Встань в позу

      — Как я уже сказала, мы начнём с фото топлес. Я бы хотела, чтобы фотограф запечатлел рельеф рук, и, если волосы на вашей груди такого же цвета, что и на голове, то мы и там немного поработаем. Затем, думаю, можно спуститься ниже и сделать несколько кадров в одежде — бёдра и очертания члена. Если вы сможете держать его полуэрегированным для этих снимков, будет очень хорошо. После этого переходим к обнажённой натуре… не волнуйтесь, держать эрекцию нужно не более пятнадцати минут, а температура в комнате вполне комфортна для того, чтобы яички и всё остальное выглядело как надо. Дальше на усмотрение фотографа. Если вы поймёте, что это удобно, знайте, мы платим на двадцать процентов больше за мастурбацию на камеру. Что скажете?                Маленькая, но весьма солидная женщина выжидающе на него уставилась. Она перечислила все пункты таким сухим и будничным тоном, словно читала список покупок. В то же время Рон был уверен, что никогда в жизни его щёки не краснели настолько сильно.                — Я… конечно. Думаю, что меня это устроит, — пробормотал он, почёсывая затылок. — Я готов сделать всё, что вы скажете… или фотограф, или кто бы то ни было, только… не снимайте лицо, ладно?                — Разумеется, мистер Уитли! Мы прописали это в договоре, —  она протянула руку и достала тонкую стопку бумаг из довольно пухлой папки. — Прочитайте, пожалуйста, и можем проходить в студию.                Рон усердно вчитывался в условия договора, права и обязанности сторон, издержки и прочую малопонятную белиберду. С полуистерическим смешком он подумал, что ему не помешала бы помощь Гермионы, чтобы удостовериться, что он не упускает какие-то важные детали. Разумеется она помогла бы ему, если бы он в принципе с ней разговаривал, а не переживал бы вместе с ней мучительный публичный и жутко дорогой развод. В таком случае он бы вообще не протирал штаны на неудобном стуле посреди щегольского офиса маггловской порностудии.                — Пожалуйста, дайте знать, если у вас возникнут любые вопросы. Уверена, мы уже всё обсудили и включили в договор, но я хочу точно знать, что вас ничего не тревожит.                Мягкий профессиональный голос немного успокоил роящиеся в голове Рона сомнения. Ханна? Хельга? Её звали как-то на Х… Сидела за массивным столом, ярко-красные ногти выделялись на фоне аккуратной стопки бумаг перед ней. Она смотрела на него с выражением искреннего участия, и Рон в очередной раз подумал о том, что её серьёзный собранный вид никак не вяжется с его представлением о продавце элитной порнографии.                 Когда эта чопорная, застёгнутая на все пуговицы бизнес-леди подошла к нему в маггловском пабе, в котором он, сгорбившись над бутылкой, прятался от надоедливых магрепортёров, и спросила, позировал ли он когда-нибудь для эротической фотосессии, он рассмеялся ей в лицо и поискал глазами уродов с камерами. На словах «Ваше тело очень приятно с эстетической точки зрения — красивые рельефы и столь яркий цвет волос!» он решил, что это точно подстава.                Рон поменял своё мнение, когда она рассказала, сколько он получит за пару часов позирования для её веб-сайта. Он прикинул, сколько это будет в переводе на галеоны, и выходило, что больше, чем его месячная зарплата младшего аврора. Он едва не согласился сразу же — сумма покрывала долг по разводу, и ещё немного оставалось на то, чтобы не отправиться жить сразу на улицу. И всё же у него хватило мозгов настоять на своей анонимности (хоть он всё равно не встречал ни одного волшебника или волшебницу, которые бы знали, что такое этот ваш иннернет). Мысли поплыли, и спустя минуту он уже пожимал ей руку и обещал зайти в студию на следующей неделе с документами, которые остались ещё с прошлой операции с магглами и представляли его как Роуэна Уитли.                И вот неделя пролетела, он здесь. Вся абсурдность ситуации начинала вырисовываться только после того, как он оцепенело подписал договор и протянул его обратно.                — Замечательно! — произнесла женщина, быстро расписалась рядом с его подписью и убрала договор в переполненный ящик стола. Рон отстранённо подумал о том, сколько ещё там имён мужчин, которые никогда раньше не участвовали в таком мероприятии и понятия не имели, во что ввязались. — Раз уж всё готово, прошу за мной, в студию. Фотограф, Дрейк, скоро к нам присоединится.                Дрейк. Рон и сам не понял, вызвало ли у него облегчение новость о том, что фотографом был мужчина. Он был уверен, что перспектива позирования в любом случае станет для него унизительным опытом, но, может, будет не так тревожно, если ему предстоит позировать перед кем-то с таким же набором гениталий.                Женщина провела его вниз по коридору и открыла одну из дверей. Удивительно, комната не очень отличалась от магической студии, в которой ему однажды пришлось побывать — все многочисленные Уизли делали семейное колдофото на день рождения мамы. Хотя он и сам не знал, что ожидал увидеть — висящие на стенах хлысты и цепи или, на худой конец, пару дилдо, разбросанных то тут, то там. Но это оказалась всего лишь маленькая комнатка без окон, напротив задрапированной стены стоял штатив. Разноцветные рулоны штор на стене, казалось, можно было менять. В стороне стояли простой деревянный стул и стол, на который, как предположил Рон, можно было положить оборудование или одежду.                — Так что же… здесь всё и происходит? — спросил Рон, безуспешно пытаясь звучать не так, словно он собрался на собственную казнь.                 — Так точно. Я вас представлю, как только Дрейк приедет, а затем останетесь только вы вдвоём. У меня запланировано несколько встреч, да и Дрейк работает лучше без присмотра. Честно говоря, он гениальный фотограф. Намного лучше меня знает, что нравится нашей аудитории, и проследит, чтобы вы чувствовали себя комфортно.                — Вашей аудитории? — Рону стало интересно, кто будет потом пялиться на его обнажёнку.                — Ну да, знаете, в основном это геи. Дрейк тоже гей, что, как я думаю, помогает ему лучше уловить те кадры, которые нужны посетителям сайта. Надеюсь, этот момент вас не смутит? — она пронзила Рона острым взглядом, и он поспешил решительно помотать головой.                — Нет! Ни в коем случае, правда. Мой старший брат такой же голубой, как безоблачное небо... И хоть я имел опыт лишь с женщинами — ну, по правде говоря, с одной женщиной, — это не значит, что мне не было временами, — Рон слегка замялся. — Ну… любопытно. Так что, как вы понимаете, меня не волнует, кто будет делать снимки, и кто будет на них смотреть. Я же не собираюсь, в конце концов, с ними спать, — нервно хихикнул он.                Рон стушевался и перешёл на бормотание. Он уже порядком перенервничал, и, судя по приподнятым бровям, от женщины это не укрылось. Трудно было понять: просто ли она удивлена или обеспокоена его словесным поносом. Хлопнувшая позади дверь спасла Рона от закапывания себя в ещё более глубокую яму всепоглощающего смущения.                — Добрый день! Я извиняюсь за опоздание, там такие дикие…                Непроизнесённое «пробки» повисло в воздухе, и Рон уже точно знал почему, пока поворачивался лицом к ошарашенному Драко Малфою. Мозговые клетки Рона пережили короткое замыкание, между ними тремя повисло долгое неловкое и напряжённое молчание, во время которого Рон и Малфой тупо таращились друг на друга, не в силах подобрать хоть какие-нибудь слова.                В голове Рона одновременно крутилась куча вопросов, которые он готов был вот-вот выпалить. «Что Малфой тут делает? Он знает, почему я здесь? Он тоже модель? С каких пор он одевается как маггл? Мерлин, когда он успел так подкачаться?..» Рон почувствовал нечто близкое к облегчению, когда мысленный поток вопросов прервал голос женщины, о которой к тому времени он совершенно забыл.                — Полагаю, вы уже знакомы?                Вопрос, казалось, вывел Малфоя из ступора, выражение его лица моментально смягчилось, и в следующий момент он перевёл взгляд на женщину.                — Да, извини, Хелен.                 «Ага, точно, её зовут Хелен», — отстранённо подумал Рон.                — Мы вместе учились, но с тех пор прошло уже много лет.                — О, что могу сказать, это прекрасно! Думаю, ваше знакомство поможет мистеру Уитли чувствовать себя более комфортно.                 Рон заметил, как на словах «мистер Уитли» всего на микросекунду лицо Малфоя удивлённо вытянулось. Рон попытался возразить, сказать, что на самом деле всё это ни черта не прекрасно, но в итоге смог выдавить из себя лишь очередной нервный смешок. Хелен и Малфой тут же повернулись к нему. На лице Хелен читалось беспокойство, а взгляд Малфоя выражал то ли просто веселье, то ли насмешку. А может, это было особое Малфоевское сочетание и того, и другого.                — Что же, — быстро начала Хелен, по всей видимости решив, что лучше проигнорировать поведение Рона. — Мне действительно пора бежать, и кажется, нет нужды вас представлять друг другу. Дрейк, как я уже говорила, мне нужны снимки без верха и полностью обнажённой натуры. По просьбе мистера Уитли, на снимках не должно быть видно лица. Студия забронирована на час. Если мы во всём разобрались, я, пожалуй…                — Постойте! — шестерёнки Рона наконец нашли связь со ртом, как только он понял, что это не просто Дрейк, а Дрейк — фотограф, то есть, Драко Малфой, который собирается фотографировать его с выложенным наружу хозяйством. Это просто невозможно.                — Да? — спросила Хелен. Её ладонь уже лежала на дверной ручке.                 — Это невозможно. Нужно найти другого фотографа, мы не сработаемся.                Лицо Малфоя в момент маленькой речи Рона оставалось непроницаемым, в то время как Хелен явно выглядела недовольной — её губы сложились в тонкую осуждающую полоску.                — Мистер Уитли, — её голосом, казалось, можно было дробить льдины в Арктике. — Нужно ли мне напоминать вам, что только что вы подписали договор и своими глазами видели все условия. Дрейк — фотограф, которого я наняла специально для этой работы, вызвать прямо сейчас кого-то другого просто невозможно. Если мы прервём съёмку сейчас, даже не начав, то впустую потратим время Дрейка и моё, и, боюсь, что время в нашей индустрии — это деньги. Если вы откажетесь сейчас, то будете обязаны выплатить студии неустойку в виде семидесяти пяти процентов той суммы, что вам полагалась за работу. С этим условием вы согласились пять минут назад, когда собственной рукой поставили свою подпись.                Рон моргнул и поочерёдно взглянул на Хелен и Малфоя. Последний встретился с ним взглядом, но ничего в его выражении лица не говорило о том, что он готов занять чью-то сторону.                — Я… — Рон замялся. — Не смогу выплатить такую сумму, — пробормотал он и нервно потёр переносицу.                — Поэтому я думаю, что вам следует придерживаться нашего соглашения, — сказала Хелен уже более ласковым тоном. Одновременно она успела открыть входную дверь и теперь одной ногой стояла в коридоре. — Послушайте, я понимаю, что вы немного волнуетесь — это неудивительно, тем более для новичка. И я не знаю, какая у вас двоих там история, но, уверяю, — Дрейк настоящий профессионал. Он снимал десятки моделей для моей фирмы, и ещё ни один человек на него не пожаловался. Вы в надёжных руках.                Рон ещё несколько мгновений колебался.                 «Если я всё брошу прямо сейчас, сколько часов сверхурочных нужно будет взять, чтобы оплатить неустойку? Нет, слишком много. Тем более я в любой момент могу сказать «стоп» и уже потом разбираться с последствиями».                 Рон выдохнул и неохотно кивнул Хелен.                 — Хорошо, я сделаю это, — произнёс Рон, встретившись глазами с Малфоем.                — Чудненько. Рада, что вы приняли такое решение. Хорошего вам дня, джентльмены, — с этими словами она молниеносно ретировалась и оставила Малфоя и Рона в напряжённой тишине.                Никто не спешил прерывать молчание. Рон едва успел сглотнуть застывший в горле ком, а Малфой уже направился к штативу в центре комнаты, вытащил из большой чёрной спортивной сумки разные линзы, осветительные приборы и остальную незнакомую Рону аппаратуру и начал неспешно её устанавливать.                 Наблюдая за его работой, Рон никак не мог решить, почему всё это смотрится так странно — он сто раз был с Малфоем в одном помещении, и ещё ни разу его не охватывало похожее чувство. Наконец его осенило — всё было так по-маггловски! Начиная с тонких пальцев, застёгивающих и расстёгивающих множество молний на синтетической сумке, кучи кнопочек и тумблеров, которые он нажимал на камере и заканчивая стильными, но абсолютно не по магической моде сшитыми брюками цвета хаки и рубашкой на пуговицах. Всё это создавало резкий, бросающийся в глаза контраст с тем надменным, завёрнутым в дорогущие мантии отпрыском чистокровной семьи, каким был Малфой в школьные годы.                Рон рассеянно подумал о том, как тот провёл последние семь лет. Последнее, что Рон слышал, что Малфою-младшему, в отличие от отца, удалось избежать пожизненного заключения в Азкабане. После суда Рон представлял себе, как тот тихонько отсиживается у себя в поместье в изысканной мантии и попивает с матерью дорогущее эльфийское вино, обсуждая нелепость магического правосудия. Малфой, которого Рон видел сейчас, казалось, разительно отличался от того, которого он представлял.                — Хорошо, Уитли, — сделав акцент на фамилии, произнёс наконец Малфой. Рон даже вздрогнул, услышав его голос так внезапно. — Встань туда, перед фотообоями.                — Как скажешь, Дрейк, — передразнил его Рон, но послушно встал куда надо.                Малфой шумно выдохнул, и этот выдох подозрительно походил на смешок. Затем, без предупреждения, он несколько раз сфотографировал Рона, уткнулся взглядом в дисплей камеры и продолжил что-то на ней нажимать.                — Эм… Я должен что-то сделать?                — Пока нет, — отрезал Малфой.                 Не сказав больше ни слова, он продолжил настраивать камеру, фон и свет. После каждой настройки он делал несколько новых снимков. Рон по-совиному жмурился и вообще выглядел как дурачок, стоя на одном месте, пока Малфой наматывал вокруг него круги.                Наконец, он закончил свои мистические приготовления и вроде бы остался доволен всеми произведёнными настройками. Он встал напротив Рона и окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. И хотя Рон не снял с себя даже носки, под этим пронизывающим взглядом он почувствовал себя раздетым донага.                — Отлично, — взглянув Рону в глаза, произнёс Малфой командным, но не грубым тоном. — Мы начнём с фотографий в одежде. Сомневаюсь, что в конечном итоге мы возьмём этот образ, учитывая, что всё это… — он со снисходительной улыбкой скользнул взглядом по широким джинсам и мятой толстовке. — Оставляет желать лучшего с точки зрения сексуальной привлекательности. Но зато ты сможешь чувствовать себя комфортно, пока мы пробуем различные позы, и быстрее войдёшь в ритм.                Рон оттянул край толстовки и внезапно почувствовал себя неуютно в сравнении с Малфоем, на котором сидела идеально подобранная одежда.                — Удивлён, что ты знаешь, как выглядит маггловская одежда, — попытался съязвить Рон, но по итогу вышло скомканно и ворчливо. — Лет десять назад ты, весь такой напыщенный маленький павлин, в одной комнате с магглом не смог бы даже находиться. А теперь вдруг заделался маггловским экспертом в том, что сейчас сексуально?                — Я просто понял, что неважно — маггл ты или волшебник. Люди в основном находят привлекательными и, да, сексуальными, почти всегда одни и те же вещи. Это, я бы даже сказал, что-то на уровне… инстинктов, — не дрогнув и, увы, не поддавшись на провокацию, ответил Малфой. — И, строго говоря, сейчас я, считай, сам маггл, ну или по крайней мере уже больше пяти лет живу как маггл.                У Рона аж челюсть отвисла, а мозг напрочь отказывался обработать информацию.                — Ты? Драко Малфой? Живёшь как маггл? У тебя что, отобрали палочку на суде, и это каким-то образом не просочилось в прессу, или…                — Постой, притормози. Положи ладони на бёдра и немного раздвинь ноги… ага, вот так, — Малфой сделал ещё несколько снимков, прежде чем ответить на вопрос: — Нет, палочку у меня не отбирали. Я покинул магическое сообщество по собственной воле.                Рона поразило это заявление, некоторое время он стоял молча и задумчиво хмурил брови, пока Малфой фотографировал его с разных углов. Рону почему-то начало казаться, что он добыча для грациозно кружащего вокруг хищника. Время от времени Малфой прерывал неуютное молчание и просил Рона поменять позу: скрести руки, выпрями спину, засунь руки в карманы, нет, гений, в задние карманы, я же сзади стою.                Что-то неожиданно приятное в низком властном голосе, раздающем команды, и полная (по крайней мере на тот момент) готовность Рона подчиниться каждому приказу послали по всему позвоночнику волну странного трепета, которую Рон всеми силами старался игнорировать. Неожиданно он вспомнил заявление Хелен, что фотограф Дрейк был геем. По всей вероятности, это значило, что сам Малфой был геем. Рона это смутило. Он пытался, но не мог выкинуть из головы мысли о том, могло ли Малфою нравиться наблюдать за тем, как послушно Рон исполняет все его команды, какими бы невинными по сути они не были.                — Так, пора снимать верх. Можешь положить толстовку на стол рядом с моими вещами, — прервал ход его мыслей Малфой.                Рон побледнел. Фотографироваться в одежде — совсем не то, что делать это обнажённым, пусть даже Малфой на поверку оказался не таким кошмарным, каким был в школьные годы. И всё же осознание того, что ему придётся всё больше перед ним раздеваться, заставило глубоко задуматься. Сколько ещё вещей ему придётся снять? Раньше это всё не казалось таким реальным. Мысль вызывала неприятную смесь беспокойства и желания стать как можно меньше и незаметнее.                — Ты же не собираешься… всё время пялиться на мою грудь и всё такое? Потому что мне не особо хочется раздеваться, чтобы ты за мой счёт тут развлекался, — вспылил Рон, стараясь не выдать того, как сильно он нервничал, но как только слова слетели с губ, он понял, что, кажется, перестарался.                Малфой закатил глаза и опустил камеру. Он явно выглядел раздражённым. Сейчас он показывал больше эмоций, чем за всё время с тех пор, как вошёл в студию. И что-то при взгляде на такого Малфоя вызывало в Роне чувство извращённого удовлетворения. Старый Малфой никуда не исчез, он просто прячется за показным спокойствием.                — Послушай, Уизли, если это и правда так сложно, давай остановимся. Я поговорю с Хелен и попрошу её сделать скидку на неустойку. Я не хочу, чтобы ближайший час ты заставлял меня чувствовать себя каким-то… растлителем.                Рон провёл ладонью по лицу и глубоко вдохнул.                — Нет, нет, всё в порядке, мне просто… — он заткнулся, чтобы не ляпнуть «очень нужны деньги», потому что всё ещё помнил болезненные школьные уколы из-за бедности его семьи. — Я в порядке, правда. Просто всё это немного… странно. Очевидно.                Малфой встретился с ним взглядом. Раздражение в его глазах сменилось задумчивым пониманием.                — Слушай, если тебе это поможет, думай о том, что я уже несколько лет занимаюсь этим два-три раза в неделю. Понимаю, что для тебя это всё неловко и вдвойне неудобно, потому что за камерой стою именно я. Но гарантирую, ты не сделаешь и не покажешь мне ничего из того, чего я уже не видел раз сто. Просто… постарайся расслабиться, насколько сможешь, и скажи, если я попрошу сделать что-то для тебя чересчур некомфортное, хорошо?                Рон сделал глубокий вдох и кивнул. Успокаивающие слова Малфоя и его профессионализм удивительным образом расслабляли.                — Хорошо, — наконец сказал он. Одним движением он стянул с себя толстовку и небрежно закинул её на стол. Рон взглянул на Малфоя, неуверенный, что хочет увидеть. Возможно, вырвавшийся смешок, доказывающий, что всё это было успешным планом по унижению старого школьного врага. Но нет, он наткнулся лишь на спокойный кивок.                — Давай начнём со скрещенных на груди рук, — сказал Малфой, снова берясь за камеру. — Оттенок волос на теле отлично смотрится в кадре. Понимаю, почему Хелен тебя выбрала.                Рон снова почувствовал себя неловко и ощутил потребность спрятаться от объектива. Он плотнее прижал руки к груди.                 — У тебя кинк на рыжих, что ли? — съязвил он.                — У меня «кинк» на красивую и интересную эстетику, — Малфой встал сбоку и сфотографировал грудь и часть руки из-за Ронова плеча. — А такие волосы, как у тебя, выглядят очень интересно. Это… необычно. Уникально.                — У нас в семье таких уникальных — каждый первый, — фыркнул Рон, стараясь не зацикливаться на медленном ровном дыхании Малфоя позади себя. Когда Малфой, сделав ещё несколько кадров, отступил, Рон, к своему удивлению, почувствовал себя самую малость одиноко.                Они попробовали ещё несколько знакомых поз: руки на бёдрах, руки в карманах. А затем перешли к новым: напрячь бицепс и, что оказалось немного странно, с руками за головой, чтобы снять подмышки. Невероятно, но спустя некоторое время рядом с Малфоем Рон начал чувствовать себя комфортно и даже расслабленно. До такой степени, что когда тот сказал, что пора снимать джинсы, Рон не почувствовал ни тени страха, который преследовал его раньше, только появившееся на грани сознания смущающее желание, чтобы Малфой нашёл его почти обнажённое тело привлекательным.                Потому что, чёрт возьми, его невозможно, безоговорочно влекло к Малфою. Человек перед ним был очень далёк от грубого надоедливого мальчика, который выводил его из себя в школьные годы. Нет, где-то за пределами пристальных взглядов магического мира задира Малфой вырос в мужчину. Одарённого, интересного, мучительно красивого мужчину, которого Рон теперь очень хотел впечатлить.                Внимательно наблюдая за выражением лица Малфоя, он скинул ботинки и стянул носки, неспешно расстегнул молнию и снял джинсы. Он искал какие-нибудь признаки того, что Малфой ощущает такое же напряжение, как и он сам. Была ли заинтересованность в его взгляде на веснушчатые мускулистые бёдра признаком влечения или это лишь эстетическое наслаждение? Показывало ли то, как он на секунду прикрыл глаза, когда Рон остался стоять в одних боксерах с видимым бугром под ними, что Малфой боролся с некоторыми не совсем профессиональными искушениями? Сложно сказать.                — Хорошо, — прочистив горло, сказал он. — Прозвучит неловко, но… снимки, как правило, выглядят намного лучше, если у модели есть хотя бы полуэрекция. Так что если тебе нужно что-то сделать, знаешь, поласкать себя или закрыть глаза и представить сиськи Грейнджер, сейчас самое время.                Что ж. Среди миллиона возможных вариантов Малфою удалось высказать наименее возбуждающую для Рона мысль.                — Мы с… Гермионой развелись. То есть, ну, разводимся… Оказалось, там как-то очень много бумажной волокиты.                — О, — всего мгновение Малфой выглядел неподдельно удивлённым, его брови на секунду взметнулись вверх, прежде чем на лицо вернулось прежнее выражение отстранённого профессионализма. — Жаль это слышать.                — На самом деле… всё давно к этому шло, — сказал Рон и сам удивившись тому, как легко он себя почувствовал, поделившись с Малфоем частью своей личной жизни. — И к слову, в какой-то степени из-за развода я здесь и оказался. Мой тебе совет, дружище, никогда не разводись — это охренеть как дорого, — Рон ахнул: — Мерлин, ты и правда конкретно отрешился от магического мира, если не знал… у проклятого «Пророка» был праздник в тот день.                — Представляю. Хотя я скрылся не только из-за репортёров, но по кошмарному аппетиту этой газетёнки к человеческим страданиям точно не скучаю.                От понимающих слов Малфоя Рон почувствовал, как по всему телу расходится тепло. Он даже позволил губам расплыться в крошечной улыбке, пока наблюдал за тем, как Малфой снова перенастраивает свет.                — Хорошо, — сказал Малфой после нескольких минут уже не такого неловкого молчания. — Положим, не Грейнджер. Подумай о чьих-нибудь других прекрасных сиськах или классном твёрдом члене, тут уж как тебе нравится. Ну, или о гладкой блестящей новенькой модели «Нимбус-2005». Честно говоря, понятия не имею, что тебя заводит.                Рон засмеялся, хотя чувствовал, как отчаянно горят его уши от низкого мягкого голоса Малфоя, произносящего слова «классный» и «член» в одном предложении.                — На самом деле я вроде как не против и того, и другого, — ответил Рон, удивив даже себя. О своём недавнем любопытстве и возбуждённом интересе к своему полу Рон не рассказывал никому из близких, и вот, пожалуйста, из всех возможных людей он решил открыться Драко Малфою. — Я про сиськи и члены, а не мётлы, если что. Если это, конечно, не эксклюзивный глянцевый «Нимбус».                Малфой не смог подавить удивлённый смешок, и этот смешок вместе одобрительным выражением на его лице отозвались пониже живота Рона приятным теплом. Он подумал о том, что, вероятно, ему и не придётся ни о чём фантазировать, чтобы привести себя в ту форму, о которой просил Малфой. На самом деле когда он потянулся, чтобы поправить член через ткань трусов, тот уже был почти полностью твёрдым.                А внимательный взгляд Малфоя на то, как он трогал себя, распалил ещё больше.                 — Что ж. О чём бы ты ни думал, это сработало, — произнёс Малфой. Показалось, или в его голосе послышалась лёгкая дрожь? — Начнём?                Рон кивнул. Началось знакомое «встань так», «согни ногу вот так» и бесконечные щелчки камеры. Правда, теперь дело осложнялось сгущающимся сексуальным напряжением из-за ясно видимой Роновой эрекции и его почти обнажённого вида.                — Так, теперь немного согни колено… ага, прекрасно. Зацепи большими пальцами края пояса и оттяни вниз, совсем чуть-чуть… да, именно так, отлично. Можешь напрячь ягодицы? Замечательно, Уизли, так и продолжай. Выглядит потрясающе.                Снова и снова повторяющиеся низким властным голосом приказы, просьбы и похвалы в конце концов привели член Рона в полную боевую готовность. Он понятия не имел, почему голос Малфоя так на него влияет. Малфой, со своей стороны, происходящее никак не комментировал, хотя член Рона заинтересованно дёргался каждый раз, как Рон слышал от него очередную похвалу. Как будто он был послушным щенком. Рон чувствовал, как по всему телу разносится неистовый жар, а желание угодить Малфою с каждой минутой только усиливалось. Мозг вопреки воле проигрывал кучу сценариев, в которых тот же властный голос хвалил его по другим причинам. Например, пока Рон стоит на коленях с членом Малфоя во рту, или пока пара скользких пальцев дразнят дерзкую Малфоевскую задницу.                Подавить в себе неуместные мысли было почти невозможно. Сам Малфой никак этому не способствовал — он грациозно кружил вокруг Рона и продолжал делать снимки с самым сосредоточенным и серьёзным видом. Рон всегда знал, что объективно Малфой ещё в школе был симпатичным, но в то время, учитывая, что он также якшался с пожирателями смерти, факт его приятной внешности неимоверно злил и выводил Рона из себя отнюдь не в сексуальном смысле. Сейчас же Рон в полной мере мог оценить длинные изящные руки, проницательные серые глаза и пепельного цвета волосы, которые выглядели такими мягкими на ощупь...                — Думаю, у нас получилось несколько и правда потрясающих снимков, — вырвал он Рона из грёз. — Ты проделал отличную работу, молодец. И мы почти закончили. Как ты себя чувствуешь?                — А ты как думаешь? — хрипло спросил Рон, в очередной раз поправляя стоящий колом член. Ситуация всё ещё дико его смущала, хотя, учитывая то, как восхитительно покраснели щёки Малфоя, видимо, смущала она не его одного.                — Хах... Ага. Что ж… Я просто хотел удостовериться, что всё в порядке, прежде чем мы пойдём дальше. Ты можешь снять боксеры?                Рон вместо ответа молча зацепил пояс трусов и, не сводя взгляда с Малфоя, одним плавным движением стянул их вниз и бросил к остальным вещам.                 Как только его член гордо встал между ними, атмосфера в комнате, казалось, разительно поменялась. Рон к этому моменту уже был охренеть как возбуждён, но теперь стоять абсолютно голым перед полностью одетым Малфоем оказалось почти болезненно. Такого чувства Рон ещё ни разу в жизни не испытывал. И, судя по тому, что Малфой стоял с приоткрытым ртом, не отрываясь и некоторое время даже не моргая, а возможно и не дыша, и смотрел на его член, стало очевидно, что эти ощущения были взаимны.                — Прекрасно, — сдавленно произнёс Малфой, а затем быстро помотал головой, будто пытаясь вернуться к профессиональному режиму. — В смысле, хорошо. Так, ладно. Я начну с пары снимков сбоку, а потом перейдём к кадрам, так сказать, лицом к лицу.                Рон выдавил из себя смешок, отчаянно сопротивляясь желанию сжать член у основания, чтобы сбросить хоть немного напряжения.                 — Звучит здорово. Я сделаю всё, что скажешь.                Малфой на мгновение встретился с ним взглядом, а затем поспешно уткнулся в камеру, снова её настраивая. На его бледных щеках резче проступили алые пятна.                — Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты просто стоял, и у тебя тоже стоял.                — О, я не думаю, что это будет сложно сделать, — неловко ответил Рон.                Малфой чинно кивнул и продолжил щёлкать камерой, снимая тело Рона со всех возможных углов и ракурсов. Он опустился на колени для нескольких крупных планов, и Рон отстранённо задумался о том, какими выйдут снимки. Даже учитывая свой новоприобретённый интерес к мужскому полу, он слабо себе представлял, насколько возбуждающим может быть просто фото члена. Хотя, учитывая, что Малфой уже достаточно долго крутился в этой сфере, ему, наверное, было виднее, что считать возбуждающим, а что нет.                — Ты можешь сменить угол, под которым стоит член? Может, сдвинуть бёдра чуть в сторону, а то тень странно падает… Нет, не так, левее.                Рон безуспешно пытался следовать просьбе, его член при каждом движении слегка раскачивался, а Малфой несколько раз еле заметно дёргался, как будто сопротивлялся желанию направить его в правильную сторону.                — Ты можешь дотронуться, — не подумав, выпалил Рон. Лицо сразу залило краской. — Я имею в виду… если нужно подвинуть или повернуть меня или, ну знаешь, поставить под правильное освещение. В общем, делай, что нужно, так будет проще.                Малфой, всё так же стоя на коленях, смотрел на него округлившимися глазами. Рон подумал, что, похоже, пересёк границу. За столь неприличное предложение Малфой наверняка вышвырнет его вон из студии. Прежде чем Рон успел извиниться, Малфой, казалось, пришёл к какому-то решению. Лицо стало непроницаемым, а на бёдра Рону мягко легли чужие ладони.               — Я просто немного подвину тебя влево… вот так, да, — низко пробормотал Малфой, сдвинув Рона где-то на микромиллиметр. Его ладони оказались мягкими и тёплыми. Во рту у Рона пересохло. Ему казалось, что он уже не сможет сказать ни слова, даже если очень постарается. Впрочем, эту звенящую тишину прерывать и не хотелось.                Малфой отклонился, убрал руки и взглянул на плод своих трудов. Рон довольно остро ощутил потерю его тепла.                — Всё ещё не так, — прищурился Малфой и, Рону пришлось сглотнуть, вернул ладони на бёдра. — Мне нужно, чтобы ты… раздвинул ноги. Совсем немного.                Малфой надавливал на внутреннюю часть веснушчатых бёдер, его пальцы находились всего в нескольких сантиметрах от тяжёлых яиц. Рон с ужасом смотрел, как с дёрнувшегося члена вытекла полупрозрачная капля предэякулята. Малфой на мгновение застыл, и Рону показалось, что он рвано вздохнул.                — О, это… Это будет отличный кадр, — выдавил Малфой, снова отклонился и взялся за камеру.                Рон смотрел вниз. Его поразила внезапная мысль, что, вероятно, эту картину он запомнит на всю оставшуюся жизнь: перед ним на коленях стоит безупречно одетый Драко Малфой, с явными лихорадочными пятнами, спускающимися со щёк к шее, и обращает своё абсолютное внимание на потемневший твёрдый член Рона. Капля предэякулята сорвалась, и Рон проследил за тем, как она упала между его ног. Только в этот момент он заметил, что у Малфоя тоже стояло, и брюки-хаки почти не скрывали выдающийся бугор. Это зрелище заставило предательский член Рона в очередной раз дёрнуться.                — Малфой, — простонал Рон, понятия не имея, о чём он хочет попросить. Малфой отложил камеру и взглянул на Рона из-под длинных и пушистых, почти как у девушки, ресниц. Казалось, он что-то искал в выражении лица Рона. Он снова резко вдохнул, когда, по всей видимости, нашёл, что искал.                — Хелен не… не упоминала, что дополнительно ты можешь получить бонус?                Рон нахмурился, а затем, вспомнив недавний разговор, покраснел до кончиков пальцев.                — Что-то о двадцати процентах сверху, если я подрочу на камеру?                Малфой кивнул, его взгляд почти неуловимо метнулся между глазами Рона и его колом стоящим членом.                — Да, всё верно. Конечно, ты не должен этого делать, если не хочешь. Я понимаю, что это разительно отличается от обычного позирования, и тебе в любом случае заплатят полную стоимость, сделаешь ты это или нет. Так что если нет, я просто щёлкну ещё пару снимков, и мы…                — Малфой. Буду с тобой предельно честен. Мне кажется, если я прямо сейчас не подрочу, то сдохну. Так что да, я в деле.                Малфой выдавил испуганный смешок, и Рон, не выдержав, тоже хихикнул, несмотря на всю абсурдность ситуации, в которой они находились.                — Хорошо. В таком случае, думаю, тебе не нужно говорить, что надо делать, так что…                — Я не возражаю, если ты будешь говорить, — перебил его Рон, спеша воспользоваться возможностью, о которой он даже не подозревал до тех пор, пока она не появилась у него прямо под носом. — Говорить, что делать, я имею в виду. Или, ну, что будет лучше смотреться. Что бы тебе хотелось увидеть.                Рот Малфоя приоткрылся, глаза слегка расширились. Он смотрел на Рона так, словно не мог поверить в услышанное.                 — Да, я могу, — почти шёпотом произнёс он. Он откашлялся, чтобы вернуться к прежнему властному тону. — Для начала подразни себя немного. Пройдись кончиками пальцев по всей длине, можешь слегка потереть головку.                Рон, следуя Малфоевским приказам, прикрыл глаза. Лёгкими касаниями он двигался от кончика к яйцам и наоборот. Он слышал каждый щелчок камеры Малфоя, который пристально следил за любым его движением, и всё ещё стоял перед ним на коленях. Рон едва сдерживался, чтобы не обхватить член и начать дрочить себе жёстко и быстро. Но тогда всё закончится почти в ту же секунду, а Рон неожиданно для себя захотел растянуть этот опыт как можно дольше.                — Теперь немного поиграй с яйцами, — сказал Малфой тем же хриплым невозможным голосом.                 Рон послушно потянулся к яйцам и открыл глаза. У его ног Малфой свободной рукой поправлял собственный член сквозь ткань брюк. Это зрелище послало очередную волну возбуждения прямо к налившимся яйцам, которые Рон мягко сминал и оттягивал.                — Малфой, — сказал он, удивившись, каким разбитым послышался собственный голос. — Если хочешь, потрогай себя… Я не возражаю.                Малфой в тот же миг прекратил делать бесконечный поток фотографий и посмотрел на него с нечитаемым выражением на лице.                — Ты… не возражаешь?                — Я, в смысле… — Рон почувствовал, как ещё больше краснеет. — Мне бы хотелось. И, кажется, тебе бы тоже.                Несколько секунд царило молчание, потом Малфой снова взглянул Рону в глаза и кивнул.                — Я всё равно буду снимать, пока ты не кончишь, — говорил он, уже расстёгивая молнию и запуская руку в брюки. Рон мельком видел розоватую головку, пока Малфой неспешно водил ладонью вдоль члена.                Он снова поднял камеру на уровень глаз.                — Хорошо, теперь я хочу, чтобы ты начал работать всерьёз, — его голос срывался. — Обхвати член полностью, делай ровные мощные движения. Но не кончай. Пока. Скажи, когда будешь близко.                Рон кивнул и начал бесстыдно доводить себя до оргазма. Он облегчённо застонал, полностью отдаваясь ощущениям. Вид Малфоя, который одной рукой продолжал держать камеру и делать снимки, а другой дрочил себе через расстёгнутые брюки, оказался слишком соблазнительным. Звуки, которые они оба издавали, трение кожи о ткань в отчаянной попытке доставить себе удовольствие и тяжёлый мускусный запах секса, который постепенно заполнял маленькую студию, сводили с ума.                Рон понял, что слишком быстро приближается к оргазму. Быстрее, чем ожидал. Он тотчас остановился и обхватил член у основания. Только чтобы не кончить до того, как разрешит Малфой.                — Я уже близко, — рвано выпалил он.                Малфой так благоговейно вздохнул, что Рон почти потерял те жалкие остатки самоконтроля, которые до этого момента едва висели на волоске.                — Хорошо, Уизли. Я хочу, чтобы ты лёг на спину, — сказал Малфой, вытаскивая руку из штанов. Он встал, но Рон всё ещё мог видеть натягивающий штаны бугор и соблазнительную линию светлых волос на лобке. — Если нужна подушка, можешь подложить под голову вот это.                Он отдал Рону свою почти пустую сумку. Рон лёг на чистый деревянный пол и положил сумку под голову. У него перехватило дыхание, когда Малфой встал сверху, расставив ноги так, что между ними оказались обнажённые Роновы бёдра. Малфой направил камеру на Рона и одновременно вытащил свой твёрдый прекрасный член. Он лениво его поглаживал, пока делал несколько снимков в новой позе. Рука Рона дёрнулась в жадном желании к себе прикоснуться. Но он всё ещё чувствовал себя на грани — пары коротких движений хватило бы для того, чтобы кончить.                — Блядь, ты выглядишь просто потрясающе, — сказал Малфой, его голос дрожал. Рон почувствовал, как снова краснеет. — Всё ещё близок к оргазму?                Рон коротко кивнул. Бёдра сами собой подались вверх. Желание к себе прикоснуться стало почти невыносимым.                — Хорошо. Когда я скажу «давай», ты снова начнёшь мастурбировать. Быстро и мощно. И ты кончишь. Но не в кулак. Я хочу, чтобы сперма растеклась по твоей груди и животу. Пусть это будет грязно, я хочу, чтобы ты весь был в сперме. Ты меня понял?                Рон не смог выдавить в ответ ни одного слова. Кажется, он заскулил, пока с готовностью кивал. На каждое порочное слово Малфоя член реагировал сладкой пульсацией. Даже без рук он дрожал, едва сдерживая подступающий оргазм.                — Хороший мальчик, — похвалил его Малфой, поднеся видоискатель к глазам. Он сделал ещё несколько снимков, и это короткое мгновение, которое прошло в полном молчании, показалось Рону вечностью. — А теперь давай.                Ладонь Рона оказалась на члене быстрее, чем Малфой закончил говорить. Она двигалась стремительно. Вверх и вниз. С губ Рона сорвался очередной неконтролируемый стон. Прошло около десяти секунд диких отчаянных движений, и Рон уже почувствовал, как плотину внутри него рвёт на куски. Звук быстро щёлкающей камеры почти заглушил нарастающий шум в ушах.                — Малфой... — из-за собственных ахов и стонов Рон не мог связать слова хотя бы в подобие предложения. — Я сейчас.. уже с-с...                — Да, Уизли.                Рона с ног до головы накрыла волна оргазма. С губ сорвался какой-то примитивный исступленный стон, который, Рон был уверен, он ещё никогда в жизни не издавал. Он словно со стороны наблюдал за тем, как горячие липкие струи покрывают его живот. Одна, две, три... Рон, тяжело дыша, откинулся на сумку.                — Уизли, это было... боже, — произнёс Малфой, делая последний снимок. Он опустил камеру и с обожанием уставился на Рона. Его собственный покрасневший член всё ещё пошло торчал из штанов. Он облизал губы и обвёл жадным взглядом всё расхристанное тело Рона, прежде чем встретился с ним взглядом. — Я хочу... блядь. Можно я...                Кажется, он решил, что добьётся больше успеха действиями, а не словами. Он опустился на колени, как и стоял — между Роновых ног, и осторожно отложил камеру в сторону. Он смотрел на ничего не понимающего Рона с каким-то диким желанием в глазах.                — Скажи мне остановиться, если не хочешь, — пробормотал он.                Рон охренел, когда Малфой наклонился и одним движением слизал тёплую полосу спермы с его живота. У него не нашлось слов. Рон ни разу в жизни не мог себе представить, что кто-то может с ним сделать нечто столь порочное и грязное. Что кто-то в принципе захочет это с ним сделать. Малфой, казалось, наслаждался происходящим, если судить по тому, как он отчаянно надрачивал собственный член, слизывая с Рона всю сперму до самой капли. Его язык, не останавливаясь, блуждал по покрытой волосами напряжённой груди и заострённым соскам.                Как только Малфой слизал остатки спермы, он тихо и протяжно застонал. Рон подумал, что, должно быть, он тоже скоро кончит. Не давая себе времени на раздумья, пока Малфой стоял прямо перед ним, практически обезумев от вожделения, Рон молча приподнялся и быстро поменял их местами. Служба в аврорате имела свои преимущества — он безо всяких усилий оказался над Малфоем, опустившись на колени по бокам от его всё ещё затянутых в брюки ног.                — Уизли, что ты... — начал Малфой, но подавился воздухом, когда Рон обхватил его бёдра руками и одним долгим движением взял его член в рот. Его всё ещё голая задница бесстыдно торчала вверх. Рон впервые кому-то отсасывал, но довольно быстро нашёл удобный ритм и не забывал помогать себе одной рукой. Малфой на вкус оказался довольно приятным: солёная кожа, мускус и сладковатый привкус предэякулята. Малфой запустил свои длинные пальцы в растрёпанные Роновы вихры. Бёдра приподнимались с каждым движением его рта на члене. Малфой рвано дышал, его яйца напряглись, и Рон подумал, что долго тот не выдержит.                Рон ещё пару раз провёл языком по всей длине Малфоевского члена, а затем выпрямился и начал быстро и жёстко ему дрочить. У Рона даже слюни потекли от того, как Малфой, кончая под ним, дрожал и извивался. Он потрясённо выдохнул, член пульсировал в руке Рона, покрывая пальцы спермой. Рон уже более мягко сжимал на его члене ладонь, пока Малфой в последних фрикциях продолжал вскидывать бёдра до тех пор, пока обессиленно не остановился.                Рону стало любопытно, что так понравилось Малфою, поэтому он поднял руку и облизал ладонь. Малфой наблюдал за ним из-под полуопущенных век. На вкус его сперма оказалась не столь ошеломляющей, как Рон ожидал. Она была тёплой и терпкой и в целом не неприятной, но Рон не думал, что смог бы, как Малфой, с энтузиазмом проглотить всё до последней капли. Лизнув руку ещё раз, он откопал в куче наваленного белья собственный носок и вытер оставшуюся на ладони сперму.                Малфой хмыкнул, закрыл глаза и с глухим стуком уронил голову на пол.                — Отлично поработали, Уизли, — забавным удовлетворённым тоном промурчал он. — Признаюсь честно, это была крайне удачная фотосессия.                — А что, все твои фотосессии так заканчиваются? — с интересом спросил Рон, всё ещё сидя на бёдрах Малфоя голой жопой.                — Прошу прощения? — возмутился Малфой. Выражение его лица было как минимум ошеломлённым, если не оскорблённым. — Я профессионал. Вообще-то такое случилось первый раз.                У Рона от его слов почему-то потеплели щёки, и что-то странное заворошилось в районе живота. Когда он снова взглянул на уже почти уснувшего Малфоя, то понял, что впервые за долгое время испытывал полное удовлетворение.                

***

              Неделю спустя, вернувшись после двенадцатичасовой смены в свою съёмную квартиру, Рон увидел, что в кухонное окно стучится небольшая коричневая сова. К её лапам был привязан увесистый маггловский конверт. Он впустил сову внутрь, забрал посылку и дал ей специальное лакомство, которое обычно держал рядом с раковиной. Рон внимательно осмотрел сову: такие породы обычно использовали в магических почтовых отделениях те, у кого не было собственной птицы. Сова благодарно ухнула и упорхнула прочь, а Рон остался рассматривать конверт. Вместо адреса там было аккуратным почерком выведено «Уизли».                Учитывая немалое количество Уизли, которые ходили по Англии, и наличие всего одного человека, который всё ещё называл Рона по фамилии, тайна из имени отправителя не вышла. Рон осторожно вскрыл печать и выложил содержимое на столешницу. Его брови взлетели вверх, он молча поблагодарил благосклонное божество, которое за ним присматривало и не позволило ему пригласить Гарри к себе после работы на стаканчик-другой.                Перед Роном лежали три большие глянцевые фотографии, на которых был изображен он сам в разной степени раздетости. На первой, цветной, в кадре было видно всё между линией бёдер (всё ещё в трусах) и подбородком. Освещение и глубокий синий фон, который выбрал Малфой, так выделяло волосы на теле Рона, что они казались огненно рыжего, практически красного цвета. Вторую фотографию полностью занимали бедро и член Рона, который стоял почти под идеальным прямым углом. В кадр попала и его ладонь: пальцы слегка сжимали член у основания. Фотография была такого хорошего качества, что Рон видел даже мурашки на собственной ягодице.                Третья фотография... заставила Рона покраснеть, а член потяжелеть от нахлынувших воспоминаний. Фотография была чёрно-белой, вид сверху на лежащего и только что кончившего Рона. Его влажный член лежал на правую сторону, струи спермы блестели на животе и груди. Руки расслабленно лежали по бокам, а контраст и освещение создавали ощущение почти трёхмерности. Спроси кто Рона, смыслит ли он хоть сколько-нибудь в искусстве, он, конечно, сразу признался бы, что ни черта в нём не понимает, но даже на его взгляд в фотографии, несмотря на её порнографичное содержание, было что-то действительно красивое. Странно, конечно, так думать, когда предмет на фото — твоё собственное тело, о котором раньше думал только как о жизненном инструменте.                К фотографиям прилагалась короткая записка, которую Рон, как бы ни старался, не мог не прочитать про себя малфоевским низким голосом.                Уизли,                Хелен отправила тебе чек, он должен прийти в ближайшие пару дней на тот адрес, который ты указал в договоре. Надеюсь, ты в курсе работы маггловских банков. Дай знать, если будет нужна помощь.                Я как раз закончил обрабатывать твою фотосессию, прилагаю несколько моих самых любимых фотографий. Помимо этих, там ещё много отличных снимков. Не удивлюсь, если ты в десять раз увеличишь посещаемость сайта Хелен.                И последнее. Недавно я разбирал свои школьные вещи и наткнулся на колдокамеру, с которой одно время развлекался в Хогвартсе. Учитывая, что мои навыки в фотоискусстве несколько улучшились со школьных времён, я хотел бы снова попробовать снимать на неё. Кроме тебя в моём окружении больше нет моделей-волшебников, так что если ты вдруг захочешь ещё раз позировать, буду рад твоей помощи.                Д. М.