***
Тяжелая металлическая дверь с громким хлопком открывается наружу. Оел вылетает на улицу и делает глубокий вдох свежего воздуха. Всё ужасно раздражает: грубый бармен, её неуклюжесть, а ещё штраф в 700 рублей из её зарплаты. На корточки присаживается и на стену спиной облокачивается. И, чиркнув пару раз колесиком зажигалки, подпаливает сигарету. И только спустя пару минут замечает, что она тут не одна. Рядом стояла та самая посетительница, с огромным интересом наблюдая за ней. —Что? День не задался? — смеется, присаживаясь рядышком. Айылаана удивлено таращится от того, что незнакомка решила с ней заговорить. Голову опускает и на мокрый асфальт глядит. —Есть такое, ты меня прости ещё раз, у меня руки из жопы, — тоже улыбнулась. —Знакомо, я вот вчера на работе две кружки разбила, — коленку потирает и из кармана достаёт пачку. —Так одна из них начальнице принадлежала, и вот каким-то чудесным образом после этого в моём графике появились три дополнительные смены, — дым сигаретный выдыхает. —Вот сука, — смеется Оел, замечая, что её настроение в разы стало лучше. —Ещё какая! — вопит Карина, бросая бычок в сторону. —Ты забавная, — осторожно встаёт с корточек. —Дай мне телефон свой, хоть деньги за кофту испорченную отдам. Только позже, я сейчас на нуле, — мобильник девушке протягивает. —Надеюсь, твоя первая фраза не намекает на то, что я клоун, — вновь шутит и вбивает в телефонную книжку новый контакт «Карина — погорелец». —Ну ты и дурочка, — треплет волосы на чужой макушке, забирает свой телефон и уходит обратно в бар. *** По асфальту ступает пара белоснежных кроссовок. Шаг уверенный, только виляет из стороны в сторону, обходя небольшие лужицы. Карина внимательно смотрит то в телефон, то куда-то вдаль, глазами ищет уже знакомый силуэт. Как на её плечи ложатся чужие грубые руки и в ухе слышится громкий крик. —Бу! — вопит Макарова. Девушка вздрагивает от испуга, телефон из рук роняя и еле как успевая поймать его. За сердце рукой хватается, а потом пальцем у виска с недовольной рожицей крутит. —Совсем что ли? Пожалела бы хоть старуху, — бубнит, убирая спасенный телефон в карман черной кожаной косухи. —Да какая же ты старуха, — смеется Оел, —Хотя нет, вон на лбу морщину вижу, — пальцем тычет в чужой лоб. —Ой иди ты, — палец со лба своего убирает. И в сторону отходит немного. —Ладно, старушка, пошли тебе кофту выбирать, — продолжает шутить Айылаана, направляясь вслед за подругой. Около двух недель после инцидента они переписывались в телеграмме, Карина вечно отправляла фотографии уличных котов, а ещё жаловалась на свою начальницу. Оел казалось это неимоверно милым, смотря на кружок от контакта «Карина погорелец», где та отборным матом так забавно ругалась на всё происходящее. Тяжело было сдержать улыбку почти от каждого сообщения. Даже не верится, что их общение началось с какой-то прожженной кофты, о которой в переписке было максимум пару слов. Но Оел человек слова и вернуть деньги за кофту обязалась. Решили на том, что вместе сходят и купят Карине новую. Спустя несколько минут они быстром шагом добрались до торгового центра. Айылаана, как настоящий «джентельмен», открыла подруге дверь и пропустила вперёд. Пройдя небольшое расстояние, они заглянули в первый попавшийся магазин. —Выбирай, — ладошкой указывала на стенд со свитшотами Макарова. Карина ещё несколько минут металась вокруг одежек. А Оел осторожно взяла в руки вешалку и протянула подруге. Это была черная кофта с белой надписью «Щёки — это стиль». —Вот, тебе подходит, — произнесла она и легонько ущипнула щеку Долиашвили. Щека в момент стала красной: от касаний, от недовольства, от смущения.Она глазами захлопала, в руки взяла кофту и направилась в примерочную. —Да я же пошутила, — за плечо схватила Карину, пытаясь остановить. —А мне понравилась, — сказала Карина, осторожно убрав чужую руку, и ушла за шторку. Айылаана недовольно вздохнула, потерев лоб ладошкой. В надежде, что не обидела подругу. И последовала за той. И вот, спустя несколько секунд, Карина вылетает из примерочной и крутится вокруг себя. —Ну как? —Отлично, — большим пальцем "класс" показывает, одновременно убеждаясь, что Карине идёт всё: начиная от брутальной косухи и заканчивая забавным свитером. Долиашвили в улыбке расплывается и двумя ладошками по груди проводит, отряхивая свитшот от катышек. —Берём! —Как скажешь, — головой кивает, направляясь в сторону кассы. Карина довольная, почти в припрыжку, выбежала из торгового центра. Макарова еле поспевая за той, тоже вышла наружу. —Спасибо тебе, — произнесла Карина, достав пачку сигарет из кармана. —Да ладно, это же мой косяк был, — рукой махнув, ответила Айыллаана. —Косячь побольше, — засмеялась Долиашвили, затягиваясь тлеющей сигаретой. Айылаана правда готова вечно быть неуклюжей, невнимательной и нерасторопной. Только бы почаще видеть в этом лице такую искреннюю и чарующую улыбку.***
В квартире слышится чириканье звонка и Айллаана быстрым шагом идёт к двери. Провернув замок в три оборота, дверь широко распахнула, встречая гостя. На пороге стояла Карина, держа в руках большой шоколадный торт. Она была мокрая до нитки, на куртке ещё лежала пара снежинок, ведь метель не щадила никого. — С днем рождения! — произнесла девушка, протягивая торт подруге и проходя в квартиру. Макарова взяла торт в руки и потянулась вперёд, руками обхватив Карину, обняв крепко. —Спасибо большое. —Да я же мокрая, — смеется Карина, отодвигая от себя подругу. Айылаана нехотя убрала руки от чужой талии и отступила назад, ладошкой махнув, позвала за собой на кухню. Вместе уселись за стол и принялись пить чай. Макаровой было трудно усвоить для себя, что прошло уже три месяца с их знакомства. И она бы никогда не поверила, что будет встречать свой день рождения с девушкой, которой когда-то прожгла кофту. Карина забавно пила чай, была похожа на ёжика, дула осторожно, чтобы не обжечься. А Айылаана просто смотрела, стараясь запечатлеть этот момент надолго у себя в памяти. Руки неосознанно потянулись к лежащей на столе тетради и ручке. Она небрежно оторвала небольшую полоску, и вывела на нём аккуратную надпись «мин эйиигин таптыыбын». А потом подвинула к себе телефон Карины и засунула под чехол тот самый клочок бумаги. Долиашвили удивленно посмотрела на свой чехол, а потом надулась. Оел уже когда-то говорила ей эту фразу. А когда та спросила у неё перевод, Макарова с какой-то хитрой улыбкой ответила «Это значит, что ты дурочка». —Да не дурочка я, — воскликнула Карина, отодвигая от себя чашку чая. Айылаана так же улыбнулась, как и тогда, поближе подвинулась, и обхватив чужую шею прижала к своей груди. —Самая настоящая!