мечты об отношениях.
самое отвратительное из всего, что он когда либо ощущал. тате было не странно думать в таком ключе о своих братьях, ведь они, фактически, просто клоны. те, кого искусственно вывели и разными чертами характера наделили, словно чтобы глянуть, что из этого выйдет. тата – солнечный мальчик. тот, кто должен был стать для братьев опорой и поддержкой в самые трудные времена, но стал лишь каким-то посмешищем. пинки под обеденным столом даже спустя несколько лет воспринимались слишком остро, но он не жаловался. и никогда не позволял увидеть, что ему на самом деле очень больно. должно быть, они догадывались, но им было плевать.– пойдём, тата, я покажу тебе, каково это.
мечты о том самом.
о запретном, том, о чём взрослые никогда не говорят. тату это всегда мало интересовало, даже наоборот, отвращение вызывало, но от переходного возраста не скрылся даже он. всё больше видео разных, открытых предпочтений... и первый раз. с тем, кто действительно был нежен и добр, пускай и выглядел грубым. молочные бёдра едва сжимал даже во время особо глубоких толчков, а над растяжкой потрудился так, что тата почти не чувствовал дискомфорта. вот только на следующее утро ему было плевать на всё, что произошло. длинная черта рассекла их пути, не позволив сойтись больше никогда. хотя тата пытался. пытался и с ним, прекрасно зная, что у него уже есть пассия: гораздо более взрослый и привлекательный клон, с которым не складывалось что-то, и он решил отыграться на тате. ни о какой нежности и слова не было. грубое давление на горло, оттягивание оргазма и побои отбивали всё желание и заставляли хотеть плакать, но тата честно держался. отпустил его на утро уже готовый к тому, что больше он не вернётся. и действительно не вернулся. так тата полностью разочаровался в этом акте безумной любви, что делает двух людей ближе.мечты о чём-то более невинном.
он был совершенно другим. нелюдимым, спокойным и таким добрым, что тата даже смог довериться ему. прибегал при каждой появившейся проблеме, еду приносил и рисунки свои кривые дарил. не раз видел их потом в мусорке, но никогда не думал, что он делает это намеренно: зарабатывается ведь, и под конец второго дня без сна совсем не соображает. – послушай, тата. нет, я не хочу. – у меня на носу важное открытие, оно важнее меня? – и оно способно вытащить меня из этой дыры. ты считаешь место, где мы с тобой проводим вместе время дырой? – я не хочу больше видеть тебя в этой лаборатории.что, пытался всем помочь? каково тебе ощутить то, что никто в этом и не нуждался?
мечты о покое. те, что не были сожжены, ибо созданы гораздо позже.
тата уже перестал быть собой прежним. волосы перекрасил в родной цвет, намеренно испортив их, чтобы торчали как солома. никто не должен считать его привлекательным, никто не должен с ним знакомиться и пытаться дружить. тата оттолкнёт. ему не нужен никто так же, как он не был нужен им. но вот одного отпугнуть холодом не вышло. фэнг растапливает его пусть и не сразу, но всё же, помогает открыться, словно первые шаги с ним делает в новом мире. их отдельном, счастливом, том, в котором братья больше не появятся.все мечты заново и наоборот.
мечты о чём-то невинном. сгоревшие.
холодные руки греют чужие, тёплые, пока два дыхания смешиваются в одно. тата смотрит в глаза напротив без каких либо эмоций, да и фэнг, вроде, не улыбается, но по его лицу видно всё. радуется, что тата согласился, радуется, что всё у них хорошо теперь будет. бывший солнечный мальчик, превратившийся в ледяную глыбу обязательно растает под воздействием горячих чувств откуда-то изнутри. но для таты эта зима так и не становится тёплой.мечты о том самом. сгоревшие.
секс – неотъемлимая часть каждых отношений. и тата соглашается только потому что фэнга не хочет расстраивать, который сделал для него так много. со врачами надоедает, окутывает теплом и поддержкой ежедневно, вот только ему от этого не легче. все свои чувства он потратил ещё тогда, когда сжигал тот дневник. и пламя в зажигалке той потухло лишь потому, что тата потух, а не палец с кнопки убрал. проникновение практически безболезненное, как тогда. как с ним. тата не чувствует возбуждения, ему не хочется всего этого. ему не нравится кончать, ему не нравится получать от этого физическое удовольствие, а вот морального – никакого. он стал таким же, как остальные эдгары. хмурым, бесчувственным и совершенно неинтересным. хотя... нет. он стал гораздо хуже. и вызывает сейчас лишь жалость, словно он маленький ребёнок, что потерял игрушку и отчаянно пытается её найти... только вот потерял он свои чувства, а искать послал фэнга. он просто его использовал. не спится. его партнёру, кажется, тоже, раз он обнимает руками продрогшее костлявое тело крепко, стараясь согреть вновь, вот только тата уже всё решил. – я так больше не могу.ему не нужно это тепло. ему никто не нужен. для собственной и чужой безопасности, он должен остаться один.
– я устал врать о том, что люблю тебя. мы расстаёмся.мечты об отношениях. сгоревшие и разрушенные им самим.
фэнг уходит на рассвете. так же, как и остальные уходили всегда. собирает свои вещи, а на тату даже мельком не смотрит. в заледеневшем сердце всё больше ненависти к самому себе скапливается, вины, желания остановить... но так будет лучше. лучше для них обоих.