Алые ликорисы

— Что это? — лицо Блэйда все также невозмутимо, лишь правая бровь слегка дергается. — Кто. Это ребенок, — мягко поправляет его Цзин Юань, укладывая завернутого в теплое одеяло ребенка в кровать. Мальчик тихо хнычет во сне, но быстро затихает, стоит только покачать немного кроватку. — Я не слепой. И мой вопрос все еще тот же, — теперь в голосе Охотника за Стеллароном звучит раздражение. Пока только легкие нотки, которые могут обернуться целым ураганом, который будет разрушать все на своем пути. Под стать его стихии и пути. — Если разбудишь его — заставлю укачивать, — глаза генерала недобро сверкают, отчего Блэйду приходится захлопнуть рот и ледяным взглядом пристально наблюдать. Как только ребенок засыпает достаточно крепко, Цзин Юань облегченно выдыхает и устало трёт переносицу. — Он уже сейчас походит на тебя, — тихо хмыкает наемник, разглядывая маленький сопящий комочек. — Яньцин, — устало тянет генерал и жестом указывает идти за собой. Блэйду же дважды повторять не нужно. В полной тишине мужчины идут в сторону гостевой комнаты и каждый думает о своем. У Блэйда жжется где-то под ребрами, а на языке вертятся только одни ругательства. Ребенок и правда очень похож на генерала, словно кто-то копию сделал и уменьшил. Не то чтобы Охотник за Стеллароном ревнует, но неприятное чувство острым кинжалом режет изнутри, оседает там, где когда-то билось сердце, горчит на корне языка. К концу пути мужчина хочет развернуться и исчезнуть тихой тенью, как делал уже не раз, но горячая ладонь цепко хватает за запястье, приковывает к себе, не дает сбежать. Генерал тянет за собой, как буксир тащит застрявший в космосе ялик, заталкивает в комнату и с громких хлопком закрывает дверь, вжимая в хрупкие доски спиной. — Твое длительное молчание говорит о многом, — мягко улыбается Цзин Юань, практически невесомо проводя пальцами по щеке. Блэйд физический контакт не любит, но покорно, насколько может, терпит. Склоняет голову набок и прихватывает кончики пальцев зубами, совсем как злой пес, показывает, что недоволен своим хозяином. Только вот кто в их положение занимает главенствующую роль — непонятно. Ведь именно генерал лично каждый раз отпускает опасного преступника на свободу. Снимает с цепи и кидает поводок лично в руки. Только что с такой свободой делать? Ошейник все также покоится на шее наемника, как и намордник. Пусть и только фантомно. — И о чем же оно говорит? — лицо наемника все такая же бледная маска с горящими алыми глазами, в глубине которых безумие пополам с чем-то еще. — Он не мой ребенок. Биологически. У меня никогда не было никого… Блэйд прикрывает глаза и тихо выдыхает. Договаривать Цзин Юаню даже не нужно, ведь все понятно и так. Только вот Охотник за Стеллароном слишком долго отсутствовал, да и по возвращению он не особо был рядом. Работа, пусть даже такая грязная, никуда не исчезала. Горящее чувство в груди никуда не исчезает даже когда они ложатся спать, даже когда генерал позволяет себе крепко уснуть. Непозволительная роскошь с его-то статусом. Но наемнику он доверяет как самому себе, пусть агония бессмертия и стерла часть воспоминаний. Блэйд все равно бы не смог причинить ему вред, даже если последние остатки личности канут в черную дыру. Скорее перережет себе горло, чем позволит хоть волосу упасть с головы Цзинь Юаня. Но есть те, на кого такая щедрость не распространяется. Блэйд тихой тенью скользит обратно в ту самую комнату. Ему ничего не стоит прокрасться мимо спящего, ведь он и в бодром-то состоянии далеко не всегда мог уловить невесомые шаги. А вот такой, — измученный работой и новыми обязанностями и подавно. Дверь в детскую бесшумно открывается, и наемник проходит внутрь. Ребенок уже не спит. Еще не столь сфокусированный взгляд бродит из стороны в сторону, пытаясь что-то выхватить. Стоит Блэйду наклониться над кроваткой, как взгляд ребенка тут же приковывается к нему. Мальчик тянет к нему ручки и так ярко улыбается, со всей своей детской непосредственностью, что Охотник за Стеллароном замирает. Как в его голове только могла возникнуть подобная мысль? Как только руки потянулись за клинком? Он монстр и чудовище, но крови детей на его руках нет и не будет. Яньцин замирает, словно чувствует, что что-то не так, а потом начинает тихо хныкать, пытаясь показать взрослому, что он напуган. Блэйд моргает раз, второй и отмирает. Чувство, что поселилось в груди, наконец, исчезает, растворяется, как только мужчина берет ребенка на руки и начинает тихонько укачивать, бормоча себе под нос что-то успокаивающее. Яньцин начинает так же тихо гулить в ответ, доверчиво глядя на нового для него человека. Цзин Юань тихо выдыхает и утыкается лбом в дверь, за которой все это время и стоял. Возможно все вокруг и считают наемника опасным преступником, заклятым врагом, сумасшедшим психом, но генерал знает — внутри это все тот же мальчишка, которого он знал еще сам будучи ребенком. И он никогда не навредит Яньцину.