Непотребство

Руки быстро двигаются, ловко все связывая и затягивается красивый бантик. Почти везде темно, Слышится пару механических щёлканье, скрип, и Пугод садится, осматривая тело перед глазами. Оно аккуратное, идеально вырезано и слеплено, само превосходно. Гладкий, будешь проводить ладонью и нигде не получится остановиться, где-то виднеется маленькие участки кожи, как у ящериц, закрывается немного хвостом, голову наклонил в бок, и так же красивые, чёрные, с поясом для изящных чулков, с рюшами трусы, единственное что закрывает это вместе с чулками. Пугод такое видит в первый раз. Скучная роботизированная система про всякие людские утехи не могла дать точного ответа, знал лишь он базу, как появляются эти люди и отличие между ними, а вот что-то более глубокое, даже условно какие-нибудь БДСМ или популярные, не принятые фетиши в общество было для него в новизну. И от Секби он все разузнал. Начинается откуда-то с далека, с простых шуток и их не понимание, потом просьба пояснить их, дальше шутки начинают расти в что-то более крупное, и уже полноценное предложение и изучение этой темы, сотни сайтов на эту тему и форумы, от которых механический «мозг» немного перегревался, пытаясь обработать столь странных людей. Но это уже в прошлом. В памяти сохранилась пусть базовые, но некоторые практики и сейчас пришло время их опробовать. Секби, конечно, хотелось попробовать большинство практик с Пугодом, но с учётом другого строение, пришлось отказаться. Ибо, ну, согласитесь, а что можно сделать с Пугодом? Оторвать руки и ноги? В голове Секби родилась мысль для новых вкусных ночей. Плоские глаза уставились на приспособление. Разбегаются они, не понятно что стоит попробовать в первый раз, или пока добавить аксессуары, или пока ничего не надо. Пугод пару раз сожалеет, что у него не человеческий мозг. Берёт первое попавшееся. Верёвку для глаз, не самое худшее. Робот немного наклоняется над лицом Секби, с осторожностью завязывает все, пытается не задеть волосы, слышал как это больно. Завязалось, наконец-то. Механические руки возвращаются к владельцу, снова рассматривает. Не смотря на то, что теперь ящер видеть не может, продолжает легонько улыбаться и все так же расслаблен. Снова что-то на минуту замыкается в программе. Разве люди могут находиться в полном спокойствие, когда ничего не видят и при этом связаны? Ну хорошо, ну договорились. Снова пусто в голове. Остаётся только рассматривать опять, прикасаться руками на бёдрам, движется вверх, снова все прощупывает. Так приятно своими железками ощупывать что-то живое и нежное, мягкое, тёплое, что-то что дышит по-настоящему и будет дышать ещё длительное время. Укладывает голову на грудь, слышит лёгкое и спокойное сердцебиение, подтверждающие слова о спокойствие. Какие же одна ящеры спокойны. Поднимается, рассматривает, опять поглаживает. Все равно не может Пугод насладится людьми. Такие они живые, у них такие мысли, голоса и глаза светят, двигаются как им хочется, кричат, бегают, смеются, а главное влюбляются. А его микросхемы способны любить? Робот надеяться. Ибо ему хочется трогать и изучать исключительно Секби, никто ему так не интересен, как он. Тяга какая-то, Пугод не настолько нуждается в энергии и постоянном обновление, как в Секби. Хочется всем своим железном и холодном корпусе прикоснуться к мясистому, и хорошему. Хочется изучить новое. И лучший способ изучить — эксперименты. Берётся что-то наподобие плётки, только вместо кнута — на конце прямоугольник, тоненький, но эластичный. Всячески гнётся, как бы ты на него не давил, как мило. Переключает взгляд на тело Секби, и система резко начинает понимать. Снова холодными пальцами укладывает на бок, ещё раз поглядывает на ящера. До сих пор улыбается. Хватается за плётку, осматривает, а потом ударяет по ляжкам. И ещё один. А потом ещё. Вся такая процедура проводилась с короткими криками, пытается сжаться, и подгибает колени. Виднеются красные отпечатки, и некоторые легко покрасневшие участки. Сразу привлекает внимание, проводит железными пальцами по ударам, отчего Секби становится хорошо, после горячих ударов ощущается холод, происходит дрожь в этой области. Вот только становится мало. Люди чувствительны к боли, Пугод в этом убедился. А что они ещё способны? А грань их какова? А что ещё можно такое сделать, что сделает реакция ящера ещё ярче? Взгляд бросается на что-то черное и продолговатое. Снова система додумалась. Берётся за вибраторы, либо что-то похожее на то, и опять берётся за Секби. Притягивает к себе, взяв при этом под коленкой, крепко прижимает, и снимает бельё. Член уже начал наполнятся кровью, в полу приподнятом состояние, сам ящер неприятно начинает ёрзать на кровати. И непонятно, или от не уюта, или от нетерпение. К члену прикасается овальный формы вибратор, и у Пугода его крепкие лёгкие перехватывают воздух. Старается разобраться, включает и все происходит в движение. Секби дёрнулся, начинает чаще дышать, голову в сторону, зажимает робота ногами. Все начинается затекать, и хочется уже немного большего. И его мысль ловят. Заходит внутрь что-то более крупное, что-то что тоже вибрирует, и ящер резко изгибается в пояснице. Как же Пугод осмелел. Внутри становится странно, из-за вибраций все тоже начинает дрожать, ноги старается стиснуть, ёрзает. А когда механическая рука начинает двигаться вперёд-назад, все происходит, в считай, полноценный акт. Секби стонет, не сдерживается абсолютно, да и смысла нет, он же считай живой эксперимент для Пугода, его объект изучения, и лучше тут не сдерживаться, показывая всего настоящего себя. На него смотрят внимательно, проводят, ловит все, абсолютно. Весь изгибается, изворачивается, старается переворачиваться, сложно, но в душе приятно и хорошо, чересчур, вся душа в блаженстве и отдаётся таким чувствам полностью. Последний стон, и что-то пачкает железную руку, попадая глубоко. Электрический ток, и происходит замыкание. Рука перестает реагировать. Секби дёргается, с помощью плеча приподнимает маску, и видит картину. Абсолютно ничего не понимающий Пугод, с сломанной рукой, и так же удивлённо смотрит на ящера. — Я., — Хочется что-то выразить, но остаётся только смешок. — Помоги развязать, и побежали к Заку. Пугод кивает.