В палатке

– Чонгук, хватит! – возмущённо шипит Тэхён, пытаясь убрать со своей задницы настойчивые руки. – Хочу тебя, Тэ. Что я могу поделать? – тихий шёпот прямо в ухо запускает табун мурашек по всему телу. Обычная реакция на Чонгука. – Мы в палатке посреди леса, похотливый ты кобель. В нескольких метрах слева от нас палатка с Юнги, Чимином и Хосоком. А справа – Джун с Джином. Нас услышат. Так что не думай даже, я не буду заниматься с тобой сексом здесь. – Но, Тэхён, не лишай меня сладкого. Я сегодня за ужином не ел десерт... – Сладкое вредно, особенно ночью. – Ничего не вредно, если сладкое – это ты. Тэхён закатывает глаза и пытается остановить руку, которая уже начала хозяйничать у него между ног. Как же любит его мужчина заниматься всякими непотребствами в не совсем подходящих для этого местах. Не сказать, что Тэ ханжа и ему надо чтобы в темноте и под одеялом в миссионерской позе. Ему просто не хочется, чтобы остальные члены группы услышали их любовные вошканья. Конечно, все знают, что они пара, и держаться за руки или даже поцеловаться перед остальными ребятами – нормально, но заниматься сексом в нескольких метрах от них – это уже слишком. Видимо, только для него. Чонгук же вообще без комплексов. И без тормозов. И, похоже, без здравого смысла тоже. Горячее тело прижимается к спине ещё теснее. Хочется снять лёгкую майку и ощутить голой кожей кожу Гука – тот сразу снял футболку перед тем, как лечь. Левое плечо затекает, поэтому Тэ переворачивается на спину, всё так же удерживая одной рукой шаловливую руку, а второй упирается в гладкую и пышущую жаром грудь. – Нет, Гук. – Кто бы знал, как трудно говорить уверенным тоном, когда внизу так приятно сжимают. – Ну, Тэ... Хочу съесть свой десерт, – смотрит своими фирменными глазами оленёнка. Такому взгляду сложно отказать, вот только за три года отношений у Кима уже выработался иммунитет. – Нет. – Мы тихо и по-быстрому, никто ничего не услышит, – соблазнительно шепчет Чон, наклоняясь ближе к лицу своей пары. – По-быстрому и по-тихому не получится. Уж я знаю тебя. И себя. – Ну малыш, я же знаю, что ты тоже этого хочешь. У нас ещё ни разу не было в таком месте – на природе. Новый опыт, так сказать, – на красивом лице расплывается похабная улыбочка, а нос зарывается в светлые волосы. – Какой ещё новый опыт? Ты просто, как обычно, вытрахаешь из меня всю душу. Единственное, мне нужно будет сдерживаться, чтобы никто не услышал мои стоны. А ты же знаешь, что я не могу их сдерживать, когда ты... – Тэхён прерывает речь из-за лёгких поцелуев на шее. На очень чувствительный шее, надо сказать. – Пожалуйста, не надо. Я же не смогу смотреть в глаза ребятам, если они всё услышат... Отвлекшись на мягкие губы, Тэхён ослабляет хватку на руке, и теперь большая ладонь принимается ещё активнее хозяйничать в паху. Ещё немного и он перестанет трезво соображать. – Гуки... – еле слышно выдыхает, выгибаясь. Наглая рука сначала забирается под резинку спальных штанов, а затем и под бельё. Чонгук сжимает уже полностью возбужденный член, губы уверенно продолжают путь вниз от шеи до ключиц. Спуститься дальше не позволяет майка, которую нужно немедленно снять. По мнению Чона. Поэтому он быстро отрывается от приятного занятия по зацеловыванию Тэ и оперативно освобождает любимое тело от одежды. Всё происходит настолько быстро, что Ким даже не понимает, как оказывается полностью голым. Чонгук проворно располагается между раздвинутых ног, а его рот – на члене. В этот момент все возмущения застревают в горле. Сложно быть недовольным, когда свой собственный член оказывается в горячем влажном рту, а умелый язык так правильно проходится по всем особенно чувствительным местам. – Глубже!.. – Тэхён срывается на тихий скулёж, зарываясь правой рукой в тёмные длинные волосы. Левая рука прикрывает рот в попытке заглушить непотребные звуки. Как-то быстро он сдался в этот раз. Чонгук с силой сжимает бедра и переходит на ягодицы. Притягивает ближе, умело беря полностью всю длину и утыкаясь носом в лобок. Как же он любит доставлять удовольствие своему Тэ. Как же он любит слышать удовлетворённые или нетерпеливые стоны, срывающиеся с любимых губ. Иногда кажется, что доставлять ему удовольствие ещё более крышесносно, чем когда делают приятно ему самому. – Не отвлекайся, – шипит Ким, почувствовав, что Гук сбавил обороты. Сжимает волосы у самых корней и притягивает к себе ещё ближе. Чонгук чуть не давится от такого напора, но вырваться не пытается. Его требовательный малыш... Внезапно на улице слышится тихое шуршание. Тэ резко обрывает готовый сорваться с губ стон, а Чон замирает, сжимая член во рту ещё сильнее. Кажется, оба перестали дышать. Шуршание затихает прямо около их палатки. Раздаётся неясное бормотание, тишина, затем снова шуршание, но только уже в другую от них сторону. Ким тихо выдыхает и немного расслабляет хватку в волосах Гука. Тот быстро сглатывает, отчего у него вырывается неожиданно громкий стон, а пальцы на ногах поджимаются от удовольствия. – Продолжай! – командует, и как же Чонгука заводит такая властная требовательность его пары. Он любит любого Тэ. Мягкого и нежного, плавящегося в его руках, стонущего и растекающегося лужицей от уверенных и глубоких толчков, производимых крепкими бёдрами Гука. Грубовато-требовательного, когда Тэ, как сейчас, крепко сжимает его волосы и насаживает его рот на свой член. Его парень лучше всех на свете. И он его никому не отдаст. Вся ситуация заводит не на шутку. Чонгуку так хочется коснуться себя. В идеале – стянуть штаны и войти уже наконец в Тэхёна. Но просто подрочить сейчас тоже сойдёт. Вот только отрываться от Тэ и прерывать его удовольствие совсем не хочется. Поэтому он сильнее сжимает губами головку, проводит языком сначала по вершине, затем по кругу и вбирает всю длину. Повторяет эти движения всё быстрее. Бёдра в его руках начинают сильнее и чаще подрагивать – верный признак того, что Тэхён скоро кончит. Ладонь в волосах почти причиняет боль, горло печёт, губы немеют, а воздуха начинает не хватать, но Чонгуку откровенно плевать сейчас на всё это. Его парень вот-вот кончит ему в рот, и это важнее всего в данный момент. – Гуки... – приглушённо стонет Ким, кончая и изящно выгибаясь. Его голос льётся в уши бальзамом. Спустя десяток секунд, чуть придя в себя, он отпускает волосы и резко дёргает Чона на себя. Тот наваливается всем телом, придавливая к земле. Проворная рука минует резинку штанов с бельём, уверенно обхватывает член и начинает быстро дрочить. – О, Боже, Тэ! – хрипит из-за саднящего горла Чонгук. Ему так хочется кончить уже наконец! Ещё немного и он просто взорвётся. Тэхён ускоряет движения, желая скорее довести любимого до разрядки. Тот хорошо постарался, поэтому томить его в неудовлетворённом состоянии желания нет. Да и тяжёлое дыхание вместе с пошлыми влажными звуками грозятся окончиться новым стояком, несмотря на то, что он совсем недавно кончил. – Давай, Гуки, ну же, – говорит низким бархатным голосом, прекрасно зная, как это влияет на его пару. Облизывает пересохшие губы и сжимает член до лёгкой приятной боли. Ведёт носом по щеке, глубоко вдыхая естественный запах Чонгука. Лучший аромат в мире. Если бы Ким мог, то полностью окутал бы себя в нём. Всегда носил бы этот запах на себе. Соблазнительные губы Гука оказываются напротив его, и Тэ не сдерживает желание их поцеловать. Он чувствует привкус собственной спермы и это заводит. С Чонгуком он иногда чувствует себя полным извращенцем. Ну а как им не быть, если Чон так и наталкивает на грех одним своим существованием, одним взглядом этих больших и красивых глаз. Нечасто его можно довести до состояния, в котором он сейчас находится. До состояния, когда он отчаянно толкается в руку в страстном желании кончить. До состояния, когда он практически скулит ему в рот, жмурясь от накатывающего взрывного наслаждения. Обычно Чон уверенный, властный и сдержанный альфа-самец, что в жизни, что в постели. И это нравится Тэхёну до безумия. Но Гуки в таком состоянии, как сейчас... В этом есть какое-то особенное очарование. Сам же Тэ не под кого не подстраивается и ненавидит, если ему приказывают или командуют. Только одному человеку он может спустить это с рук. Только одному мужчине он с удовольствием может подчиниться. И именно этот мужчина сейчас так ярко кончает ему в руку, с силой толкаясь бёдрами прямо в пах. Тэ еле сдерживает стон. Оба тяжело дышат, сердце, кажется, выпрыгнет из груди. – Ребята нас точно слышали. Мы были слишком громкими, – спустя пару минут, когда дыхание более-менее приходит в норму, произносит Тэхён. – Плевать, – пофигистично отвечает Чонгук, не открывая глаз и удобнее устраиваясь на груди у парня. – Они наши друзья, поймут. Ким закатывает глаза, но спорить не начинает. Всё равно бесполезно, да и не решит это ничего. И как завтра выйти из палатки он не представляет. Конечно, все здесь взрослые, но... немного неловко. Всё же, они почти занялись сексом при посторонних людях, даже если эти люди – друзья, находящиеся в соседних палатках. Всего в нескольких метрах от них. Тэ обречённо вздыхает. Ладно, уже ничего с этим не поделать. Размеренное тёплое дыхание на груди успокаивает и навивает дрёму. Тэхён приподнимает голову и смотрит на умиротворённую мордашку. Уснул. Прямо так, со спущенными штанами. По доброму усмехаясь, вытирает испачканную в уже подсохшей сперме руку о край одеяла, аккуратно одевает штаны с бельём на шикарные бёдра Гука и перекладывает того сбоку от себя. Приводит в относительный порядок уже себя. Затем выключает маленький ночник, который давал слабенький свет, и укладывается, приобнимая одной рукой своего самого любимого мужчину. Тихое сопение, словно колыбельная, погружает его в сон.