given or taken

And I said hello Satan, ah I believe it is time to go Me and the devil walkin' side by side Me and the devil walking side by side Me and the Devil — Soap&Skin

      Рики плёлся позади Джея, практически не чувствуя ног. Недавно компания объявила камбэк, и в связи с этим ритм их жизни ускорился в одночасье. У них не было практически никакого свободного времени. Разве что сегодня он, Джей, Хисын и Сону возвращались пораньше, но зато завтра придётся вставать в шесть утра.       Позёвывая, Ники расслабленно и со вкусом потянулся. Услышав хруст позвонков, он издал преувеличенный вздох облегчения.       — Через два часа прогнозируют дождь, — тихо говорил Джей, держа Сону за руку и поглаживая её. — Ты взял дождевик? А носки тёплые надел?       — Да, я всё взял, — кивал как хороший мальчик Сону, показывая небольшую сумку, в которой обычно таскал сменную одежду. — Не волнуйся, мы вернёмся на такси, так что не успеем сильно замёрзнуть.       — Кто сказал, что я волнуюсь за Хисын-хёна? — фыркнул Джей, нахохлившись.       Названный же ждал на том же диване, но если между Сону и Джеем вообще не было пространства, то Хисыну пришлось его держать. Взгляд Джея был довольно красноречивым, словно в нём проснулась сторожевая собака, осознавшая, что на территорию забрёл чужак.       Разумеется все знали, что Хисын и Сону собираются на свидание. Те не делали из события тайны, лишь Сону немного смущённо решал, с кем из своих парней поедет на машине, пока Джейк не утащил его первым.       Также был момент, когда они втроём смотрели вышедший 12 эпизод EN O'CLOCK, когда они проходили полосу препятствий, громко смеясь на весь зал. В итоге когда видео закончилось, Ники случайно воспроизвёл следующее, и они посмотрели и его тоже. Затем следующее до тех пор, пока волна фанатских подборок не захлестнула с головой.       — «С-сонхун-хён», — писклявым голосом сказал Рики, тут же хватая руки Сону. Тот завизжал, пытаясь добраться до планшета, но благодаря длинным конечностям макнэ ничего не вышло. — «Я милее».       — Твоя знаменитая фраза, — синхронно с ним смеялся Хисын, похлопывая Сону по плечам. Его эструс подходил к концу или так казалось Рики, но запах определённо стал слабее.       По крайней мере, наконец-то можно дышать полной грудью и не морщиться от терпкого привкуса.       — Ну это лучше чем Хиддыни, — не утерпев, подразнил Рики и старшего. — Ддону и Хиддыни лав-лав.       — Хватит-хватит, — замахал на него Сону, не решаясь повернуться к Хисыну, который выглядел так, словно поперхнулся языком. — Ты не можешь дразнить хёнов!       Они продолжили просмотр. Следующие нарезки слегка смутили, так как было непонятно, что именно хотел донести автор.       — И что это? — не понял Рики, вглядываясь пристальнее. — А, это сравнение руки Сону-хёна с нашими. Не интересно, все знают, что у тебя рука меньше всех.       — Эй. Вообще-то у нас с Джейком один размер.       — Чего? Трусов? — скептично спросил Ники и получил подушкой в лицо.       Они шутливо поборолись пару минут и вернулись к видео, где как раз демонстрировали скиншип между Сону и Хисыном. В основном это были ранние моменты, так как после нового года оба прекратили близкое общение.       — Фантазии у наших энджин явно не занимать, — фыркает Сону, когда видео перешло к следующему участнику. — Несмотря на то, что мы не держались за руки, они просто вырезали моменты, когда мы просто стоим рядом.       — Я могу держать тебя за руку почаще, — тут же сказал Хисын, по-глупому хлопая ресницами. — Нет, я могу держать тебя каждый раз, когда мы снимаемся на камеру.       — Что ты такое говоришь, хён? Мы не можем постоянно держаться за руки.       — Кто сказал?       — Почему кто-то должен говорить, это и так понятно. Люди подумают, что мы странные, — с тревогой восклицает Сону и замолкает, стоит Хисыну упрямо вцепиться в его ладонь.       Будто этого мало старший вдобавок переплетает их пальцы и выдвигает челюсть вперёд, словно показывая, что его не волнует мнение левых людей.       Рики почти свистит, но обрывает себя, боясь спугнуть парочку. Конечно, его не особо прельщает находиться в окружении липкой атмосферы 24/7, но это лучше чем депрессняк, который словил Хисын на долгие месяцы.       Сону смущённо отворачивается от пристального взгляда Хисына.       — Прекрати баловаться, — еле слышно просит он. — Ну хватит, не смотри так.       — Кажется с моими глазами что-то не так, — говорит Хисын, и по телу Рики пробегает стая мурашек. Он мысленно молится, но его молитвы остаются не услышанными, когда тот продолжает: — Я никак не могу оторвать их от тебя.       Съёжившись, Рики старается сделать себя как можно меньшим. В отчаянии он оглядывается, желая, найти хоть кого-то, кто справится с влюбленным Хисыном. У него самого нет сил слушать откровенно дерьмовые подкаты.       В итоге появляется Джейк и с криком прыгает между ними, активно оттолкнув Хисына и крепко обнимая Сону. Он так и затихает, с рукой, обёрнутой вокруг талии омеги, не реагируя на раздражённого старшего хёна, пытающегося вернуться на своё место.       Веселье продолжается до тех пор, пока громкий звук уведомления не прерывает бурное обсуждение, какой пейринг круче (Джейк чуть не подрался с Хисыном, когда речь зашла за хисонов и сонджейков). Сону вытаскивает телефон и проверяет сообщение.       Рики удаётся застать момент, когда выражение лица омеги застывает посреди широкой улыбки. Уголки губ подрагивают, как и пальцы, зависшие над экраном.       — Сону-хён, всё в пор…       — Я только что вспомнил, что у меня есть дела, — перебивает Сону, не глядя на удивлённого макнэ. Будто боясь чего-то.       Реакция совершенно не нравится Рики, но он может только выкрикивать в спину поспешно вскочившему Сону вопросы, оставшиеся без ответа.       Джейк и Хисын отстраняются друг от друга, прекращая пытаться выдавить глаза оппонента, и растерянно смотрят вслед. Рики бы обязательно посмеялся с того, как комично выглядят старшие, словно их бросил хозяин, но его куда больше интересует странная реакция Сону.       И шлейф встревоженных феромонов, оставшихся в зале. ***       Сону входит в знакомую студию с непроницаемым выражением лица. Мысленно он захлопывает дверь и возвращается в тёплые объятия Рики, а над головой сиреной раздаётся голос Джейка.       Но у него нет возможности передумать: О Чэнду сидит на своём обычном месте во главе стола, словно он является руководителем, а не поэтом-контрактником. Сону раньше полагал, что в этом и проявляется творческая жилка этого человека, но сейчас он чувствует, что студия действительно напоминает дешёвую пародию на кабинет продюсера Бана.       Вчера у него был потрясающий день. Да и в целом, вся неделя выдалась очень воодушевляющей, до такой степени, что Сону и думать забыл о назначенном «занятии». Тем более что вдохновения он вообще не ощущал. Ни разу с момента, как О Чэнду показал своё истинное лицо.       Но несмотря на внезапность наступившего часа, когда ему пришлось подняться на пятый этаж, Сону не забыл, ради чего он пришёл. Хисын ждал вечернего свидания, и Сону заранее предупредил Джейка, что эту встречу он отменять не намерен.       Вытряхнув посторонние мысли, Сону сосредоточился на деле. Его взгляд сфокусировался на фигуре, сидящей за столом с идеальной осанкой, даже не подняв головы в ответ на его появление. Не то чтобы он не привык к подобной встрече. О Чэнду всегда создавал впечатление, что заранее знал каждый его шаг.       Это и беспокоило.       — Ты опоздал на две минуты, — рассеянно сказал О Чэнду, чирканье карандаша не прерывалось ни на секунду. — Постарайся больше не тратить моё время так небрежно.       Сону даже не потрудился скрыть, как сильно ему наплевать. Даже больше: ему хотелось по-детски скрестить руки и пнуть что-нибудь. Иного выхода для своего застарелого гнева он не видел.       — Вы закончили притворяться, что меня здесь нет? — в итоге только и сказал Сону.       В прошлый раз он понял, что никакие слова не смогут заставить мужчину передумать или хотя бы выйти из себя. Тот реагировал так, словно слышал вместо человеческой речи детский лепет.       — Сядь и подготовься к уроку.       Ноги не двигались. Его мозг протестовал против приказа, посылая сигналы тревоги. И всё же если Сону хотел навсегда избавиться от постоянной угрозы на периферии, то ему придётся подчиниться.       Вспотевшими руками он вытащил измятый блокнот, ставший ему ненавистным благодаря прочной ассоциации стихов с проклятой студией. И приготовился к ещё одному мучительному часу в обществе насильника.       Сону называл его так мысленно, приучая себя не заменять правду удобной и мягкой ложью, но на самом деле О Чэнду, кроме как смотреть и болтать, больше ничего ему не сделал. И Сону невольно привык к бездействию.       Поэтому когда послышались шаги, он напрягся и всё же был застигнут врасплох, ощутив чужие ладони на своих плечах.       Вздрогнув всем телом, Сону вскочил на ноги. Он отпрыгнул от дивана и развернулся с перекошенным лицом, встречая спокойный взгляд О Чэнду.       — Ч-что вы делаете?       Вместо ответа мужчина обогнул Сону, подойдя к входной двери. Смысл его действий почти сразу дошёл до Сону, но препятствовать ему он не смог, беспомощно наблюдая, как О Чэнду сунул ключ в замочную скважину и защёлкнул. Тогда-то Сону осознал, что игры закончились.       Он сделал шаг, затем другой, уже не заботясь о такой чуши, как психологическое доминирование. С волной страха, окатившей с макушки до ног, пришло и понимание, что он сам передал карты в руки О Чэнду. С самого начала, даже зная, что тот сделает всё ради того, чтобы удовлетворить низменные желания, Сону не подготовился к тому, что произойдёт. Он вернулся в студию, движимый единственной мыслью: не допустить, чтобы этот человек приблизился к Рики.       — Что ж, думаю, ты усвоил все те знания, что я тщательно внедрил в твою пустую голову, — размеренно и медленно сказал мужчина, идя вперёд. — Начнём наш экзамен?       Сону неуверенно покачал головой, затем более отчаянно, пока расстояние между ними сокращалось. Его феромоны вырвались наружу, наполняя воздух потрескивающим беспокойством.       — Не надо так бояться, обещаю, что не буду слишком суров, — О Чэнду задумчиво протёр указательным и большим пальцем. — В конце концов, ты мой любимый ученик.       — Я ваш единственный ученик, — хрипло ответил Сону, хватаясь за тему. — Больше ведь вы никому не даёте индивидуальные занятия.       — Верно, ты единственный, кто заинтересовал меня настолько, что я потратил месяцы на приручение.       Сону затошнило от того, что мужчина говорил о нём как о домашнем животном. Он упёрся спиной в деревянный край стола и машинально обернулся, ища, куда переместиться.       — Ты сиял так ярко среди новичков, что мне пришлось ходить на все эти ужасные корпоративные мероприятия, делать вид, что мне очень весело в обществе… коллег, даже притворяться чьим-то другом, — чем ближе подходил О Чэнду, тем тяжелее становился запах цветов. Сону даже казалось, что он задыхается от своих же феромонов. Пока он не вдохнул глубже. — А когда ты представился омегой, и я впервые почуял твой запах… я понял, что это знак.       Дальше отступать было некуда: стол был слишком длинным, а его целенаправленно загоняли в угол, где Сону замер между стеной, столом и альфой       Альфой с таким же запахом как у него.       — Ты же пахнешь, как я, — улыбнулся О Чэнду, и эта улыбка заставила кровь в жилах застыть. — Значит, ты моя омега.       — Вы сумасшедший, — недоверчиво и в то же время утвердительно сказал Сону. — Даже если наши феромоны гармонируют, это не значит, что я принадлежу вам.       — Теория двух половинок, — как неразумному ребёнку втолковывал ему писатель. — Ты должен был слышать о ней. Альфа и омега, подходящие друг другу до такой степени, что их тела являются продолжением друг друга.       — Почему бы просто не признать, что вам хочется изнасиловать меня, а вся эта чушь со вторыми половинками лишь прикрытие? — перебил Сону, в порыве эмоций совсем не умеющий сдерживаться. — Признаю, звучит красиво, но то, что скрывается под словесными кружевами, гораздо более низменно, гораздо отвратительнее.       Чужие пальцы схватили Сону за подбородок, вынуждая держать голову в неудобном положении. Его заткнули быстро и бескомпромиссно.       Сону вцепился в рукава писателя, пытаясь оттолкнуть его или отодрать от себя чужую хватку, но второй рукой О Чэнду сильно толкнул его в грудь. От удара он отшатнулся назад, стукаясь затылком об бетонную стену.       — Единственное, что мне не нравится в тебе, это чрезмерная болтливость. Даже твоя уверенность не так сильно раздражает, даже наоборот — мило, когда омега считает себя умным. Хотя, конечно, правдой это не является, — Сону сквозь боль слышал надоевший до чёртиков голос. Он проглотил первый стон, против воли вырвавшийся изо рта.       Мысленно он молился, чтобы эта пытка закончилась. О Чэнду уже поднял на него руку, психологически терзал в течение долгого времени, Сону действительно не знал, откуда черпать силы, чтобы держаться дальше.       Образ Хисына возник случайно, когда взгляд скользнул по настенным часам. Через несколько часов тот должен забрать Сону и отвезти в кафе, куда они не попали в первый раз.       Сону вспомнил пустые глаза альфы, получившего жёсткий отказ. Затем те же глаза, вспыхнувшие яркой надеждой.       Если он останется здесь, если разобьётся, то у Хисына снова будет разбито сердце.       — Чтобы вы не делали, вам никогда не удастся сломить меня, — выдавил из себя Сону, глядя в сторону.       Цветочные феромоны альфы (а теперь Сону ни за что не спутает их со своими) испортились.       Рука О Чэнду сжалась на его открытом горле и потянула вверх, вынуждая Сону с хрипами цепляться за предплечье мужчины в надежде вырваться. Ему пришлось приподняться на цыпочках, чтобы хоть как-то минимизировать силу удушья.       — Когда альфа говорит — омега должен слушать и молчать, — как сквозь вату слышался приказной тон. Затем его вдруг потащили куда-то, не уменьшая хватку. Сону попытался сопротивляться, но его швырнули на диван быстрее, чем он сумел пнуть мужчину.       Сону упал лицом вниз, проехавшись щекой по кожаной обивке. Он тут же просунул руки под себя, поднимая торс, как О Чэнду поднял ногу и наступил на спину. Под таким давлением Сону мог только снова упасть на диван.       — От-тпустите, — сдавленно потребовал Сону, безуспешно дёргаясь. — Отпустите меня!       — Знаешь, в чём твоя ошибка? — пальцы О Чэнду прошлись по раковине уха, поглаживая, от чего Сону всего затрясло от отвращения. — У тебя нет никаких достоинств кроме внешности, но поведение хуже чем у всех женщин-омег, с которыми я работал. Они хотя бы не прыгают выше головы, пытаясь построить стаю с альфами.       Сону остановился, впиваясь ногтями в вонючую искусственную кожу под собой.       Его сердце колотилось где-то в районе уха, к которому настойчиво притрагивался О Чэнду. Он практически чувствовал чужое дыхание на своём затылке, слушая вкрадчивые слова.       — Разве не забавно видеть одну неспаренную омегу в стае молодых альф? Если ты не хотел того, что сейчас происходит, то не вертел бы хвостом, — О Чэнду холодно усмехнулся. — Так что не жалуйся. Ты сам навлёк это на себя.       С этими словами мужчина схватился за воротник и уткнулся в пространстве голой кожи. Сону вздрогнул, ощущая прохладный нос, скользнувший по шее, а вслед за ним и явственный глубокий вдох.       Широко распахнув глаза, Сону забился как сумасшедший. Тошнота в желудке грозила выплеснуться наружу — так сильно ему хотелось сплюнуть желчь, накопленную за время, проведённое в студии. О Чэнду от неожиданности ослабил давление, и Сону каким-то чудом случайно ударил его локтём по голове.       — Не трогайте меня!       Задыхаясь, Сону упал с дивана, поднялся на ноги, сделал шаг и снова упал, не совладав с телом. Заминки было достаточно, чтобы пришедший в себя альфа обрушил на него тяжёлый удар по спине.       Больше не церемонясь, О Чэнду схватил Сону за волосы. Вырвавшийся истошный крик он проигнорировал.       — Слишком много сопротивления для того, кто исправно приходил на все наши занятия, — слегка запыхавшимся голосом сказал мужчина и вынудил Сону посмотреть на себя. — У маленькой омеги появились зубки?       — Е-если вы меня не отпустите, — начал Сону яростно и одновременно слабо, в глубине души не имея такой же уверенности, которую демонстрировал. Что он может сделать против взрослого альфы? Он и правда сам приходил, когда его звали, только недавно задумавшись о том, что нужно предпринять какие-то меры. Если О Чэнду захочет овладеть им прямо тут, то Сону не сможет сопротивляться.       Но вспоминая себя год назад, пришедшего в I-LAND с целью дебютировать и дебютировавшего, затем два года назад, выбравшего тяжёлый извилистый путь артиста и дошедшего до конца, и три года назад, боровшегося с болезнью и победившего её, Сону не может позволить себе сдаться.       Поэтому он не плачет, когда О Чэнду садится на диван и перекидывает его через свои колени.       — Считай до десяти, и я отпущу тебя, — говорит мужчина и, не давая ему времени очнуться, наносит первый удар по ягодицам.       Сону чувствует, как дикий стыд и ненависть поднимаются в нём, не в силах поверить, что на девятнадцатом году жизни его решил выпороть совершенно чужой мужчина.       В этом возрасте порка уже не является просто средством наказания.       Это действие с сексуальным подтекстом.       — Как вы смеете! — дрожащими губами говорит Сону, но новый удар заставляет его прерваться унизительным криком.       — Считай. До. Десяти, — цедит О Чэнду и снова замахивается. — Один.       Сону так сильно сжимает зубы, что кажется стёр всю эмаль. В глаза словно песок насыпали, ему так хочется исчезнуть из этой студии, оказаться в тёплых утешительных объятиях своих альф или беты. Да, Чонвонни хорошо обнимался, хоть и сжимал его слишком крепко, чтобы Сону мог расслабиться. Но каждое действие его стаи было в сто раз лучше любой ласки О Чэнду.       По натуре Сону не был бойцом. Ему не нравилось находиться в жёсткой конкурентной среде, он не любил, когда на него оказывали давление. Как гибкая ивовая ветка, он гнулся под обстоятельства, позволяя себе плыть по течению, если это не противоречит его принципам, передавая лидерство в чужие руки. Сону чётко осознавал, что предпочитает комфортную жизнь, без лишних хлопот и тревог.       Также верно, что Сону очень хорошо выдерживал невзгоды, просто не зацикливаясь на проблемах, так как глубокое погружение в них сулило ему беспокойство, чего он и старался избегать.       Однако когда его ставили лицом к лицу с ситуацией, где необходимо бороться, он боролся.       По-своему.       Широко распахнув глаза, Сону вдохнул давящий запах альфы и начал считать вслух.       — …пять, — гнусаво, но твёрдо сказал Сону, вздрагивая от грубого шлепка. Его задница горела, так как бил О Чэнду не жалея. — Шесть.       От нового удара он непроизвольно заёрзал и тут же притих, испугавшись, что ручка, спрятанная под фиксирующим топом, выскользнет наружу.       — Девять.       Сону весь вспотел, прилагая огромные усилия, чтобы не кричать, плакать или не броситься в драку, которая точно закончится его проигрышем.       — Десять.       Здесь он почти вздохнул от облегчения: чужие колени были сродни острым камням, а голова держалась на весу, иначе кровь слишком быстро приливала к ней. Ягодицы болели, ноги дрожали, и всё же Сону чувствовал, что физическая боль беспокоит его меньше всего.       О Чэнду не убрал ладонь.       Рука мягко огладила побитое место, словно он беспокоился о том, что ему больно. Но будь это так, то тот бы не посмел замахнуться на него. Сону напрягся, мысленно молясь, чтобы происходящее закончилось, чтобы чужие прикосновения прекратились.       — Вот видишь, как мы хорошо ладим, когда ты ведёшь себя правильно, — невзначай затрагивая бёдра, О Чэнду цокнул, как будто был раздосадован непослушным поведением омеги.       Сону зажмурился, сдерживая гневный крик.       Вместо этого он только кивнул.       Наконец, его задницу оставили в покое.       — Долго лежать собираешься? В отличие от тебя у твоего альфы есть куча работы, требующей внимания. Я не могу сопровождать тебя каждый раз, когда тебе скучно.       — Вы не мой альфа, — отказался от чужих притязаний Сону, мгновенно соскальзывая на пол. Он не сдержался и с ненавистью посмотрел на мужчину исподлобья. — И никогда им не будете. Не думайте, что всё, что вы себе позволили здесь, было по обоюдному согласию. Истина остаётся неизменной, как бы вы не пытались исказить её: вы шантажировали меня, заставили терпеть унизительные слова, били меня. Я ни на что из этого не согласился добровольно.       Ему было тошно, что О Чэнду посмел сделать притязания на связь альфы и омеги. Сону только сейчас понял, что тот вёл себя подобно главе стаи, в которой он точно не соглашался быть.       — Ну вот опять ты показываешь характер, — покачал головой О Чэнду. — Мы вроде бы пришли к общему знаменателю, а ты снова и снова выводишь меня из себя.       Когда мужчина поднялся, Сону невольно отодвинулся, из-за чего его пятая точка вспыхнула. Он скривился, но продолжал упрямо поддерживать зрительный контакт. Исходя из поведения О Чэнду, он понял, что сегодня дальше порки дело не пойдёт, а значит скоро его выпустят.       О Чэнду наклонился и схватил его одной рукой за лицо, вынуждая задрать голову до боли в шее.       — Сону-я, ты милый омега, но не стоит думать, что только благодаря этому можно продолжать действовать мне на нервы, — с этими словами его отбросили назад. — Урок окончен. К сожалению, экзамен ты провалил, но я довольно милосердный человек. Напишу тебе новое время встречи попозже, когда освобожусь, а до того момента, прошу тебя, не натвори дел.       Сону даже не смог скрыть, как счастлив, наконец, получить отставку. В какой-то момент ему начало казаться, что он никогда не выберется из проклятого места.       Однако у самой двери, прежде чем Сону схватился за ручку, его окликнули. Он застыл, не желая поворачиваться.       — Ломать мне двери не нужно, возьми ключ.       Приказ прозвучал неожиданно, как раз тогда, когда он уже мысленно находился вдали, спеша сбежать на свой этаж или вообще прочь из компании. Сону испытал дикое разочарование, настолько сильное, что иррационально не захотел двигаться. Лучше остаться у двери, чем подойти к уроду своими ногами.       О Чэнду со вздохом подошёл сам.       Его присутствие вынудило все волоски на теле Сону наэлектризоваться. В воздухе отчётливо повеяло тревогой, которую они оба проигнорировали.       — Не делай глупостей, Сону-я, — вкрадчиво прошептал О Чэнду, засунув ключ в замочную скважину и поворачивая его. — Или мне придётся пойти на крайние меры.       — О чём вы? — напряжённо спросил Сону.       О Чэнду поднял телефон.       С экрана на него глядел улыбающийся Рики, которого держал в объятиях О Чэнду, а второй рукой делал это селфи. Кровь застыла в жилах Сону.       — Будь хорошим ребёнком, — сказал напоследок мужчина и открыл дверь.       Распахнутый во всю ширь проём показался Сону самым настоящим издевательством.       Свобода так близко и так далеко.       Он может уйти, но цепь плотно держала его за шею, не давая возможности по-настоящему ощутить независимость от решения другого человека.       Сону моргнул, одинокая слеза скатилась по щеке.       — Ненавижу вас, — яростно сказал он и шагнул через порог.       Сону сталкивается с Ыйджу возле лифта, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. Взгляд знакомого альфы останавливается, едва они видят друг друга, а затем с подозрением сканирует с головы до ног.       После съёмок клипа Drunk-Dazed они редко видели EJ и K, так как стажёры заходили в компанию через отдельный вход, занимались на отдельном этаже и редко контактировали с артистами. А ENHYPEN были слишком загружены после дебюта, чтобы специально искать встречи со старыми друзьями, так что вполне понятно, как так получается, что работая в одном месте, они не видятся месяцами.       — Сону, ты в порядке? Куда так спешишь? — первым делом говорит Ыйджу, потянувшись к его локтю снизу, но не касаясь.       — Ыйджу, — восклицает Сону, от нервов заикаясь. Он мысленно ругается, что решил поехать на лифте, ибо сейчас совсем не в состоянии радоваться встрече.       — Я собирался сходить в кафе, чтобы купить напитки для себя и Николаса, — объяснял Ыйджу, ожидая, пока тот зайдёт. Его пальцы зависли над цифрами в ожидании: — Тебе куда?       — Я тоже на первый, — внезапно говорит Сону, в одну секунду меняя решение вернуться на свой этаж.       Они едут в молчании. Сону понимает, что EJ то и дело проверяет его, потому как нынешнее поведение совсем не типично для него. Хоть их вряд ли можно назвать друзьями, но тема для разговора у Сону всегда была, и волей-неволей остальным приходилось её поддерживать.       Но, видит бог, Сону меньше всего хочется сейчас разговаривать.       Поэтому, стоит лифту остановиться, Сону торопливо выходит, прощаясь с Ыйджу на ходу.       Ноги сами несут на выход, ускоряясь с каждым шагом, пока Сону наконец не бежит изо всех сил, едва сдерживая громкий всхлип.       Знакомая пелена окутывает взор, но ему не нужно чётко видеть, чтобы вырваться на улицу.       Сеул в пять часов вечера — активный, шумный, безразличный. Сону застывает, ошеломлённый тем, что жизнь продолжалась, пока ему пришлось несколько раз умереть душой в душном жарком кабинете, терпя домогательства чужого человека.       А если бы О Чэнду довёл до конца? Если бы Сону повалили на диван не только, чтобы продемонстрировать, в чьих руках сила, но и заявить права на его тело? Для людей вокруг ничего бы не изменилось.       Сону моргает. Его икота прошла, а слёзы перестали жечь глаза, пока в голове происходит мощнейший сдвиг. Осознание, что на самом деле каждую минуту в мире совершается тысячи преступлений, и никто, даже он сам, никогда не задумывались об этом раньше. Пока он счастливо смеялся в окружении своей стаи, кто-то, похожий на Сону, страдал от рук насильников.       И, самое ужасное, Сону ничего не сможет с этим поделать.       Люди продолжат страдать от рук других людей.       Сону находит скамейку в отдалении и садится, нащупывая ручку внутри спортивного топа. Больше идей, куда бы спрятать эту вещь, он не придумал. Эта ручка очень больно впилась в грудь, когда О Чэнду швырнул его, но, по крайней мере, не выпала. Этого Сону боялся больше всего.       Затем он рассеянно смотрит на предмет в руке и нажимает на кнопку «стоп».       Запись сохранена. ***       Закончив снимать тикток с Чонвоном, Рики устало обмахивается бейсболкой. Они находились в коридорах компании, где частенько записывали видео их сонбэ из TXT, а теперь и они. Здесь было просторно, светло и безлюдно, если только кто-то случайно не заворачивал не туда.       — Думаю, сейчас отлично получилось, — говорит Чонвон, падая на кресло рядом. — Сейчас сохраню в черновики, пусть проверят всё ли ок и опубликуем.       — Да публикуй так, там же нет ничего такого.       — Лучше пусть хотя бы менеджер Ким посмотрит, — после секундного колебания отказывается Чонвон. — Я договорился с ним, что отныне мы будем тщательнее следить за нашими соцсетями.       — Мы что, в тюрьме?       — Ты только сейчас понял?       Они фыркают и замолкают.       — Чонвон, — внезапно серьёзно зовёт Рики, рисуя пальцем круги на подлокотнике. — Как ты думаешь, что происходит с Сону-хёном?       — О чём ты?       — Какое-то время назад мне казалось, что Сону-хён слишком загруженный.       — Так может потому что он и был загруженным? — предлагает ответ Чонвон, убирая айфон и поднимая голову. — Мы все сильно устали.       — Да, но… Ладно, может я слишком задумываюсь.       Рики сдаётся, не в силах правильно подобрать слова для описания своих абстрактных ощущений. Его корейский язык сильно продвинулся с дебюта, но сложные понятия по-прежнему оставались тяжёлыми для объяснения.       Они бы так и оставили эту тему, если бы не встретили К, который начал работать над одним проектом с ТХТ. Хотя такое не поощрялось руководством, но его подключили в команду бэк-танцоров, и поэтому тот частенько появлялся на общих этажах.       Рики радостно подпрыгнул навстречу парню.       — Здорово, малышня, — с довольным видом кивает К, приобнимая Рики. — Ты куда так вымахал? Недавно же только в подмышку дышал.       — Он не прекращает пить витамины для роста, — тут же сдаёт его Чонвон, пожимая руку старшему. — Здравствуй, К-хён. Слышал, что ты присоединился к команде танцоров ТХТ-сонбэ?       — Да, — махнул тот рукой. — В данный момент, честно говоря, особо нечем заняться. Мы только и делаем, что практикуемся днями и ночами, я подустал от однообразия. Вот и принял предложение немного размять косточки.       К небрежно подтолкнул Чонвона вперёд, дабы не толпиться в узком коридоре. Рики с удовольствием отметил, что разница в их росте постепенно уменьшается. По его воспоминаниям, К и Даниэль были самыми высокими в I-LAND, для мелкого худющего подростка, коим он был тогда, они казались недосягаемыми.       Что и говорить, раньше и Сону был выше.       — Погодите, я позвоню Ыйджу, — предупреждает К, и после минутного разговора они встретили парня у лифтов.       — Привет, EJ-хён! — подпрыгивая, чтобы дать пять в полёте, восклицает Рики.       — Боже, какой ты гиперактивный, — усмехается Ыйджу, чуть не уронив напитки. — Привет, Чонвонни. Как вы, ребята?       Болтая о том, о сём, четвёрка переместилась в сторону, дабы не блокировать проход. Рики и Чонвон с насмешками встречали поддразнивания К и редкие, но обстоятельные вопросы EJ.       — Я и Сону видел минут пятнадцать назад, — вдруг упоминает Ыйджу, наблюдая, как макнэ ENHYPEN пытаются собрать конечности после взрыва продолжительного смеха от грубой шутки Юдая.       Утирая слёзы, Рики не сразу воспринимает информацию.       — Тогда чего нас допрашиваешь? — фыркает Чонвон. — Сону-хён, небось, тебе уже всё про всех рассказал в мельчайших подробностях.       — На самом деле нет.       — О? — удивляется К.       — Мы толком и не поговорили, — пожимает плечами EJ, удобнее перехватывая картонку-переноску со стаканчиками. — Мне показалось, он куда-то спешил. Или убегал.       — От призраков, что ли?       — Если б я знал, но Сону и правда выглядел испуганным.       Переглянувшись с Чонвоном, Рики становится серьёзнее. Как и К, утративший привычную ухмылку, и скрестивший руки на груди в ожидании пояснений. Оглядев их, Ыйджу растерянно чешет макушку.       — Я хотел расспросить его, может и случилось чего. Однако Сону-я так быстро исчез с поля зрения, да и мы не так уж близки. Когда встретите его, то спросите сами, в чём дело.       — Сону-хён куда-то ушёл около часа назад, — заговорил Рики. — Я так и не понял куда, потому что он ушёл внезапно, сразу как получил чьё-то сообщение. Сказал, какие-то дела. Но мне показалось, его не особо радовали эти дела.       Чонвон задумчиво слушает, одновременно размышляя о другом. Когда они все замолкают, не зная, что и сказать, да и надо ли, может у Сону просто настроение испортилось, К хлопает в ладоши.       — Ладно, пришло время вступить в игру вашему старшему хёну. Рики, ты упоминал, что сегодня у некоторых из вас сокращённый график, верно? Я давно не видел Сону, так что я украду его сегодня.       — Не получится, — качает головой Чонвон, всё ещё наполовину находясь в своих мыслях. — У Сону-хёна уже есть планы на вечер.       — А, ты про его свидание с Хисын-хёном, — догадливо добавляет Рики.       Тишина вновь воцаряется в небольшой закутке, но уже совершенно другого характера. Если EJ кажется искренне изумлённым, поперхнувшись соком, который невовремя решил отпить, то К только издаёт недоверчивый опасный звук.       — Ники, да ты просто находка для Dispatch, — бесцветно говорит Чонвон, с тревогой глядя на нахмурившегося Юдая. ***       Сону находит Чонвона, застывшим напротив автомата с кофе с задумчивым видом. Не успел он что-то сказать, как их юный лидер молча схватил его за плечи и плотно прижал к себе, заставляя склониться под давлением.       Удивлённо посмотрев на Чонвона, Сону повернулся к автомату, с которого тот так и не сводил глаз. Но ничего примечательного не обнаружил, из-за чего озадачился ещё сильнее.       — …Чонвон-и?       — Ты когда-нибудь задумывался, насколько наш сегодняшний выбор может повлиять на события в будущем? — пространно спросил Чонвон. У Сону невольно подскочил пульс от вопроса, его мысли автоматически вернулись к предыдущему решению заказать ручку-диктофон и начать записывать их «уроки» с О Чэнду.       — О чём ты? — затаив дыхание, спросил Сону.       — Не могу выбрать кофе, — невозмутимо ответил Чонвон.       Мгновенно сбросив руку парня, Сону кисло усмехнулся. Да уж, а он было распереживался.       Конечно, откуда Чонвону знать о небольшой борьбе Сону с затаившимся в безопасных стенах ублюдком. Может быть это внутреннее желание Сону, чтобы кто-то более умный и способный обнаружил проблему и решил вместо него.       — Ты же всегда выбираешь одно и то же, — проворчал Сону, складывая руки на груди и оглядываясь. Обычно на их этаже царила оживлённая атмосфера, сновали туда-сюда сотрудники, но сегодня было на удивление малолюдно.       — Ладно, я взял, — Чонвон закончил возиться с кофе-аппаратом и встал рядом. — Пошли на практику? Ты где, кстати, был? Джейк-хён нам весь мозг вынес.       — Точно, он же писал мне, — вспомнил Сону с ярым сожалением. Он быстро вытащил телефон и проверил сообщения.       Их количество, а также миллион вызовов немного напугали Сону. Он понятия не имел, что произошло за два часа его отсутствия, что все его парни вдруг начали панически искать его.       Сону кашлянул, понимая, что автоматически включил Хисына в их число. Ну, даже если он забегает вперёд, то вряд ли произойдёт что-то, что помешает началу их отношений. Казалось, Хисын был настроен серьёзно, когда приглашал на свидание.       — Так, и где ты был?       Убрав телефон, Сону оборачивается и натыкается на пристальный взгляд.       — Не хочешь ответить на вопрос?       — Ты слишком серьёзен для такого простого вопроса, — не понимая, почему их лидер настаивает на ответе, он моргает в растерянности.       Чонвон смотрит на него несколько долгих секунд.       — Нет, мне просто интересно, — наконец, говорит он и отворачивается. — Мы с Рики встретили К-хёна и Ыйджу-хёна. Ыйджу-хён упоминал, что видел тебя, спешащим прочь из компании, вот я и заинтересовался, куда ты ходил.       Так значит, сегодня ему весь день будет сопутствовать неудача. Мало было столкнуться с EJ, с ним ещё и младшие встретились. Если б Сону знал заранее, то постарался больше улыбаться, иначе с чего вообще у Чонвона возникло подозрение.       — Я просто хотел поймать солнечный свет для селфи, — беззастенчиво врёт Сону, мысленно прося за это прощения. С дебюта он ни разу не лгал Чонвону, да и в принципе редко лгал. Однако благодаря только одному человеку количество вранья в его жизни превысило лимит.       Чонвон согласно мычит и больше не спрашивает.       Они заходят в зал, и Сону успевает только поднять ладонь, чтобы помахать сидящим на полу парням, как кто-то хватает его поперёк талии, перекидывает через плечо и тащит куда-то. Всё происходит быстро, нагло, и никто не может остановить похитителя, когда Сону утаскивают прочь. Он замечает только удивлённо застывшего Хисына, а значит остаются трое возможных подозреваемых.       За ними закрывается дверь кладовой, и его ставят на пол. Сону шатается, не сразу сориентировавшись в пространстве, но чья-то рука крепко держит за талию, и он восстанавливает равновесие. Когда он поднимает голову, то встречается взглядом с непривычно серьёзным Сонхуном.       — Ну и зачем? — не может не улыбнуться Сону, вдыхая лёгкий запах морского бриза, исходящий от горячего тела альфы. Сонхун ничего не говорит, лишь поджимает губы и напирает до тех пор, пока спина Сону не сталкивается со стеной. Затем Сонхун отпускает талию и опирается на стену ладонью так, чтобы нависнуть над ним.       Вторая рука бережно касается щеки, поглаживая гладкую кожу. У Сонхуна широкие ладони, каждая может полностью спрятать лицо Сону. Лёгкая дрожь проходит по спине от интимных прикосновений, от уединения и возникшей вследствие этого тихой атмосферы тайны между ними. За дверью ходят люди, и никто не знает, что в кладовой компании, прямо на рабочем месте, они спрятались как два нарушителя.       — Я скучал, — наконец, говорит Сонхун, рука безвольно падает вдоль тела.       — Что? — не верит Сону. Этого он ожидал в последнюю очередь.       — Я говорю, что соскучился по тебе, — повторяет Сонхун без следа нетерпения, просто констатируя факт. Только смотрит с ожиданием, как никогда ранее похожий на своего щенка. — Ты постоянно занят, точнее все мы, я знаю, но из-за Джейка и Хисын-хёна у тебя сейчас вообще нет времени.       — Хён, ты соскучился по мне за несколько дней? — уточняет Сону, потому как он никогда не игнорировал его. С того дня, когда Сонхун задыхался на его коленях, совершенно беспомощный перед удовольствием, красиво выгибаясь так, что отчётливо выпирал кадык на сильной шее, прошло всего ничего.       Сонхун опускает ресницы и что-то бормочет, отчего глаза Сону расширяются.       — Что ты сказал?       — Я сказал, — громче повторяет Сонхун, — что боялся.       — Но чего?       Замечая, как краснеют уши Сонхуна, Сону тянется ближе, обнимая альфу.       — Может я слишком поторопился.       — Сонхун-хён, ты имеешь в виду, что боялся напугать меня? — с улыбкой спрашивает омега, глядя вверх, где острая линия челюсти Сонхуна соблазнительно маячила перед глазами. — Каким образом? Ведь это я проявил инициативу.       Сону и сам не знал, что на него нашло тогда, но он никогда не сожалел.       Сонхун неуверенно смотрит на него и, видимо поняв что-то, с облегчением вздыхает. Напряжение покидает его плечи, и он расслабленно повисает, накрывая всё тело Сону своим.       — Просто ранее ты говорил, что я слишком тороплю события, — бормочет он в его макушку.       Сону хихикает.       — Что ты такое говоришь, Сонхун-хён, — радуясь, что его лицо не видно старшему, Сону находит ладонь Сонхуна и переплетает с ним пальцы. — Даже если ты скажешь, что хочешь меня, это меня не напугает.       В ответ на эти слова Сонхун так крепко сдавливает его, что становится тяжело дышать. Сону пищит, хлопая альфу по спине.       — Иногда я совсем не понимаю, как ты можешь говорить такие вещи с таким милым личиком, — ворчит Сонхун.       — Просто сдерживайся за столом, — сурово говорит Сону. — И не при Джей-хёне, это всё-таки немного меня смущает.       — А, теперь ты говоришь о смущении!       Сонхун вдруг щекочет его живот, приговаривая, что это также месть за то, что тот игнорировал его после того дня. Сону пытается сдержать визг, но с позором сдаётся, пока их не прерывает резко распахнувшаяся дверь.       Сердце Сону прыгает куда-то в горло.       Как два оленя, они в ужасе оборачиваются и выдыхают, когда видят Джейка.       — Я знал, что с этой кладовкой что-то не так, — встав в позу, заявляет Джейк и, к их удивлению, заходит внутрь. — Вы бы хоть дверь закрывали, а если зашёл кто-то другой? Крики Сону слышно на весь этаж.       — Тогда давайте выйдем, — предлагает Сону, выскальзывая из объятий Сонхуна, но Джейк останавливает его.       — Итак, — задвигая щеколду, многозначительно говорит Джейк.       — Что ты делаешь?       Джейк смотрит на молчащего Сонхуна, но тому не обязательно говорить, чтобы его лицо кричало о любопытстве.       — Я подумал, что стоит обговорить кое-что перед тем, как вы с Хисын-хёном пойдёте на свидание.       — Стой, вы идёте на свидание?       Они смотрят на Сонхуна.       — Да, сегодня, — осторожно говорит Сону. — Я не сказал тебе?       — Нет.       — Значит, я забыл, прости. Хисын-хён пригласил меня прогуляться и покушать мятное парфе. Ты сердишься?       — Нет, — качает головой Сонхун, хотя его брови всё ещё нахмурены. — В следующий раз не забывай. Даже если я согласился на ваши с Хисын-хёном отношения, это не значит, что вы должны встречаться тайно, без оглядки на меня.       Сону поспешно соглашается. У него действительно вылетело из головы предупредить Сонхуна, а всё благодаря приглашению О Чэнду на «урок». После этого не осталось места для других мыслей, он весь день был погружён в себя, пытаясь найти способ избежать встречи.       Но это, конечно, не оправдывает его.       Из-за того, что Сонхун был не единственным его парнем, Сону считал, что большая часть ответственности лежит на нём. Именно он решил, что сумеет удержать их корабль на плаву, так что естественно Сону должен лавировать между волнами.       — Сону-я, — отвлекает Джейк, беря за руку. — Давай поговорим начистоту. Встречаться с тобой- то, чего я хотел и хочу. Но это первые мои отношения, причём необычные отношения, тут ведь все со мной солидарны?       — А что насчёт той одноклассницы из Австралии? — влез Сонхун, тут же получив испепеляющий взгляд от другого альфы. — Что? Почему смотришь так, словно я не должен был это упоминать?       Сону с любопытством переводит взгляд.       — Я ведь говорил, что это просто симпатия была, мы никогда не встречались с ней, — почти шипит Джейк, пихая Сонхуна в бок.       — Ладно, ладно, зачем бьёшься?       — Не делай из меня какого-то ловеласа перед Сону. Я ведь и не целовался ни разу.       — Прости, но по части серцеедства ты с Сону даже рядом не стоял.       — Эй, — недовольно окликает вышеупомянутый.       — Но я просто правду сказал! — обижается Сонхун, получив болезненный щипок. — Вы встречаетесь один день, а уже спелись против ванби? Вау, не думал, что так быстро начнутся гаремные войны.       — Да замолчи ты, — топает Сону, обижаясь в ответ. — Какие гаремные войны, ты даже не смотрел ни одну историческую дораму.       — Я собирался.       — Говори, пожалуйста, что хотел, Джейк-хён.       — Да, так вот, — они дружно игнорируют Сонхуна. — Я не знаю, каким могу быть в отношениях, и я не хочу, чтобы между нами были каким-то недопонимания. Сону-я, Сонхун, вы оба мне дороги, в первую очередь как мои близкие друзья. Поэтому давайте никогда не лгать друг другу. Если есть проблема, то сразу обсуждать, искать решение вместе.       — Мы всегда так делаем, — замечает Сонхун, словно прочитав мысли Сону, который не стал перебивать Джейка. — Тебе не нужно просить об этом отдельно. Я понимаю, о чём ты можешь беспокоиться, и, как более опытный, могу сказать, что у нас с Сону и Джеем всё идёт хорошо.       — Более опытный?       — В полиаморных отношениях, — как-то гордо говорит Сонхун, получая не впечатлённые взгляды. — В конце концов, я и Джей начали встречаться с Сону одновременно.       — Ты перестанешь тыкать мне это в лицо или нет? — раздражается Джейк.       — Никогда, — усмехается Сонхун. — Запомни, сначала я и Джей, а потом уже ты, Хисын-хён и кто там ещё.       — В каком смысле «ещё»?       — Я это образно.       — Вот давай без таких образов. Мне всё ещё тяжело привыкнуть к мысли, что я отпускаю своего парня на свидание с другим.       — Боже, Джейк, ты такой нуб, — качает головой Сонхун. — Тебе нужно прокачивать свою толерантность. Бери пример с нас с Джеем: мы отпустили Сону встречаться с вами обоими без проблем.       — А может вы перестанете обсуждать меня, будто меня тут и нет?       Оба альфы замирают, прекращая собачиться, стоило голосу Сону прорезать воздух.       — Закончили? — прохладно спрашивает омега, скрестив руки на груди с надутыми щеками.       — Да, прости.       — Извини.       Вздохнув, Сону ощущает, что кладовая уже полностью заполнилась их общими феромонами. От сочетания цветов, морского ветра и тлеющего костра его слегка ведёт в сторону, и Сону прилагает усилия, чтобы не шагнуть в пространство между ними.       Последнее, что сейчас ему нужно, так это впасть в нерабочее состояние со своими парнями. Зная обоих, то никто не догадается вовремя остановиться. Сону прекрасно помнит, как оба альфы напали на него после общего свидания.       — Хорошо повеселись на свидании с Хисын-хёном, — Джейк улыбается до боли ласково, и именно так ощущаются его прикосновения к волосам.       — Я сделаю всё возможное, — обещает Сону, прильнув к ладони, покрытой узловатыми венами. Он никому никогда не скажет, но руки Джейка не раз мелькали в нескольких фантазиях, навеянных жаркими ночами эструса.       — Главное, чтобы Хисын-хён не облажался, — ворчит Сонхун, вздыхая как пятидесятилетняя бабка. — Я даже не удивлюсь, если он так и сделает. Честно говоря, я дал ему разрешение ухаживать за тобой, потому как веры в его способности у меня мало.       Шокировано охнув, Сону шлёпает Сонхуна по плечу и нервно хихикает.       — Перестань! У каждого бывают неудачные моменты, и Хисын-хён искренен в своих чувствах.       — Надеюсь, sunshine, надеюсь.       — И ты туда же, Джейк!       Втроём они выбираются из кладовой, предварительно проверив коридор на чистоту, затем направляются в зал практик. Оттуда Чонвон, Джейк и Сонхун собираются на заключительную запись их первого студийного альбома, а Хисын, Джей и Рики ожидают Сону, чтобы отправиться из компании вместе.       Сону послушно вытерпел порывы родительской заботы Джея (под навязчивый, хоть и приглушённый, смех макнэ), попрощался с ними на улице и повернулся к молчаливо ожидающему его старшему.       Поправив на плече небольшую спортивную сумку со сменной одеждой, Сону окончательно выбрасывает из памяти ужасные мгновения в студии О Чэнду и улыбается.       — Ну что, Хисын-хён. Сегодня вечером я только твой. ***       Хисын втягивает воздух. Отражение делает то же самое.       Сегодня он проснулся раньше всех, спеша первым занять ванную. К удивлению, он спал очень хорошо и сумел встать после первого будильника, а не как обычно спустя пять откладываний и прыжка Чонвона на него.       Хисын тщательно проверяет подбородок и мажет лицо лосьоном после бритья, после чего долго размышляет наносить ли ему маску, пока кто-то снаружи не начинает ломиться в двери. Решив, что обойдётся без маски, Хисын впускает сонного Сонхуна.       Его волосы всё ещё мокрые, так что он просто стоит перед раковиной, думая, какую причёску сделать. Вообще-то перед свиданием у группы запланирована практика Tamed-Dashed, так что ему в любом случае нужно будет снова принять душ. Но сегодня ему хочется выглядеть хорошо, неважно, как долго сохранится этот вид.       — Ты долго собираешься гипнотизировать себя? — монотонно спрашивает Сонхун, с закрытыми глазами находя зубную пасту и хватая щётку.       — Это щётка Джейка.       — Блин, — тут же отплёвывается Сонхун, успевший сунуть её в рот.       — Эй, что ты имеешь против меня? — в открытую дверь входит Джейк с полотенцем на плече.       — Против тебя — ничего, но твоя зубная щётка — это какое-то преступление против человечества. Ты ею что, обувь тоже чистишь?       — Он прав, из всех я узнаю только твою щётку, Джейк, потому что она выглядит ужасно, — соглашается Хисын, зачёсывая чёлку назад.       — Я просто тщательно прочищаю рот, — оправдывается Джейк, отбирая у Сонхуна щётку и, не мудрствуя лукаво, начинает чистить зубы.       — Скорее стираешь эмаль к чертям собачьим, — с тревогой отвечает Хисын, через зеркало видя, как яростно водит рукой туда-сюда Джейк.       — Бро, ты так без зубов останешься, мы же не акулы, чтоб бесконечно их отращивать.       — Когда ты стал ходячей энциклопедией?       — Это Джей вечно слушает какие-то образовательные подкасты, — отмахнулся Сонхун. — Меня тоже начал заставлять.       — В вашей паре ты определённо не играешь роль умного, — фыркает Джейк.       — В вашей было также, — замечает Хисын. — Если ты был мозгом, то Сонхун мышцами.       — А ты вообще аппендикс, — недовольно отозвался Сонхун, положив руки на бёдра. Хисын наклоняется вбок, чтобы взглянуть на него через Джейка. Они выразительно дёргают подбородками, подначивая друг друга начать словесный баттл. Их прерывает Джей.       Никто не успел что-то сказать, как Джей спотыкается об порог и с шумом падает на спину Сонхуна, который в свою очередь с криком толкает Джейка, а тот одной рукой в замахе даёт Хисыну смачную пощёчину.       — Джейк!       — Это Сонхун! — раздражённо отнекивается Джейк. — Блин, я уронил свою щётку!       — Почему я, это Джей идиот!       — Я не ожидал, что вас тут такая толпа! Да убери ты руку, дай встать.       — Хисын-хён, подними ногу, кажется ты наступил на мою зубную щётку.       — Фу, Джей, почему твоя футболка так воняет? — кричит Сонхун.       — Потому что мне нужно в душ, вот почему.       — Судя по запаху тебе нужно было в душ ещё позавчера.       — Где щётка?       — Вот она.       — Не смешно, — укоризненно говорит Джейк, глядя на унитазный ёрш.       — Легко спутать, — оправдывается Хисын.       — Да пошел ты, Пак Сонхун, отвали от меня и моей футболки! Чтоб я больше тебя рядом с моим шкафом не видел.       — Почему сразу обрываешь наши отношения? А как же Сону, о котором мы должны вместе заботиться?       — О, я справлюсь с заботой о нём, всё равно от тебя толку никакого, — фыркая, Джей поднимается и протягивает руку закатившему глаза Сонхуну.       — Не беспокойся, Джей, отныне и я могу разделить твоё бремя, — наконец, найдя свою щётку под стиральной машинкой, Джейк тоже встаёт и хлопает Джея по плечу.       На секунду воцаряется тишина, прерванная многоголосным:       — Что?!       — Я не упомянул? — невинно улыбается Джейк, но его игра прерывается, когда он почти суёт щётку в рот и едва успевает остановиться. — Мы с Сону начали встречаться вчера.       — Дай сюда, — с отвращением Сонхун вырывает щётку и безжалостно выбрасывает в мусорку. — Теперь можешь говорить.       — А что говорить? — с сожалением проводив взглядом свою вещь, Джейк склоняется к раковине и полощет рот.       — Но вы почти весь день были на виду, когда только успел? — скрестив руки на груди, Джей нахмурился и опёрся бедром о стиралку. — И вернулись мы все вместе, Сону вообще со мной сидел.       — Ловкость рук и сладость губ, ничего лишнего, — фыркает Джейк. — А если серьёзно, то я предложил Сону-я встречаться со мной утром, сразу как приехал в компанию. Где были вы, понятия не имею.       Слова отдаются в голове беспокойным эхом. Хисын сжимает руки в кулак и как-то странно себя чувствует, слушая рассказ Джейка. Может быть так себя чувствуют ныряльщики за жемчугом, когда находят розовую жемчужину, но кто-то другой успевает украсть её первым.       То, чего боялся Хисын, всё-таки произошло.       — Что ж, — резюмирует Джей, не проронивший ни слова, пока Сонхун и Джейк рассуждали на тему того, когда можно будет выбраться на прогулку с Сону. Не успел Джейк начать отношения, а уже лавировал в них как рыба в воде, вовсю активно распределяя время с омегой. — Выходит, нас теперь трое, — он бросает вовсе не прозрачный взгляд на Хисына. — Сейчас мало времени, но полагаю чуть позже нам нужно будет поглубже обсудить эту тему.       Сонхун на что-то жалуется, мешая Джею сосредоточиться на умывании, пока Джейк хлопает Хисына по плечу.       - Ты должен ценить, что свой первый день я отдаю тебе.       Этих слов достаточно, чтобы понять - Джейк не против, чтобы Сону сходил на свидание с ним.       - Будешь должен, так что не ухмыляйся так.       - Я не ухмыляюсь, я улыбаюсь.       - Тогда ты улыбаешься как дурак.       - Эй.       Хисын поправляет воротник-поло и критически рассматривает себя в зеркале. Ему кажется, что волосы лежат странно, а состояние кожи могло быть и лучше, да вообще всё в его облике не так.       Ванная комната довольно большая, правда кафель холодный. Хисын говорит себе поискать тапочки для Сону, после чего возвращается в мысленное путешествие к самому началу их свидания. Которое очень быстро вышло из-под контроля.       Они вышли с бокового выхода в семь вечера, натянув маски и головные уборы: Сону в милой панамке с изображением лягушки, Хисын в бейсболке. Конечно, меры не помогут, если энджин встретит их лицом к лицу, но, по крайней мере, добраться до парка, возле которого и располагалось нужное им кафе, можно без труда.       — Я чувствую себя как в средней школе, — доверительным шёпотом говорит Сону, чуть качнувшись в его сторону, когда они ожидали такси. — Мы с моими одноклассницами сбегали с последнего урока физкультуры по четвергам, перепрыгивая через заднюю стену, затем крадучись обходили ворота и мчались со всех ног за токпокки на соседней улице.       — Я думал, что ты был самым примерным и достойным президентом класса, а вот какова правда, — посмеялся Хисын.       Перед ними остановилась машина с нужным номерным знаком, и он быстро спрыгивает с бордюра и цепляется за ручку.       — Омеги вперёд, — Хисын склоняется в лёгком поклоне, пока Сону с фырканьем забирается внутрь.       С глупой улыбкой он оббежал такси и сел с другой стороны, громко захлопнув дверь.       Не верится, что спустя год безответных чувств, наблюдений издали, сожалений, укоров, наступил тот день, которого Хисын ждал не меньше чем первого выступления на сцене. Потому как карьерный рост или новые знакомства не заменят особого трепета сердца при одном взгляде на Ким Сону.       Казалось, Хисын влюблён так давно, что научился справляться с собой, ан нет — он чувствовал, как постепенно начинает одолевать нервная дрожь, подавить которую помогают лишь долгие месяцы подготовки к публичным выступлениям, к вездесущим камерам. Словно любовь — ещё один дебют, а он безусый новичок.       Цветочный аромат, попал в ноздри, очаровывая Хисына, напоминая о первом дне, когда недавно представленный Сону появился перед ним.       — А где это находится? — тихо спрашивает Сону, заметив пристальный взгляд и наклоняясь к его плечу. Узкие лисиные глаза поблёскивают в небольшом пространстве между маской и панамкой, длинные ресницы путаются меж тонких прядей выцветшей чёлки.       Хисын выдыхает. И, как в омут с головой, решительно берёт Сону за руку.       — Недалеко, — старательно контролируя голос, отвечает Хисын. — Но и не близко. Можем пока подремать, если устал.       Сону смотрит долго и молча, после чего слабо выдувает воздух (маска образуется небольшой горбик) и кладёт голову на его плечо. Тёплая ладонь приятно согревает руку Хисына, так что он смелеет и перекладывает получившийся замок на свои колени.       Отчего-то настроение Сону казалось хрупким, или это атмосфера долгожданного, практически выстраданного свидания сказывалась на них, но Хисын молчал, глядя в окно на пробегающие мимо высотки, и ждал, когда кабинка такси выпустит их наружу.       Район, в котором располагалось кафе, находился в пятнадцати минутах езды и был, в общем-то, обоим знаком. Неподалёку располагалась корпоративная квартирка, где проводили свои эструсы ребята, и ключ от которой Хисыну дал менеджер на второй день. Если пройти ниже по улице, завернуть направо и дойти до перекрёстка, то через дорогу как раз-таки и раскинулся зелёный парк. Таксист привёз их к центральному входу, перед которым туда-сюда сновали люди. Большая часть — молодёжь, совершенно разная: и яркая, и одетая более классически, даже парочка косплееров затесались, чему Хисын радовался. На их фоне он и Сону будут незаметными.       — Как много людей, — удивляется Сону. — А ведь погода не прям уж замечательная для вечерних прогулок.       — Не думаю, что погода когда-либо была решающим фактором для нас, — напоминает Хисын. Всей группой они порой выбирались куда-то поесть, не взирая на дождь или снег, в погоне за огромной порцией сытного юккедяна.       — Ты прав, — смеется Сону и тянет его за собой. — Надеюсь, ты надел что-то более существенное под свою ветровку, потому что в случае дождя я отберу её у тебя.       Перепрыгивая через бордюр, Хисын ощущает, как бьётся его сердце в сплетении их рук.       — Кто сказал, что я отдам куртку тебе? Может мне она нужнее, — дразнится альфа, поравнявшись со своим спутником перед ларьком с карамельными конфетами, которые кондитер рисовал жидким сахаром прямо на глазах зрителей. — Хочешь одну?       Не обращая внимания на его шутку, Сону приобнимает его руку и кивает, как самый очаровательный парень на свете. Даже в своей закрытой и полностью мешковатой одежде, в панамке и маске, он кажется Хисыну таковым. Просто потому что это Сону.       Место популярное, так как вокруг довольно много пар, с интересом снимающих процесс на видео или ждущих лакомство в очереди. Они встают с конца и терпеливо двигаются вперёд, пока, наконец, не оказываются перед усатым мужчиной-альфой.       — Нарисуйте пожалуйста лисичку, — просит Хисын и чувствует, как в бок вонзается тонкий палец. Не больно совершенно, но мило. — И оленя.       — Бэмби, что ли? — не понимает кондитер, мощными движениями растирая поверхность для будущих леденцов. — Вы же парочка, так почему олень? В Зверополисе с Лисом была Зайка.       — Нет никакой зайки, — сквозь зубы говорит Хисын. — Вместо зайки олень. И не Бэмби, а с длинными рогами!       — Впервые вижу парня, который хочет рога носить, — качает головой мужчина и отмахивается. — Ваше слово закон, подождите немного.       Сону не прекращает фыркать всю дорогу, пока они идут вглубь парка. То и дело посматривая на уродливого оленя с обломанными рогами, которые Хисын так злобно искусал в первую же минуту, что кондитер засомневался в его психическом здоровье, он не мог успокоиться.       — Ты сейчас палочку съешь вместе с оленем, хён.       — Какой олень? Это Бэмби, — отрицает Хисын, хрустя сахаром и сожалея о том, что вообще предложил нарисовать животных. Надо было выбирать бабочку, как все идиотские альфы до него, когда приходила их очередь придумывать ассоциацию со своей омегой.       — И чего ты так реагируешь? Ну была в мультфильме Зайка, так что теперь?       — В мультфильме зайка, в жизни… — Хисын понимает, что ворчание затянулось, и затыкается, со вздохом выбрасывая шпажку. — Извини, я просто немного нервничаю.       Словно назло все скамейки заняты, и им приходится наматывать круги. Конечно, Сону очень увлечён и фоткает всё подряд (фоткается тоже), однако Хисыну хочется присесть хоть на минутку, чтобы перевести дух и сориентироваться, на какой части свидания они сейчас находятся. Это беспокойство мешает оценить доселе невиданный им парк в полной мере.       Пока Сону не хватает его за локоть, останавливая.       — Ты спешишь так, будто мы куда-то опаздываем, — медленно говорит омега, осторожно подталкивая их в менее людную аллею. — Хисын-хён, я понимаю твою нервозность, но, поверь, совсем не стоит так переживать. Я здесь, я рядом, ты тоже. Наконец-то мы вместе хоть где-то, и это ведь самое главное, верно?       Ткань маски, собравшаяся у подбородка, потому что Сону ел леденец, резко контрастировала с бледной кожей. Красивое лицо без единого изъяна на фоне высоких мощных деревьев, давным-давно посаженных на этом месте, выглядело неземным. Готовый материал для съёмок обложки модного журнала.       Сону казался на своём месте. Как цветок, вернувшийся в родную почву.       — Прости, я наверное всё порчу, — тяжело роняет Хисын, опуская плечи.       — О чём ты? У нас всё замечательно, — настаивает Сону, пальцами легонько касаясь его груди. — Вечер только начался. Или… ты расстроился из-за сказанного тем мужчиной? О рогах? Тебе неприятно, что пришлось выслушивать опасения Джей-хёна?       — Нет, я даже не о Джее думал, — почти расстроенно отвечает Хисын. — Просто… Заяц, это ведь эмодзи Субина. Вы недавно с ним лайв вели, и я видел, как он хорошо отнёсся к тебе, как заботился. Позвал пообедать как-нибудь.       — Хисын-хён, честно говоря, ты такую ерунду вспоминаешь, — обрывает Сону, обычно терпеливо слушающий до конца. Он сует в рот леденец и убирает руки, вызывая желание потянуться вслед, чтобы прикосновение не закончилось так резко. — Субин-хён — мой сонбэ, как и твой. Он также мой хён, случайно попавший на мой прямой эфир. Среди энджин очень много моа, так что, предлагаешь мне в следующий раз выгнать кого-то из ТХТ-сонбэ?       — Нет, я не имел в виду что-то настолько радикальное, — Хисын даёт себе пару мгновений и оглядывается. Никого кроме них в этой части парка нет.       — Погода портится, — замечает Сону, задрав голову наверх. — Может пойдём? Нужно успеть в кафе, о котором ты мне все уши прожжужал.       Глядя на него, Хисын обнаруживает следы усталости под глазами, потрескавшиеся уголки губ. Хрупкая атмосфера возвращается. Сону улыбался и смеялся, открыто шёл к нему навстречу, и всё же что-то в нём до боли беспокоило Хисына.       — Сону-я, ты в порядке?       На мгновение кажется, что вопросом он сделал хуже.       — Отчего бы и нет?       Сону тянет его за ворот ветровки и игриво подмигивает.       — Станет ещё лучше, если хён даст мне свою одежду. Я замёрз.       — Ты уверен, что замёрз, а не хочешь тайком нюхать мои феромоны?       — Тайком? — почти оскорблённо качает головой Сону, наблюдая, как Хисын снимает ветровку, оставаясь в одном свитере с воротником-поло. — Мне нет нужды таится, если я хочу понюхать тебя, Хисын-хён. Не думаю, что ты будешь против. Я прав?       Вид Сону в его одежде пускает очень много приятных мурашек по спине, Хисын глупо улыбается и шагает ближе, практически нависая над ним.       — Одно твоё слово, детка, и я буду кем угодно. Где угодно. И в чём угодно.       Они смотрят друг на друга с умиротворёнными лицами, но не выдерживают и отворачиваются, сотрясаясь в смехе. Это звучит так же ужасно, как и представлял Хисын мысленно.       — Пожалуйста, — сквозь слёзы просит Сону, помахивая ладошкой на глаза.       — Что «пожалуйста», Сону-я? — смеется Хисын, приобнимая его за плечи и направляя их к выходу.       — Пожалуйста дай мне дожить до конца свидания, иначе Джей-хён нас убьёт.       — Джею нужно просто немного расслабиться, в конце концов, ты же со мной.       — Именно это его и беспокоит.       Хисын оскорблёно хмыкает.       — Ничего страшного, для отношений полезно некое расстояние между партнёрами.       — О? — заинтересованно выдаёт Сону, передвигая ноги в такт шагам Хисына. — Поэтому ты держал дистанцию целый год?       — Сону! — почти скулит Хисын, получив удар, откуда не ждал. Но омега только хохочет, избегая жалостливых глаз старшего с мастерством человека, привыкшего к двуличию из макнэ.       Когда Хисын хочет в отместку стиснуть бока или защекотать, веселье прерывает раскатистый гром.       Синхронно подняв головы к небу, они растерянно смотрят на тяжёлые грозовые тучи, затем друг на друга, затем снова на тучи, пока на нос Хисына не падает первая капля.       — Чёрт, — обстоятельно ругается альфа, когда стена ливня отсекает видимость дальше десяти метров.       — Ты говорил у тебя есть ключи от квартиры? — дрожа от холода спрашивает Сону, а его зубы стучат на всю улицу. Хисын жалеет его, но помочь не может. Тут никакой зонт не спасёт надолго, а таксисты не хотят принимать заказы. — Побежали туда.       — Давай сюда сумку, — требует Хисын, перекидывает лямку через плечо и переплетает пальцы с пальцами Сону. — Пошли.