Чокнутая

Он довольно долго сопротивлялся, потому что говорить о вчерашней ссоре и драке, проходить через все это еще раз было выше его сил. Потому Усопп сначала пытался игнорировать Жанну и продолжить заниматься починкой корабля. Но эта ненормальная всячески вторгалась в его личное пространство: липла к нему и даже лапала, чтобы привлечь его внимание. Так что ему пришлось заговорить, лишь бы она прекратила эту пытку. Сначала он даже думал приврать и превратить эту печальную историю в байку о своем невероятном подвиге, где ему пришлось покинуть команду, чтобы не навлечь на нее постигшее его проклятье, которое он получил, сражаясь с огромным демоническим пауком. И что ему придется вечность жить на Гоинг Мерри, чтобы самому не сгинуть от этого проклятья. Однако Жанна умудрялась находить в его рассказе метафоры, за которыми кроются реальные события. И что самое страшное: затрагивать его реальные чувства. — То есть, Великий Капитан Усопп решил, что его пребывание в команде будет проклятьем. И прежде, чем его товарищи сами отвернуться от него, решил уйти сам. Как трогательно и героично~ — протянула его бывшая накама. — А с чего Великий Капитан Усопп решил, что он проклят? Или что это настолько страшное проклятье, что команде будет невыносимо с ним жить? И главное, что именно этот несчастный многострадальный кораблик, спасет его от всех бед? — Н-нет, — занервничал канонир. — Ты не уловила суть истории! Это огромный демонический паук, и он… — Да хоть огромный демонический червяк, — фыркнула Жанна. — Чел, я ж те говорила, что у меня на руках практически все карты. А ты показал, где у тебя пиковая дама зарыта, и даже не подозреваешь об этом. — Чего? — Ну, раз уж мы разговариваем гребаными метафорами, то почему бы не уйти в полный отрыв? — пожала плечами она. — Давай забрасывать друг друга метафорами так отчаянно, будто завтра не наступит, и избегать главной темы, пока мы на хрен настолько в своем метафорическом познании не преисполнимся, что… продолжать не буду. Но учти, что если попытаешься меня запутать метафорами, то, скорее всего, запутаешься сам в итоге. Потому что я маневрирую в этом говне, прямо как Тысячелетний Сокол в поясе астероидов, пока твои звездные истребители сталкиваются и взрываются, пытаясь за ним угнаться. — Погоди-погоди, — выставил перед собой руку Усопп. — Чего? — Вот видишь, — Жанна указала на него пальцем. — Как бы я ни любила твои бесподобные байки, но все же вынуждена попросить тебя подкинуть мне немного реального положения дел без демонических пауков, червяков, проклятий и прочей ху… хе… фигни. — Не хочу говорить об этом. — Да я уж поняла, — усмехнулась она. — Тогда, раз уж ты не хочешь говорить об этом, то могу рассказать свой взгляд на события, основанный на сборной солянке рассказов всех остальных и на твоей полной метафор байке. А ты будешь это дело комментировать, как реакционер на ютубе или стример на твиче. — Если ты и так все знаешь, то зачем расспрашиваешь? — раздраженно спросил Усопп. — К чему весь этот фарс? Хочешь поиздеваться надо мной? Хуже мне ты уже не сделаешь. Мне и так уже хуже некуда! И что бы ты ни сказала, я своего мнения не изменю. Я ни за что не оставлю Гоинг Мерри. Пусть даже я останусь последним человеком в мире, кто верит в нее, значит, так тому и быть! Кажется, ему удалось этими словами пронять Жанну настолько, что она замолкла на добрую минуту, опустив взгляд и глядя куда-то себе под ноги. Усопп смотрел на нее, ожидая, что она уже скажет, и готов был дать отпор, что бы это ни было. Он заставит ее сдаться и уйти обратно к команде. Так будет лучше и для него, и для нее. И он не мог не заметить и не нервничать из-за того, что у нее за спиной висит шляпа его бывшего капитана. Из-за нее у него было гнетущее ощущение, что Луффи тоже здесь, будто призрак прошлого, от которого он никак не избавится. Когда она заговорила, возможно, Усоппу показалось, но ее безэмоциальный голос звучал как-то по-другому. Как-то проникновенно и даже жутковато. — Я ща прозвучу, как бессердечная мразь, но все же должна это сказать, — она только начала говорить этим тоном, а у него мурашки пробежали по коже. — Как бы мы все трепетно ни относились к бяше, это всего лишь корабль. Да, самый классный и любимый на свете, но все же корабль. У него нет эмоций, и он не чувствует боли. Он лишь средство для передвижения, которое не может быть ценнее человеческой жизни. Да даже если представить, что у него есть чувства, то уверена, он не был бы в восторге от мысли сломаться, как Титаник, посреди моря и пойти на дно вместе со всем экипажем. Плотники сказали, что его первый же шторм потопит. А на Гранд Лайне шторм на шторме штормом погоняет. Это не шутки. — И ты тоже веришь в эту чушь? — возмутился Усопп. — Мы обратились только к одним плотникам. Они могли обмануть нас, чтобы впарить новый корабль подороже! — На кой ляд лучшим плотникам этого города нас обманывать, да еще и в присутствии своего начальника и мэра? Обманом было бы притвориться, что корабль можно починить, отдать нам слегка отреставрированное судно, а потом хихикать, считая денежки, пока мы идем на дно. Эти ребята все честно сказали. Кэп даже предлагал с нуля такой же корабль построить, но ты же понимаешь, что это то же самое, что и просто поменять бяшу на что-то новое. Тут даже к парадоксу корабля Тесея прибегать не нужно. Те же яйца, но в профиль, ёп…рст. Поверь, кэпу нелегко это решение далось, но при тебе он старался по-капитански держать лицо. Что ты, видимо, ошибочно принял за пофигизм. Он не хотел, чтоб ты парился из-за денег, особенно, когда они ничего не решили бы. И настолько сам был убит горем, что не смог в моменте понять, что ты чувствуешь на самом деле. Что дело не в корабле. Точнее не только на корабле. Ты в какой-то момент начал проецировать себя на этот корабль. Это неправильно. И это пи… да ну его в баню — это пиздец! Ну вот, ушла в минус. А хотя нет, у меня же отпуск. Так какого хуя я мучаюсь ваще? — Да что ты можешь понимать? — спросил Усопп сквозь зубы. — Тебе неведомо, каково это быть слабой и обузой для команды. Ты не знаешь, насколько это страшно видеть, как твоя команда готова просто так бросить корабль, нашего товарища, что служил им верой правдой только потому что он недостаточно хорош для них! И думать о том, что однажды это случится… — Погоди, бля, — прервала его Жанна. — С чего ты взял, что мне это неведомо? Не буду упоминать свою прошлую жизнь, в которую ты не веришь, но и в этой материала наберется. Кто чаще всех заставляет команду беспокоиться из-за своих выходок? — Луффи. — Оу, ну да. Но на втором месте определенно я, — она практически с гордостью показала на себя пальцем. — И я определенно золотой призер по количеству обмороков в самые неподходящие моменты. Плюс к тому я ненормальная, и за мной нужно присматривать. Да, есть у меня парочка идиотских суперспособностей, которыми можно иногда козырнуть, но, как правило, они приносили команде больше гемора, чем пользы. Даже взять мою должность на корабле. Она не такая уж и супер-важная. Не будь меня, обязанности равномерно распределились на тебя, Нами Сановну и Саню. Ты же охуенно из пушек стрелять умеешь, ты флаг нарисовал, ты изобрел вундервафли для меня и Нами Сановны, и ты самый смелый человек из всех, кого я только знала. — Смелый? Я? — недоверчиво фыркнул тот. — Смеешься надо мной? — Чтоб ты знал, смелость — это не когда ты ничего не боишься, это когда ты умеешь преодолевать свой страх и делать что-то крутое. А ты это делал кучу раз. Ты не смотри на наше монстр-трио или даже на меня. У нас чувство страха атрофировано по тем или иным причинам, и нам даже преодолевать нечего, чтобы творить какую-то впечатляющую в чьих-то глазах херню. Ты же наоборот — все время борешься и побеждаешь. И это просто очешуенно, по-моему. — По мне это вообще не «очешуенно». Да и стань я вдруг бесстрашным, это не отменяет того факта, что я слаб. Я не смог ничего сделать Клану Фрэнки, когда как ты взяла и в одиночку разнесла их убежище. — Ну дык, я это не голыми руками же. У меня было 5 порций эспрессо, 7 взрывающихся яблочек, 5 твоих возгорающихся пуль, они же B-52, и… — Погоди, — перебил ее Усопп, оглядываясь по сторонам. — Ты это слышала? — Слышала что? — Там кто-то кричит. — Хм, и впрямь. Мне пойти сказать, чтоб заткнулись и не мешали нам вести беседу? — Да тихо ты! Усопп превратился в слух и попытался уловить, о чем там кто-то кричит. Кажется, два человека на повышенных тонах обсуждали друг с другом то, что скоро город накроет мощный прилив, Аква Лагуна. И мол, к полуночи всё побережье погрузится под воду, и всем следует эвакуироваться куда-нибудь повыше и посуше. Когда голоса стихли, Усопп решился выбежать на переднюю палубу и посмотреть, кто это был, но никого не увидел. — Сильный прилив? — вслух спросил он. — Если задуматься, ветер и впрямь сегодня усилился. Сзади раздались шаги Жанны, которая тоже подошла посмотреть. Когда он взглянул на нее через плечо она по какой-то причине очень довольно улыбалась, о чем свидетельствовали аж два приподнятых уголка ее губ. — Ты чему радуешься? — решил уточнить Усопп. — Да так, — повела плечами та. — Наверное, тому, что успела прогуляться по городу до того, как он ушел под воду. Говорила я Зорычу. Говорила, а он не послушал.