Прости

Глава 26. В доме Гаязовых Ева чувствует себя максимально некомфортно. Если ей и казалось, что это место безопаснее любого другого, то она ошиблась. Теперь каждое движение братьев казались подозрительными, даже самые обыденные. Клименко уже вторую неделю гоняет в голове мысли о том, кто все-таки Рипман. Если Ильяс подходит под описание, то не подходит по времени убийства Макиавелли. Тот говорил, что приходил лично Рипман, но в тот день Ильяс был дома. — Не было Тимура. — Шепчет сама себе Ева и продолжает писать на странице блокнота. — Но… Нет. На пятом листе появляется вся та же картина, что и на предыдущих. Номер мобильного телефона написан около ста раз на листе. Мелким, крупным, корявым и безумно красивым почерком. Цифры залазят друг на друга, между собой ни миллиметра свободного не оставив. — Мелкая, чë такая грузная? — Дима садится за столик и улыбается подруге. — Я такую девчонку встретил вчера! Короче, у нее си… — Тише ты можешь? — Раздраженно шепчет Ева и делает глоток сока. — Чë происходит то? — Дима, я походу Рипмана нашла. — Чего?! — Лелюк встает со своего стула и пересаживается на соседний с Клименко. — Когда? Кто? — Номер моего папы в действии и пишет мне предупреждающие смс. А в доме Гаязовых я нашла оригинал кольца. Размер идеально подходит Ильясу. А еще, Ильяс был со мной в отеле, о чем мне потом рассказал шестерка Рипмана. — Да ну… Не, ну не Ильяс же! Он же… — Да, я в таком же состоянии. Дима молчит, как и Ева. Оба пытаются принять информацию, но мозг отказывается воспринимать близкого человека в виде монстра, который испортил их жизни. На чаше весов двое: Ильяс, окружающий всех заботой, словно отец или старший брат и Рипман. Тот, кто из-за жажды денег и власти делал некачественный товар, убивая этим людей пачками, а затем своими же руками надругался над школьницей. Осознание приходит в голову резко и бьет сильнее пули. Зная предпочтения Ильяса в с̶е̶к̶с̶е̶, Ева понимает, что еще одно доказательство работает не в сторону ее друга. Горло сдавливает, нос неприятно щиплет, а глаза наливаются красным оттенком. В мыслях Ева уже рыдает, но снаружи держит стальной взгляд прямо в стену кафе. — Давай мы подумаем лучше, найдем что-то еще… — Мямлит Дима и сжимает пальцами спинку стула. — Те духи… — Клименко на пару секунд прикрывает глаза и вздыхает, стараясь сбить нахлынувшие эмоции. — Мы с Тимуром были на собрании и пахло теми самыми духами. Тим еще посмеялся, что парочка мужиков косят под Ильяса и пользуются таким же парфюмом. А сам Ильяс года два как перешёл на более спокойный. — Думаешь теперь, что этот кто-то с офиса? — Думаю, что я тупике. Не хочу верить. — Не верь, мелкая. Узнаем наверняка и от всей души подарим ему что-то новое на праздник. — Какой праздник? — По ситуации разберемся. Если узнаем все раньше, то на твою днюху, если позже, то на новый год. Пацанам пока не будем говорить, они его без колебаний разорвут. Я попрошу Кадима проследить за передвижениями Ильяса, так и выясним, где он встречается со своими шестерки и встречатся ли вообще. — Спасибо, Димон, я бы без тебя придушила бы его ночью без разбирательств. — Не придушила бы. Ты сомневаешься. — Ладно, ты прав. Давай выпьем? — Ну, хоть что-то хорошее. — Лелюк пересаживается обратно и разливает по бокалам виски. — Так вот, я ж не договорил… Ева возвращается домой почти к полуночи. Встречает ее Ильяс и явно не в лучшем расположении духа. Странно, что Тимур отрубился, так и не дождавшись свою невесту. Зато старший Гаязов готов был отчитывать за двоих. — Что с телефоном? — Парень встал с третьей ступени и остановил подругу. — А че с ним? — Грубо, избегая зрительного контакта, словно уже точно известно, что перед ней главный враг. — Он пишет мне смски из шаблонов. Ты в таком состоянии вряд-ли бы смогла написать «я за рулем, перезвоню позже». О, а если учитывать то, что ты и водить никогда не умела, поэтому права то и отсутствуют… — Поняла я! Дай пройти. — Стоять на месте. — Ильяс легким движением руки толкает девушку на диванчик и сам присаживается рядом. — Что у тебя происходит в последнее время? — Нормально всë. — Меня не обманывай. — А ты разве не знаешь каждый мой шаг? — Вот так в лоб, будто не хочет ничего выяснять и отказывается от человека, что еще недавно был так дорог. — В охрану я тебе не нанимался, спальню мы на двоих не делим, так что каждый твой шаг я не знаю. Ты отдалилась, Ева. Что у тебя в голове? Почему именно я стал объектом ненависти? И Ева заливается краской от последних слов Ильяса. Становится безумно стыдно. У нее действительно нет прямых доказательств вины Ильяса. Да и вообще, те доказательства, что она имеет, равносильно можно отнести к любому человеку из окружения. Но выбрала она Ильяса, потому что чертово кольцо идеально по размеру. Но в день убийства Макиавелли он был рядом с ней. В тот день отсутствовали только Тимур, Рома и Саша. Размер кольца для Саши маловат, Роме наоборот большой. Да и что за бред, подозревать Рому и Сашу, которые уже столько лет заменяют родителей?! Это уже паранойя, Ева. Да ещё и этот загадочный номер, который за прошедшее время больше так и не написал. Он дал прямой намек, что в компании есть тот, кто действует за спиной. Но кто из семьи станет причинять ей вред? Они ведь слишком близки друг для друга. Они одна семья, никак иначе и быть не может. — Ильяс, я нашла Рипмана. — Выдыхает Клименко и приглядывается к лицу друга, чтоб наконец разрушить все сомнения. — Вы виделись? — Обеспокоенно спрашивает Гаязов и хватает подругу за плечи. — Он что-то сделал? Ева, отвечай! — Нет. — Девушка улыбается и внимательно смотрит в карие напуганные глаза. — Я готовлю для него сюрприз. С рук спускать ничего не стану. Во мне будто что-то сломалось. Хочу отомстить. Готова всë сделать, чтоб этот урод мучился еще сильнее, чем я. — Я понимаю тебя и твою злость, но… Ангелок, ты уверена, что готова встать на этот путь? Ты ведь мягкая на самом деле, какой бы колючкой не казалась. Я буду рядом, помогу тебе, но ты должна понимать, что путь мести не так уж и сладок, как кажется. — Я уверена. Ты рядом не стой, это не твоя война. Просто береги себя и не обманывай меня никогда. Пожалуйста, только не ты. — Каюсь, соврал я тебе только раз. — Ильяс улыбается и чуть двигается назад под удивленный взгляд Евы. — О чем? — Я спал со своей секретаршей. — Дурак. Ева сама поддается вперед и обнимает друга поперек торса. С ним комфортно, тепло, как дома. Она верит ему, но и другим верить тоже хочется. Ей нужно обсудить всë с тем, кто может похвастаться своим детективным талантом. А знакомых у нее таких совсем немного. Один. — Мой принц! — Ева хватает из кроватки младшего Сашу и быстро целует пухлые щеки. — Соскучился? Я тоже. — Вы не виделись всего два дня. — С легкой усмешкой говорит Плисакин и садится на диван. — Тебе не понять, у нас особая связь. — Сын, она будет старой бабкой, когда ты вырастешь. — Всего девятнадцать лет разницы. — Фыркает Клименко и садит малыша обратно в кроватку, двигая у нему несколько игрушек. — Аня надолго? — Обычно возвращается с ногтей часа через три. Ты с ней поговорить хотела? — Нет, мне именно ты нужен. Стоит Еве отойти от кроватки и оказаться прямо напротив Саши, как позитивные эмоции отступают. Парень видит перемену в глазах напротив и сам невольно напрягается, потому что видеть девчонку с таким лицом — редкость, похлеще затмения будет. А рыжеволосая вздыхает и рассказывает все детали максимально подробно. Вываливает каждую мелочь, начиная от находки кольца, заканчивая вчерашним разговором с Ильясом. — Ты немедленно собираешь вещи и больше ногой туда не ступаешь! — Кричит Плисакин, ударяя по кухонному столу и тут же прислушивается к лепету сына за закрытой дверью зала. — Ты хоть соображаешь, что всë это время была в опасности? А если бы тебя грохнули в том доме?! — Рипман не давал о себе знать всë то время, что я была в доме братьев. — Ева гордо задирает голову, давая понять, что слушать Сашу не станет. — Если хочу его найти, то обязательно должна быть там. — Если это кто-то из прислуги? — Блондин включает вытяжку над плиткой и закуривает свои крепкие. — А если будет, как в тех е̶б̶е̶й̶ш̶и̶х̶ детективах, где убийца это обязательно садовник?! Детка, я знаю, что у тебя отсутствуют человеческие инстинкты, но разум то еще должен остаться! — Я тебе рассказала для того… — Чтоб я сдох от переживаний за тебя, пока ты чиллишь в этом е̶б̶а̶н̶о̶м̶ доме со своим Тимуром! — Заткнись и выслушай! — Ева встает со стула и ударяет ладонями о столешницу, заставляя заткнуться даже собак за окном. — Пока ты т̶р̶а̶х̶а̶л̶с̶я̶ с Аней, зная, что я подыхаю, ты не переживал. Пока ты выбирал с ней обои, а я сидела с вашим сыном, ты тоже не переживал. Ты прекрасно знал о моих чувствах. Ты не переживал за это, потому что думал, что это моей жизни не угрожает? А если бы вскрылась? Или может пошла бы с крыши сигать? Может я и в опасности в том доме, но за всë время проживания там, мне никто больнее тебя не сделал. Командовать ты можешь своей женой. Запомни, Плисакин, я тебе не та пятнадцатилетняя девочка, которая велась на твои манипуляции. Можешь выдохнуть, я к тебе испытываю банальное уважение и благодарность за прожитое время. Не больше. А рассказала я тебе всë это только потому, что знаю, что ты всë равно полезешь в это дело. Ты старше, умнее. Мент, в конце концов. Я просто не могу одна разобраться со всем, что узнала. Плисакин тушит окурок о небольшую струю воды в раковине и бросает его в мусорное ведро. Парень борется с самим собой, чтоб не схватить девчонку и не встряхнуть так, чтоб мозги на место встали. Он волнуется и думает о ней чаще, чем о девушке, которая рядом с ним постоянно. Просто он прекрасно понимает, что от его откровений легче не станет никому, так что лучше закусить язык и сесть напротив самых родных глаз. — Если по логике, то под подозрение действительно больше всех подходит Ильяс. — Вздыхает Саша и трет двумя пальцами переносицу. — Мне хочется ему верить. — Клименко опускает глаза и прикусывает губу. — И тебе придется. Мы сорвались с выпускного после сообщения об аварии, где погибли Гаязовы. Ильяс появился там даже на несколько минут раньше нас. Он трясся над трупами родителей и его самого утащили в скорую, чтоб вколоть успокоительное. Остается один вариант. — Нет. — Ева усмехается и качает головой в стороны, яро отрицая версию парня, хотя сама попросила помощи. — Нет-нет. Это не он, я бы узнала. — Как? Кольцо у тебя в руке. То, что оно ему велико, может значить то, что он похудел. Вы три года не виделись, люди меняются. Точек у Рипмана нет, мы уже поняли. Духи? Мог Тимур в вечер выпускного использовать парфюм брата? Мог. Смотри, на него доказательств еще больше, чем на Ильяса. Так что? Жених твой или друг? — Саш, нет. Тимур не… Да нет. Он каждый раз разрешение спрашивает, чтоб прикоснуться ко мне. Он знает, что нельзя со мной так. Он любит же… — Взрослый парень и малолетка под «колесами» — ощутимая разница, Ева. Понимаешь, что опасно оставаться в доме, когда старший братишка уже в курсе, что ты будешь мстить? Если это действительно Тимур, то варианта два: Ильяс знает его секретик и уже рассказал ему всë, что ты ему наговорила вчера. Но если Ильяс не знает, то всë равно брату скажет, потому что посчитает нужным, чтоб твой жених был всегда на чеку и охранял тебя. В любом случае, Детка, ты проиграешь, если останешься на его территории. — Саш, те смс с номера… С номера папы. Он просил оставаться с ними любыми путями. Он, видимо, знает многое, раз так писал мне. Среди нас крыса, Саш. Я рассказала правду только тебе и Диме. Ну и Ильяс в курсе, что я на черном пути. В общем, у каждого есть три версии происходящего, так что я сразу пойму кто что доложил врагу. — Три версии? — Тебе правдивую, Диме частично, а Ильясу только о том, что знаю кто Рипман. Роме не говори, его я вряд-ли удержу. — Я расскажу ему, не волнуйся. Сдержу и пообещаю, что ты будешь в порядке. Просто разберись как можно скорее. Проверь телефон Тимура, камеры дома, опроси прислугу непринужденно. Они любят поговорить о хозяевах, я уж знаю. — Саш, а можно законно вскрыть могилу? — Если облажаешься, то я тебе свежую вырою, не поленюсь. Подумай о принце. Паренек скучает по тебе даже спустя пол часа. Уже написал мне. Ева глубоко вздыхает, смотря на Сашу, который выходит из зала, где спит его сын. Девушка чувствует страх, но всем своим видом показывает только смелость. Ей одной достаточно пережить это, а уж делить со своими близкими… Страшно. Пусть хотя бы они будут в порядке и уверены в ней. — Я тебя прошу… — Саша хватает девушку за запястья и тянет ближе к себе. — Будь осторожна. Даю тебе сутки на разор. Я буду писать и звонить, к ты обязана отвечать. Если хоть один звонок пропустишь… — Саш, завязывай. — Клименко выкручивает свои руки из чужих ладоней и делает шаг назад. — Я справлюсь. Если нет, то ты в это не вмешивайся. У тебя семья, есть, что защищать. — Ты — моя семья. — Сын и жена. — Ева! — Плисакин обхватывает лицо Евы ладонями и дергает на себя. — Ты была моей семьей и ей останешься до тех пор, пока я живу и дышу. Не смей больше принижать себя. Сына я люблю безусловно, тебя категорически. Останься. Я не хочу потерять тебя. — Саша, зачем? — Пожалуйста. — Нет. Нет! Клименко хватает заняться парня и пытается оттолкнуть, но ее только ближе к себе тянут. Мягкие губы встречаются с искусанными. Первый поцелуй от парня. Он начал и он ведет. Нежно сминает то нижнюю, то верхнюю. Ева не отвечает, пребывает в шоке. Для нее это странно и даже страшно. В соседней комнате сын Саши, где-то недалеко идет его жена. На окраине города ее ждет жених. Все слишком неправильно и правильно одновременно. — Позволь мне разобраться. — Шепчет хриплый голос, буквально на несколько секунд оторвавшись от таких желанных губ. — Останься рядом, я сам всë решу. — Саша… — Ева готова плакать и умолять, чтоб ее отпустили и держали, только бы это были руки Саши. — Нельзя. Я поеду. — Я уйду. Останусь с тобой. Не возвращайся ты в этот дом чертов. — Береги свою семью. — Клименко резко дергается назад, ведь позади слышится голос Аня, разносимый эхом подъезда. — Я не люблю тебя. Забудь об этом. Врет? Вероятно. Ева выбегает из квартиры и сталкивается с Аней, которая резко тормозит ее и беспокоится о состоянии. Клименко в кратце объясняет, что близка к разгадке и убирается прочь. Саша точно отговорка придумает, ведь несмотря на близость с женой он всë еще ец не доверяет. Правильно ли это? Возможно. А Ева быстрым шагом направляется к городскому кладбищу. В голове настолько всë запуталось, что ей нужна хоть одна разгадка.