящерицей склонился перед ней еще раз, поймал худую человеческую руку и прижался губами к раскрытой ладони. Получил несильный шлепок даже не по лицу, где подживали раны, а по шее. Торопливо отшагнул назад, опасаясь кары посерьезнее, но хмурящаяся драконица не сдвинулась с места. −Кыш отсюда. – устало проговорила она. – Тебя как-то очень много. −С великой надеждой на новую встречу. – улыбнулся Гилтиас и змеей проскользнул под входной шкурой. Ледяной ветер, будто только этого и ждал, набросился на него, но остудить золотого дракона так и не сумел. Гилтиас растерянно улыбнулся темным небесам и вдруг услышал негромко произнесенное с той стороны шкуры: −Хельга. Меня зовут Хельга. −Красиво. – отозвался Гилтиас. – Тебе очень идет. Закатное солнце пробилось на мгновение сквозь пелену туч, высветив алым крылья поднимающегося в небо золотого дракона.