Эскапизм

Сегодняшняя клиентка – какая-то богачка, владеющая одной из крупных художественных галерей в центре города. Она замужем, так что агентство запросило полную конфиденциальность. Значит я не могла надеть свой обычный наряд: топик, микроскопическую юбку и чулки с подвязками и поясом. Черт возьми, пришлось обойтись даже без туфель на шпильках, без моих любимых серег-конго и пластиковых браслетов, и без косметики. Я оделась как можно более повседневно, пытаясь при этом остаться хоть немного привлекательной. Это неудобно. Последний раз я надевала джинсы много лет назад, и они такие узкие, что могут сойти за боди-арт. Ткань просто не может перестать забиваться ко мне в задницу. В обычной ситуации у меня были бы серьезные сомнения в том, что кто-то заплатил за возможность трахнуть меня, когда я в столь невзрачном виде. В конце концов, я из тех, кто выглядит пресно и скучно, если не добавляет образу пикантности. Однако клиентка выдала четкий запрос на миниатюрную брюнетку, если таковая есть в агентстве. И даже обещала доплатить, если у девочки, которую ей отправят, будут голубые глаза и веснушки. Что до странности специфично. И это еще преуменьшение века, учитывая то, что запрос, по сути, описывает меня. Я около получаса выжидала около отеля – курила и играла в «Barbie Sparkle Blast» на телефоне – пока не убедилась, что никто не обратит на меня лишнего внимания, и только тогда решилась войти в вестибюль. Вытащив изо рта недокуренную сигарету, я бросила ее на асфальт и раздавила подошвой своих поддельных конверсов. Старик за стойкой регистрации бросил на меня косой взгляд, когда я прошла мимо него к лифтам. Пусть сейчас я даже отдаленно не похожа на свой обычный образ распутной шлюхи, я уж точно не похожа и на гостью пятизвездочного отеля. Подойдя к лифтам, я несколько раз нажала на кнопку вызова. И не смогла удержаться от того, чтобы прикусить нижнюю губу и тревожно оглядеться по сторонам. Если кто-нибудь подойдет ко мне и начнет задавать вопросы, вероятнее всего, дело закончится тем, что я просто сбегу или ляпну какую-нибудь глупость. Я могу иметь дело с людьми в постели, но не вне ее. Навыки социального взаимодействия никогда не были среди моих сильных сторон. Эта чертова штуковина ползла до цокольного этажа целую вечность. Когда двери, наконец, открылись, из лифта вышел ещё один старик, вежливо кивнул и улыбнулся, проходя мимо меня. Избегая его взгляда, я ответила улыбкой и легким взмахом руки, как обычно поступают застенчивые дети, когда родители заставляют их здороваться с незнакомцами. Как только он скрылся из поля зрения и я осталась в лифте одна, я закатила глаза, опустила руку и прислонилась к стене. Боже, я реально не приспособлена к межличностному общению. За дверью номера, который мне назвали, играла тихая музыка. Вытащив из сумочки зеркальце, я убедилась, что мои волосы не выкинули какой-нибудь фортель. Не то чтобы с ними были проблемы с тех пор, как я решила отрастить их до поясницы, но все же внешний вид – основа моей работы. Для верности затянув волосы в конский хвост, я пару раз стукнула по двери. Блондинка с волосами до плеч открыла почти сразу, окинув меня оценивающим взглядом зеленых глаз. Я обратила внимание на ее милый сарафан – странное зрелище для наших мест. – Ты – та девочка из агентства? – Да, – легко ответила я. – Входи, – она улыбнулась, жестом приглашая меня в тускло освещенную комнату. Если говорить о первом впечатлении, эта клиентка казалась приятной, и, когда мы вошли в номер, я уже чувствовала себя непринужденно. Я оглядела роскошное помещение: внимание сразу привлек маленький журнальный столик между диванами в основной зоне ­– две большие тарелки, пара тарелок поменьше, бутылка вина с двумя бокалами и пара свечей. Итак, клиентка хочет общения, а не просто секса. Я почувствовала укол печали. Эта женщина замужем. Разве люди вступают в брак не для того, чтобы получить спутника жизни? Разве не в этом весь смысл – чтобы кто-то всегда был рядом с тобой? – Я заказала нам кое-что перекусить. Если ты не против. Было что-то в том, как она избегала встречаться со мной взглядом и неуверенно указывала на столик. Я не могла сказать, что с ней не так, но все же приняла предложение, хотя и не была особо голодна. – Спасибо, – я бросила сумочку на ближайший диван. Мы сели на покрытый ковром пол, поджав под себя ноги, и принялись есть в тишине. «Кое-что» оказалось куриной грудкой на гриле с гарниром из салата и чем-то, похожим на пирог, на десерт. – Надеюсь, тебя все устраивает. Я пыталась выбрать то, что понравится любому. Я дожевала и проглотила кусок, прежде чем ответить: – Это мило. Спасибо. – Ну, тогда, – она подняла бокал с белым вином, – за прекрасный ужин. Улыбнувшись, я подняла свой бокал, чтобы чокнуться с ней. Через пару минут молчаливого потребления пищи она снова заговорила: – Не против, если я спрошу, как тебя зовут? – Максин. – Что? Привыкшая к подобной реакции, я улыбнулась и коротко выдохнула через нос: – Знаю. Немного старомодно. Однако то, что произошло дальше, мне вовсе не привычно. Обычно клиенты сопровождают мой ответ добродушным смехом, признавая, что мое имя, действительно, необычно по сегодняшним стандартам. А эта женщина нахмурилась, пристально вглядываясь в мое лицо. – Это... – Она прочистила горло. – В смысле, это твое рабочее имя? Теперь я пришла в замешательство. Нахмурившись, я повернула голову, чтобы искоса глянуть на нее: – Нет. Это мое настоящее имя. Внезапно женщина встала и устремилась к стене. Она повернула регулятор освещения, и через мгновение комната была полностью залита светом. – Макс?! – произнесла она, глядя на меня широко распахнутыми глазами. – Макс Колфилд? Я практически подскочила со своего места на полу: – Мы знакомы? В качестве ответа она собрала свои длинные волосы в хвост, визуально изобразив короткую стрижку. – Виктория! У меня подкосились колени, и я плюхнулась на диван. Это кое-что да говорит о способности Виктории Чейз произвести неизгладимое впечатление на человека. Даже по сей день – более десяти лет спустя – ее присутствие все еще наполняет меня тревогой. Виктория отпустила свои волосы и нервно рассмеялась, глядя мимо меня на высокие панорамные окна, обрамляющие основную зону помещения: – Я тебя не узнала. У тебя такие длинные волосы. И ты проститутка. Мысль осталась невысказанной, но ее громада ощутимо нависала над нами. Вся эта ситуация – само определение неловкости. Я и подумать не могла, что столкнусь с кем-нибудь из школьных знакомых по академии Блэквелл. В конце концов, в большинстве своем они были кучкой напыщенных богатеньких детишек. Зачем кому-либо из них заказывать проститутку? Я могу представить, что кое-кто из них мог бы нанять высококлассный эскорт, но не простую проститутку, пусть даже столь дорогую, как я. – Ну, это неловко, – произнесла Виктория спустя некоторое время. Ее голос оторвал меня от размышлений, снова выдернув тревогу на передний план. Почти рефлекторно я схватилась за свою сумочку и принялась рыться внутри. – Не возражаешь? – спросила я секунду спустя, поднимая пачку сигарет так, чтобы ее было хорошо видно. Виктория, наконец, посмотрела на меня, видимо, пораженная тем, что я вообще что-то сказала. – Эм, нет. Валяй. Не теряя времени, я вытащила сигарету и сунула ее в рот. Схватившись за зажигалку, я некоторое время возилась с ней, по-идиотски так и не сумев зажечь чертову штуковину. У меня тряслись руки. – Давай, – Виктория сократила разделяющее нас расстояние, – позволь мне. – Она осторожно вынула зажигалку из моей руки, зажгла огонек и поднесла пламя к кончику сигареты. Я наклонилась вперед и сделала пару затяжек. После первой же порции дыма, попавшей в легкие, я почувствовала заполняющее меня облегчение. – Спасибо. – Можно мне одну? Ничего не говоря, я протянула ей пачку. Виктория взяла ее, вытащила сигарету и села на диван напротив: – Я не могла себе представить, что ты куришь. – Да, ну, я не могла просто продолжать идти по жизни, заикаясь и обнимая себя при каждом неудачном социальном взаимодействии. – Я махнула рукой, привлекая внимание к зажатой между пальцами сигарете. – Все те реакции стали этой. По какой-то причине это более социально приемлемо. Последнюю фразу я произнесла, закатив глаза, и с долей презрения в голосе. Конечно, в моих словах больше уверенности, чем я чувствую на самом деле – спасибо успокаивающему воздействию никотина. – Так... – произнесла Виктория через пару минут. Нет необходимости заканчивать это предложение. Я знаю, о чем она хочет спросить. Хотя ей могло бы и хватить порядочности все же закончить вопрос, учитывая то, насколько он личный. Так каким же образом многообещающая молодая фотограф в итоге стала шлюхой? Я вздохнула, возможно, слишком драматично. – Ты помнишь, что случилось тогда с Джефферсоном, Нэйтаном, Рэйчел, Хлоей?.. – Да... – ответила она, опустив взгляд. Да, как кто-то может забыть это гребанное шоу ужасов, верно? – Ну, вскоре после этого я достигла самого дна. И тогда я обнаружила, что близость с кем-либо помогает мне забыться. Ну, знаешь – немного поцелуев, несколько прикосновений. Затем одно зацепилось за другое, и я начала целоваться и заниматься случайным сексом с любым, кто меня хотел. Поступала так все время учебы в колледже. Я сделала паузу, чтобы затянуться сигаретой. – Я отчаянно желала забыться, и всякие – ну, знаешь – извращения, помогали еще лучше. Все это волнение и смущение. Так что я начала делать все, что предлагали мои партнеры, не задавая вопросов. Я снова сделала паузу и не смогла удержаться от саркастического смешка перед очередной затяжкой. – Я делала много сумасшедшего дерьма, и, знаешь же, как говорят: если ты в чем-то хороша, бери за это плату. – Я указала на себя обеими руками. – И вот я здесь. Курение помогло мне расслабиться, но я все равно чувствовала сильное беспокойство. Что, если Виктория проявит одну из своих классических реакций? По крайней мере, одну из тех, что я помню. К счастью, она ничего не сказала, просто смотрела на меня с серьезным выражением лица. – Я сожалею. – Не стоит, – мгновенно ответила я. – Я наслаждаюсь тем, что делаю. – Мне не нравится, когда люди думают, будто я достойна жалости из-за того, что продаю свое тело. Это ведь не потому, что жизнь загнала меня в угол или что-то подобное. Молчание опять затянулось. На этот раз я нарушила его. Я уже чувствовала, как у меня горят уши из-за того, что я собираюсь сказать. – Так... – Невысказанный вопрос, надеюсь, достаточно очевиден. Потому что, даже если с годами я стала более уверенной в себе, и никотин в организме помогает, все же социальные взаимодействия – мой криптонит. Уже через секунду на лице Виктории появилось понимание: – Нет, Макс. Я не думаю, что смогу пройти через это. Не после... – Максин, – уточнила я, – не Макс. – А? – Теперь мне это больше подходит, тебе не кажется? – Я наклонилась вперед, уперлась локтями в колени и подперла голову руками. – Учитывая то, чем я занимаюсь. Я пытаюсь быть сексуальной, но тот факт, что я не могу смотреть Виктории в глаза, вероятно, снижает эффект. – Верно, – рассеянно ответила она, снова глядя в окно. Отсюда город, действительно, выглядит красиво, но я сомневаюсь, что она сильно заинтересована видом. Моя уверенность подкрепляется фактами, которые она, по-видимому, забыла – она добровольно связалась с моим агентством, – так что я продолжаю настаивать. Виктория, которая все время задирала меня в школе, может притворяться сколько угодно, но все же она попросила девочку, которая выглядела бы точно так же, как я. – Ты уже заплатила, – произнесла я, вставая. – О. – Виктория посмотрела на меня так, будто впервые видит. – Все... Все хорошо. Я не буду требовать возврата денег или чего-то подобного. Я намеренно согнулась в талии, чтобы затушить сигарету в фирменной пепельнице отеля. Не то чтобы у меня были большие сиськи, но все же я собиралась продемонстрировать декольте. Виктория хочет меня, я точно знаю. Черт возьми, она хочет меня еще со школы. Это стало очевидным в тот момент, когда я обнаружила, кто моя клиентка, и связала этот факт с запросом, с которым она обратилась в агентство. Может быть, поэтому тогда она была такой грубой, что-то вроде детской компенсации влюбленности? Я – ее «тот, о потере кого сожалеешь»? Как бы то ни было, пусть я и плоха в том, что касается обращения с людьми, но в области секса у меня гораздо больше опыта, чем у большинства. Когда взгляд Виктории нырнул в вырез моей рубашки, я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать торжествующую улыбку. Не желая давать ей больше времени на колебания, я выпрямилась и быстро стянула рубашку через голову. Черт, у меня тут есть лакомство для нее. Единственное, что прикрывает мою грудь, – пара ярко-красных пэстисов в форме сердца, с трудом закрывающих даже ореолы. Виктория ахнула, но я не услышала этого из-за музыки, играющей в комнате. Не услышала, но заметила: поскольку мне сложно смотреть людям в глаза, я обычно сосредотачиваюсь на других частях их тел – например, на ртах. И я, безусловно, заметила, как ее губы внезапно приоткрылись, пусть и совсем чуть-чуть. – Передумала? – уточнила я, возможно, слишком нахально. – Я... – Она помотала головой и закрыла глаза со страдальческим выражением лица. – Мы не должны. Неопределенно пожав плечами, я принялась расстегивать джинсы: – Подожди принимать решение, пока не увидишь весь товар. Я начала покачивать бедрами, а затем большими пальцами медленно потянула пояс джинсов вниз. Эти движения были призваны притянуть внимание к надетым под ними красным кружевным трусикам с экстремально-низкой посадкой. Ткань едва прикрывала меня спереди и доходила только до середины задницы. Еще до того, как я начала работать проституткой, я решила пройти процедуру электроэпиляции. Раздражение от бритья и эпиляции воском – просто ад на земле, – и мне нравится, какова теперь моя кожа на ощупь, так что я без колебаний пошла на длительный курс. И тот факт, что это навсегда, для меня был скорее еще одним плюсом, чем минусом. Быть полностью безволосой потрясающе, когда ласкаешь себя или трахаешься, и это несравненно увеличивает возможности по выбору нарядов. Если судить по румянцу на щеках Виктории, мой выбор нижнего белья произвел желаемый эффект. Я улыбнулась ей, прикусив нижнюю губу. На сей раз мне даже удалось заглянуть ей в глаза. Они заметно потемнели. Теперь она – моя. Внимание, которое Виктория начала фокусировать на мне, в сочетании с ее очевидным возбуждением, привело меня в восторг. Это хорошо. Чужое возбуждение всегда делает меня более уверенной в себе и напористой – намного больше, чем что бы то ни было еще. Никотин – ничто по сравнению с наркотиками, которые человеческий организм способен вырабатывать самостоятельно. Буквально на автопилоте – учитывая, сколько у меня практики – я пафосно подошла к Виктории. Положив руки ей на колени, я скинула одну ногу с другой, оставив их чуть раздвинутыми. Она не оказала ни малейшего сопротивления. Наслаждаясь ощущением ее теплой кожи под ладонями, я решила испытать свою удачу и скользнула руками по ее ногам. Подол платья легко уехал вверх, полностью обнажая ее бедра. На ней были простые фиолетовые трусики с маленьким бантиком на резинке. Милое платье и милое нижнее белье казались не соответствующими той Виктории, которую я помню. Несмотря на то, что в школе она никогда не одевалась слишком маскулинно, я не смогла бы представить ее в чем-то столь стереотипно женственном. Не могу сказать, что мне это не нравится. Я оседлала ее бедра и обхватила ее лицо ладонями, приближая его к своему. Ее глаза были уже почти закрыты, когда я решила поддразнить ее. – Может быть, нам стоит остановиться, – произнесла я. В ответ Виктория обхватила ладонями мое лицо и придвинулась, заставляя наши губы соприкоснуться. Да, я так и подумала. Привыкшая давать людям то, чего они хотят, я автоматически отзеркалила ее свирепость, что вызвало у нее восхитительный гортанный стон. Я проглотила его и принялась посасывать ее язык, который она погрузила глубоко в мой рот. Одна ее рука скользнула вниз по моей пояснице, другая – поднялась к моим волосам и стянула резинку. Когда волосы рассыпались по плечам, она схватила их в горсть и потянула. – Ах, – я не смогла сдержать звук, сорвавшийся с губ. Должно быть, восприняв это как намек, Виктория принялась целовать мою шею. Для верности она добавила облизывания и покусывания. Мне понравилось. Так продолжалось около минуты, когда я принялась отчаянно тереться об нее. – О, черт, – произнесла она, прикоснувшись к моему нижнему белью, – ты насквозь мокрая. Я яростно кивнула и попыталась потереться об ее руку. Она это заметила. В любом случае, я и не пыталась ничего скрывать. – Ты такая нетерпеливая маленькая шлюшка. – Виктория одарила меня акульей улыбкой. Я снова кивнула: – Я такая. Без дальнейших церемоний она просунула руку мне в нижнее белье и принялась потирать меня: – У тебя так со всеми бывает? Ответ вырвался незамедлительно и практически рефлекторно. Я покачала головой. Конечно, я становлюсь такой мокрой со всеми, но, несмотря на дразнящий тон Виктории, я знаю, какой ответ она на самом деле хочет услышать. Я вру не из-за работы – просто это моя естественная натура в спальне. Я люблю угождать. Сейчас она может попросить меня почти о чем угодно, и я сделаю это с радостью. В следующее мгновение я обнаружила, что мы поменялись местами. Виктория нависала, стоя на четвереньках надо мной, а я распростерлась под ней на диване. Безо всякой осторожности она сдернула пэстисы с моих сосков. Укол боли, который вызвало это действие, восхитительно смешался с удовольствием, когда ее рот практически заглотил всю мою левую грудь. Виктория сосала мои сиськи так, будто в них находились последние капли воды в пустыне. Это заставляло меня стонать так, будто она уже жестоко трахает меня, чего она определенно не делала. Я нащупала ее запястье и направила ее руку между своих ног. – Пожалуйста, – умоляюще протянула я. Она последовала мольбе, вставив два пальца так глубоко, как это только возможно. Внезапная заполненность заставила меня обхватить Викторию руками и ногами, цепляясь за нее изо всех сил, когда она начала безжалостно трахать меня. Не прошло и минуты, как оргазм настиг меня резко и сильно. И масштабно. Слава богу, потому что мне это было нужно после всего предыдущего напряжения и неловкости. Я еще пару раз дернулась от силы оргазма, прежде чем обмякнуть. Я уже чувствовала, что улыбаюсь, как идиотка. Ничто не сравнится с послевкусием от хорошей жёсткой ёбли. – Ты такая красивая. – Виктория проводила кончиками пальцев по моим ключицам. – Спасибо. – Не то, чтобы я была столь уверена в собственной внешности, скорее дело в том, что я успешно плыву по течению. Если мой партнер хочет сделать мне комплимент, я принимаю его, независимо от того, согласна с ним или нет. В любом случае, скорее всего им просто хочется, чтобы их мнение подтвердили. Но я и не считаю себя уродливой. Вот только то, как Виктория произнесла эти слова – с оттенком почтения и благоговения? – это тоже не я. Такова уж реальность. – Я помню, как-то в школе, – начала Виктория после минуты уютного молчания, – ты взбесила меня тем, что сделала... – Она саркастически рассмеялась. – Ну, вообще-то, ничего особенного. И с этими словами она села верхом на мои бедра и закрыла лицо ладонями. – Боже мой, я раньше была такой сукой, не так ли? Я ничего не ответила. Виктория, действительно, была грандиозной сукой. Хотя, похоже, теперь она готова это признать. Нет необходимости втирать соль в рану. – Как бы то ни было, – продолжила она, проводя пальцами по волосам, – я была в таком бешенстве, что фантазировала о том, как буду трахать тебя подобным образом и делать фото, а потом покажу всем, какая ты лицемерка. И вдруг она внезапно громко всхлипнула. Я рефлекторно села и обняла ее. – Ш-ш-ш, ш-ш-ш. Это ничего. Теперь все это в прошлом. Продолжая всхлипывать, она ответила: – Я знаю. Не в этом дело. – Затем она резко вырвалась из моих объятий и слегка оттолкнула меня назад. – Я имею в виду – о, бля, это так плохо звучит – мне жаль. И прежде, чем я успела вставить хоть слово, она добавила: – Мне жаль, что я была тогда такой бешеной пиздой. Я не о неудачной формулировке сожалею. Хотя, думаю, и о ней тоже. Но дело не в этом! Когда я попыталась что-то сказать, она накрыла мой рот рукой. Пальцы все еще пахли мной. Мне это понравилось. Боже, я такая извращенка. – Дело в том, что теперь, когда я сделала это – когда я заполучила тебя. – Она замолкла, чтобы сделать глубокий вдох. – Ну, все, о чем я могу думать, так это о том, что хочу продолжать встречаться с тобой. Я улыбнулась, – надеюсь, вышло ободряюще: – Все в порядке. Я могу сделать тебя постоянной клиенткой. Я уверена, что смогу договориться с агентством, чтобы тебе сделали скидку. – Я не это имела в виду, – ответила Виктория через секунду, почесывая висок указательным пальцем. Мне понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что она пытается мне сказать. – О... О, ты имеешь в виду, по-настоящему встречаться. Не просто ради секса. – Угу. Теперь моя очередь саркастически смеяться над собой. – Я тебе не подхожу, Виктория. – Почему? Потому, что ты – проститутка? Меня это не заботит. Я упала обратно на диван и прикрыла глаза предплечьем. – Ты говоришь так только потому, что думаешь, будто рано или поздно я собираюсь бросить это занятие. – Я убрала руку, чтобы посмотреть Виктории в лицо. – Ты, должно быть, думаешь о чем-то, вроде: нужно просто покрыть ее расходы на жизнь, чтобы ей больше не пришлось этим заниматься. Ее глаза слегка расширились, но она ничего не ответила. Молчание, которое говорит о многом. Я коротко фыркнула через нос. – Ты не первая, кто мне это предлагает. После того, что казалось самым неловким молчанием в моей жизни, она, наконец, нашла слова: – Ты что, нимфоманка или кто-то в этом роде? Чудный способ спросить о причине того, чем я занимаюсь. – Нет, – ответила я, – я не зависима от секса. – Что тогда? Я пятернёй зачесала волосы назад и глубоко вдохнула: – Ну, думаю, в каком-то смысле все же зависима. Я сделала паузу, надеясь, что Виктория что-то скажет. Это не та тема, которую мне удобно обсуждать. Не сказать, чтобы меня это сильно беспокоило, но все же... Когда она так ничего и не сказала, я внутренне вздохнула и продолжила: – Это мой механизм преодоления. Я никогда не прекращала использовать его с тех пор, как начала. Каждый раз, когда воспоминания возвращаются, это единственный способ, который позволяет мне справиться с ними. – Я подняла руку, заметив, что Виктория собирается что-то сказать. – И, нет, психиатрия не помогает. Я уже пыталась. Последняя часть – ложь. Я никогда не обращалась за помощью к психотерапевту. Это лишь привело бы меня прямиком в психиатрическую больницу. Я бы оказалась в палате с мягкими стенами, едва заикнувшись о путешествиях во времени. – Но ведь у тебя буду я. Я улыбнулась, – надеюсь, снова вышло ободряюще: – Что насчет того момента, когда мне захочется чьего-нибудь члена? Виктория скривилась: – Ну да, мне это тоже нравится, но есть же игрушки, верно? – Это не одно и то же. Трахаться с мужчиной – это совсем другое. Иногда я жажду ощутить это. Ну, знаешь, их размеры, телосложение, щекотание щетины, запах... Виктория замахала на меня своими элегантными руками почти в панике: – Ладно, ладно, я поняла. Я не остановилась. Нервная Виктория выглядела слишком привлекательно и слишком занимательно, чтобы упустить такой случай. – Я имею в виду, я уверена, что ты просто восхитительна. Даже глядя на тебя, все еще одетую. Я прикусила нижнюю губу и шлепнула ее по обеим ягодицам одновременно, получив в ответ самый изысканный взвизг и возмущенный взгляд. – Ну, – ответила она через некоторое время, – я ведь тоже не предлагаю тебе эксклюзивность. И снова я заметила, что ее взгляд блуждает по большим панорамным окнам. – Тебе пришлось бы смириться с тем, что у меня есть муж. Будет только справедливо, если я смирюсь с тем, что время от времени ты трахаешься с какими-нибудь случайными парнями. Виктория сделала паузу и закрыла глаза. Затем открыла их и добавила: – Я готова попробовать, если ты тоже готова. Мои инстинкты собирались было взять верх надо мной и заставить меня сказать, что я принадлежу ей и буду делать все, что ей заблагорассудится, но мне удалось обуздать их. Речь ведь не просто о том, какую позу мне следует принять, когда мы будем трахаться в следующий раз. К такому предложению я не могу отнестись легкомысленно. Пока я обдумывала все «за» и «против», на меня снизошло озарение. Связь настолько очевидна. Ну, мне стоит учитывать тот факт, что мое мышление весьма своеобразно. Возможно, именно поэтому Виктория не видит того, что для меня лежит буквально на поверхности. – Как насчет того, – медленно начала я, – чтобы я стала мостом между тобой и твоим мужем? – А? – Она посмотрела на меня в явном замешательстве. Я уже готова была закатить глаза, когда вспомнила слова одного парня, с которым спала в колледже. Поскольку я проявила несколько особенностей людей аутистического спектра, он посоветовал мне всегда исходить из того, что я не нахожусь с людьми на одной волне. С практической точки зрения это значит, что нужно перефразировать, а не расстраиваться. – Ну, раз уж ты заказываешь проституток, несмотря на то что состоишь в браке, я полагаю, у вас двоих какие-то проблемы. Виктория закатила глаза: – Ага. И? – Ну, я уверена, что он делает то же самое. Виктория прищелкнула языком в качестве ответа. – Эй, не будь лицемеркой. – Пошла ты, Макс. Она попыталась встать, но я удержала ее, схватив за запястья. После короткой борьбы, в которую не было вложено особой силы, Виктория сдалась и снова устроила свою задницу на моих бедрах. – Блядь. – Она уставилась на меня. – Пошла ты, Макс. Да, я уверена, что он где-то там трахает кого-то другого. Вот почему он пренебрегал мной и вел себя, как хренов осёл. Что, в свою очередь, является причиной моих действий. Что делает его мудаком. Я не лицемерка. Я закатила глаза. – Ты, должно быть, вышла за него из-за денег и положения. Не веди себя так, словно тебе что-то не нравится. Подобно готовящейся ужалить змее, она мгновенно высвободила одну руку из моего захвата и замахнулась, собираясь влепить мне пощечину. Я отпустила второе ее запястье, зажмурилась и прикрыла лицо обеими ладонями. Когда удара так и не последовало, я медленно убрала ладони, чтобы увидеть, как Виктория с отсутствующим видом смотрит в окно. – Так все и было, – произнесла она на грани шепота, – но это все равно причиняет боль. Я протянула к ней руки, чтобы переплести наши пальцы. На сей раз я иду ва-банк. – Ладно, и вот мое предложение. Выслушай меня. Я могу трахать вас обоих. Глаза Виктории расширились, и я почувствовала, как она пытается освободить свои руки. Я усилила хватку. – Я перееду к вам. Таким образом, я получу все, что хочу, тебе больше не придется прикасаться к своему придурочному мужу, и ты получишь меня в свое распоряжение. И все это останется между нами. Просто идеальный вариант. По лицу Виктории пробежала целая гамма эмоций: ее глаза расширились, челюсть напряглась, губы сжались, выражение лица стало задумчивым, глаза закрылись – а затем то же самое повторилось еще несколько раз. Она даже пару раз открывала рот, будто собираясь заговорить. И каждый раз я подбадривала ее, усиливая хватку и поглаживая ее руки большими пальцами. – Знаешь что? – наконец произнесла она через пару минут. – Это не такая уж и плохая идея. – Да ну? – Я едва сдержала широкую улыбку, растягивающую щеки. Виктория драматично вздохнула и закатила глаза. – Я поговорю с ним об этом при следующей встрече. А ты между тем больше не будешь принимать клиентов. Меня немного раздражало то, что она уже пытается взять бразды правления моей жизнью в свои руки. С другой стороны, мне нравилась напористость, так что я согласно кивнула. – Хорошо. Больше никаких разговоров. – Виктория подалась вперед и прижала мои кисти к дивану рядом с головой. Затем она наклонилась и прошептала мне на ухо: – Сейчас я хочу получить все, за что было заплачено. Я задрожала от обещания того, что должно произойти.