Вечера на хуторе близ партизан

Осень еще баловала последними днями теплой погоды, ветра пока не разгулялись и не начали волочить по небу грязные, унылые тучи, наполненные дождями. Было тихо, по приятному печально от неминуемого умирания природы вокруг. Опавшая листва вызолотила обочины вдоль грунтовой дороги и сопровождала каждую проезжающую машину красивым вихрем, вместе с густыми клубами пыли. - Пффф!! – молодой офицер СС недовольно отплевывался и кривил свой изящный ротик. - Что, оберштурмбанфюрер, вам кажется, что в наших краях грязновато? – сидящий рядом с ним, такой же юнец с двумя молниями на петлице, издевательски смотрел на его страдания и посмеивался. Тот лишь смерил его брезгливым взглядом. Целая вереница чуть запыленных, и тем не менее роскошных, тяжелых немецких машин, въехала в небольшой хутор под Житомиром. Колонну сопровождала целая рота вермахта на мотоциклах, с пулеметчиками в колясках. Шел всего 72ой день Великой отечественной войны, а рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер уже с большим рвением обживал только что захваченные территории западной Украины. Сейчас он довольный, беспечно отряхивая с себя пыль, вышагивал по уютной, обжитой улочке с какой-то зловещей любезностью разглядывая сгрудившихся вокруг жителей. За ним следовал щегольского вида генерал Вольф. Из машины, что шла за Мерседесом Гиммлера, выбрались двое ССовцев, совсем мальчишек, не первый взгляд, это были личный адъютант рейхсфюрера Йоахим Пайпер и разведчик Вальтер Шелленберг. Оба, как на подбор, худые, сероглазые в красивой форме, которая выгодно подчеркивала тонкие талии. Они любопытно озирались как два настороженных зверька и держались чуть позади своего начальника. Хутор вблизи небольшой речушки Гуйвы был живописным, типично гоголевским – побеленные мазанки с соломенными крышами, низкие заборчики из длинных жердей с нанизанными на них глиняными крынками и горшками. На узких улочках гуляли куры, гуси, кое где грели бока на еще приветливом солнышке рыжие коровы, слышался лай собак. Немцы достали карты, не обращая никакого внимания на неодобрительно глядящего на них населения, тут же принялись располагать по поселку свои планы застройки. У Вальтера и Йоахима эти планы никакого интереса не вызывали, они растерянно шатались вокруг машин иногда натыкаясь друг на друга. - Тут будет штаб – зачем-то в полголоса заметил Пайпер. Шелленберг только хмыкнул в ответ и пнул с дороги шишку. Он родился в семье аристократов, служил в Берлине, в красивом дворце на Принц Альберт штрассе, любил дорогой парфюм и изысканное вино, вся эта сельская жизнь, которая умиляла Гиммлера, ему была совсем не интересна. Прошло уже несколько часов, а рейхсфюрер неутомимо бродил по селу, тыкая пальцем то туда-то сюда, с новыми распоряжениями. Вечерело. У Вальтера устали ноги, он, пытаясь протестовать, уселся на поленницу показывая, что никуда больше не пойдет. - Надоело! – с негодованием бурчал он: Только бы наши подразделения не стали размещать в таких клоаках. Йоахим дружески пихнул его бедром, чтобы он подвинулся и уселся рядом: - Хватить сердиться уже. Вокруг свежий воздух, что, собственно, тебе не нравиться? - Ты серьезно? – Шелленберг захныкал: Я уже не чувствую пальцев на ногах, а этот запах навоза едва ли повезет вывести одной ванной. - Ты такой неженка, Вальтер! Уму непостижимо! - Когда мы уже поедем назад? Скоро уже стемнеет. - Сейчас не опасно ехать с фарами, тут в воздухе только наши самолеты – проговорил Йоахим и вдруг оживился: Вон идет Вольф, сейчас что-то будет известно. Генерал, едва приблизившись к поленнице, где они сидели, устало снял фуражку и обтер платком лицо: - Сегодня остаемся здесь, рейхсфюрер желает завтра продолжить работу. Пайпер со злорадной ухмылкой обернулся на своего товарища, чтобы посмотреть, как того перекосило от этой новости. Шелленберг сделал наивное лицо и попытался отговориться: - Я ведь тут не нужен вовсе, разрешите мне вернуться в Житомир? - Идите и жалуйтесь Гиммлеру, Вальтер! Мне не давали никаких распоряжений по поводу того, кто тут нужен, а кто нет. – раздраженно отчитал его генерал и с видом, не терпящим возражений, развернулся и пошел назад.  - По русский это называется изба! – Пайпер шептал на ухо ошарашенному Шелленбергу, когда они переступили высокий порог дома, где сегодня им предстояло заночевать. Первое что сразу бросалось в глаза – огромная печь, выложенная красивыми плиточками, рядом с ней стол, у стены большой буфет с посудой, лавка, пузатый бочонок с водой в углу. В спальне за перегородкой большая железная кровать и еще пара длинных узких лавочек. Все вокруг было покрыто половичками и вышитыми накидками. В углу иконы. - Я тут не останусь! – Вальтер уже развернулся и собрался уходить, как через порог шагнул Вольф. - Располагаемся, скоро будет готов ужин, поедим и нужно ложиться – генерал, недовольно оглядываясь, не снимая обуви, прошел сразу в спальню и сел на скрипящую кровать: Да уж, это не отель Ритц – усмехнулся он, расстегивая китель. - Скажите уже что вы шутите, генерал! – Шелленберг все еще не мог поверить в происходящее. - Какие шутки? Мы в теплом доме, что вам еще? Может быть, желаете спать в окопе? Могу вам выдать путевку. В окоп Шелленбергу уж точно не хотелось, он поджал губки и понизив тон спросил: - А где мы будем тут спать? Кровать одна. - На печке – Вольф кивнул в сторону большой ниши над печью, на которой лежала перина и несколько одеял. Пайпер приобнял своего приятеля за плечо, показывая всем видом, что тому стоит смириться. Возвратившись после ужина назад в избу, Вальтер с облегчением стянул с себя сапоги и вытянул голые ноги вдоль лавки: - Ооух! Ступни все потные, как я пойду спать в таком виде? - Не сильно убивайся, ты не так уж и воняешь, вот сейчас придет Вольф и мы узнаем, что такое газовая атака – хихикал так же развалившийся на другой лавке Йоахим. К удивлению, обоих генерал явился в тапочках и в одной нательной рубахе, грохнув сапогами у входа он прошуршал к своей кровати попутно вытирая мокрые волосы. - Вы что в реке купались? – озабоченно спросил Вальтер, хотя и сам уже видел, что тело генерала было раскрасневшимся от горячей воды. - В бане был – деловито объяснил Вольф и стал развешивать китель на стуле. - Мы тоже хотим! – тут же воскликнул Пайпер - Идите, кто вас не пускает? Вон через дом, там конвой выставлен не потеряетесь. Парни, спохватившись достали из дорожных сумок полотенца, шампуни и побежали на улицу. Генерал деловито усмехнулся, вынул из портфеля книгу и устало завалился на украшенные кружевом подушки. Долго пребывать в одиночестве погруженным в военную повесть ему не удалось, не прошло и часа как мило щебечущие мальчишки чистенькие и тепленькие завалились обратно. В избе моментально стало очень шумно, какое-то время Вольф терпел, но потом все же строго прикрикнул на младших товарищей и загнал их на печку. Угнездившись на перине, замотавшись в одеяло, парни хоть и вполголоса, но продолжили хихикать и переговариваться. - А знаешь кому бы стоило сюда отправиться? – давился от смеха Вальтер: Мюллеру! Он бы точно обрадовался привычной крестьянской обстановке. Лежал бы тут на печке, попердывал, чесал свои грязные пятки ногтями. - Он ведь из деревни, был бы как у себя дома – растягивая ротик в хитрой улыбке, поддакивал ему Пайпер: А знаешь кто бы еще отлично тут смотрелся? Кальтенбруннер. Видел в бане громадные бутыли с мутной жижей? Австриец бы решил, что в рай попал. Таскался бы по селу с самогонкой и орал свои песни вместе с селюками. - А знаете – вдруг в их беседу вмешался Вольф: по чьим тощим задницам я сейчас врежу тапочкой, если они продолжат мешать мне спать? – убедившись, что на печи стало тихо, он отвернулся к стене продолжая ворчать: Раскудахтались. Блаженная тишина, продержалась недолго, не прошло и десяти минут, как на перине снова началась суматоха: - Убери свои колени! Я упаду! – требовал капризным голоском Шелленберг. - Я вообще тебе не мешаю! – недовольно отвечал ему Йоахим. - Мешаешь! Смотри, ты все место занял. Вольф раздраженно перекатился на спину и уставился в потолок, осознавая, что просто так эти двое не уймутся. - Ох! – он поднялся под скрип кровати и подошел к столу, поднял с него наручные часы и вгляделся в циферблат: Скоро уже двенадцать! Вы угомонитесь там или нет? Парни выглядывали из-под одеяла сверкая большими глазами, по всему было видно, что стоит ему отвернуться, и они снова развяжут возню. - Да-а – генерал зевнул и как будто безразлично сказал: Хорошо, что вы до полуночи помыться успели, а то после двенадцати в баню нельзя ходить. - Почему? - Там же черти моются после двенадцати, не слышали? - Хи-хи! Вы, кажется, слишком много времени проводите с рейхсфюрером, уже научились от него верить во всякую мистику – молодой разведчик пытливо и немного насмешливо поглядывал на него. - Вовсе ни при чем тут Гиммлер! – Вольф лег обратно в кровать и стал говорить чуть тише, заставляя своих друзей вслушиваться: Мне об этом один украинец в Житомире рассказал. Они в баню ночью никогда не ходят. Мужик этот своими глазами все видел. В их селе один сосед привез себе невесту из города. Стали они жить, девушка красивая, работящая. Как-то раз белили они избу и поздно закончили, уже стемнело. Девушка и говорит – не хочу, мол, грязной я в кровать ложиться, истоплю баню и вымоюсь вначале. Ее свекровь строго предупредила, что нельзя ночью мыться, но она не послушала. И вот! Утром просыпаются все, а ее нет. Пошли к бане, та заперта изнутри. Стучали, стучали – тишина. Выбили дверь, а девушка лежит там мертвая, глаза открытые, вся страшная, перекошенная, шея черная, как будто в следах от рук. Вынесли ее на улицу, а она еще и седая! Воот – он чуть покосился в сторону печки, где, чуть дыша сидели мальчишки прижавшись друг к другу и зловеще произнес: Черти ее удавили! – и тут же заговорил обычным будничным тоном: Я только не помню из какого он села был, может и из этого. Да! Вроде бы он мне эту историю рассказывал как раз, когда я его про эти места расспрашивал. Может и баня была эта самая – он нарочно нагонял жути, а потом весело потянулся и проговорил: Может и другая, не помню точно. Ладно, поздно уже. Довольный тем, что парни теперь дышали тише чем обычно, генерал поудобнее устроился в кровати и укрылся одеялом. Пайпер вздрогнул от настойчивых толчков в плечо и проснулся: - Что?! - Пойдем со мной – Вальтер смотрел на него жалобно. - Куда?! - В туалет. - С ума сошел? Чего ты меня разбудил? - Пойдем со мной. Мне одному страшно. - Ох, Вальтер! Ну не ходи через весь участок, вон у крыльца цветочки полей и все. - Я боюсь выходить там страшные сени! - Пойдем. Ожидая пока товарищ оправляется, Йоахим закурил и стал осматриваться. Местечко и вправду было как из древних сказок, тут легко быть суеверным. Вот что там в кустах?! Да это просто шаль кто-то оставил, и она колеблется не леком ветерке, а сознание в сумерках рисует себе шевеление нечисти. По всему селу не было ни единого огонька, будто вымерло оно. Теперь тревога потихоньку стала подбираться к Пайперу, будто тоненькими холодными пальчиками по позвоночнику, она ползла к шее и от этого ощущения волосы стали подниматься. «Самого бы Вольфа эти черти забрали!» - досадовал молодой офицер, чувствуя, что его пробирает беспричинный страх: «Надо было ему насочинять!». Когда Вальтер вышел из уборной они, не сговариваясь поспешили забежать в дом, забиться на печку, и там затаились. - Вальтер, Вальтер! Ну давай просыпайся, девять утра! – обиженным тоном нудил Йоахим, толкая друга ладонью между лопаток. Тот еле разлепил глаза и недовольно промычал: - Ну хватит. Что ты пристал? - Пойдем на аэродром! Там за рекой базируется наша часть Люфтваффе. - Возьми машину и поезжай, зачем мне твой аэродром? – Шелленберг раздраженно оторвал лицо от подушки. - Машин нет. Пойдем! - Что? – разведчик не сразу осознал, что услышал: Что?! Как это нет машин?! - Гиммлера срочно вызвали в Бергхофф. - Йохан! – Вальтер окончательно проснулся и стал с негодованием таращиться на него: А мы почему здесь?! - Он возвратиться после обеда. А пока его нет, ну пойдем на аэродром! - Дался тебе этот аэродром! – злобно отопнув от себя одеяло, Вальтер спрыгнул с печки неприятно ударившись пятками: Ай! – он скривился и стал одеваться: Что ты там забыл? - Я поражаюсь твоей пассивности, когда вокруг нас история! Идет война, тебе совсем не интересно что ее движет? Наша авиация держит в страхе пол мира, а у тебя нет никакого желания увидеть эти великолепные машины и летчиков героев?! - Спасибо, мой дорогой, ты верно забыл, что буквально три дня назад напуганные, по твоему мнению русские, бомбили Берлин. Они лупят по нам с начала августа – он упер руки в бока и с вызовом наклонился к Пайперу: И в первый день ни один самолет не только не сбили, наши идиоты предложили им сесть на аэродром, а до Москвы долетают максимум 20% всех машин, если не меньше, так что с всемирным страхом, ты очень наивен, Йохи.      - Ты у нас известный пораженец, Шелли! – смеясь отчитал он взлохмаченного еще друга, который чертыхаясь искал в саквояже расческу. - Зато ты с чего-то решил, что возможно захватить Россию – Вальтер нервно зачесывал волосы глядя в висящее на стене, потемневшее по краям, зеркало: Еще на фронт запишись, тогда будешь не на печке спать среди крестьян, а на земле. - Вот увидишь, я пойду на фронт! Как только рейхсфюрер согласиться, я тотчас уеду в одну из ударных армий. - Да, милый, только смотри что бы в момент побега из России тебя дверью не прищемило, когда вернешься оттуда калекой, я буду катать тебя по парку на кресле с колесиками, обещаю.   - Так, вот что! Я посреди ночи водил тебя в туалет! Услуга на услугу, ты идешь со мной на аэродром! – Йоахим поставил точку в пререканиях и с вызовом посмотрел на друга, тому ничего не осталось, кроме как согласиться. На огромной яблоне почти не было листьев, расцвечивали голые ветки теперь красивые жёлто-зелёные плоды, Вальтер изящно подпрыгнул, сдернул ароматное яблочко, понюхал и с удовольствием вонзил в него зубки. Они решили тайно улизнуть с Пайпером, чтобы за ними не увязался конвой и не помешал им весело болтать. Через лес их вела хорошо протоптанная тропа. Погода стояла чудесная, воздух был прозрачен, а солнечные лучи сияли в полуголых ветках. Облетевшая листва на земле создала красивый, разноцветный ковер. Между могучих стволов захлопала крыльями серая неясыть, она подслеповато прищурилась, шевеля крохотным клювиком. Вальтер умилялся, глядя на нее, настроение его значительно улучшилось. - Ты думаешь мы правильно идем? – спросил он Пайпера спустя час непрерывной ходьбы, тревога его усилилась, потому что тот с неопределённым видом озирался. - Я спросил – Йоахим неуверенно сжал пальцы: Мне сказали, что дорога к реке одна и тут нельзя заблудиться. - Скоро одиннадцать, - Шелленберг как бы невзначай взглянул на часы: Может повернем назад? Когда рейхсфюрер нас не найдет на месте, он точно разозлиться. - Нет! Нет! Я уверен, что мы на верном пути, мы успеем вернуться. Теперь они шли молча, внимательно вглядываясь в глубь леса, неизвестность потянула за собой тревожные мысли, вместе с ними вспомнилась и кошмарная история Вольфа. Вальтер все думал и думал про задушенную девушку, пытался найти в ее смерти логику, чтобы избавиться от мистики в этом происшествии. И чем больше он представлял, тем больше ему делалось жутко. Отвязаться от чертовщины он решил, посмеявшись над ней: - Генерал говорит, что в полночь нельзя в бане мыться, интересно на середину дня нет каких-то глупых предрассудков? - Ты про полудницу? – не отвлекаясь от тропы спросил Пайпер. Нервная напускная улыбка слетела с хорошенького лица Вальтера: - Какая еще?! Как ты сказал? Полудница? - Ну, Миттагсфрау. Никогда не слышал? Полуденный дух. - Йохи, поверь меня не отпускает еще та история про баню, я прошу не надо меня больше пугать. Мне хватило. - Я никогда не слышал про чертей в бане, но полудницу же все знают. - Первый раз вообще слышу! Она тоже в бане людей душит? - Оооо! Нет. Полудница – это страшный дух, она появляется в солнечные дни в середине дня. Говорят, что это мертвая невеста, и она обычно является недалеко от кладбищ, ходит с серпом, нападает на людей. Она вся в лохмотьях, глаза как у дьявола. Может заманить в чащобу или в болото, мне часто про нее бабушка рассказывала, говорила – в полдень нужно обязательно играть в доме, а то полудница придет. Ну, я думаю, что это как-то связано с солнечным ударом, чтобы дети не перегрелись, их пугали и … Вальтер?! Он резко обернулся, потому что вдруг не обнаружил разведчика рядом с собой. Шелленберг стоял как вкопанный, вытянув руки по швам и сжав их в кулаки, лицо его было бледным, а губы дрожали. - Сейчас же идем назад! Сейчас же! – он едва не плакал. - Брось, дружище! Это же все детские сказки. - Сегодня солнечный день, и мы тут бродим уже битый часа, а скоро полдень! Я просто хочу быть в безопасности и не думать ни про духов, ни про чертей. - Ну что ты! – Йоахим быстро подошёл к нему и взял за руку: Отличный день, мы тут вдвоем, и мы точно в безопасности – он похлопал по своей кобуре: Нечего бояться. Вальтер шел нехотя, приходилось немного тянуть его, но Пайпер преисполнился намерением во что бы то ни стало попасть на аэродром, или хотя бы посмотреть на самолеты издалека, чтобы не возвращаться ни с чем. Они вышли на поросшую молодняком местность, видимо давно тут была большая поляна, но сейчас она зарастала кустарником и высокой травой. Йоахим почти не смотрел себе под ноги, ему казалось, что самолеты где-то близко и все чаще он поднимал голову и вслушивался в небо. Вдруг ладонь его сжали со страшной силой, он вскрикнул и хотел ее вырвать из руки Шелленберга, но испугался, увидев его лицо. Тот смотрел куда-то в сторону с выражением полным абсолютного ужаса, глаза его были распахнуты, а губы сжаты до белизны. Пайпер стал смотреть в том же направлении, и через секунду его самого пробрал страх. Перед ними хаотично по лесу были расставлены полусгнившие, раскоряченные в разные стороны кресты с двускатными крышами. Дерево давно растрескалось и почернело, кое где еще виднелись надписи. Это был старый брошенный погост. Йоахим трясущейся рукой обхватил Вальтера за плечо и быстро отвернув от крестов шепнул: - Бежим. Они не бежали – летели по петляющей тропинке, даже ног не чуяли, минут через десять, когда вдруг впереди мелькнула река, их дыхание наконец сбилось. Спины у обоих взмокли, в коленях чувствовались дрожь и холодок. Не добежав до воды пары метров, они по очереди повалились в траву. Ребра вздувались, кружилась голова. Понемногу страх начал спадать, уступая место усталости. Пайпер откашлялся и с легкой хрипотцой и иронией в голосе сказал: - Только бы никто не узнал, как мы от кладбища удирали. - Я хочу отсюда убраться как можно скорее – Вальтер перекатился на спину и широко расставил ноги: Когда придем на аэродром, я останусь там. - Нет, нет! Мы вызовем там машину и спокойно уедем. Признаться честно, я тоже совсем не хочу снова идти через лес. - Так и сделаем. Неожиданная гонка сослужила им плохую службу, сердцебиение не унималось, продолжая утомлять организм. Что бы избавиться от шума в голове Йоахим закрыл глаза, его сморил сон, сквозь тяжелую дремоту он услышал, как Вальтер мягко простонал. Полудница все же настигла глупышек и усыпила их.   Сколько прошло? Полчаса? Час? Молодые немцы валялись у дороги будто мертвые. Разбудил их гул самолета. Пайпер встрепенулся и стал быстро крутить головой по сторонам, все еще не придя в ясное сознание. Тяжелая машина была высоко над ними, это был не военный самолет. «Гиммлер!» - сразу пронеслось в голове Йоахима, он подполз к Шелленбергу и стал будить его: - Самолет рейхсфюрера, Вальтер! Мы должны торопиться! Давай. - Мммм? – тот открыл глаза, но не понимал, где находится. - Приходи в себя, нам сейчас же нужно добраться до аэродрома, иначе получим хорошую выволочку. - Да, я встаю, встаю – Вальтер цеплялся за траву, чтобы подтянуться и сесть, это удалось ему не сразу. Пайпер встал в полный рост, потянулся, и в эту же секунду снова осунулся, он увидел, что вместо моста через реку торчали только обрывки перил с обоих берегов. - Вальтер, нам конец! – он печальными глазами смотрел на темную гладь воды. - Что случилось? Мост упал? – разведчик закрыл лицо ладонями: Как же так?! Что это за чертовщина, Йохи? У меня уже нет сил это все осознавать! - Он не упал – Пайпер сделался серьезным, на его лице вспыхнула страшна догадка, он схватил Вальтера за плечи и внимательно посмотрел в глаза: Он не упал, он взорван! - А зачем его взорвали? - Не зачем, а кто! – взгляд ССовца наполнился тревогой: Думай, ты же разведчик! Нашим взрывать его ни к чему, русский войск тут давно нет, тогда кто его взорвал?! - Кто? – Шелленберг отозвался почти беззвучно. - Партизаны – так же шепотом произнес Пайпер: Тут партизаны! - Мы с тобой шаримся по лесу полным партизан?! И как нам быть теперь? Моста нет! – с негодованием закричал Вальтер - Тииишее – прижав ладонь к его губам, Йоахим настороженно огляделся по сторонам: Мы должны быть очень осторожными, возможно за нами все это время следили. Шелленберг лишенный возможности ответить, жалобно заскулил ему в руку. Долго они молчали каждый по-своему размышляя о сложившейся ситуации. Что бы они не думали, решение находилось лишь одно. Вальтер решил, что они достаточно мешкают и пора решиться: - Нужно идти назад. Как ни будь, потихоньку попробуем проскользнуть. - Ничего другого нам не остается – согласился Пайпер. Они нехотя побрели к лесу. Тут были заросли папоротника почти по пояс, от испуга парни не успели их заметить.   - Интересно, далеко это кладбище? Мы, кажется, долго бежали – Вальтер испуганно оглядывался по сторонам. Теперь чащоба не выглядела приветливо, солнце скрыло тучами, осенний воздух остыл. Парни сцепили пальцы, чтобы поддержать друг друга и шли торопливо, стараясь сосредоточиться только на тропе. Жуткие кресты возникли в тени деревьев так внезапно, что мальчишки невольно вздрогнули. Среди стволов деревьев потянуло холодом. Полусгнившие доски вдруг застонали, скрипнули. Вальтер сильнее сжал ладонь своего друга и прижался к нему: «Время уже прошло, никаких духов тут нет, это просто ветер. Просто ветер» - уговаривал он себя. Они почти миновали страшное место, как вдруг Пайпер схватил его и потянул вниз: - Тихо – шепотом сказал он: Там что то шевелится. - Прошу, Йохи – Вальтер взмолился: Я, итак, боюсь до смерти. Пожалуйста перестань! - Я не шучу с тобой – и по его бледному лицу это было видно: Вон там, смотри! Они вместе выглянули из-за дерева и замерли. Посреди погоста тихо плыла бесформенная темная фигура. Вокруг было достаточно светло, но именно над нежитью будто тянулся вязкий морок. Фигура была в лохмотьях, ветках и мхе, внутри нее что-то противно, гулко булькало. Чудовище остановилось возле могил и замерло. Немцы сидели сжавшись, и не дышали, надеясь, что тварь их не заметит, как вдруг из-под лохмотьев сверкнул огненный глаз и устремил свой взгляд прямо на них! На этом их терпение закончилось, вскочив с воплями они рванули прочь оттуда! Нежить засвистела, им вслед, заухала.   - Иисус, Мария, спаси нас! Господи помоги! – орал Пайпер едва поспевая за визжащим впереди разведчиком, который, будь он сейчас на ипподроме, непременно обогнал бы всех скаковых лошадей. Они уже спотыкались, падали на руки, на четвереньки, но продолжали бежать вперед, боясь оглянуться. Казалось, что тварь не отстает от них, что она мчится по верхушкам деревьев и вот вот их настигнет. Чем ближе они были к селу, тем сильнее сгущался сумрак, ветер донес до них запах дыма. Неужели лес горит? Или нечисть так загоняет их сразу в преисподнюю? Впереди показались хаты, ССовцы выскочили на опушку и остановились, в легкие попал дым и гарь, они закашлялись, вокруг было черным черно, чуть дальше из-за крыш виднелись взлетающие искры. Немцы переглянулись, потому что поняли какой именно дом горит и поторопились туда. Остановившись под яблоней, с которой еще утром Вальтер снял яблочко они с сожалением смотрели как огонь пожирает приютившую их на ночлег избу. На фоне гудящего пламени мельтешил народ, как чертики в аду, закопчённые, пищащие, люди хаотично бегали туда-сюда, махали руками, передавали ведра с водой. Чуть поодаль на траве лежали пара человек накрытых простынями, по сапогам можно было понять, что это немецкие солдаты. Вальтер вздрогнул и толкнул Пайпера в плечо указав взглядом на мелкую канаву у дороги, там лежало чудище в лохмотьях, точно такое же, какое они видели на кладбище, только у этого торчали две ноги в растоптанных, старых ботинках. Из-под лохмотьев растекалась темная лужа крови. Вот и вся чертовщина. - Герр генерал! Да вон они! Живые! Резко обернувшись на крик, наши незадачливые друзья увидели, что все смотрят на них с удивлением. Водитель Гиммлера весь перепачканный сажей, тяжело дыша, указывал на них ладонью. Откуда-то из-за клубов дыма выскочил Вольф, на лице его смешались злость, изумление и радость. Китель на нем был прожжен в нескольких местах. Он медленно пошел к своим юным товарищам, и выглядел несколько угрожающе, что им пришлось немного попятиться. - Вы! Где были?! Вы где, черт вас подери, таскались?! – он продолжал, рыча, наступать, но как только стал достаточно близко, схватил обоих и прижал к себе: Я думал все! Что сгорели вы! Ох, детки! Ох! Парни, придавленные к пропахшей дымом генеральской груди, тихонько переглядывались. - Все! Быстро в машину, сейчас же уезжаем! – Вольф, взашей стал толкать их вперед и приговаривать: Сейчас Гиммлер вас встретит в Житомире, вот и получите от него. Он уже приготовился, что я вас в гробах привезу. Там небось некрологи пишут. Ух! – он снова сильно поддал обоим промеж лопаток. - А дом тушить? – жалобно пискнул Пайпер. - Сами пусть тушат, сами подожгли, вот и пусть! – генерал закашлялся и кивнул на лежащего в канаве мертвого диверсанта: Вон тот с соседней улицы, своих соседей поджег. Его местные опознали. - Зачем они так? – Вальтер обернулся уже возле открытой двери Мерседеса. - Не понимаешь? Они вас хотели сжечь! – генерал запихнул его в салон и махнул колонне: Поехали! Темнело. Машины ревели мощными моторами, раскачиваясь на колдобинах. «Вот так. Боялись чертей, а люди отказались куда страшнее» - Шелленберг печально смотрел в окно и вздыхал. Вдруг он заметил, что Пайпер давиться от смеха, это возмутило его: - Что с тобой? Что смешного? – пробурчал он недовольным тоном. - Подумай – вытирая слезы заговорил Йоахим: Тот идиот, что остановился закурить на кладбище, наверное, в штаны наложил, когда мы перед ним выскочили с криками. - Все еще не вижу особого повода веселиться, теперь он может рассказывать своих приятелям о том, как от него драпали перепуганные немцы – Вальтер сложил руки на груди и поджал губы. - Сомневаюсь, что он будет рад кому-то про это рассказывать – все еще довольным тоном возражал ему товарищ: Этот идиот со своими дружками, прошли через лес, сожгли своих соседей, потеряли убитыми людей, и вот он тащиться обратно в своей маскировке, решает покурить, а из-за дерева выскакивают те, ради кого все затевалось и удирают от него! Лично я бы немало расстроился в этой ситуации! Тут Вальтер не выдержал и рассмеялся.