Жёлтые одуванчики на наших могилах

Чимин хлопает глазами и смотрит на незнакомца из магазина. Это же не мираж, да? Это снова он? Но как же этот парень снова оказался рядом с Чимином? А может… Может, он и не переставал быть рядом? Потоки воды омывали грудь Чимина, задевая чувствительные соски и заставляя те напрягаться. Руки сжимали бедро, где должно было находиться мачете, но его там не было. Чимин по глупости оставил его на берегу. По глупости и от большой радости. Сейчас же безумно винил себя, ведь этим нежданным гостем мог оказаться совсем не дружелюбный парень, а какой-нибудь зомби. Чимин надеется, что дружелюбный. Он же помог ему, верно? Спас жизнь, не попросив ничего взамен. Как он может оказаться плохим? Парень с черными волосами, в толстовке — в такую-то жару. На бедре висит собственное мачете, а в руках держит мачете Чимина. Вертит в руках, задумчиво хмыкает и, зачесывая рукой челку с лица, снова переводит взгляд на Чимина. — Ну как водичка? Тепленькая? Чимин замирает от его голоса. Глубокий, хриплый, пробирает до самых костей. Незнакомец смотрит на него с насмешкой, а Чимин вспоминает, что все еще по грудь стоит в воде. Он спешит выбраться, перебирает ногами по песчаному дну и разгребает руками воду. — Глупо было лезть в воду. Особенно оставлять мачете на берегу, — корит его незнакомец. Чимин будто сам не знал, что это было глупо. Он просто слишком обрадовался долгожданной влаге и чистоте. — Я знаю, — бурчит он, выбираясь на полянку. Встает прямо перед незнакомцем и смотрит ему в глаза. Тянется за своим мачете, но парень резко уводит руку назад, и Чимин делает один шаг, чтобы выхватить оружие. — Отдай, — холодно произносит он, когда незнакомец вновь отводит руку. — Раз ты знал, — игнорирует его просьбу с оружием, — так почему оставил свое столь драгоценное оружие на суше? Это глупо. Теперь я могу сказать, что оно мое. Я ведь его нашел, — безразлично говорит парень и вновь крутит мачете в руках. — Нет. Это все мое, — говорит он, подразумевая и портфель за спиной незнакомца. — Где написано, что это твое? — Я уже начинаю жалеть, что обрадовался твоему появлению, — выпаливает Чимин, а незнакомец лишь задумчиво хмыкает. Нет, ну правда. Пришел, учит Чимина уму-разуму, так еще и вещи его не отдает. Чимин уже начинает сожалеть, что встретил его. В первый раз от этого странного парня хотя бы была польза — он помог Чимину, спас его жизнь. Хотя Чимин, думается, и сам бы справился. А сейчас этот незнакомец лишь действует на нервы. Чимин сжимает руки в кулаки, и это замечает незнакомец. Он вновь хмыкает и протягивает мачете Чимину. — Ты только меня не зарежь с дури, ладно? — он легко смеется, больше даже фырчит, находя свои слова смешными. А Чимин кивает и забирает оружие из рук. Парень разворачивается, думая, что его «миссия» закончена, но Чимин не дает ему уйти. Хватает за рукав толстовки и останавливает. Незнакомец резко дергает рукой, оборачивается и смотрит на Чимина с ненавистью во взгляде. Так, кажется, смотрят быки на красную тряпку. — Руку убрал, иначе я тебе ее отрублю, — процедил незнакомец сквозь зубы, и Чимин поспешил ослабить хватку. Но отпустить совсем побоялся. А вдруг парень уйдет? Он, конечно, странный и слегка бесит. Но он человек — живой человек. Кажется, что если Чимин отпустит его, то тот растворится как мираж, словно его и не было никогда на этой поляне. — Не уходи, — просит Чимин дрожащим голосом. В глазах блестит надежда, что парень останется тут хотя бы еще ненадолго. Чимин так соскучился по обычному человеческому общению, хотя бы просто присутствию. Плевать, каким вредным и занудным окажется его «друг», главное — он будет в его жизни. Теплится надежда, что даже поможет добраться до базы. А вдруг он вообще туда же направляется? Вдвоем во всяком случае будет проще: и морально, и физически. — Хочешь в речке искупаться? — Нет. — Вода хорошая. Теплая, — уговаривает его Чимин. Смотрит щенячьими глазками. Рукав не отпускает. — Ну же, соглашайся. — Зачем мне это? — Чимин посмотрел на него совсем непонимающим взглядом. Как это зачем? Что именно? Искупаться в реке или остаться с Чимином еще ненадолго? Он заглянул в глаза напротив и не нашел там ничего, кроме глубины черного цвета. — У тебя глаза красивые, — выпалил Чимин. Незнакомец поднял бровь и хмыкнул. Он явно забавлял незнакомца, но и ставил в ступор не меньше. Чимин же, поняв, что сказал, поспешил исправить ситуацию: — Ой, ну не в том смысле. Нет, в том, конечно. Ну в том смысле, что красивые, но… Блять… Коэффициент поражения поражает воображение. Попытка исправить усугубила положение… — Да ладно, я понял. Спасибо, что ли, — Чимин, насупившись, промычал в ответ что-то нечленораздельное. — И я, пожалуй, останусь. В такую жару не искупаться в реке — грех, — лицо Чимина сразу же поменялось с недовольного на радостное, а сам он еле сдержал визг. — Правда? А как тебя зовут? — он отпустил его рукав, стал в нетерпении переступать с ноги на ногу и дергать руками край джинсов. Он даже умудрился позабыть о боли в ноге и плече, а может, она просто уже стала сходить на нет. Может, теплая речная вода поспособствовала этому. — Это важно? — Чимин уверенно кивнул головой. — Шуга меня зовут, — просто ответил он и скинул портфель рядом с чиминовым. Вслед за ним полетела и толстовка, и Чимин в ужасе раскрыл глаза. На всей поверхности рук, кистей до плеча были порезы, ожоги и шрамы… Шрамы, будто об кожу тушили сигареты… Чимин, как рыба, немо открывал и закрывал рот и хлопал глазами. Стало немного понятней, почему парень в такую жару ходил в толстовке. — Пялиться невежливо. — Прости… Меня, кстати, Чимин зовут! — он улыбнулся, стараясь как можно скорее отогнать все плохие мысли. Но руки и следы вновь и вновь привлекали его внимание. Он снова встал как вкопанный, а Шуга уже снимал майку и стягивал берцы. — Чимин, пялиться невежливо, — снова повторил он. А Чимин что? Он просто в ужасе смотрел на спину своего нового знакомого и не мог ничего сделать. Там «красовались» длинные шрамы, будто от кнута, огромное количество таких же ожогов, как от сигарет, глубокие шрамы, как от порезов. — Блять… — выдохнул Шуга и поднял брошенную на землю майку, чтобы снова натянуть ее. Чимин сделал шаг вперед и снова схватил его за руку. — Не надо, извини. Я… Просто… Извини, я больше не буду, — Шуга недоверчиво глянул на него, но майку все же бросил обратно на землю и двинулся к реке, оставшись, как и Чимин, в одних лишь штанах. Оружие он, как ни странно, тоже оставил на берегу, и Чимин мысленно усмехнулся. Его-то он только что сам ругал. Однако он поспешил сказать совсем иное: — Я могу с тобой? — задал глупый вопрос Чимин и тут же мысленно дал себе затрещину. Он, что ли, совсем разучился с людьми разговаривать? У него и раньше-то был не особо большой список тех, с кем можно поговорить: Чихён да Тэхён. Шуга одарил его, похоже, своим фирменным взглядом: «С тобой все нормально?», который Чимин за последние несколько минут разговора успел увидеть уже минимум несколько раз. Парень хмыкнул, пожал плечами, мол, зачем спрашивать и зашагал в сторону реки. Чимин только горько усмехнулся. Да уж, его мозг, наверное, под этим адским пеклом совсем расплавился. Но делать было нечего, и он пошел в реку за парнем. Шуга плавал неподалеку, и Чимин каждую секунду, которую парень проводил не под водой, смотрел на него и думал о том, что же произошло с парнем и откуда взялись его шрамы. Выглядели они как многолетние чьи-то «заслуги», словно над парнем издевались в школе или дома. Чимин даже думать не хотел об этом, но мысли сами гнались за черной макушкой, которая иногда выглядывала из-под водной глади, за шрамами, которые Чимин успел разглядеть, и манящим бездонным взглядом, который устремлялся на него время от времени. Незнакомец, именовавший себя Шугой, был осторожен и ни на секунду не позволял себе расслабиться рядом с новым «другом». И Чимин ощущал. Слишком явно ощущал. Шуга видел и чувствовал каждый взгляд мальца на себе, но упорно игнорировал. Вместо этого он наслаждался тишиной природы, звуками потоков воды и лучами солнца. Свое отражение в воде он тоже упорно игнорировал. В целом такая заинтересованность к его персоне и его шрамам делала его не то чтобы уязвимым, но Шуга точно ощущал себя не в своей тарелке. Когда солнце было в зените, а ветер смягчился и не обдувал тела парней после теплой воды, заставляя покрыться мурашками, тогда Шуга и вышел из воды первым. Он лег на полянке возле их вещей, мягкая трава щекотала кожу, солнце согревало своими лучами, а ветер теплыми потоками обдувал и обсушивал мокрые волосы и одежду. Спустя секунду рядом с ним свалилось такое же мокрое тело. Чимин, кряхтя, устроился прямо у Шуги под боком. Телами не соприкасались, но Шуга чувствовал жар, исходящий от него. В голове пролетала лишь одна единственная мысль: «Поляна огромная, почему же парнишка улегся рядом». Радовало лишь то, что он больше не пытался завести разговор с Шугой. Или понимал, что ему неинтересна компания маленького мальчика (а именно им Чимин был в глазах Шуги), или просто не хотел нарушать мнимую эстетику тишины. Мир давно погряз в этой бесконечной тишине, которая, к сожалению, прерывалась порой вечно голодным чавканьем мертвой плоти и хрипами таких же мертвых тел. Шугу не то чтобы напрягало происходящее вокруг. Он не очень любил людей, и совсем без разницы каких — живых или мертвых. Он просто не любил их общество и предпочитал быть один. Но этот мальчишка… Странным образом его невинный вид залез глубоко в разум Шуги. Он знал, к чему нужно быть готовым. Его не пугали мертвые люди, даже немного прельщали (особенно один человек), а ходячие мертвые люди вообще не парили. Ну ходят, бродят, шипят что-то там, хрипят. Хуй с ними со всеми, лишь бы не позарились на царское мясцо Шуги. А этот мальчишка (а по-другому язык не повернется сказать) явно не был к такому готов: с потерянным видом, с глазами-бусинками и с этими чертовыми маленькими пальчиками, которыми он так доверчиво сжимал толстовку Шуги, пока смотрел ему прямо в душу. Что-то в пацане зацепило, но что — не знает. Хотя, если бы знал, вряд ли бы поперся за ним… — Небо такое чистое, — внезапно прошептал Чимин. Шуга уже успел подумать, что зря понадеялся на его видение эстетики в тишине. — Я давно не смотрел на него так беззаботно, — еле слышно прошептал Чимин. Было слышно, как его голос вот-вот сорвется от чувств и осознания происходящей реальности. Шуга лишь промолчал и уставил свой взгляд прямо в небесную гладь. С другой стороны, Чимин не так и сильно бесил его. И даже его нежный, но при этом глубокий голосок звучал приемлемо для того, кто людей не любил вовсе. Сколько времени прошло — неизвестно. Но Шуга успел понять для себя, что малец не такой бесящий. Больше он не произнес ни слова, и Шуга был ему благодарен. Кажется, что тот прилив разговорчивости был лишь из страха, что он вновь останется один среди мира мертвых живых существ. Но стоило Шуге остаться рядом, как парень замолчал, наверное, наслаждаясь обществом живого человека. Это было и странно, и, наверное, приятно одновременно. Шуга не понимал его счастья в найденном «друге», но не осуждал. Этот мальчишка в его мыслях явно имел много друзей, был популярным пареньком в школе, за которым бегали толпы девчонок. Может, он даже некоторых из них зажимал под лестницей или в пустых кабинетах, кто знает. Такой, как Чимин, явно нуждался в обществе, потому что раньше был окружен им. Так ведь?.. Из мыслей вырвал толчок сбоку. Чимин жался к нему спиной, доверившись и уснув, похоже. Тихо посапывал, ища тепло рядом с ним. Шуга посмотрел на него с неким сожалением: как же, черт подери, не высыпается мальчишка, что готов уснуть на поляне, где в любую секунду его могут съесть зомби с незнакомцем под боком. А если Шуга сейчас просто встанет и уйдет? Что делать мальчишке? Его же реально могут сожрать, а он даже не заметит этого, судя по тому, как сладко сопит — его и танком не разбудишь. Шуга лишь устало вздохнул и тоже прикрыл глаза, надеясь подремать. Рядом с ним этому мальцу ничего не угрожает. Теплое солнце согревало лицо Чимина своими лучами, а ветер так и норовил проскочить сквозь волосы. Он сладко потянулся прямо на мягкой траве. «Трава?!», — ужаснулся Чимин. Сонливость моментально сошла на нет, а сам он резко сел. От такого подъема его голова неумолимо закружилась, а картинка перед глазами потемнела. Он потер глаза пальчиками и открыл их, видя уже четче. Оглядываясь, он не заметил нигде поблизости Шугу. Но он же не мог просто бросить здесь Чимина, да ведь? Он осмотрел вещи и смог с облегчением выдохнуть. Вещи Шуги валялись совсем рядом — все, кроме его мачете. Внезапный шорох листвы напугал Чимина, и он схватил свое оружие, резко подрываясь на ноги. Замахнувшись мачете, он ожидал. Шуга спокойно вышел из тех же кустов и выглядел слегка озадаченным. — Мы же договаривались, что ты не зарежешь меня, — он усмехнулся и пошел к своим вещам, застегивая ширинку на джинсах. — Почему ты бросил меня тут одного? А если бы меня укусили?! — Чимин возмутился, и на то были причины. А вдруг его бы и вправду укусили, пока Шуга справлял в кустах свою нужду? — Во-первых, не ори. Ты бесишь меня и привлекаешь зомби, — Чимин задохнулся от возмущения. Бесит, значит?! Да кто еще кого тут бесит! — Во-вторых, у меня удивительный слух, я чутко сплю и очень хорошо слышу. Как видишь, пока мы оба спали, нас не сожрали. А в-третьих, мне уже нельзя сходить поссать? Или мне в следующий раз будить тебя своим журчаньем, аки ручеек? — сарказм прямо-таки чувствовался в каждом слове, и Чимина это бесило. — Ты должен был разбудить меня, прежде чем свалить, — упрямо сказал он. Шуга удивленно вскинул бровь. — Я тебе нихуя не должен, пацан. Не забывайся. Я тут охранял твой сон четыре или больше часов, судя по солнцу. А ты еще мне тут говоришь, что я тебе должен? — Шуга сделал пару резких шагов, оттолкнув Чимина с дороги, и стал собирать свои вещи. Чимин от такого толчка оступился и упал на зад, больно проезжаясь ладонями по траве. Нога болезненно запульсировала вновь, но он не обратил на нее никакого внимания — не до этого сейчас. Чимин потер руки об уже сухие штаны и встал, прикусывая губу. Неприятно получилось: и его слова, и слова Шуги, и падение. Шуга, собирая свои вещи и натягивая майку на покалеченный торс, все не переставал ругаться под нос, но Чимин отчетливо слышал каждый мат, а их было в разы больше, чем приличных слов. Шуга натягивал толстовку на руки, пряча под ней все отметки прошлого. Закинув рюкзак на плечо, он повернулся к Чимину и с презрением посмотрел на него. — Знаешь, что я не должен был делать? Я не должен был, блять, спасать твою тупую задницу, которая даже не умеет правильно обращаться с оружием. Я не должен был, блять, охранять твой сон, понимая, что ты чертовски устал, раз вырубился так легко. Я не должен был рыться, блять, у тебя в рюкзаке и не должен был наливать бутылки с ключевой водой, чтобы ты не сдох от жажды. И самое главное, что не должен был делать, — верить в то, что ты, сука, хоть чем-то отличаешься от всех этих мертвых уёбков, — он «выплюнул» ему это прямо в лицо и пошел вперед, куда глаза глядят, еще раз толкнув Чимина, но в этот раз плечом. В этот раз Чимин понимал, что лезть и останавливать Шугу — самоубийство. От него несло злостью за три версты, он был крайне разочарован, как Чимин успел понять из его слов. Может быть, ему просто стоило перевести дыхание, немного остыть? Тогда он вернется, и Чимин обязательно попросит прощения за такую формулировку своих мыслей. Конечно же, Шуга ему ничего не должен был. Особенно не должен был делать все то, что он перечислил. Он мог не спасать Чимина от зомби в магазине, но помог. Мог толкнуть его локтем в бок, чтобы разбудить, но не сдал этого. Мог не париться над тем, что Чимину нечего пить. Он так много сделал для него за всего одни сутки, а Чимин так эгоистично повел себя. Даже не поблагодарил за тот случай в магазине. Ссора произошла — ничего не попишешь, однако, Чимин не паниковал и не переживал, что больше не встретит Шугу. Кажется, что их судьба связана друг с другом напрямую, иначе, как еще объяснить все эти совпадения, которые произошли с ними за короткий срок. Чимин еще обязательно встретится с ним — это кажется таким же логичным, как и то, что трава зеленого цвета. И все же, он переживал. Переживал за самого Шугу. Так много факторов, которые не давали Чимину спокойно собираться в путь-дорогу. Например, его шрамы по всему телу, следы насилия. Такой резкий характер, который казался маской от внешних опасностей. Шуга казался холодным и закрытым, но Чимину отчего-то казалось, что это совсем не так. Почему тогда незнакомец охранял его сон? Разве чужому человеку не будет безразлично на первого встречного? Однако Шуга позаботился и о воде. Сейчас Чимин в полной мере осознавал, как сильно обидел и задел его. Но все же, даже несмотря на все обдуманное, Чимина больше всего тревожил тот факт, что Шуга один. А вдруг с ним что-то случится?.. Он отмахнулся от этой мысли, натянул куртку на плечи, закрывая ее на молнию лишь до половины, надел рюкзак на спину и взял первую бутылочку воды. Теперь у него было целых четыре почти полных бутылки воды. О воде он мог забыть на некоторое время. Более важным вопросом стало пропитание. К сожалению, на одних батончиках не продержишься слишком долго, и Чимин это понимал как никто. И все же, каким-то образом его тело выдерживало такую пытку голодом и двигалось вперед. Все ближе к цели, все ближе к базе, все ближе в выжившим. Ближе к маме и брату. К Тэхёну. Собирательство стало неотъемлемой частью любого дня, когда желудок выворачивало от голодных болей, а в глазах появлялись черные точки. Человек без еды может прожить сорок дней. Честно, Чимину совсем не хотелось проверять это на себе. Поэтому, на самом деле, он был бесконечно благодарен своему погибшему папе за то, что он постоянно усаживал его перед экраном телевизора или книги или сажал за стол, и под чашечку чая Чимин слушал о всяких вкусностях, которые можно было найти в лесу. Папа будто знал о конце света и готовил его к нелегкому пути. Чимин скучает по таким посиделкам. По беззаботным вечерам, когда слушал о ядовитых ягодах и грибах и учился различать их под пристальным присмотром папы. Чихён был совсем малышом, поэтому папа зачастую брал с собой в лес только Чимина, а иногда и Тэхёна. Так что небольшим планом Чимина на этот вечер стал сбор ягод. Разводить костер для жарки грибов он не любил, а вот полакомиться ягодами или чем-то еще был совсем не против. Чимин бы мог промышлять и охотой, но не умел. К сожалению, мясо сейчас было для него сокровищем, которое найти невозможно. Он повесил мачете на бедро и пошел вперед. Стараясь не отходить далеко от реки, высматривал окрестности на наличие плодоносных кустов. Солнце уже не пекло так неистово как утром или днем, скорее приятно ласкало своими лучами. Красными полосами покрылся лес, а река стала кровавой. Солнце заходило, но до полного заката у Чимина было около часа. Правило №5. Природа — твой злейший враг и твой самый главный друг в этом мире. Природа, к сожалению или счастью, умеет убивать не хуже, чем зомби. Сначала захочется пить, потом есть; начнутся стихийные бедствия; простуда или другая болезнь; простое заражение от воды, еды или чего-либо еще. Однако эта же природа может спасти. Надо лишь уметь пользоваться всеми возможностями, которые она дает. Например, бесконечное пропитание и живительная влага. Спустя недолгие поиски он увидел куст с ягодами. Он сглотнул вязкую слюну и с желанием посмотрел на ягоды. Желудок заурчал. Чимин двинулся к кусту и услышал хрип. «Черт…» На земле валялся разорванный зомби. У него не было ног и одной руки, а кишки выпали из брюшной полости и засохшими следами растеклись по земле. От увиденного Чимину больше не хотелось есть, а желудок болезненно содрогнулся, пытаясь избавиться от содержимого. Эта тварь была расчленена, с перекошенным лицом, с вытекшими кишками, гнилой плотью, но жила. Она была живой — хрипела, стонала и пыталась на одних руках доползти до Чимина, оставляя за собой гнилой красно-черный цвет. Он, больше ни секунды не раздумывая, взял мачете в руки и проткнул гнилую голову лезвием. Зомби тут же затих, а попытки сожрать Чимина прекратились и больше не повторялись. Он достал лезвие из плоти зомби и тут же согнулся пополам, освобождая желудок. Кислый привкус остался во рту, и Чимин поспешил к реке на дрожащих ногах, чтобы прополоскать рот. Кислота ушла, а Чимин плеснул пару раз на лицо, умыл уши и шею, и стало легче. Больше так не воротило, но вид сгнившего зомби все еще стоял перед глазами. Он сел на траву и снял рюкзак, доставая бутылочку с водой из бокового отсека. Пара глотков, и его рвотные позывы совсем прекратились. Солнце уходило все ниже за горизонт, и Чимин поспешил к тому кусту, где нашел зомби. Стараясь не обращать внимания на трупный запах и не самый лицеприятный вид, Чимин стал осматривать куст. «Блять!», — подумал он. Ягоды-то ядовитые… От безысходности захотелось плакать. Он хотел есть, но не хотел тратить свои запасы. Думает, что до завтра дотерпит и постарается уснуть с урчащим животом. Присматривает дерево, на которое сможет залезть, и идет к нему. Закрывает плотнее куртку и подпрыгивает, хватаясь за нижние ветки. Когда достает, то подтягивается выше, стараясь залезть на нее, но голос со спины приятно удивляет. — Не лезь, убьешься же, — все тем же холодным голосом произносит Шуга, будто ему насрать. Однако Чимину отчего-то кажется, что все совсем не так. — Не убьюсь, я не в первый раз это делаю. — Но в первый раз делаешь таким голодным, что я слышу спазмы твоего голодного желудка. У тебя истощение, слезай, — Чимин бурчит под нос, но все-таки слезает с ветки, не совсем ловко приземляется на ногу, которая начинает легко пульсировать. Мысль о том, что нога не беспокоила его почти весь вечер, радует. Заживает значит. Даже этот прыжок был совсем малость неприятен. Чимин легко улыбнулся своим мыслям, однако, Шуга придал этому другое значение. — Рад, что кто-то живой снова рядом? — он слегка улыбнулся. — Нет. Ты меня бесишь, — меняясь в лице, грубо произнес Чимин. Улыбка с лица Шуги исчезла так же быстро, как и появилась. — А если серьезно, — сказал Пак, ковыряя носком ботинок землю, — спасибо тебе за все. Я повел себя… Некрасиво, — он поднял извиняющееся глаза-бусинки на Шугу и увидел на его лице вновь расцветающую улыбку. — Ага. Есть будешь? — А у тебя что-то есть? У меня вот, например, несколько батончиков и даже чипсы! — он счастливо воскликнул, все еще не веря во вчерашнюю находку. — Теперь понятно, почему ты такой болезненно худой. На одних батончиках и чипсах далеко не уедешь, Чимин. Тебе нужен белок, нужно мясо. Ты растущий организм, ребенок. — Я не ребенок! — возмутился Чимин, и Шуга хохотнул. Конечно, не ребенок. Губки надул, глазки прищурил, ручки в кулачки. Осталось ножкой топнуть по земле. Совсем не ребенок, ага, конечно. — Так бы и ответил ребенок. Сколько тебе лет? — Семна… Двадцать мне, — Шуга снова не смог удержаться от смеха. А этот малец забавный. Чимин, недовольно закатив глаза, по-дружески стукнул Шугу кулачком. — Так значит тебе семнадцать. — Ага… А тебе? — Мне двадцать три. Пошли покормим тебя, ребенок. Мясом покормим. — А где будем спать? Уже ведь темнеет, скоро солнце сядет, — Чимин глупо захлопал глазами. Он правда не представлял, где можно спать в безопасности. Его местом ночлега стали деревья с самого первого дня. Зато пока взберешься на него и спустишь, так разомнешься, что никакая зарядка не нужна. — В смысле где? Пошли, дурень, — Шуга легко улыбнулся, подтолкнул Чимина в спину и последовал за ним сам.