in your cozy arms

– Сестра, я тебя прошу, ну сохрани ты обе семьи! Брюнетка с парочкой окрашенных прядей стояла рядом возле старшей женщины, что была одета в традиционные одеяния. Они находились на улице, после очередных семейных посиделок в доме бабушки и дедушки. Вышеназванная ретировалась быстрее всех, оставляя, всё ещё законного, по документам, своего мужа, прихватывая свою маленькую дочурку Бокки, которая крепко держала свою мать за руку, игралась с подолом длинной юбки и лепетала под нос детскую песенку, что учила на днях в детском саду с воспитателями. – Ты действительно собираешься пойти на это? А ты не думала как данные обстоятельства повлияют на Ёнбок? А как это уже влияет на чужих детей? – Айен... Длинноволосая шатенка раздраженно выдыхает, массируя висок пальцами. – Прошу, хотя бы ты не влезай. Это решение не только моё. Но оно основное и окончательное. Я могу себе позволить побыть эгоисткой ради своего собственного счастья. Младшая поджимает дрожащие губы, опуская голову к земле. Взгляд бегает по асфальту, рассматривая различные трещины на нём. Это всё на столько неизбежно? – Тем более, что Сынмин будет навещать Бокки. Мы уже договорились об их совместном времени. Они любят друг друга, но наша с ним связь закончена, пойми, пожалуйста. И мы обязательно ждём тебя в гости. Мать с дочерью залезают в такси, уезжая. А брюнетка всё ещё стоит на улице, дрожа то ли от холода, то ли от собственных эмоций. Она не понимала, как люди могут так поступать? Насколько взрослые могут быть глупы? Или же она живет под розовыми очками своих мечтаний и идеализированного мира? Скорее всего злосчастные факты, свидетелем которых стала девушка, сильно ударяют по лицу, морально разбивая. Из-за этого спирало в горле от неприятного давления, заставляя зайтись в кашле. Горячая ладонь каким-то образом оказывается поверх её дрожащего кулака. Вскидывая голову к верху, она видит перед собой темноволосого парня, что понимающим теплым взглядом окидывал её. Девушка шмыгает, а после, не осознавая, начинает плакать перед Чанбином, который отводит свободную руку в сторону, приглашая. Йенни за секунду сокращает между ними расстояние, прижимаясь к накаченному телу, утыкаясь лбом в чужое плечо. Чувствует аккуратные, медленные поглаживания на своих лопатках, лопочет о том как ей стыдно за старшую кузину, как обидно за парня и его семью, как не понимает действий со стороны людей. Содрогается, вжимаясь в младшего, пытаясь спрятаться от всех внешних факторов хотя бы на несколько мгновений. А рэпер всё слушает, успокаивает, но не соглашается. – Нуна, всё будет хорошо. Я уже давно всё понял, как и наша матушка, поверь она сильная женщина и обязательно будет счастливой на зло себе же. Уверен, что и мой братишка всё вскоре поймёт. Не переживай и не перекладывай всю вину на себя. Наш отец не эталон, но я могу отпустить эту ситуацию и позволить ему делать счастье с другой женщиной. С такой прекрасной, как тётя Лино. Айен лишь стыдливо пытается скрыть свои сопли и легонько кивает в ответ, соглашаясь. А Чанбин, что старался быть довольно галантным, благодарил небеса за то, что заранее прихватил небольшую пачку сухих салфеток, которые он как раз, выудил из своего кармана, протягивая девушке. Последняя быстро справляется со своей проблемой. Они всё еще стоят друг напротив друга. Парень невольно любуется зардевшимся лицом длинноволосой. Он слишком привык к её нахальному поведению, поэтому лицезреть эту сторону Йенни было чем-то сравнимым с самым бесподобным сном. Где-то внутри себя парень был неимоверно рад за сложившиеся обстоятельства. – Прости, Бинни. Твоя футболка... Вышеназванный чуть улыбается и отрицательно мотает головой из стороны в сторону. – Не нужно извинений, нуна. Тебе это было необходимо. Идём, нас, наверное, потеряли. Младший решается идти, принимаясь совершать шаги в сторону дома, как чувствует хватку на своей кисти. Его притормаживают, заставляя немного обернуться. Чувствует легкое, почти невесомое, но такое нежное касание на своих губах. Девушка отстраняется, смущенно опустив взгляд. Её щеки горят от смелых действий. – Спасибо... Айен обгоняет его, резво взбираясь по ступенькам и скрываясь за дверью дома. Чанбин судорожно выдыхает, пребывая где-то в прострации. Проводит языком по своим губам, которые ещё хранили воспоминание о чужих. Солёно.