Во снах

В этом мире существуют люди, способные путешествовать во сны. Их называют сноходцами. В ассоциацию, объединяющую их, пытаются попасть многие, но не каждому дано хоть раз очутиться на пороге головного здания. Гон в первый раз попал в мир снов ещё в десять. Неосознанно, в обход всей сложной системы. До этого ассоциация сноходцев с подобным сталкивалась лишь однажды, когда то же самое произошло с Джином, его отцом. Обычно людям приходилось годами тренироваться, чтобы просто получить право попасть туда с шансами мгновенно не умереть. И не без причин. То, что мальчик вообще выжил, встретив Кайто, опытного путешественника по мирам людского подсознания и ученика своего, как оказалось, всё ещё живого родителя, было невероятным везением. Он попал в область чьего-то недавно закончившегося кошмара и едва не погиб, пытаясь приблизиться к местному монстру. Кайто еле успел его остановить. То, что Гон смог быстро прийти в себя, осознать ситуацию и понять непростое объяснение инструкции возвращения в реальность, сумев ей последовать с первого раза при небольшой подстраховке — что-то практически невообразимое. Кайто, переместившись в месте с Гоном в точку погружения мальчика в мир снов, даже не знал, как всё объяснить заплаканной Мито, что произошло. Её названный сын в один момент внезапно исчез, рассыпавшись перед ней на тысячи искр. А ведь он просто задремал днём рядом, на кухне! Но женщина и так знала, куда делся Гон, она видела в детстве погружения Джина. Мито просто понимала, какой это риск и страшно испугалась, что сын уже не вернётся обратно. И всё же, Гон стал сноходцем. Пусть и в очень юном возрасте, всего в двенадцать. Вопреки здравому смыслу, вопреки всем предупреждениям опытных путешественников по мирам грёз, вопреки собственному шокирующему опыту первого погружения и слёзным просьбам дорогих бабушки и тёти Мито, не покидать их… Он просто хотел испытать снова эти невероятные ощущения от путешествия между мирами. Хотел пройти сложный путь, вырасти и заполучить опыт, который невозможно получить нигде, кроме пространства снов. А ещё увидеть когда-то навсегда ушедшего в это невероятное место отца. Ему было не слишком страшно однажды больше никогда не смочь вернуться, лишь грустно от мысли, что тогда он больше не увидит бабулю, Мито, все такие родные лица жителей Китового острова и само место, где он вырос… Это было довольно эгоистично. Самым дорогим ему людям оставалось только гадать, когда он вернётся и вернётся ли вообще каждый раз, стоило только уехать на очередную миссию и в комнате погружений ассоциации, засыпая, исчезнуть из реального мира. Вот только… Гон знал, что раз он однажды уже попал в мир снов неосознанно, ему стоит научиться попадать туда по своему желанию и контролировать процесс перемещения, стоит научиться выживать в месте, где порой не действовали никакие известные человеку законы. Просто чтобы продолжить существование. Даже если это и эгоистично. Его не пугали ни изнуряющие тренировки, которые его заставлял проходить Кайто, ни ответственность, ни опасность. Да и, в конце концов, это место пленяло… Сложно было себе представить слепое неведение и невозможность узнать о нём. Даже мысль об этом ощущалась безумно неправильно. Гон с рождения принадлежал миру снов на столько, на сколько и тому, в котором провёл большую часть жизни. Ему было необходима возможность попадать туда, чтобы чувствовать себя целым. Передалось ли Гону это от отца? Он не знал, но выяснить тоже хотел. Поначалу было сложно и всё-таки местами невообразимо страшно. Бывали в мире снов области безопасные и неописуемо красивые. Обычно туда он путешествовал с разными напарниками-новичками из ассоциации сноходцев и под присмотром, чтобы проходить тренировки. Гон быстро полюбил их всем сердцем за возможность приобрести навык по щелчку пальцев адаптироваться к нарушениям законов физики, нестандартно мыслить и взаимодействовать с созданиями, живущими в них. В этих областях было несложно искать проходы в другие, находить разумных существ и в целом жить. С помощью знаний, данных Кайто, в них было в радость учиться и узнавать всё вокруг. А ещё здесь он познакомился со своими лучшими друзьями: недёжным, собранным Курапикой и горящим энтузиазмом Леорио, что неимоверно радовало. На Китовом острове практически не было детей хотя бы примерно его возраста, и общаться было не с кем. Четыре года разницы были ничем по сравнению с заинтересованностью Гона в нахождении друзей! Бывали области, в которых законы были приближены к реальным, но условия были гораздо тяжелее. Здесь чаще всего встречались разумные существа и другие профессиональные сноходцы, уже прошедшие многолетние тренировки и получившие лицензию, позволяющую перемещаться по миру снов самостоятельно. Гону нравилось перенимать у них при встречах опыт, пусть и часто в опасных для жизни ситуациях. Благодаря путешествиям через такие места, посчастливилось завести множество новых надёжных товарищей и сильно вырасти… А бывали области с порой не поддающимися логике законами и настолько опасными существами внутри, что дрожь брала при одном взгляде на них. Гону было страшно даже представлять людей, чьё сознание их сгенерировало. Здесь, как правило, не приходилось ждать помощи. Даже профессиональные сноходцы почти не брались отправляться столь опасные путешествия, какая бы сумма ни стояла в графе вознаграждения за исследования. Проходы же в более безопасные зоны тут было искать неимоверно сложно. И этих областей, по данным ассоциации, было больше всего. Гон сполна испытывал ужас и беспомощность даже когда в первые разы попадал в эти места не один. Каким бы решительным ни был настрой, дыхание смерти порой ощущалось где-то рядом слишком остро. Но с опытом пришло понимание, что эти области — такая же неотъемлемая часть мира снов, как и все остальные, что они так же прекрасны. Возможно, Гон просто настолько полюбил эту непредсказуемую вселенную, что не смог отторгнуть хоть что-то с ней связанное. Ведь, если многие приходили сюда в основном чтобы что-то исследовать, найти или узнать, он находится здесь по большей части просто потому, что хотел. Да, он искал Джина, но прекрасно осознавал, что, скорее всего, никогда и не найдёт его. Сам процесс поисков был лишь предлогом для чего-то большего — чего-то, что он бы никогда не смог приобрести где-то в другом месте. А исследования областей часто были и вовсе лишь способом заработка денег и опыта. Но всё-таки Гон часто, каждое путешествие, думал о том, что будет, когда он вернётся обратно. Время в мире снов текло не так, как в реальности и он, отправляясь туда, не знал, доживёт ли до его возвращения хоть кто-нибудь из дорогих сердцу людей. Будут ли его ждать, сможет ли он опять привыкнуть к жизни в родном мире, если он слишком изменится за время его отсутствия, и будет ли вообще смысл в том, чтобы вернуться? По прикидкам Гона иногда по могло пройти до шести-семи недель за одно исследование. Но мир снов часто бывает коварен и быть уверенным в своих предположениях тут банально опасно, нужно быть готовым ко всему. И к тому, что ты в реальности будешь отсутствовать пару минут, и к тому — что пару десятков лет. Возможно, именно это одна из основных причин, почему многие не выдерживают и возвращаются в реальность навсегда, так и не достигнув своих целей. И Гон их никогда не сможет осудить, ведь часто знание того, что ты можешь умереть в любое мгновение, сводило с ума. Даже несмотря на свои опасения касательно возвращения и любовь к миру снов, он понимал, что когда-нибудь и ему всё же придётся вернуться. Кайто рассказывал, что у любого сноходца наступает момент, когда он должен выбрать между путешествием обратно, в родной мир, на долгое время и потерей рассудка. И после почти никто не возвращается во сны. Даже Джин не смог совсем избежать этого в своё время. Гон знал, что однажды тоже должен будет вернуться и не исключено, что без возможности отправиться в экспедицию по очередной недавно появившейся области хоть ещё один раз. И это, казалось, совсем далёкое «однажды», подобралось в один момент совсем близко. Непредсказуемо и жестоко. Потенциальная точка невозврата настигала практически врасплох. Это было исследование старой области, изучение которой когда-то забросил Джин. Вероятно, здесь было для него слишком скучно, Гон бы не удивился. Но было немного волнительно от возможности найти зацепку о нём. Вот только Гон был один, а в очередной раз за последние сутки появившихся из воздуха монстров — шесть. В голове скользнула мысль, что всё, ещё чуть-чуть и смерть. И Гон впервые запаниковал настолько, что забыл напрочь даже о том, что из сна может мгновенно переместиться в реальность. Он не понял, почему потерял голову, ведь в таких ситуациях бывал неоднократно. Будто причина была не в монстрах, зависших над ним перед смертельно стремительным прыжком на постороннего для области человека, а просто в атмосфере мира. Словно эта паника и вовсе ему не принадлежала. Гон, даже не осознавая этого толком, думал, что, наверное, так и сходят с ума и, что ему придётся таки вернуться в реальность и проходить долгосрочную реабилитацию. Если, конечно, удастся выжить… А потом всё вокруг замерло. И среди бескрайнего укрытого снегом леса появился человек. Его кожа и волосы были белы, как рассыпанная здесь повсюду морозно стеклянная крошка, а яркие синие глаза не скрывали буйный шторм взгляда. Гон никогда не видел кого-то хотя бы приблизительно похожего… Вся одежда на нём была изорвана и бывшие когда-то тёплыми вещи наверняка не сильно грели — он дрожал. Гон, взглянув ему в глаза понял, что теперь знает, кому принадлежит заполнившая пространство паника, пусть в незнакомце её, на первый взгляд, ничего не выдавало. Он непоколебимо шёл вперёд, а монстры вокруг вдруг исчезали. И как внешность и эмоции могут так разниться? — Кто ты такой и что здесь делаешь? — коротко спросил человек, приблизившись почти вплотную. Гон даже задумался, человек ли. Кажется, у горла сверкнул нож. — Я Гон Фрикс, профессиональный сноходец. Пришёл сюда, чтобы провести исследование, — обретя ясность мыслей, ответил Гон настолько спокойно и дружелюбно, насколько мог. Этот незнакомец только что заставил все элементы области замереть, а монстров — исчезнуть. Он опасен. Опаснее, чем все существа, встреченные им за почти десять лет путешествий. — Так значит, Иллуми и правда запер меня во сне, — хмыкнул человек и его бледные подрагивающие губы сложились в горькую ухмылку. — Но, если это так, ты не мог сюда попасть обычным образом. Отвечай, — снова обратился он к Гону, — как ты здесь оказался? — Нашёл проход из другой области мира снов. Это пространство уже однажды исследовал мой отец, Джин Фрикс, и оставил подсказки, как сюда попасть, — ответил Гон, улыбнувшись. Почему-то интуиция ему подсказывала, что ему всё-таки не причинят вреда. — А кто такой Иллуми? — Иллуми — мой старший брат, — хмыкнул незнакомец и, тяжело вздохнув, добавил, — а ещё, конченый псих… Ты говоришь, что знаешь где проход. Через него можно выйти отсюда? Сколько не искал, рабочих проходов не видел, только иллюзии. Возможно, только я не могу видеть настоящие. — Можно. Ты хочешь уйти? — придал своей улыбке оттенок понимания Гон. — Ты не представляешь насколько, — бесцветно кивнул человек. Нож в его руке пропал, скрываясь где-то в рукаве. И они пошли. Гон по оставленным меткам-ориентирам чётко понял, что двигаться километров пятьдесят на север. На его попутчике нормальной одежды нет… И не известно, как давно. Он же замёрзнет и не дойдёт, если это срочно не исправить. Это область с идентичными реальным законами физики. — Хэй, слушай, я сейчас дам тебе свою запасную одежду, ладно? Нам идти долго, часов 10. Ты не выдержишь столько в своей порванной, — мягко предложил сноходец. Всё-таки, раз уж он взял на себя ответственность отвести этого незнакомца к проходу, он позаботится о том, чтобы к концу их импровизированного путешествия с попутчиком всё было в порядке. Да, он явно может постоять за себя, но это не будет иметь смысла, если он потеряет сознание от сильного обморожения. — Спасибо, но не нужно. Я хожу так уже несколько лет, — лишь беспечно пожал плечами человек. Глаза Гона от удивления невольно распахнулись так широко, как это только возможно. — Но как это возможно? Даже тренированный профессиональный сноходец бы уже давно… — Гон осёкся. — Но ты и не сноходец, верно? — Верно, это мой сон. Хотя, точнее будет сказать кошмар. Я не могу здесь умереть. Перестать мёрзнуть тоже. Так что не беспокойся, — еле заметно зябко повёл незнакомец плечами и сразу же постарался перевести тему. — Ты говорил, что Джин твой отец… Человек с таким именем и правда уже бывал здесь. И, судя по всему, давно. — И он не вывел тебя отсюда?.. Почему? — в смятении спросил Гон. В голове было действительно много мыслей: о том, как вообще можно запереть человека во сне, о том, зачем это делать, о том, что здесь делал Джин, и о том, как этот человек всё ещё не сошёл с ума, находясь столько времени в одиночестве… Но всё-таки главное, что его интересовало — это то, почему отец оставил кого-то, кто наверняка попросил о помощи, в этом жутком месте. Пусть с виду лес и выглядел безобидно, эта область была непредсказуемой из-за постоянно появляющихся из ниоткуда монстров, а от того достаточно опасной. — Потому что он не знал, что я здесь. Сам понимаешь, если на уроках в вашей забавной ассоциации хорошо слушал. Это мог быть, по логике, только плод моей больной фантазии, пусть на его куртке и была именная нашивка сноходца высшего ранга. Всем известно, что невозможно попасть в область, пока она продолжает генерироваться. Или было невозможно. Ты всё-таки уже второй, кому удаётся найти проход, которого не должно существовать. — Человек прикрыл глаза и продолжил совсем бесцветно. — Когда меня запирали здесь, я успел перенести внутрь физическое тело, но мой мозг всё ещё как бы… отчасти спит. Сам видел, я могу контролировать всё, что он генерирует в этом месте. Кроме снега, мороза, и осточертевших елей… И… Ран, которые получил до перемещения. Здесь не может быть других людей. Скорее всего, я просто сошёл с ума, — вдруг с весёлой улыбкой подытожил человек. — Но я настоящий! — возмутился, надувшись, Гон. — Вот увидишь, я выведу тебя отсюда. — Хорошо… Гон. Я посмотрю, — хмыкнул человек и погрузился куда-то в свои мысли. — Отлично, — вновь улыбнулся сноходец, сияя уверенностью. Этот человек спас ему жизнь и он не останется в долгу. А ещё обязательно выяснит о нём всё-всё. Гон просто знал, что не сможет остаться в стороне. Тот импульс неконтролируемой всепоглощающей паники… Незнакомец живёт в таких эмоциях годами. Гон не сомневался в том, что он не заслужил столь бесчеловечной пытки. Возможно, это слишком наивно, но он не может не верить в встреченного им попутчика. Не после того, как он, не колеблясь, избавился от тех монстров, чтобы спасти сноходца, который даже мог не быть настоящим. Ещё и испытывая при этом такой безумной силы ужас. — Хэй, — вдруг позвал Гон спустя час ходьбы. — Ты ведь знаешь моё имя, а я твоё — нет. Может, скажешь, как тебя зовут? — Киллуа Золдик, — чуть удивлённо ответил попутчик. — Киллуа значит, — воодушевился Гон. Идти в тяжёлой тишине в этот раз было как-то особенно сложно. Возможно, потому что он был не один? — Очень красивое имя. — Дурак, как ты можешь говорить такое?! — Бледные щёки сбоку, краем глаза уловил Гон, вспыхнули под возмущённый возглас. — Но это правда! — рассмеялся с такой реакции сноходец. Он ведь не сказал ничего необычного. —Гон, — чуть помолчав, чтобы прогнать смущение, спросил Киллуа. — Скажи, сколько времени прошло с того момента, как твой отец был здесь? — Судя по остаточным записям и моим предположениям, он был здесь около четырёх лет назад, — ответил сноходец, чуть задумавшись. — Вот как… — слабо усмехнулся попутчик. — Иллуми сказал, что я никогда не сбегу отсюда, а это заняло всего порядка пяти лет по подсчётам. А он ещё и думал, что я буду умолять его выпустить меня отсюда в обмен на информацию о сестре. Шах и мат, братец. — За что он с тобой так? — стиснув зубы, спросил Гон. Он больше не мог держать этот вопрос при себе из-за разбирающего нутро негодования. Киллуа ведь не выглядел старше него самого. Если Гон прав, его заперли в этом аду в лет шестнадцать-семнадцать. — За то, что отказался брать очередное задание семьи и убивать. Спрятал от этих монстров жертву в придачу. Меня заставляли расправляться с людьми с детства и за каждое неподчинение подвергали пыткам: одиночество на месяцы, электричество, избиения и прочее веселье. Обычно это давало плоды, но в этот раз мне было нечего терять. Поэтому я и здесь. Жаль только было, что шанс, что не увижу больше младшую сестру, слишком большой. Но её и заказывали убить, так что я хотя бы знаю, что она жива. Таковы порядки в семье Золдик, — беспечно отмахнулся попутчик и Гона пробрала дрожь. Киллуа прав: его брат и, судя по всему, вся остальная семья — те ещё психи. — Это бесчеловечно, — озвучил свои мысли сноходец, заглядывая попутчику в округлившиеся глаза. — Киллуа, ты невероятно сильный. — Нет, Гон, не сильный. Я всё ещё не умер только потому, что не могу умереть здесь, — опустив голову, едва слышно сказал Киллуа. — Я уже наверняка сошёл с ума. — Но даже так ты всё ещё не сдался и хватаешься за любую надежду. Даже если бы я и был твоей галлюцинацией, ты всё ещё ищешь выход, Киллуа. Слабые люди бы точно так не смогли, — твёрдо сказал Гон и улыбнулся так ярко, как только умел. — А ещё ты смог спасти дорогого тебе человека, выступив против тех, кого и людьми сложно назвать. Даже если бы ты сдался, уже это доказывало бы вопреки всему, что ты сильный. — Как жаль, что мы не встретились гораздо раньше, — неожиданно мягко фыркнул Киллуа. — Спасибо, Гон… И запомни, между мной и моими друзьями нет места благодарностям. Извинениям тоже. Ты больше от меня подобного не услышишь. — Хорошо! — довольно зажмурился сноходец. Значит, они теперь друзья! Киллуа доверился ему! На душе от этого осознания стало тепло-тепло, насмотря на холод вокруг. Люди всё-таки часто считали Гона неопытным и ненадёжным в силу его возраста и прочих предрассудков, а тут человек, почти потерявший надежду, решил поверить в него, ещё и так быстро. Даже назвал другом. Сноходец знал, что даже если они с Киллуа разминутся по возвращении в реальность, он никогда его не забудет. Дальше они шли в основном молча, лишь изредка переговариваясь и время от времени останавливаясь, чтобы Киллуа смог обезопасить дорогу. Он иногда спрашивал у Гона что-то о событиях в реальном мире, а тот охотно отвечал, болтая без умолку. Сноходец быстро понял, что его попутчик из тех, кто больше предпочитает слушать. — Слушай, Киллуа. Что ты будешь делать, когда мы вернёмся? — в один момент спросил Гон из чистого любопытства. — Я не знаю. Наверное, свяжусь с сестрой… Никогда не думал, что это вообще возможно, — пожал Киллуа плечами. Ему было настолько всё равно, что он выдаёт столько личной информации, что даже смешно. Убийца поверил первому встречному — разве не забавно? Но было в Гоне что-то такое, что заставляло отбросить эти мысли. — Хочешь увидеть её? — мягко задал сноходец новый вопрос. Киллуа, вероятно, дорожит ей даже больше, чем можно было изначально предположить. — Да, но мы всё равно не увидимся, — вздохнул попутчик. — Иллуми сразу узнает, когда я покину это место и без труда найдёт. Я подвергну Аллуку неоправданному риску, если сразу встречусь с ней. — Разве он сможет так быстро понять где ты? — удивился Гон. Как это вообще возможно? — Сможет. Всё-таки именно он запер меня здесь. Как только я выйду отсюда, Иллуми сразу поймёт куда. Даже если пройдём ещё пару областей и только потом вернёмся в реальность, наши следы будет отследить всё ещё невероятно легко для него. Золдики поколениями используют сны для убийств и знают о них такое, что ассоциации и в фантазиях не виделось, — криво ухмыльнулся Киллуа. Дело дрянь. — Получается он придёт за тобой, чтобы убить? — нахмурился Гон. — Если бы. Он скорее попробует забрать меня и запереть где-нибудь ещё, пока всё-таки не расскажу, где сестра, раз пытки и прочие способы вынуть из меня информацию не принесли нужного результата, — с плохо скрываемым гневом в голосе объяснил Киллуа. — Почему ему вообще нужно убивать твою сестру?! — окончательно перестав понимать, зачем вообще идти на такие меры, спросил сноходец. — Аллука может превращать сны в реальность. Цена таких манипуляций высока, а схема их выполнения сложна, но никого это не волнует до тех пор, пока это возможно даже в теории. Слишком опасная способность. Сумей кто воздействовать через неё, заполучил бы в руки силу, которой практически невозможно противодействовать. Семья решила, что гораздо проще исключить даже ничтожную вероятность такого исхода, — чуть погружаясь в мысли-воспоминания, рассказал Киллуа. — Но она ведь тоже член семьи, — свёл брови к переносице Гон. Из его ушей от бурной мозговой деятельности чуть ли не пар валил. Убийство не может быть единственным выходом! — Так считаем только ты и я. Для остальных она всегда была и остаётся монстром, — зло выплюнул Киллуа и Гону в голову ударила всепоглощающая ярость. Так же, как и паника ранее. Хотелось бить что-нибудь до ломоты в теле и кричать до сорванного голоса вплоть до окончания болезненного наваждения. Гон ненадолго остановился, сжимая руки до хруста ткани перчаток, в попытке прийти в себя. — Киллуа… Я не дам вашей семье сделать хоть что-то с тобой и твоей сестрой. Думаю, даже твоя семья не сможет пойти против всей ассоциации сноходцев, — унимая дрожь в руках, сказал Гон и твёрдой походкой продолжил двигаться вперёд по сугробам. Киллуа ничего не ответил. Спустя ещё пару часов Гон понял, что проход всего в двухстах метрах и в ближайшей же области они смогут переместиться в реальность. Киллуа на эту новость отреагировал показательным безразличием. Пространство же наполнилось физически ощущаемым нервным предвкушением напополам с неверием. — Готов? — спросил сноходец, останавливаясь у прохода. Киллуа лишь хмыкнул и, не оборачиваясь, шагнул вперёд. Соседняя сну Киллуа область была стабильной и безопасной. Гон позволил себе немного выдохнуть. Перманентное чувство угрозы наконец отступило, а самая сложная часть пути осталась позади. Осознание, что всё-таки рано ему ещё на реабилитацию, что он продолжает мыслить здраво, успокаивало… Хорошо. — Держись за меня и смотри в глаза. Думай только обо мне во время перемещения. Остальное ты должен знать, так что сейчас и отправимся, хорошо? — попросил, собираясь, Гон и взглянул на Киллуа. Выглядел он неважно, но выполнил указания без лишних вопросов. Секунда и они оказываются на мягком ковре в комнате перемещений главного офиса организации сноходцев. — А ты и правда настоящий, — со слабой улыбкой произнёс Киллуа и пошатнулся. Гон тут же крепко схватил его за плечи, не давая упасть. — Ты говорил, что ранен. Насколько всё плохо? — строго спросил Гон, сжимая губы в полоску. — Бывало и хуже, — прохрипел Киллуа в ответ. Места порезов на его одежде стремительно темнели, тело била всё сильнее и сильнее дрожь. — Кто-нибудь! Срочно, позовите врача! — сквозь вату послышался голос сноходца, нажавшего на какую-то яркую кнопку, прикреплённую к стене рядом. Дальше воспринимать что-то Киллуа становилось совсем сложно. Неизвестные люди, врачи, носилки, бессвязный поток голосов со всех сторон, яркий свет и темнота. Тело совсем не слушалось и разумом овладело бессилие. Интересно, Гон всё ещё был рядом или он его действительно придумал?.. Но, когда Киллуа открыл глаза, к своему облегчению он увидел его. Абсолютно настоящего и улыбчивого Гона. Из приоткрытого окна на него светило ослепительно яркое солнце и он в его лучах словно сиял. — Г-гон, … т-ты же… свет, — прохрипел Киллуа, сам не до конца осознавая смысл собственных слов. — Свет? — неловко потирая шею, переспросил Гон. Не думал он, что первым, что скажет его новый друг по пробуждении, будет нечто столь откровенное и смущающее. — Т-ты сияешь, — приходя в себя, судорожно пояснил Киллуа, не зная, куда себя деть от смущения. Надо ж было выдать такое! Ещё и вслух… — Но ты тоже! — прыснул Гон, рассматривая путающиеся в пушистой белой копне волос солнечные зайчики. И Киллуа, не сдержавшись, от чего-то тоже рассмеялся. Несмотря на жуткие боли в теле, вдруг стало невероятно легко. — Сколько я так провалялся? — переведя дух, спросил Киллуа. — Пять дней, — сообщил Гон. — Я уже начал бояться, что ты не проснёшься. Леорио, конечно, сказал, что волноваться не стоит, но— — Простите, что отвлекаю, но у меня сообщение для твоего друга, Гон~ — прозвучал словно из ниоткуда голос, обрывая слова. Парни синхронно повернули на него головы и увидели яркого высокого мужчину с нечитаемой улыбкой. — С каких пор ты стал посыльным, Хисока? — нахмурился Гон. Когда этот человек появлялся поблизости, хорошего ждать не приходилось. — С тех пор, как со мной связался старый знакомый, — ухмыльнулся Хисока, облизываясь. — Имя «Иллуми» говорит тебе о чём-нибудь? ~ — Этот… — порывался «лестно» выразиться Гон, сжимая кулаки, но был прерван. — Поосторожнее с выражениями, Гончик, — поднял руки в примирительном жесте Хисока, но выражение его лица стало в разы плотояднее. — Лучше спроси, что же он передал твоему дорогому товарищу~ Гон, напряжённо вглядываясь в лицо мужчины, молчал и идти на поводу не собирался. Хисока, разочарованно вздохнув, покачал головой. Не встретив ожидаемого отклика, он обратился напрямую к Киллуа. — Знаешь, Кил-лу-а, твой старший братик о~очень разочарован и ждёт, чтобы ты вернулся домой, — прищурившись, начал Хисока, но в этот раз реакции было даже меньше, чем от Гона. Киллуа даже больше на него не смотрел. — Но ты ведь не хочешь, верно? ~ — Пусть даже не надеется, — понизив голос, отрезал Киллуа. Хисока радостно захлопал в ладоши. — Отлично, просто замечательно! — по-театральному преувеличенно ликовал он. — Тогда тебе понравится моё предложение! ~ — Зачем тебе помогать мне? — не дав продолжить говорить, перебил Киллуа, посмотрев Хисоке чётко в глаза. — С Иллуми не интересно играть, пока он думает только о том, как бы заставить тебя говорить, а затем вернуть в семью~ — зыбко ухмыльнулся мужчина, не отводя взгляда. — И что же ты хочешь предложить? — приподняв брови, спросил Киллуа. Играть с Иллуми? Да этот Хисока такой же больной псих, как и его брат. — В отделе по исследованию аномальных областей не хватает умелых кадров. Смекаешь, к чему я веду? Ты и Гон. Присоединитесь и продержитесь хотя бы одну миссию — забудешь об Иллуми навсегда~ — Хисока, наблюдая за реакцией на эти слова, был в невероятном предвкушении. Как же всё-таки весело заставлять людей принимать столь непростые решения. — Причём здесь Гон? Это касается только меня, — напрягся Киллуа. В аномальные зоны отправлялись лишь сумасшедшие и те, кому больше нечего было терять. Ладно он, ему уже давно всё равно, но впутывать в это Гона: как минимум — нет смысла, как максимум — жестоко. — Потому что в исследовательские путешествия наивысшей степени сложности по регламенту отправляют только по два человека, а в отделе чётное количество сотрудников. Зачем мне искать кого-то тебе в пару, если рядом уже есть столь опытный сноходец как Гон? ~ — Голос Хисоки лился сладкой тягучей патокой, обволакивая сознание, но опасности, умело скрытой в нём, всё ещё было легко вызвать подсознательный страх. Тело мелко затрясло. Киллуа нужно срочно что-нибудь придумать. Нужно— — Я согласен, — прервал судорожный поток мыслей друга Гон. Киллуа, не ожидавший подобного, резко вздрогнул. — ИДИОТ! Как ты можешь согласиться?! Это чистой воды самоубийство, Гон! — не скрывая ярости и негодования, повысил голос Киллуа. Этот парень невозможен. — Ты мой друг, Киллуа. Я сказал, что Иллуми больше не тронет вас с Аллукой, а тётя Мито учила меня всегда держать слово. Я не оставлю тебя, — с бесконечной решимостью пресёк Гон все потенциальные попытки отговорить его в дальнейшем. — Ненормальный, — лишь выдохнул на это Киллуа, ощущая, как сердце бьётся где-то в горле, а щёки покалывает. «Ради тебя никто не пойдёт на риск» — крутилось в голове голосом Иллуми. Но Гон пошёл. Киллуа не знает, как реагировать. — Вот и славно. Я буду ждать вас, когда ты поправишься, Кил-лу-а~ — подмигнул Хисока и, расплывшись в сытой улыбке, бесшумно покинул палату медецинского центра ассоциации сноходцев. Так, словно его здесь и вовсе не было. — Скажи, Киллуа, ты злишься? — вдруг спросил Гон, понурив голову. Киллуа уже совсем не понимал ход его мыслей. — Почему я должен? — спросил он оторопело. Как вообще можно злиться на того, кто только и делал, что рисковал ради тебя жизнью с самого момента знакомства? — Я занервничал и, не подумав, согласен ли ты, принял предложение Хисоки, — сжав кулаки, объяснил сноходец. У Киллуа, кажется, сразу после в голове произошло короткое замыкание. — И всё-таки ты удивительный человек, Гон, — хмыкнул он, потерянно бегая по лицу напротив глазами. Ни намёка на притворство. — Так ты не злишься?! — вопрошающе воскликнул Гон, хватая ладони Киллуа своими. — Конечно нет, — просипел Киллуа. Взгляд от контраста смуглого и снежно-белого, с голубыми ниточками вен, было невозможно отвести. Как вообще кто-то может держать чужие руки настолько уверенно и нежно одновременно? Особенно, если это его, Киллуа, руки. «Никто не станет нежничать с тобой» — твердил в мыслях Иллуми. Хотелось взвыть. — Я рад! — лучезарно улыбнулся Гон и в ободряющем жесте на секунду сжал руки в своих чуть крепче. — Мы обязательно справимся вместе, Киллуа! — Да, — чуть прикрыл глаза парень и позволил себе на мгновение осторожно приподнять краешек губ в самом искреннем проявлении переполняющего его чувства благодарности. Наверное, наградой за всё пережитое им была встреча с Гоном. «Для тебя не может быть никого важнее семьи. Привязанности — это смерть, Киллуа. Даже если и решишься сблизиться с кем-то — обязательно предашь и оставишь умирать» — не сдавался воображаемый Иллуми. Но Киллуа больше не собирался слушать. Гон стал приходить с этого момента каждый день. Киллуа сказал, что это, вообще-то, не обязательно, но слушать его не собирались. Он даже привёл к нему своих друзей в один из визитов. Киллуа тогда казалось, что он невеста, которую привели знакомиться с родителями, ведь так неловко ему ещё ни разу за всю осознанную жизнь не было. Высокий мужчина в очках, который, как оказалось, раньше был сноходцем, но, заработав достаточно денег, выучился на врача и работал в медицинском центре ассоциации, очень настойчиво просил называть его «Леорио-сан» и, периодически утирая по ходу дальнейшей беседы то ли воображаемые, то ли не очень слёзы, приговаривал: «Наш Гон так вырос!». Его молчаливый светловолосый спутник, представившийся Курапикой, лишь сказал, что рад знакомству, а после, тепло улыбаясь и изредка посмеиваясь, просто смотрел на это действо со стороны. Но Гон, легко было заметить невооружённым глазом, был очень рад возможности всех перезнакомить и Киллуа решил, что сможет выдохнуть и всё это просто пережить. Но, несмотря на откуда-то взявшиеся тонны смущения и неловкости, Киллуа каждого визита Гона очень ждал. Быть наедине с собой было привычно, но всё-таки тяжело. После стольких лет, которые пришлось провести в компании себя самого и тренировок-пыток семьи до этого, в одиночестве начинало казаться, что он всё ещё там, в том опостылевшем лесу бесцельно проходит километр за километром в попытках найти выход и хотя бы ненадолго отвлечься от холода и нанесённых Иллуми в «воспитательных» целях ноющих ран. Или висит, прикованный за руки в кромешно-чёрном сыром подвале. Порой Гона хотелось попросить не уходить вовсе, вот только какое он имел на это право? У Киллуа часто даже облачать мысли в слова нормально не получалось, что уж говорить о том, чтобы быть интересным компаньоном. Правда Гон, заметив, что друг всё чаще и чаще уплывает в свои мысли даже в его присутствии, настоял на том, что стоит поделиться наболевшим. Узнав, о чём Киллуа думает, он удивился и, вплоть до полного восстановления друга, стал проводить с ним всё свободное время. У Гона, не занятого в исследованиях, его было достаточно. Киллуа с ужасом понимал, что наверняка и после отпустить его уже не сможет. Уверенные касания и взгляды забирались в сознание и, пусть даже самому себе было сложно признаваться, он привязывался к Гону непозволительно сильно. Не потому, что он просто его, Киллуа, однажды спас, а потому, что он продолжал спасать его буквально каждый раз, как оказывался рядом. Это выходило из-под контроля… *** Первое впечатление о Хисоке, дополненное рассказами Гона, было неверным. «Наверное, просто невозможно представить какой он дьявол в полной мере, ни разу не имея с ним дела» — решил Киллуа и взгляд его потяжелел. Как вообще можно так приторно улыбаться, говоря о том, в какое место он их с Гоном собирается отправить? — Если подытожить, проходов в этой области всего два. Расположены они в примерно двадцати километрах друг от друга. Даже не пытайтесь искать самостоятельно, область видоизменяется каждые четыре часа реального времени, просто следуйте карте и всё время двигаетесь от прохода, у которого окажетесь, к другому. Время и физика идентичны реальным. Опасность существ в области по системе рангов — A и S. Ваша задача — поочерёдно добраться по пути до точки, отмеченной также на карте, и просто классифицировать происходящие в ней аномалии. А также выбраться живыми, конечно. Я бы заставил вас и подробно изучить всё, но, боюсь, вы не выдержите, мальчики мои. Внутри области вернуться в реальность не сможете. Срок выполнения — сутки, дольше не протяните. Не вернётесь к этому сроку — будете считаться погибшими. Всё понятно? — Да, — насупившись, кивнул Гон. Даже с картой ориентироваться в видоизменяющихся областях неимоверно сложно. Сутки — это катастрофически мало. Один только путь от прохода к проходу займёт до семи часов пути под палящим солнцем. — Уже можно идти? Больше не в силах видеть твоё лицо, — ядовито проговорил Киллуа следом и вопросительно приподнял брови. — Ты так холоден, — обнял себя за плечи Хисока и показательно вздрогнул, но неестественная улыбка скользнула по его лицу. — Думаю, что вам действительно пора. Согреешься. Больше не сказав ни слова, Киллуа обхватил руку погрязшего в мыслях друга за запястье и направился с ним в комнату перемещений. — Хэй, Киллуа… — вдруг позвал Гон. — Получается, в любой момент местная пустыня может превратиться в острова, зависшие в пустоте? А если оказаться между ними в момент изменения? — Мы, очевидно, провалимся. В лучшем случае проснёмся сразу, как начнём падать и приступим к выполнению задания ещё раз. В худшем — умрём от того, что нас расплющит от слишком быстрого падения, или от удушья — проблематично дышать в такой ситуации, сам понимаешь, — вздохнув, сказал Киллуа. Он ожидал чего-то подобного. Жаль только, что Гону пришлось в этом участвовать. — Вот как… — задумался сноходец. — Твой термокостюм в порядке? — В полном, — весело хмыкнул Киллуа. Гон спрашивал уже в шестнадцатый раз. Даже будучи где-то глубоко в себе, всё равно беспокоится… Если бы это был кто угодно другой, ему бы уже не поздоровилось, но это, чёрт возьми, Гон. Возможно, Киллуа рад, что он думает о нём. Совсем немного. В комнате перемещений было тихо, несмотря на большое количество людей в ней. Наверняка профессиональная этика. Они с Гоном сели в стоящие рядом мягкие кресла с чуть откинутыми спинками и переглянулись. Несмотря на напряжение в мыслях, нужно было расслабиться, и они словно искали в выражениях лиц друг друга способ это сделать. — Киллуа, — позвал Гон, не отводя по странному нечитаемого взгляда, — могу я взять тебя за руку? — Конечно. Но зачем? — чуть смутившись, спросил парень. — Чтобы мы наверняка переместились в одно место, — аккуратно и очень тепло улыбнулся Гон и протянул к Киллуа руку. Тот, будучи не в силах сказать хоть что-нибудь, протянул свою в ответ. Глаза закрылись словно сами собой. Когда они открылись вновь, руки всё ещё были переплетены в замок. — Киллуа. Ты только не отходи далеко, хорошо? — попробовав улыбнуться, попросил Гон и нервно поправил лямку походного рюкзака на плече. — Сам не отставай только, — ухмыльнулся тот в ответ, чётко зная, что делать, чтобы отвлечь друга. Лицо Гона мгновенно приняло выражение, преисполненное азарта. — Не плачься, когда начнёшь глотать песок! — засмеявшись, крикнул сноходец и тут же сорвался с места. Лёгкие мгновенно обжёг горячий воздух, несмотря на охлаждающий эффект термокостюма. — Не притормозишь — истратим всю воду слишком быстро и придётся возвращаться! — окликнул Киллуа, так же начиная стремительный бег. Ответом ему был непрекращающийся звонкий жизнерадостный смех. Такой, словно Гон бежал где-то по прибрежной полосе в реальности. Киллуа знал, что не остановит этого безумца, что сам всё это затеял вопреки здравому смыслу, но боги, жалеть было абсолютно не о чем. Как же чертовски весело! Но паузу пришлось взять довольно скоро, минут через двадцать, сменяя бег быстрым шагом. Было бы слишком опасно растратить всю энергию сразу же. Ноги тонули в песке, а жар местного солнца, несмотря на защитную одежду, постепенно забирался под кожу через лёгкие. Лицо и голова, почти полностью закрытые тканью, уже вспотели и хотелось вылить себе на голову воды. Путешествие обещало быть насыщенным… По прошествии четырёх часов стало закрадываться нехорошее предчувствие. Хисока предупреждал о часто встречающихся монстрах в этой области, а они не видели за всё это время ни одного. А самым напрягающим и одновременно успокаивающим был факт того, что они наверняка не попали в не обнаруженную ранее аномалию и кругами не ходили. Всё-таки яркие вертикальные метки-маяки мелькали вдали позади над песками. Они бы как минимум уже вернулись к отличающейся от всей изначальной. — Гон, — предупреждающе позвал Киллуа. Оставался лишь один вероятный вариант развития событий — за ними следили. В лучшем случае из интереса, в худшем — чтобы подгадать момент и напасть. — Знаю, — спокойно отозвался сноходец. Всё-таки, пока их не трогали, волноваться было бесполезной тратой сил. Он оставался начеку, но главной целью ставил движение вперёд. Первая аномалия, отмеченная на карте, находилась в часе ходьбы. Если всё пойдёт по плану, успеют дойти до трансформации области и переждать её внутри. Как правило, аномалии не подвергались видоизменениям, так что это было самым безопасным вариантом. — Будь осторожен. За нами могло пойти не так много людей, и каждый из вариантов развития событий не предвещает ничего хорошего, — севшим голосом добавил друг, услышав короткое высказывание. Гон слишком самонадеян. Им нужно придумать планы отступления, ведь преследователь или преследователи могли даже отправиться за ними в реальность. Плевать даже на то, что они могут провалиться, ведь их могут просто убить. Киллуа вздрогнул, осознав, что ему больше не всё равно. Ему теперь есть, что терять. — Конечно! — тепло воскликнул Гон, в его голосе слышалась улыбка. От чего-то стало спокойнее. К удивлению Киллуа, на них, на протяжении всего пути до аномальной зоны, никто не напал. Они спокойно пересекли границу, и ничего не произошло. Нервы парня были на пределе, но он держал себя в руках. Гон ведь всё ещё был спокоен. Аномалия представляла из себя проход в подземную область. Здесь были пещеры и тучи монстров. Невероятные скопления маленьких странных зверей. Что-то Киллуа подсказывало — с ядовитыми зубами. Нельзя дать ранить Гона, он не обладает таким же иммунитетом к ядам как и он. —Хэй, Гон, ты в порядке? — спросил парень, услышав сразу после своей мимолётной мысли сдавленное шипение сбоку. Опоздал, опоздал, опоздал… Нужно быть внимательнее, чёрт! — Конечно, — хмыкнул Гон, расправляясь с очередным монстром. Ответом ему был тяжёлый вздох. Киллуа знал, что это — ложь и, что срочно нужно проверить рану напарника, но не было и шанса сделать это. Нельзя было останавливать битву. Радовало только то, что этих тварей медленно, но становилось меньше. — Не волнуйся, Киллуа! — У них наверняка что-нибудь парализующее в секретах содержится. Один укусит — всем скопом съедят. Если я прав, то причины волноваться определённо есть, дурак! — зашипел парень сквозь сжатые зубы. Дело дрянь, Гон всё-таки не может здраво оценить ситуацию. — Но ты же рядом, так что я буду в порядке! — кричит в ответ друг и Киллуа на крохотное мгновение в движении выпадает из реальности. Кажется, его тоже успевают укусить, но до этого дела нет. Неужели Гон доверяет ему… настолько?.. Но почему? Да, их можно назвать друзьями, за коротких срок успевшими пройти через многое вместе, но всё-таки времени прошло слишком мало для подобного отношения. А вдруг Киллуа наёмник, которому на самом деле нужно убить Гона? А вдруг он просто из интереса захочет убить? Сноходец наверняка не думал об этом. Доверчивый придурок… — КИЛЛУА, — закричал Гон, — СЗАДИ! Прийти в себя и увернуться за мгновение до столкновения с летящим сверху куском породы, еле удалось. Гон, расшвыривая в стороны оставшихся тварей и уворачиваясь от начавших падать со свода своеобразной пещеры камней, бежал по направлению к товарищу. За ним, к ужасу летела новая партия монстров. — Бежим! — крикнул он. — Впереди должен быть выход! Опишем аномалии снаружи. Уже понятно, что они заключаются в бесконечном потоке монстров и нестабильном пространстве! — Киллуа кивнул и, убедившись, что Гон бежит следом, ринулся вперёд. Гон прав, они не выстоят. Как минимум, рано или поздно устанут… Этот псих, Хисока, будет в восторге от нового полигона для «своих мальчиков». Киллуа, через минут сорок бега, оказался на краю одного из островов в изменившейся области ужасно вспотевший и измождённый. Сумки с необходимым инвентарём и припасами пришлось бросить где-то сзади… Гон, сломя голову, мчался следом и, если бы не крепкая рука, схватившая его, он бы провалился в пустоту. — Теперь мы квиты, — хмыкнул Киллуа, подтягивая Гона к себе и сразу же краснея. Слишком близко… Почему-то напарник усмешку возвращает и парня немножечко ведёт от встречи со взглядом, полным чертей. Он специально! — А если бы не впоймал?! — Но впоймал же, — беспечно отвечает Гон. Киллуа злится. — Ты не можешь мне так доверять! — отчаянно и зло кричит он. Злость эта направлена не на Гона, но тот хмурится немного и смотрит Киллуа прямо в глаза. — Могу. Ты не раз спас мою жизнь, Киллуа. У меня нет причин не доверять, — припечатывает он. — Но… — парню не дают и шанса сказать что-то на это. — Здесь не может быть «но», — упрямо качает Гон головой и вдруг улыбается. — К тому же, если меня вдруг предашь ты, я не буду жалеть. — Как вообще можно сказать подобное?! — распалялся Киллуа. — Я ведь буквально никто. — Тогда ты самый ценный «никто» для меня, — хмыкнув, говорит на это сноходец. — Понимаешь, до тебя, на самом деле, всё в моей жизни не имело такого чёткого смысла. Теперь я знаю, что хочу быть рядом. Если ты меня и предашь, это будет не худшая смерть, ведь я до самого конца буду с тобой. Только давай выберемся для начала и обеспечим тебе с Аллукой безопасность, ладно? — Гон, ты— — беспомощно, одними губами только произносит Киллуа и, не зная как сказать или выразить все свои чувства, поддаётся порыву и сквозь защитную ткань на лице напарника, мимолётно целует Гона и готов поклясться, что целует его прямо в ослепительную улыбку. Сразу после хочется убежать сильно, но сноходец мягко, но настойчиво держит за плечи. — Нам на этом крошечном острове ещё три часа рядом сидеть. Если не хочешь говорить об этом, то всё в порядке. Только не убегай, — мягко просит Гон. Киллуа соглашается. *** В реальность, после повторного изменения пространства, они добираются с трудом, чуть по пути не провалившись в бездну. Кто бы за ними ни следовал до этого, он больше не помогал и монстры один за одним нападали. Они, истощённые и с одной только картой в руках Гона, еле успели вернуться в реальность вовремя. Думать о том, сколько раз они с Киллуа могли умереть, не хотелось совершенно. Если бы это была реальность, а не мир снов со своими хитростями выживания, они бы наверняка не продержались столько часов подряд на ногах без воды и никогда бы не покинули аномальную область. Хисока встретил их с восторженной улыбкой. — А вы и правда успели! — хлопнул в ладоши он. — Я вас немножко проводил, но даже так не надеялся, что вы вернётесь как минимум целыми. Невероятно! ~ — Ближе к делу, — рявкнул Киллуа, совершенно не видя необходимости в вежливости. — Свою часть уговора я выполню. Жду завтра подробный доклад, мальчики~ — подмигнул Хисока и у парней, стоящих перед ним, пробежали по всему телу неприятные мурашки. — Тогда мы можем идти? — спросил Гон, напрягаясь. — Конечно-конечно, иди, Гончик, — ухмыльнулся мужчина и, кинув Киллуа: «Ты тоже», повернулся к ним спиной. Парни благоразумно, не теряя времени, покинули его кабинет. — Киллуа, — позвал Гон, когда оба обессиленно падают на кровать в его комнате. Силы на исходе, так что он должен успеть сказать, что был не против того поцелуя. И нового, если честно, тоже, когда они отдохнут. — Да, Гон? — хмыкает Киллуа, но неожиданно, ещё на вдохе не даёт Гону начать говорить. — Что бы ты ни сказал дальше, я… я не против, чтобы ты был рядом, потому что… потому что тоже хочу быть с тобой. Т-ты должен знать. Гон, счастливо смеясь, порывисто обнимает Киллуа. Отстраняясь после, он отодвигает с белоснежного лба прилипшие к нему от пота такие же белоснежные волосы. — Теперь ты точно не сможешь заставить меня уйти. — Я и не собираюсь. — И мы вместе встретимся с твоей сестрой как только убедимся, что Иллуми больше не сможет причинить ей вреда. — Обязательно. — А ещё я сейчас поцелую тебя. — Целуй. И он целует.