Один исход

– Люмин! К Нёвиллету уже можно! – Паймон подлетела к ней и тут же пристроилась рядом, когда Люмин приподнялась. Сегодня судья вызвал их неожиданно. Люмин подумала, что он хочет поговорить о недавнем суде над Лини и Линетт, ведь, всё хоть и кончилось хорошо, но было достаточно сумбурно. Может, понадобились какие-нибудь дополнительные сведения? Люмин приоткрыла тяжёлую дверь, что для неё казалась слишком лёгкой и вместе с Паймон подошла ближе к столу, за которым сосредоточено сидел Нёвиллет. – Люмин, – он кивнул, здороваясь, и она ответила ему тем же. – Не буду ходить вокруг да около, у меня к тебе есть одна просьба. – Просьба или скорее поручение? – Люмин, уже тысячу раз попадаясь на эту ловушку, глубоко вздохнула, но всё же знала, что отказать не получится. – В таком случае, скорее второе. Это довольно важно для Фонтейна, – Нёвиллет поправил папки на столе, которых было достаточно много и продолжил спокойным голосом. – По некоторым причинам, коих я тебе назвать не могу, Клоринда не сможет быть судебным дуэлянтом на завтрашнем «суде». Люмин настороженно скрестила руки. Кажется, она начинает понимать, что к чему. – Ты, как уже показала, имеешь множество битв за своей спиной, и ведёшь себя довольно рассудительно, что немаловажно для дуэлянта. Посоветовавшись с некоторыми людьми, мы пришли к выводу, что ты сможешь заменить Клоринду завтра. – Я? Но я не из Фонтейна. Разве я могу в таком участвовать? – Верно. Но в данный момент у нас нет других вариантов. – Ладно, я поняла, что от этого не отказаться. Кого мне придётся «судить»? – Он тоже не из Фонтейна. И это пожалуй единственное, что я могу тебе сказать. Ты не можешь знать личность человека, чтобы не быть иррациональной. Паймон была ниже травы, тише воды, когда видела Люмин в плохом настроении, как сейчас. Поэтому даже не возразила ничего, хотя это бы, возможно, изменило ход истории. – Что ж, хорошо. Правила я уже знаю. Нёвилетт кивнул и попрощавшись, Люмин вышла вместе с Паймон. Шёл дождь. ____ Люмин не хотела расстраивать Паймон своим поведением, а потому, сославшись на плохое самочувствие, попросила её сходить за чем-нибудь вкусным, предварительно снабдив её морой. Она злилась не на поручение Нёвиллета, а потому что вспомнила ситуацию из прошлого, которая так некстати была похожа на сегодняшнюю. Они с Тартальей познакомились в Ли Юэ и с тех пор каким-то волшебным образом пересекались много раз в разных частях Тейвата. В основном, конечно дрались, пока Тарталья неожиданно не заявил, что «ты та самая идеальная девушка, что я искал», а Люмин не поняла, что действительно что-то чувствует к нему. Но эти чувства противоречили её путешествию, а потому не смогли продлится слишком долго. Она была эгоисткой, потому что позволила Тарталье поселится в её сердце достаточно глубоко, зная, что в один прекрасный день она уйдет. И не побывает в Снежной, чтобы познакомиться с родственниками, и не будет поддерживать идею Тартальи создать настоящий магазин игрушек как личный бизнес, чтобы отказаться от текущего образа жизни, и не будет с ним откровенна до самого конца. А потому, она не нашла лучше момента уйти, в их незначительную шуточную ссору. Тарталья заявил, что ей придётся выбирать: или поиски брата или он. Конечно, это было сказано шуточно и не серьёзно, ведь он прекрасно знал Люмин, её характер и принципы. Но она решила воспользоваться возможностью. Сказала, что это переходит границы, что всё зашло слишком далеко и что пора прекращать делать вид, что всё в порядке. Тарталья в миг стал серьёзным, потому что понял: Люмин не шутит. Ведь если бы она была несерьёзна, то её глаза бы лукаво светились и смотрели с озорством, а сейчас они были потухшими, как вулканический пепел. Взорвались и перегорели. Тарталья сначала не понял, к чему та клонит, поэтому Люмин пришлось сказать это напрямую: «Это не просьба, Тарталья, – его имя из её уст всегда было для него как мёд для ушей, но сейчас казалось смертным приговором. – Это поручение, которое дают в Гильдии. Оставь меня в покое и с этого дня не ищи со мной встречи. Давно было пора это прекратить». В тот день он больше не проронил ни слова и Люмин действительно его больше не видела. Душа болела, но она понимала, что первостепенная для неё задача сейчас – поиск брата, а не любовные утехи. И что не стоило давать ему ложных надежд и так глупо уходить, но время было не повернуть вспять. Те моменты, когда они были вместе Люмин долго хранила в сердце, пока не поняла, что это слишком трудно. Ей пришлось вырвать Тарталью вместе с частью этого самого сердца и закрыть все эмоции, чтобы не было так больно. Она поменялась внутри, хотя снаружи была всё такой же. Люмин не знала где он и как он, просто больше старалась завлекать себя другим. Кучей заданий и драк, а не поисками брата, коими она так рьяно размахивалась. Пока не настало время идти в Фонтейн и действительно начать заниматься исчезновением Итэра. Потом необычная встреча Архонта, убийство, суд.. всё было в новинку, но так хорошо отвлекало, и пока не наступил сегодняшний день – Люмин держалась. ____ Стоя на ринге, с мечом в руке Люмин ожидала увидеть какого-то бедного фонтейца, который в последний раз хотел побороться за свои права. Хоть для неё это было в новинку, драться вот так, зная, что перед ней не враг, а обычный человек, она чувствовала себя уверенно. Помахает мечом, оценит силы, затянет битву, если будет интересно или наоборот сильно сократит, если скучно. Огни зажглись, на ринг вывели человека. Люмин подняла глаза от пола и чуть не выронила меч. Тарталья. Он был прямо перед ней, такой же как раньше, таким, каким она всё старалась его забыть. Однако, он не выглядит удивлённо. Знал, что она будет тут? Но его глаза.. всё такие же глубокие и синие, как океан. Прозвучал звук начала. Она должна была встать в стойку и сделала это на автомате, так же как и Тарталья. Как в старые добрые – пронеслось у обоих в голове. Всё это время, она смотрела на него, не отводя взгляд. Говоря себе, что выдержит, ведь он смотрел как раньше. Словно и не было той глупой ссоры, словно они не виделись уже как кучу времени, словно она не сделала ему больно. Они ходили вокруг друг друга и это сразу вызвало у Люмин приступ ностальгии, когда они дрались в самый первый раз. А потом ещё и ещё, это стало их выражением любви, как ни странно. Но сейчас, всё было по-другому. Первым напал Тарталья, не изменяя своим привычкам до сих пор. И Люмин подхватила эту игру. Отбила так же как и всегда. И никто не проронил ни звука, слышался только звон их оружия и осторожные шаги. Сначала всё было легко и ненавязчиво, а потом они оба вошли во вкус. И напор стал сильнее и удары точнее. В голове у Люмин звучала единственная мысль: извинись, извинись, извинись..Но она никак не могла прорваться. Их бои всегда зависели от настроя обоих, но обычно они всегда были достаточно продолжительными, чтобы доставить удовольствие. Но сейчас хотелось прекратить как можно скорее, спросить как он, что с ним случилось, почему он оказался здесь? Прижаться и обнять, извиниться за свою глупость, сказать, что они могут быть вместе и при этом делать то, что нужно. Но они всё нескончаемо дрались и дрались. Ограничений по времени не было, однако все бои здесь не длились долго и поэтому Люмин пришлось не выделяться. Она усилила напор, движения стали острее, а взгляд слишком сосредоточенным. Может, надеясь в этот раз сделать всё правильно, она не уследила за его глазами, которые вмиг изменились, когда Люмин впервые за этот бой отвлеклась на его оружие. Именно в тот миг глаза действительно стали отражением души – такими же печальными и безнадежными. Люмин хотела только одного сейчас – закончить бой и поговорить нормально, без ссор и претензий, хотя понимала, что Тарталья имеет на это полное право. Но он не надеялся находиться здесь так долго. В тот момент, когда Люмин слишком быстро понеслась на него с мечом вперёд, думая, что он как всегда отклонится в сторону – Тарталья не сдвинулся с места. Оружие выпало из его рук, когда меч вошёл напрямую, слишком легко и быстро, от чего Люмин даже не поняла, что произошло. Она застыла как статуя, всё ещё держа меч в руках и видя, как Тарталья не может удержаться на ногах. Она отпустила рукоятку и Тарталья упал на колени, а Люмин за ним. В голове был белый шум, она не воспринимала происходящее сейчас как реальность. Кровь на её руках, меч в груди Тартальи, и его печальная улыбка, которую он берёг специально для неё. – Зачем?.. – всё, что получилось выдавить из себя Люмин, прежде чем эмоции, скованные до этого, вырвались наружу. – Просто..ты слишком сильная, – Тарталья подавился собственной кровью и всё ещё с улыбкой на лице, печально прошептал: – Я не переставал любить тебя, Люмин. Прости за.. Нет, нет, нет.. – Это я должна извиняться, Тарталья.. – слёзы неконтролируемо стекали по щекам, пока Люмин пыталась связать слова воедино. Ей так много было нужно ему сказать. – Тарталья, я.. Его голова упала на её плечо и время словно остановилось. Люмин не шевелилась, не могла поверить. – Тарталья? Нет..прости, прости меня. Я так и не успела тебе сказать. И за ту глупую ссору прости, и за то, что я тебе тогда соврала. Я любила и люблю до сих пор, просто..просто..так много всего встало между нами. Но сейчас я это понимаю, вернись пожалуйста, ко мне. Умоляю, – всё было как в тумане, слёзы, крики, тихий шёпот. – Я так хотела съездить с тобой в Снежную.. А затем на ринг вышли люди и видя состояние Люмин, максимально осторожно забрали тело Тартальи, пока она цеплялась за него до последнего. И спустя время, она обнаружит у себя письмо от Нёвиллета, в котором прочитает то, что никогда не хотела бы знать. «Дорогая Люмин, Мне не хотелось бы ворошить раны прошлого, но это была последняя просьба заключённого и я не могу её не исполнить. В тот день, когда ты заменяла Клоринду, это было не совпадение и не коллективное решение. Это была просьба самого Тартальи. Он сказал, что драться будет исключительно с одним человеком и пусть он знает, что это закончится одним исходом – ему всё равно. Я не рассказывал тебе нюансы его дела и не могу сказать и сейчас, но единственное, что он попросил передать меня тогда: «Я простил тебя, Люмин. Ещё когда увидел твои полные боли глаза». С уважением и искренним сожалением, Нёвиллет