Об особенностях кормления вампиров и не только

Всё могло быть как в грёбаных «Сумерках», где госпожа Майер умудрилась так живописно расписать отношения между вампиром и человеком, что подростки всех стран тут же побежали покупать билеты в кино, а после и всевозможный мерч типа футболок с загадочным лицом слащавого Эдди и прочей чепухи навроде пакетов с искусственной кровью или плакатов с волками. Но случился другой сценарий, где вампир кусает человека, который этого совершенно не хотел. А теперь ему предстояло дождаться очереди на вакцину от вампиризма, попутно познавая радости жизни среднестатистического упыря. Господи, если бы Коннор только знал, что преступник не человек, он бы десять раз подумал, прежде чем нестись за ним в одиночку. Он бы вызвал отряд специально обученных людей, которые изловят клыкастую гадину без шума и ненужного риска. Но он правда не знал. — Можем ехать, — сказал он ожидавшему его в больничном вестибюле и мрачному, как грозовая туча, Гэвину. Тот лишь кивнул и молча пошёл заводить машину. Коннору вкололи первую дозу антидота, чтобы затормозить изменения в организме и подготовить его к введению основного компонента вакцины позже. Человечество до сих пор не придумало ничего лучше, это и так был довольно большой шаг в развитии науки. Ведь когда вампиризм стал более распространённым, чем обычный грипп, людям неиллюзорно начало грозить вымирание. Самим вампирам оно, кстати, тоже грозило. Потому что если не станет людей, жрать будет нечего, и тогда наступит полный джингл бэллс всему сущему. Давайте уже грёбаный метеорит, мы всё проебали. Разработкой вакцины и реабилитации после заражения занимались обе расы. Создавались комитеты и сообщества по защите прав «детей ночи», как они сами себя называли. Без радикальных движений, призывающих истребить клыкастых подчистую, тоже не обошлось, но вампиров хватало и в высших кругах. Правительство было заинтересовано в шатком подобии мира, которое старалось поддерживать всеми силами и способами. — Только не начинай, — попросил Коннор, ловя тяжёлый взгляд напарника в зеркале заднего вида. — Даже не собирался, — фыркнул тот, спокойно выруливая на центральную улицу. — Что, правда? — Это второй раз за месяц, и хрен знает, какой раз за год. Просто признайся, что тебе нравится. Нахрена только за вакциной потом ходишь, не пойму. Коннор возмущённо повернулся к Риду и, наткнувшись на ехидную улыбочку, понял, что тот в действительности так не думает, а просто стебётся, по обыкновению вымещая скопившийся стресс. — Конечно, мне нравится, — подхватил Коннор, вложив в слова ровно столько сарказма, чтобы кое-кто душный сразу уловил суть. Он был не настроен на словесную эквилибристику, рука болела не только из-за самого укуса, в больнице это место обкололи антидотом, что добавляло неприятных ощущений сверх положенного. А ещё по тому, как вдруг бросило в жар, Коннор понял, что у него уже поднялась температура. — Ну так какого чёрта? Зачем вообще мы договаривались держаться вместе, как гребаные сиамские близнецы? Чтобы в случае чего вытаскивать друг друга или, не знаю, если уж и надрали жопу, так сразу обоим. А то ты у нас один вечно ходишь то побитый, то покусанный. Вселенский баланс охуевает от несправедливости. — Я понял, — кивнул Коннор, расстёгивая верхние пуговицы на рубашке и ослабляя галстук. — Ты тоже хочешь стать вампиром, а тебя никто не кусает. Вот и бесишься. — Ну наконец-то, я боялся, что ты не догадаешься! — криво улыбнулся Гэвин, продолжая язвить, и крутанул руль так, что машину чуть не выбросило на тротуар. Коннор не стал делать ему замечание, этот разговор и так шёл по какой-то совершенно дурацкой стезе. — Хочешь, укушу? — не удержался и съязвил в ответ Коннор, понимая, что они вот-вот поругаются уже не в шутку. — Тебе нечем, — зло хихикнул Рид. — Вот как вырастут клычишки у беспечного мальчишки, приходи, я подумаю. А пока буду сидеть страдать некусаный, нецелованный. — Так может, кровь твоя дерьмо, как и твой характер, потому и не кусают? — Вот знаешь что? — Что? — Припрёт тебя, попросишь куснуть, а я не дамся. Понял? — С чего мне тебя кусать? — удивился Коннор, замечая, что они наконец подъехали к его дому. — Крови, что выдают в больнице, обычно хватает, чтобы продержаться. — Ну вот и славно. — Просто замечательно. Коннор планировал намеренно хлопнуть дверью Ридовой машины, но по привычке придержал и прикрыл аккуратно. Дома он разогрел пиццу, помня, что уже совсем скоро обычная еда станет противна, и кроме человеческой крови его будет мало что интересовать. Попытался поработать, но отложил планшет, когда понял, что глаза слипаются, и он уже просто не понимает смысла того, что читает. Принял душ, упал на приятно прохладную постель и почти вырубился, когда телефон пиликнул, оповещая о входящем сообщении. «Если будет плохо, побудь завтра дома, я прикрою». Коннор улыбнулся, чувствуя, как уже чуть заострившиеся клыки легко покалывают нижнюю губу, и тут же уснул. Разумеется, с утра он собрался и пошёл на работу. Он не был трудоголиком, разве что терпеть не мог вешать свои дела на кого-то другого. Гэвин встретил напарника мрачным взглядом, состроил недовольную физиономию и только кивнул в знак приветствия. Коннор мысленно улыбнулся — значит, просто ещё не проснулся и побухтит потом. На удивление, Коннор чувствовал себя хорошо. Его не тянуло жрать людей или забиться в тёмный угол подальше от солнца. В целом, он ощущал себя как обычно, разве что совсем немного, слегка голодным, так как завтрак по понятным причинам пришлось пропустить. К двенадцати должны доставить первый пакет с кровью, а пока стоило переключиться на что-то другое. Это было нелегко. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что всё-таки стоило остаться дома, но, проработав какое-то время с Гэвином, Коннор незаметно для себя тоже стал придерживаться принципов клуба «слабоумие и отвага». А теперь, когда шанс остаться вампиром навсегда был снова угрожающе велик, ему было море по колено. Из-за того, что в роду у Коннора значилось несколько вампиров, его восприимчивость к укусам оказалась гораздо выше, чем у других людей. Период адаптации протекал легко, без ломки и других неприятных симптомов. И он бы, может, оставил всё как есть, да вот только не был уверен, нужна ли ему такая долгая жизнь и дополнительные ограничения, которых для обладателей клыков было очень много. В современном обществе и человеку жилось непросто, а уж вампиру так и подавно. В этот раз все оказалось немного по-другому. Обострившееся обоняние улавливало необычайно много запахов, как приятных, так и не очень. Обычная человеческая еда больше не вызывала аппетита, а вот сами люди… Коннор заметил за собой, что пытается как можно больше времени проводить рядом с Гэвином. Его запах не был непохож ни на чей другой и не терялся среди остальных. Коннор иногда бросал короткие взгляды на шею напарника, разглядывая мягкую на вид текстуру кожи. Чувствовал его тепло даже на расстоянии, безошибочно находил взглядом призывно бьющуюся жилку и отводил глаза, стараясь незаметно сглотнуть собравшуюся во рту слюну. Вспомнил, как вчера Гэвин в шутку предлагал его укусить, и теперь мозг больше не воспринимал это шуткой, скорее, приглашением. За ланчем Гэвин был непривычно молчалив. Он жевал свой сэндвич и, судя по выражению лица, находился мыслями где-то очень далеко. Коннор без стеснения наблюдал за ним, посасывая через трубочку доставленную лично в руки кровь, и признавал, что не всё так плохо. Сейчас, когда они находились в помещении для отдыха сотрудников одни, запах Гэвина словно окутывал его со всех сторон, немного мешаясь с ароматом свежесваренного кофе, лосьона для бритья и кондиционера, которыми, без сомнения, пользовался Рид. Коннор допил свою порцию, с сожалением глядя на опустевший пакет. Он мог бы выпить ещё парочку таких, но донорская кровь всё ещё была в сильном дефиците. Ему и самому раз в пару месяцев приходилось сдавать. Всё для поддержания баланса и мира во всём мире. Коннор ещё подумал, как было бы странно, достанься ему своя же кровь. Он бы даже не понял, так ли это, ибо человеческая кровь отличалась от вампирской, и его собственная уже изменилась, он чувствовал это. Вообще, эта система была довольно справедливой, каждый делал для себя что-то вроде вложения в будущее и страховки, на случай укуса. Сдавай кровь, чтобы быть ею обеспеченным в непредвиденной ситуации. Отложив пакет в сторону, Коннор приоткрыл рот и задумчиво провёл языком по зубам. Заметив это, Гэвин словно очнулся, принимаясь жевать активнее. — Ещё не выросли, — нагло улыбнулся Коннор. — Да вроде нет, — пожал плечами Рид, стараясь не пялиться. — Ещё, наверное, пару дней, как раз к вакцинации. А ты тогда серьёзно говорил? Коннор решил не тянуть резину и пробить почву заранее. — Что именно? — сначала не понял Гэвин, а потом до него дошло. — Ты серьёзно блин? Сарказм не отличаешь уже? Новоиспечённый почти вампир пожал плечами, продолжая загипнотизированно наблюдать за такой манящей жилкой на шее напарника. — Пообещал, а теперь сливаешься? — Ничего я не сливаюсь! И ничего я тебе не обещал! Заметив пристальное внимание к своей шее, Гэвин машинально прикрыл её. Коннор словно из транса вышел, когда пульсирующая венка скрылась из вида. Он понял, как его занесло. Всему виной запах и то, что они всё ещё были наедине. — Прости, — виновато сказал Коннор, вставая из-за стола. — Я перегнул. Гэвин удивленно смотрел, как он уходит, и не мог поверить своим ушам. Чтобы напарник признал свою неправоту и извинился, должно было произойти что-то из ряда вон. И, кажется, оно произошло, да только Гэвин всё прозевал и ничего не понял. — Эй, — Рид нагнал его у раздевалок. — Мы же тогда дурачились. Я лишнего ляпнул. Ты обиделся, что я слово не держу? Если очень нужно, мне не жалко, честно. Будешь ещё дуться ходить, знаю я тебя. — Гэвин, — прервал словесную тираду Коннор. Он как раз закончил переодеваться. Тренировка была тем, что позволило бы отвлечься, но неугомонный напарник, по всей видимости, не собирался оставлять его одного. — Зачем ты оправдываешься? Мы не так поняли друг друга, и не собираюсь я ни на что обижаться. Уймись уже. Раз уж припёрся, лучше составь мне компанию. — Ладно. Схожу переоденусь. Закончив приготовления и одарив своё отражение в зеркальной дверце шкафчика мрачным взглядом, Гэвин направился в зал. Людей было совсем немного, все в основном предпочитали беговые дорожки и велотренажёры, поэтому в помещении для спаррингов на тренировочных матах сейчас было пусто. Пока Рид разминался, Коннор затягивал эластичные бинты на руках и надевал перчатки. Когда они наконец встали друг напротив друга, Гэвин взглянул ему в глаза и на секунду замер. С такого расстояния было плохо видно, но, кажется, радужка глаз Коннора уже окрасилась пока ещё не слишком ярким красным цветом. Смотрел он всё так же спокойно и мягко, во взгляде не было ничего такого, что заставило бы Гэвина отложить эту затею. Коннору нужна была эта тренировка. Ему самому тоже. Слишком уж много мыслей роилось в голове, нужно было заставить их исчезнуть. Хотя бы на время. Надев лапы и встав в стойку, Гэвин поднял руки. Он кивнул, показывая, что готов, и тут же первый удар прилетел в левую ладонь. Раньше Коннор так не бил, силы у него явно прибавилось. Вообще, в их тандеме физически сильнее был Гэвин. Он жал от груди вдвое больше напарника и всегда старался рассчитывать силу, когда он сам был в перчатках, а Коннор стоял на его месте. Тот же, наоборот, был более гибким и выносливым, его рекорд на беговой дорожке побили всего раз, и то какой-то чувак из спецназа, когда те приехали на соревнования. Не многие в Департаменте хотели позориться в спаррингах с ребятами Аллена, но что Коннор, что Гэвин всегда отстаивали честь своего отдела. Коннор в основном из упрямства, выхватывал он чаще, чем побеждал, но это была хорошая тренировка, обычно Гэвин его жалел и часто, даже не осознавая того, поддавался. Сейчас же в нём словно проснулся какой-то скрытый потенциал. Гэвин тихо офигевал от точности и силы ударов. Он с трудом успевал подставить руку, чтобы не пропустить очередной хук. Так-то можно было нехило выхватить, Рид прямо чувствовал, как бы это могло быть больно. Наконец-то они не препирались, слаженно работая в паре как единое целое. Гэвину не нужно было давать команды, куда бить, он знал напарника и его технику, знал, что тот будет целиться в основном по корпусу, и ловил его удары почти с лёгкостью. Вот только в этот раз руки начали быстро болеть, даже несмотря на защиту. Пришлось сделать перерыв, чтобы чувство жжения и покалывания в ладонях стало не таким невыносимым, и попить воды. Когда перчатки надел Гэвин, Коннор встал на его место. — Давай по-серьёзному, — сказал он. — Не сдерживай удары, я всё поймаю. Рид не понимал, что на него нашло, но сейчас они были на одной волне, разгоряченные и подстёгиваемые каким-то злым азартом. Он действительно постарался расслабиться. Поначалу это давалось тяжело, ударить Коннора в полную силу казалось чем-то немыслимым, но когда Рид понял, что тот с лёгкостью ловит и парирует удары, всё пошло совершенно по-другому. Зал наполнили звуки ударов и тяжёлого дыхания. Гэвин не знал, сколько прошло времени, прежде чем он остановился. Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, раскрасневшийся и вспотевший, он поднял голову, встречаясь с совсем нечеловеческим взглядом Коннора, который казался одновременно растерянным и напряжённым, как взведённая пружина. Он отмер, еле заметно сглотнув, начал медленно подходить ближе. Гэвин не понял, какого чёрта продолжает стоять истуканом и ничего не делать. Становилось небезопасно, он чувствовал это нутром. Коннор протянул к нему руку, проводя кончиками пальцев по вспотевшей шее. Дыша тяжело и глубоко, он, словно загипнотизированный, не сводил взгляда с напарника. — Эй, — предупреждающе выдохнул Рид. И взгляд алых глаз тут же переместился на его губы, которые он по привычке облизал и чуть не вскрикнул в голос, когда Коннор в секунду оказался так близко, что сердце Гэвина заполошно забилось в его грудную клетку, в которой сейчас было так же неспокойно. Одной рукой Коннор прижал его к себе, второй мягко зарылся и сжал волосы на затылке, посылая мурашки по разгорячённой, вспотевшей спине. — Приди в себя, — прошипел Рид, теряя остатки самообладания. Он не хотел признаваться себе, как давно этого хотел. — Ну же, Коннор. Нужно сопротивляться этому. То, что сейчас происходило между ними, было неправильно. Коннор словно отмер, переводя сонный, затуманенный взгляд к глазам напарника. Он ничего не мог с собой поделать, это впервые было сильнее него. Что, если с каждым новым укусом он зарабатывал себе резистентность к вакцине? Что, если теперь у него не получится так легко справиться с жаждой? Коннор просто терял голову от запаха. Гэвин был для него словно магнитом, к которому тянуло так неотвратимо и сильно. От него пахло разгорячённой человеческой кожей, чистым потом и совсем немного дезодорантом. И он всё ещё не спешил отбиваться, пытаясь вразумить напарника. — Отпусти меня, — хрипло попросил Рид. Коннор только сейчас ощутил, через тонкую ткань своих шорт и спортивных штанов Гэвина, насколько тому на самом деле нравилось происходящее. Он явно не хотел, чтобы Коннор его отпускал. — Я не могу, — честно признался он. Жажда в нём победила здравый смысл. Наклонившись, он широко и влажно провёл языком по такой желанной шее. Гэвин зашипел, что вынудило отстраниться, чтобы взглянуть на реакцию. Кажется, его скулы покраснели ещё больше, а дыхание стало частым и глубоким, словно Гэвин никак не мог надышаться. Коннор снова лизнул его шею, чувствуя, как вот-вот произойдёт что-то необратимое. Что-то, о чём он, возможно, пожалеет в далёком будущем. — Чёрт, — прохрипел Гэвин, не выдержав. Он притянул Коннора к себе и поцеловал так, как давно хотелось, в ответ зарываясь пальцами в мягкие волосы, чувствуя, как он потрясённо выдыхает и тут же отвечая на поцелуй. Никто из них даже не задумался о невольных зрителях. Повезло, что помещение для спаррингов было обустроено отдельно, и никто не видел того, что здесь происходит. Хотя даже если и наоборот. Коннор сомневался, что сможет сейчас так легко остановиться. Он прижался к напарнику плотнее, слегка притираясь пахом, ощущая, как тот вздрагивает. Гэвин не успел моргнуть, как Коннор опрокинул его на спину, на маты, и навис сверху, прижался, отчего все мысли разом испарились из головы. Рид попытался взять его в захват, побороться, но Коннор с лёгкостью пресёк его попытки, заведя руки за голову и прижав запястья к полу. — Можно? — спросил он, склоняясь над шеей напарника, вдыхая изумительный запах исходящий от его кожи. — Пожалуйста. — Блядь, — выругался Рид, слепо глядя в потолок и не веря, что собирается позволить новообращённому почти вампиру напиться своей крови. — Это добром не кончится. — Пожалуйста. — Чёрт с тобой, но если я тоже вампирнусь, пеняй на себя! — пригрозил Рид и выгнул шею, подставляясь. Его ещё ни разу не кусали, было так волнительно и интересно ощутить, каково это. Хотелось, чтобы Коннор снова его поцеловал, чтобы он раздел его и трахнул прямо здесь, где их в любую секунду могут запалить. От ощущения опасности покалывало кончики пальцев, в голове стало совсем пусто. Коннор снова наклонился к полюбившемуся уже местечку, где он давно приметил для себя симпатичную венку недалеко от сонной артерии, но не такую пульсирующую. Все же он не хотел Гэвину навредить и собирался быть осторожным, чтобы оправдать оказанное доверие и, возможно, в будущем получить ещё немного крови. До них донеслись голоса, в зал ввалилась гомонящая компания сотрудников департамента. Гэвин вздрогнул, понимая, что их могут вот-вот застать в довольно компрометирующем положении. Они ведь даже не встречались. Намёки и шуточки на грани фола не в счёт. Понимая, что голоса становятся громче и отчётливее, Рид сориентировался и, схватив Коннора за руку, потащил к запасному выходу, где стояли сломанные шкафчики и нерабочий инвентарь. Лампочка здесь давно перегорела, Гэвин чуть не убился о какую-то хреновину на полу. Они быстро скрылись за стеной, отделяющей зал для спарринга от небольшого подсобного помещения, в котором даже дверей не было. Рид узнал голоса. Тина, Крис и мужики из отдела по наркоте. Компания местных ЗОЖников, что предпочитали в обед тренировки и протеиновые коктейли пончикам и сладкому кофе со сливками. Гэвин с Коннором были из второй категории. Рид никогда не гнался за идеальным телом, пресс всё ещё был на месте, а Коннор от природы был хорошо сложён и, по-видимому, принадлежал к тому типу людей, что могут жрать абсолютно всё и не поправляться. Гэвин с сожалением подумал, что теперь отсюда так быстро не выйдешь. И так слишком много слухов про них ходит, не хотелось бы добавлять дорогим коллегам лишних поводов погиенить. Особенно когда Коннор в таком уязвимом состоянии. — Хэй, — шёпотом позвал Рид. — Ты как? Коннор не ответил. Он подошёл ближе, практически вжимая Рида в пыльную стену, и прижался носом к его шее. От этого прикосновения всё внутри Гэвина сжалось, к опавшему было члену начала снова стремительно приливать кровь. Дышал новоиспечённый вампир тяжело и часто. Явно пытаясь справиться с собой, сжимал футболку на спине напарника и крупно дрожал. Гэвин обнял его, успокаивающе поглаживая по спине и плечам. — Давай, — сказал он, прижимая голову Коннора к своей шее. — Ты уже не справляешься. С этим срочно надо что-то делать. Коннор тяжело засопел, снова принюхиваясь, лизнув на пробу кожу, прижал Гэвина сильнее, фиксируя, и укусил. Рид вздрогнул от боли — всё же клыки у Коннора отросли что надо. Почувствовал, как тот осторожно кусает ещё раз, обеспечивая себе лучший ток крови, и почти урчит, делая глоток. — Легче, — прохрипел Рид. Шею жгло, и сжимали его в объятиях совсем не так нежно, как до этого. Но сопротивляться почему-то не было никаких сил. Коннор отстранился, его глаза в темноте слабо бликовали воспалённой краснотой. Поймав этот опасный взгляд, Гэвин ощутил странную, приятную дрожь, понимая, что нисколько его не боится. Его перевернули теперь уже лицом к стене. Коннор навалился со спины, горячий и жадный. Потянул ворот спортивной футболки, открывая себе больше доступа к коже, и укусил, теперь уже с другой стороны. Руки крепко обнимали напряжённое тело напарника, ладони чувствовали дрожь и сбившееся дыхание. Рид беззвучно матерился в потолок, чувствуя как напарник с жадностью глотает его кровь, и надеясь, что он найдёт в себе силы остановиться вовремя. Пока Гэвина не отключит от потери крови, пока скопившееся напряжение и с каждой секундой угасающая боль не перельются в нём через край. Это было невыносимо. Так плохо и так хорошо одновременно. Гэвину хотелось, чтобы всё немедленно прекратилось, настолько мучительным оказалось ощущение. И в то же время он так сильно хотел, чтобы Коннор не останавливался, чтобы продолжал сжимать его, оглаживать горячими руками грудь, задевая болезненно напряжённые соски под футболкой, потираться о его задницу заметно ощутимым стояком. За стенкой вовсю шёл чей-то спарринг. До ушей изредка доносились подбадривающие возгласы. «Давай!» — крикнул кто-то, болея за товарища. — Давай, — шепнул Гэвин, хватая Коннора за запястье и направляя его руку вниз. Тот сразу всё понял, скользнул за резинку спортивных штанов, сжал в руке напряжённый, влажный от выделившейся смазки член. Горячо выдохнул в шею, вылизывая кожу от остатков крови. Коннор чувствовал себя пьяным — таким сильным оказалось действие свежей, сладкой крови. И он хотел бы ещё, но, утолив первую жажду, заставил себя остановиться. Так же сильно, как он желал крови именно этого человека, он не хотел ему навредить. Это было на уровне подсознания. Когда шутки всегда оставались только шутками, никогда не имея цели задеть по-настоящему. Коннору пришлось зажать напарнику рот второй ладонью, чтобы тот не шумел. Его член ощущался идеально, горячий и бархатистый, он не помещался в руку полностью, пульсируя и истекая смазкой. Коннору хотелось встать на колени и взять его в рот, чтобы ощутить и этот вкус, чтобы Гэвин отпустил себя, как следует трахнув его в горло. Но место было неподходящим, и времени оставалось немного. Поэтому Коннор просто стянул штаны напарника пониже и пристроил свой член между его крепких бёдер. — Сожмись, — рыкнул он, лизнув покрасневшее ухо, и Гэвин без вопросов подчинился, сводя ноги плотнее, создавая для любовника ощущение тесноты. Чувствуя, как тот начинает двигаться, задевая головкой напряжённые яйца, и быстро работает рукой, заставляя его почти хрипеть от удовольствия в плотно прижатую ко рту ладонь. Гэвину пришлось упереться ладонями в стену, потому что толчки стали жёстче, а рука на собственном члене сжалась плотнее. Он дышал урывками, всё ещё чувствуя, как болезненно и сладко горят укусы на плечах и шее. Как Коннор сзади задушенно застонал, заливая горячим семенем его бёдра. Это и стало тем, что толкнуло самого Гвина к краю. Он долго кончал, вздрагивая с каждым движением руки Коннора на члене, забрызгав стену перед собой и беззвучно, грязно матерясь, осознавая, что только что произошло. Не надо быть конченым, безмозглым идиотищем, чтобы позволить новообращённому напарнику напиться своей крови и обкончать себе штаны в какой то грязной подсобке, надо быть всего лишь Гэвином Ридом. Коннор всё ещё крепко обнимал его, помогая держаться на дрожащих ногах, то и дело водя носом по шее и волосам. Гэвин был уверен, что крови на коже не осталось, Коннор собрал всё подчистую. Вот бы и в остальных местах так же. Прислушавшись к звукам из зала, Гэвин понял, что там уже никого нет. Обеденный перерыв закончился, и сотрудники поспешили вернуться к работе. Им с Коннором тоже бы не мешало последовать их примеру, да вот только Рид не представлял себе, как будет в таком состоянии плывущей на облаке креветки хоть что-то делать. Гэвин отстранился и, приведя себя в относительный порядок, они направились в раздевалку. Единственный плюс, помимо крышесносного оргазма, это то, что где-то в недрах шкафчика у него валялась сменная одежда и остаток дня не придётся ходить в испачканном. Хорошо бы ещё принять душ, у них оставалось ещё совсем немного времени. Рид потащил Коннора к душевым кабинам, намереваясь ещё немного подразнить судьбу. Но раз их не спалили за развратом и кормлением вампиров в не отведённых для этого местах, то совместное купание и подавно сойдёт с рук. Но пусть для начала хоть что-то докажут! Гэвин снял пропитанную потом и вампирскими слюнями футболку и чертыхнулся, глядя на свою искусанную, саднящую кожу в синяках и кровоподтёках. — Фаулер нас убьёт, — сокрушался он. Но в голосе не звучало и толики сожаления, что не укрылось от маячившего за спиной Коннора, который не выглядел виноватым или хотя бы смущённым от слова совсем. — И будет прав, — вздохнул тот, подходя ближе, так, что дыхание касалось шеи, отчего на коже появились мурашки. Гэвин поёжился от этого щекотного ощущения. — Теперь и мне из-за тебя вакцину колоть. Говорил же, что добром это не кончится! — Что-то я не заметил, чтобы ты был сильно против, — клыкасто улыбнулся Коннор. Гэвин готов был признать, что ему идёт. И клыки, и красноватая радужка глаз, что всё ещё смотрели на него с жаждой и нежностью. — Да пошёл ты, — махнул рукой Рид. Всё равно уже ничего не изменишь. В следующий раз будет лучше думать головой, а не другими местами, прежде чем позволять всяким наглым вампирам кусаться. Теперь ещё на уколы ходить. Господи, как же Рид ненавидел больницы. Эта неприязнь зародилась в нём ещё с детства, когда Гэвин уяснил себе, что в этом месте его никогда не ждёт ничего хорошего. Улыбающиеся и успокаивающие детей врачи и медсёстры, которые потом тыкают в тебя иголками или набирают целую пробирку крови! Куда им было столько, никто так ни разу и не признался. Сам Гэвин даже задумывался порой, а не началась ли эпидемия вампиризма гораздо раньше, чем это было объявлено официально. — Я придумал, — Коннор бесцеремонно влез к нему в кабинку и чуть потеснил, тоже вставая под тёплый поток воды. — Мне ведь вколят вакцину раньше на два дня. — И? — Ты меня укусишь, — довольно предложил он. — Будет один-один. И никто не в обиде. — Откуда ты только взялся такой миротворец, — фыркнул Рид. Про себя признавая, что ему тоже было бы интересно испытать новые ощущения. Коннора так таращило от крови, наверное, это было классно. — Мне не жалко, — улыбнулся вампир, прижимаясь к Гэвину со спины. Рид на миг представил, как будет разоряться Фаулер, они ведь всё-таки на какое-то время лишили департамент двух детективов. Законом было запрещено, чтобы двое новообращённых работали в паре, только один и под присмотром ответственного за него напарника. Если были заражены оба, их полагалось отправлять на карантин, а именно домой на оплачиваемый больничный. Ещё и дела предстояло передать какому-нибудь бедолаге, всё оформить, посетить врача. Рид с чистой душой решил, что всё это будут проблемы Гэвина из будущего. Он прижал Коннора к себе, целуя, и больше ни о чём сейчас не думал.