Завод

Труа ещё долго смотрел на удаляющиеся фигуры ребят. И его сердце охватила тоска. Он был рад за них и желал им всего самого лучшего. Но вместе с этим изнутри всё его существо поедала зависть и обида. Он с тяжестью понимал, что никому не нужен в таком виде. Никто на него даже не посмотрит. Будут неловко отводить глаза, сочувственно кивать, но не полюбят.    От этих мыслей Труа сделалось до тошноты дурно, и он отошёл от парапета. Хани уже вернулся и переоделся в чистую одежду, которую Труа оставил на его матрасе. С интересом следил за другом, не понимая, почему тот так резко помрачнел.  – Так, ты спи, – скомандовал Труа. Вид у него был как у полумёртвого. – А я пойду по делам.  – Ладно, – сказал Хани и укрылся одеялом. – Я вообще не врубаюсь, что тут происходит. Но видимо это ваше дело.    Труа окинул внимательным взглядом улёгшегося парня, надел обмундирование и ушёл с террасы. Он почти бежал, стремился по трубам и бетону вниз. В самый низ башни, где в подвалах горел огонь котельных. Он боялся, что из глаз потекут слезы. И они потекли, но скорее от жара. Труа остановился, почти достигнув цели, и обречённо упал на колени. Здесь его никто не видел, и он мог дать слабину.    Но ему с самого себя скоро стало смешно. Встал, оправился и двинулся дальше на дрожащих ногах. И вскоре оказался над стеной, отделявшей помещение главных печей от коридора. Она была не полной – вверху оставалось пространство, заполненное трубами. И Труа спокойно полез внутрь зала. Он знал и видел, как несколько раз в день сюда надсмотрщики приносят еду и какие-нибудь вещи. Но ни разу как-то не успевал посмотреть, кому же всё это предназначалось.    Сейчас он полз по широкой трубе и оказался в просторном помещении. Оно делилось на две части стеной из бойлеров и вертикальных труб. В одной части зала адскими пастями горели круглые стальные печи, а в другой было прохладней и лежал матрас с одеялом и подушкой. Так же неподалеку был оборудован душ.    Спустившись на пару труб ниже, Труа прислушался и осмотрелся с опаской. И заметил неожиданно перед пылающей печью человека. Он спокойно сидел близко к огню, лицом обращённый к его алым языкам, пожирающим чёрные кубики угля. Но глаза его были завязаны черной лентой.    Его образ показался Труа смутно знакомым. Но подойдя поближе и различив чёрные цифры на левом плече, у него не осталось сомнений.    Сидящий вдруг насторожился и обернулся ровно в ту сторону, где затаился Труа. Привстал, согнувшись, и произнёс: – Я знаю, что тут кто-то есть. Что тебе надо? Не ответишь – сожгу прямо сейчас.   Труа вздрогнул и попытался отойти, но Мусаши упорно раз за разом поворачивался в его сторону. И наконец парень сдался. С помощью гарпунов спустился с потолка перед ним, вскинув руки. – Спокойно, спокойно. Я пришёл с миром.    На мгновение Мусаши впал в ступор, а потом с изумлением подошёл к гостю. Схватил его за плечи.  – Я тебя знаю! Ты тот парень который возмущался, что я не помнил его лицо с турнира. А ещё ты в медпункте был вместе со мной и Ци.  – Не напоминай, – улыбнулся Труа и отстранился от него. – Я Труа. А ты, если не ошибаюсь, Мусаши. – Да.    Мусаши стоял перед парнем и не знал, что и сказать дальше. Он был удивлён, что в этот мир попал не он один. Но не сказать, что появление кого-то его сильно обрадовало. Ему было всё равно. Он отвернулся и отошёл к печам, покрутил какие-то вороты, и огонь постепенно потух – настал конец работы башни на сегодня.  – Ты чего пришёл то? – снова обратился он к Труа.    Тот с интересом и лёгким страхом наблюдал за тем, как парень голыми руками схватился за раскаленный метал труб, но ничего не сказал. Он помнил про особенность Мусаши. Но на его вопрос ответил не сразу. Потому что и сам не знал толком, зачем пришёл. Ему просто хотелось куда-то спрятаться сегодня. Вот и решил идти сюда, ведь уже давно намеревался досконально разведать котельные. Так он и сказал Мусаши: – Я просто хотел разведать это место и наткнулся на тебя.  – Разведать? Зачем? Ты откуда вообще пришёл?   Почему-то Мусаши только сейчас понял, что появление здесь кого-либо кроме надсмотрщиков практически нереально. А перед ним стоит человек, невесть откуда взявшийся в запертом помещении и говорящий, что пришёл на разведку.    Они прошли в прохладную часть зала и уселись к стене на матрас. Труа поразило, как легко Мусаши ориентируется в пространстве. Но возможно это из-за долгого пребывания в нём. А может парень просто уже приноровился жить без зрения.  – Если вкратце, – начал рассказывать Труа, – то у нас что-то типа подпольной организации в стенах Завода. В прямом смысле в стенах. Он так плохо выстроен, что порой между стен можно найти целые замурованные комнаты, старые заброшенные вентиляционные системы и трубы. Некоторые этажи завалены и туда не ходят. Мы вот например живём в наглую на крыше этой башни.    Мусаши внимательно его слушал, но по выражению его лица, было видно, что он не всё понимает.  – Прости, я не так много знаю об этом месте, – виновато усмехнулся он. – Сам понимаешь.    Труа вздохнул снисходительно и стал рассказывать об устройстве Завода с самого начала. Всё, что успел узнать сам. Во многом были пробелы, но это не мешало описать примерную картину.  – Я даже боюсь представить, как мы сюда вообще попали, – произнес Мусаши. – Тем более из Нанбы.  – Мы все в шоке, – пожал парень плечами.   Они замолчали. И Труа с интересом осматривал Мусаши. Он слышал про жар его тела, и ему было до смерти любопытно. К тому же парень не мог видеть, что его осматривают. Но Труа не смог справиться со странным желанием. Он осторожно протянул руку и коснулся плеча Мусаши. Как раз того, на котором вырисовывались цифры.    И действительно, кончиками пальцев Труа ощутил тепло. Оно не было обжигающим. Оно было мягким. Каким-то успокаивающим. Не резким или агрессивным. Оно вызывало странные чувства.    Мусаши с удивлением следил за тем, как парень сжимает его обнажённое плечо, касается обеими руками, тыкает пальцем, посмеивается сам себе с едва скрываемым интересом и восторгом.    Труа и сам не понимал, что с ним происходит. Сам дивился своим действиям и ощущениям. Но в один момент что-то сжалось в его душе. Тепло стало неизъяснимо привлекательным. Повинуясь этому загадочному порыву, он обхватил смуглую руку и прижался щекой к плечу. Где-то глубоко внутри всплеснулась, точно потревоженная гладь реки, боль. Печаль, распространившаяся на всё его сознание, в один миг вылезла на свет мелкой дрожью и капельками на ресницах. Ему стало страшно, горько и плохо сразу. И он ещё крепче вцепился в тёплую руку.  – Ты чего? – растерянно произнёс Мусаши, касаясь головы парня.  – А? – тот вдруг опомнился. – Да просто интересно было… – Ты точно в порядке? Тебе не плохо?    Труа отстранился от него и вжался в стену. Пару раз стукнул в нее затылком, проклиная себя за слабость. Но успокоился. Ведь похоже Мусаши ничего не понял. – Я в порядке. Просто немного нервничаю из-за того, что не знаю, когда сюда придут надсмотрщики, – соврал он. – Я знаю когда они вечером уходят, но не знаю, что после.  – А, – облегчённо сказал Мусаши. – Не пугай так больше. Выглядело как будто у тебя сердце прихватило.  – Ха-ха, прости, – улыбнулся Труа, но про себя подумал, что это было недалеко от истины.  – Ну а что насчёт надсмотрщиков, то я точного времени не знаю. Тут нет часов. Да даже если бы и были… – он усмехнулся, показывая на повязку. – Но когда я засыпаю после ужина, они будят меня утром на работу. И завтрак приносят. Но во сколько конкретно это происходит я не могу сказать.    Труа подумал недолго. А потом снял с руки часы, положил их перед собой. Выудил из кармана отвёртку и разобрал верхнюю часть их корпуса. Убрал стекло и снова всё собрал. Протянул Мусаши, вложив прямо в ладонь. Тот осторожно ощупал часы, а парень объяснил: – Я снял стекло, так что ты можешь  на ощупь следить за стрелками. Только осторожно. Верх часов там, где на обратной стороне винтик для завода будильника. Он тебе не нужен. Просто пусть будет ориентиром. Ты, думаю, примерно знаешь, где цифры на циферблате расположены. Так что я завтра приду и ты мне сможешь сказать, когда тебя будили. Ладно?  – Ты придёшь? Зачем? – спросил Мусаши, но часы осторожно уложил под край матраса.  – Ну, ты же один из наших, – неопределённо повёл плечами Труа и вдруг понял, что причины то и не было, когда он это сказал. – Так что тебя тоже надо забрать.    Он понял, что неосознанно не хочет уходить отсюда. Из этого тихого тёплого места, где есть такой спокойный тёплый человек. Ему было просто приятно сидеть рядом с ним, потому что человек казался понимающим. Тем, кто способен выслушать. Это были странные мысли, но Труа признал, что его каким-то магическим влиянием притягивает этот человек.  – Ну, слушай, тут немного не всё так просто, – сказал Мусаши печально улыбаясь. – Они знают о моей способности. Так что если я вдруг пропаду, начнут искать. А если вы прячетесь где-то в башне, вас могут случайно обнаружить. Это просто опасно. Так что мне и тут пока неплохо.  – Мы что-нибудь придумаем. Не волнуйся, – беззаботно отмахнулся парень. – Но я всё равно приду. Тебе тут разве не одиноко?   Мусаши пожал плечами. Ему было всё равно. Здесь его не считали человеком. Он снова стал монстром. Потому его тут закрыли. И сбегать смысла он тоже не видел. Завод огромен, и не факт, что не занимает весь этот мир. Так что он просто решил не рисковать и сидеть смирно. Всё равно ничего не поменяется. А может будет даже хуже.    Но Труа был настроен серьёзно. Уже сейчас он примерно продумывал, что можно сделать. Идея была, но ужасно сложная в исполнении. Так что пока он отложил мозговой штурм до лучших времён.  – Ну раз так, тогда я буду приходить в это же время, – убеждённо сказал он. – Заодно сделаю тебе новые часы. Получше этих.    “Может мне будет не так тоскливо…” – подумал он и помрачнел. В тишине он украдкой смотрел на сидящего рядом парня. Украдкой, потому что сам себя стыдился. С удивлением замечал, что очень хочет снова прижаться к Мусаши, ощутить его тепло. Может быть даже обнять или…   Труа в ужасе встряхнул головой и хлопнул пару раз себя по лицу, отгоняя странные мысли. Он начал пугать сам себя. Поспешно подскочил на ноги. – Ну, мне наверное пора, – нервно сказал он. – Ребята ждут наверное, ха-ха.  – Они не спят? – в голосе Мусаши промелькнула досада.   Может он хотел, чтобы парень остался. Может здесь действительно было одиноко. Может он хотел наконец поговорить хоть с кем-то. Тем более с, вроде бы, неглупым человеком. Но обстоятельства складывались не в его пользу.    Труа попрощался с ним и спешно покинул подвалы башни. В тихом месте, где никто бы его не увидел, парень со всей дури ударил кулаком о стену. Костяшки покраснели – на стене остался буро красный след. Труа с облегчением вздохнул и снова надел перчатку. Ему стало противно. От того, о чём он подумал. Ему было противно, но в то же время это не выходило у него из головы. Как сладостный яд заполонило его разум, сводя с ума. И он порадовался, что быстро ушёл. Он начинал терять рассудок, как ему казалось. Нужно было с кем-то об этом поговорить. Но он не мог себе это позволить. Это была только его проблема. И никто не должен о ней знать. Иначе ему конец. Он запутался в собственных мыслях.    Когда вернулся на террасу, Хани уже спал. Остальных не было. Он знал, куда и зачем они отправились. Оба подходили к нему с этим вопросом. Чем довели его окончательно. Сейчас он был не в силах ни здраво мыслить, ни спать. Потому закрылся в мастерской. Достал из ящиков всё необходимое и приступил к работе над усовершенствованной моделью часов. Но мысль о том, кому они предназначались, не давала ему покоя хуже назойливого звона будильника по утрам. И он отбросил в ярости инструменты. Ходил как умалишённый по комнате кругом. Всматривался в собственные чертежи, выискивая что бы подправить. Но всё и так было сделано идеально.