Счастливого праздника середины осени

Праздник середины осени на Сяньчжоу поистине можно было считать чудом света. Поздней ночью, после поклонения луне, в небо одновременно взмывают десятки, нет, сотни тысяч искрящихся праздничных фонарей. Именно в этот момент все народы собираются на главной площади Звездных яликов, дабы отметить этот чудесный праздник. И у лисиц, и у видьядхар, и у обычных жителей традиции были различны, объединяло всех лишь подношение луне и празднование в компании дорогих людей. В детстве Дань Фэн часто посещал официальную часть праздника - запуск Лунных фонариков. Он с нескрываемым восторгом наблюдал за бесконечной вереницей желтых огоньков. Однако, как он сейчас помнит, сопровождающие не позволяли будущему верховному старейшине проявлять такую бестактность: стоило мальчишке издать хоть один восторженный возглас, хоть один раз непроизвольно дернуть хвостом, как его достаточно сильно стукали по еще неокрепшей спине. После этого он сразу замолкал и, вместе с комиссией десяти лордов, возвращался в чешуйчатое ущелье в полном негодовании. Спустя пару таких визитов видьядхара наотрез отказывался посещать любое мероприятие, касающееся праздника середины осени. Дань Фэн тупо поморгал заспанными глазами. Кажется, он отвлекся. Сегодняшним вечером должно было пройти открытие праздника, поэтому с самого утра старейшина заполнял и подписывал всевозможные бумаги. У него не было ненависти к этому празднику, просто он испытывал глубочайшую тоску и одиночество, глядя на счастливых парочек, бесцельно слоняющихся по площади всю ночь. Отложив в сторону очередную стопку документов, он с тенью улыбки на лице задумался, что же сегодня будут делать его друзья. Цзинлю однозначно пригласит Байхэн, а несносный Цзин Юань увяжется за ними. Что же касается Инсина.. Старейшина вмиг перестал улыбаться. Ремесленник уже несколько дней пропускает их традиционное любование луной, а Дань Фэн приходит на обычное место и молча сидит, почти до самого рассвета, даже не притрагиваясь к выпивке. Он и сам не знает, почему до последнего верит, что Инсин придет. Видьядхара очень переживал, что могло случиться что-то ужасное, ведь в конце концов Инсин - человек. Он не застрахован от смерти, в отличие от всех остальных. Но у него не было ни одной свободной минутки, чтобы отлучиться от работы и просто найти его в мастерской, просто вновь увидеть его кристально-чистые небесные глаза. Они не виделись всего лишь три дня, но для Дань Фэна эти дни были целой вечностью. Он поймал себя на мысли, что очень хочет побывать на празднике в этом году. Хочет провести его не на высоком кресле вдали от всех, а как обычный человек. Ему было чертовски мало беззаботного времени с Заоблачным Квинтетом. Никогда в жизни он не желал становиться старейшиной. Видьядхара бы отдал все, чтобы быть "жалким простолюдином". Он много раз говорил это в комиссии, однако ничего кроме упреков и наказаний он не получал. Внезапно Дань Фэн поднялся со своего места. Ноги его почти не держали, так что он чуть было не свалился обратно. "Ну уж нет, не сегодня",-пронеслось у него в голове, в слух же он крикнул следующее. — Лю Иэн, подойди сюда. Это срочно. В ту же секунду дверь кабинета распахнулась, и на пороге показалась женщина-видьядхара с пергаментом в руках. — Да, мой господин? — Скажи всем, чтобы меня не искали. Я ухожу на праздник луны и плевать, что мне за это будет. — Но..но как же? Вы ведь должны следить за..,-ошарашено начала служанка. — Из года в год не происходит абсолютно ничего нового, тогда почему же именно в этом должно случиться что-либо?! Почему? Почему я просто не могу один единственный раз отпраздновать столь важный праздник с кем-то важным для меня?-прорычал Дань Фэн, а про себя добавил:"которого через год уже может и не быть." Возникла гробовая тишина. — Ступай. Я все сказал. — Хорошо, я передам,-с этими словами Лю Иэн вновь скрылась за дверью. Видьядхара же, подождав несколько секунд, медленно вышел из кабинета. Для него было далеко не впервой сбегать так, поэтому он был уверен в том, что его не заметят. Так и произошло. Выйдя на улицу, он быстрым шагом направился к переулку Автоматонов, ловя на себе вопросительные взгляды. Наконец Дань Фэн дошел до кузницы и, неуверенно постучавшись, отворил дверь. Там совершенно ничего не изменилось с момента его последнего визита. Сначала он лишь глазами выискивал знакомые платиновые волосы, но после того как он осмотрел всю кузницу и не нашел, кого искал, решился спросить. — Прошу прощения, а мастер Инсин не у себя? Ответом ему послужило молчаливое покачивание головой: все были настолько заняты, что не тратили время даже на разговоры. От этого старейшина даже начал ощущать чувство вины. — А вы, случаем, не знаете, где он может сейчас находиться?-плохо скрывая нарастающее беспокойство снова спросил Дань Фэн. — Он совсем недавно отошел за материалами, в течение часа должен вернуться,-донеслось откуда-то из угла. — Огромное спасибо!-обрадовался видьядхара и пулей выскочил из кузницы. Жив. Он жив, и это - самое главное. Дань Фэн не знал, куда ему стоит идти, поэтому он сделал несколько кругов по переулку, безрезультатно всматриваясь в лицо каждого прохожего. Он сильно выделялся среди местных, но ему сейчас было не до того, чтобы беспокоиться о своем внешнем виде. — Иньюэ-цзюнь?-окликнули сзади. Старейшина замер, не решившись обернуться. Так назвать его мог только один человек. Тот, ради кого он в очередной раз сорвался с поста, навлекая на себя неприятности. Голос приближался. — Иньюэ-цзюнь! Ты что тут делаешь, разве ты не должен сейчас..,-договорить ремесленнику не дали. Дань Фэн бросился в объятия товарища и сам не заметил, как из глаз начали литься слезы. Инсин был в полном замешательстве, однако сразу же обнял видьядхару в ответ. — Что стряслось? Все в порядке? Иньюэ..? — Инсин!-всхлипнул Дань Фэн,-Ты жив! Какое счастье, Инсин, ты жив! Почему ты совсем ничего мне не говорил? Я до смерти перепугался, а еще я ждал тебя каждую ночь, но ты все не приходил. Почему, Инсин? Почему?!-слезы не переставали литься, а прохожие уже начинали останавливаться и перешептываться. Инсин виновато глядел сначала на старейшину, затем на образовавшееся вокруг них сборище. — Прости, прости..Давай отойдем в другое место и, обещаю, я все расскажу. Здесь мы привлекаем слишком много внимания. — Нет. Расскажи здесь. Мне плевать на внимание, я.. Я хочу пойти с тобой на праздник середины осени! Окружающие начали еще активнее перешептываться, Инсина же словно током ударило. — Иньюэ, я.. Мне правда очень жаль, но у меня не было даже возможности предупредить тебя, прости, прости меня. Я тоже хотел предложить тебе отпраздновать вместе, но побоялся, что ты откажешься,-ремесленник выдал это почти на одном дыхании, осторожно вытирая слезы с лица видъядхары. Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга. У Дань Фэна покраснели кончики ушей, а Инсин и вовсе весь заалел. Наконец прекратив обниматься мужчины, не сговариваясь, растолкали толпу и, словно маленькие дети, рванули в одно из их особых мест. Пока Инсин тянул его за собой, Дань Фэн не переставал смотреть на него. Взгляд был полон чистой, искренней любовью и доверием. Отдышавшись, они залились радостным смехом. Вся эта ситуация действительно была до абсурда смешной. Дань Фэн еще немного поворчал, заставляя Инсина извиняться вновь и вновь, но после сказал, что даже не обижался, а просто рад тому, что Инсин сейчас перед ним, целый и невредимый. Ремесленник в ответ лишь бросил: — Даже если я и из маложивущего вида, это ведь не значит, что я кукла фарфоровая, которая ломается от одного толчка. Мне крайне грустно узнавать что ты меня уже похоронил. — Теперь ты прости. Не знаю, что на меня нашло. — На первый раз, так уж и быть,-Инсин поспешил сменить тему,- Так что, говоришь, представляет из себя этот твой праздник? Дань Фэн в душе ликовал, что ему впервые в жизни пригодились зазубренные наизусть традиции проведения лунного праздника. Так, к центральной площади они подошли как раз к вечеру. Все это время, они обсуждали произошедшее с ними за эти три дня, хотя, правильнее будет сказать, что Дань Фэн с упоением слушал рассказы Инсина. Видьядхара вдруг остановился перед киоском с лунными пряниками и молча уставился на спутника. Инсин быстро понял намек и полез в карманы. Однако также быстро развел руками. — У меня только на одну штуку..,-но продолжил он уже в привычной шутливой манере,-Но если Иньюэ-цзюнь не будет против разделить его с жалким стариком напополам, то я почту это за честь. Даже не задумываясь, старейшина ответил: — Не против. — Вот и чудесно. Один юэбин, будьте добры!,-обратился он к продавцу. Им достался зеленый цвет, поэтому Инсин подметил, что съесть его стоит именно Дань Фэну, ведь пряник так подходит к его нефтирово-зеленым глазам. Он откусил небольшой кусочек и протянул ремесленнику. — Но ведь я же говорил, что не стану есть. — А я и не прошу. Это приказ-откуси. Очень вкусно, тебе должно понравиться. — Ну раз приказ самого верховного старейшины, я не в праве ослушаться,-усмехнулся Инсин, откусывая такой же кусочек. Таким образом, передавая юэбин друг другу, они быстро с ним управились и продолжили прогулку. Налюбоваться декорациями было невозможно:каждый киоск переливался разноцветными огнями, повсюду были гирлянды и красиво одетые парочки. Дул прохладный ветерок, который придавал спокойную атмосферу. Видьядхара знал, что он искусственный, но Инсину говорить не стал: сейчас ремесленник восторженно, точно сам старейшийна в детстве, глядел по сторонам, переодически тыкая во что-то пальцем и активно жестикулируя, так что Дань Фэн не нашел в себе силы сказать ему об этом. — Знаешь, Инсин,-начал вдруг Дань Фэн,-Сегодня полнолуние, и праздник предполагает подношение луне в виде лунных фонариков, а я бы хотел..хотел посмотреть на нее с тобой, только вдвоем. Без кого-либо еще. Инсин засмеялся: — Ну разумеется! Я все ждал, когда же ты наконец предложишь. Нам же нужно компенсировать эти три дня. И не смотри так. Думаешь, ты один тосковал по нашим любованиям луной? — Спасибо,-тепло улыбнулся старейшина.—К слову, у нас же нет денег на фонарь! Без него сегодня нельзя смотреть на луну, это будет считаться жестом неуважения. На видьядхару был направлен презрительный взгляд. Он смутился, ведь не мог понять, почему вдруг на него так смотрят. — Инсин? — Иньюэ-цзюнь, вот сейчас было действительно обидно. Дань Фэн растерялся. — Прямо с тобой стоит величайший гений, способный в кратчайшие сроки изготовить что-угодно, а ты говоришь, про покупной фонарь?!-ремесленник обижено ущипнул Дань Фэна за нос. Не сильно, скорее наоборот, со страхом причинить даже малейший дискомфорт. Видьядхара хлопнул себя по лицу, сделав вид, что не заметил последнего действия. — Точно! Большое спасибо тебе! но успеешь ли ты? Осталось меньше часа.. — А кто сказал, что я буду один? — А тут есть кто-то еще?-Дань Фэн совсем не понял намека. — Ну разумеется. Со мной сам Иньюэ-цзюнь! Старейшина замахал руками: — Но я ведь совсем ничего в этом не смыслю! Я же испорчу твою работу, да я же.. — Иньюэ-цзюнь, доверься мне. — Ладно,-неуверенно согласился Дань Фэн. Впереди был киоск, в котором давали что-то вроде мастер-класса по изготовлению фонарей. Туда-то они и направились. Видьядхара смутился, когда увидел, что они снова выделяются из аудитории. Вокруг небольшого столика встали четверо детей, широко улыбающийся Инсин и сконфуженный Дань Фэн. Руководитель тоже слегка улыбнулся, увидев новоприбывших. — Счастливого праздника середины осени! Вам материалы на каждого, или хватит и одного? — Хватит одного,-ответил Инсин, не дожидаясь видьядхару. — Что ж, отлично,-особая ткань, лампочка, нитка с иголкой и краски быстро были переданы в руки Дань Фэну,-Вот инструкция. Прошу. Дань Фэн, в жизни не державший ничего кроме пера и чернильницы, судорожно пытался вдеть нитку в иголку. Благо еще мужчина был занят с детьми, иначе засмеял бы на месте. Инсин тихонько прошептал старейшине на ухо: — Позвольте мне. Он осторожно взял руки видьядхары в свои. — Инс- — Тсс, ты ведь не хочешь, чтобы все узнали, какой верховный старейшина неумеха, так ведь? Дань Фэн глубоко вздохнул и молча согласился. Инсин ловко вдел нить в иглу руками старейшины и также ловко принялся делать швы, как было показано на макете. Видьядхара, как завороженный наблюдал за движениями ремесленника и восторгался, как за столь короткое время кусок ткани стал напоминать настоящий лунный фонарь. Когда с этим было закончено, мастер наконец повернулся к ним. — Уже все? Поразительно! Действительно невероятная работа! Да у вас талант!-он обращался к Дань Фэну, отчего тот почувствовал себя неловко и дернул хвостом. Это не укрылось от Инсина и вызвало ухмылку на его лице. — Как бы то ни было, вам обоим стоит поторопиться: народ уже потихоньку собирается,-мужчина закрепил лампу внутри фонаря и включил ее,-Сейчас вы можете украсить свой фонарик, если конечно заходите. — Иньюэ-цзюнь? — Да, я бы хотел кое-что нарисовать. — Без проблем. — Что же ты хочешь изобразить? Дань Фэн макнул кисть в краску и произнес: — Звезду. — И почему же именно это?-не унимался ремесленник. Видьядхара не ответил, поскольку сосредоточился на рисунке. — Готово. Мужчина загадочно взглянул на них: — У вас получился прекрасный фонарь, однако вы сделали его в спешке. Видимо, вы очень цените свое время..На Лофу такое редкость, берегите себя, молодые люди! Счастливого праздника середины осени! — Счастливого праздника середины осени! Инсин повторил свой последний вопрос, но Дань Фэн пробурчал что-то невнятное и резко вскинул голову. Началось. В небо один за другим устремились фонари. Старейшина по привычке оглянулся во все стороны и лишь после этого позволил себе произнести: — Какая красота! Гляди, Инсин!-он указал на луну, к которой и летели фонари. Она выглядела словно огромная лужа посреди пустыни. Инсин сначала молча смотрел с указанном направлении, а потом, вдруг опомнившись, выхватил из рук Дань Фэна фонарь и тоже отпустил в небо. Они снова выделялись - пока все остальные фонарики уже исчезали из вида, их фонарь, один единственный, привлекал всеобщее внимание. Даже издалека на нем виднелась большая, но элегантно выведенная звезда. Затем вся толпа направилась на любование луной в приют звездных яликов, а Инсин с Дань Фэном, минуя их, направились в свое место. Впервые за эти три дня Иньюэ чувствовал спокойствие и благоговение, сидя на привычном месте. Мужчины молча разлили вино по чашам, уже ожидающим их здесь и, точно по команде, направили свой взор на огромный белый шар в небе. Осушив свою чашу, Инсин тихонько заговорил, видьядхаре же было только в радость слушать ремесленника, глядя на луну, отражающуюся в его небесно-голубых очах. — Знаешь, а ведь луна сегодня красивая, правда? — Такая красивая, что умереть можно,-не задумываясь ни на секунду ответил Дань Фэн. Завтра комиссия лордов устроит ему по первое число, но сейчас это неважно. Он выдержит все, что потребуется, лишь бы наслаждаться обществом Инсина. Пока у него есть Инсин, у него есть воля к жизни, ради него он готов мириться со своей должностью, и ради него же он готов с ней расстаться. Дань Фэн сделает все, что от него потребуется, если Инсин, например, заболеет. Он поднимет на уши всю комиссию по алхимии, лишь бы дать возможность этому юноше насладиться жизнью сполна. Да, теперь от твердо решил, что сделает что угодно, когда это понадобится.