Дождливый лес

На окраине влажного хвойного леса, где он плавно переходит в поле, усеянное пшеничными посевами, живет поселение мышек-полевок в маленьких круглых домиках, умело сплетенных из стеблей зрелой пшеницы и других жёстких растений, произрастающих в их поле. Деревня стоит на очень хорошей земле, как любят говорить ее самые старшие обитатели. И это действительно так. Удачно расположившись под кустом дикой смородины, защищающей дома не только от палящего летнего солнца, которое в этих краях печет особенно сильно, но и от хищных птиц, часто пролетающих неподалеку в поисках случайного корма. Внизу протекает небольшой, прохладный ручеек, который берет свои истоки в большом дождливом лесу. В одном из таких круглых домов, укрывшись под большим листом кустарника живет семья мышей – папа, мама и их малыш, серый мышонок с рыжими ушами и рыжим пятнышком лбу, по имени Тико. Он растет и развивается, как и все мышата в их маленькой деревушке. Утром они резвятся у ручья, днем разбредаются по домам, чтобы до отвала наесться свежеприготовленной ячменной каши, а по вечерам собираются у костра в центре деревни вместе со взрослыми мышами, где все дружно поют песни и танцуют старые танцы, попутно отмечая друг у друга, что полезного они сделали за день. Но однажды для каждого юного члена их дружной деревни приходит момент, когда малыши становятся взрослыми, отделяются от семьи и начинают отправляться в темный лес за припасами самостоятельно, чтобы в дальнейшем создать семьи и построить свой собственный дом. Первая такая вылазка происходит вместе со взрослыми членами семьи, обычно юных «взрослых» ведут в их первое путешествие отцы, но иногда в первом путешествии за границу пшеничных полей участвуют и матери. Для маленького Тико это, по большей степени грандиозное событие для всей семьи, выпало в первый день последнего летнего месяца. В те часы лес еще дышал теплым, солнечным воздухом и орошал влажным бризом землю после сильного дождя, насыщая ее и давая возможность еще немного растениям на нижних ярусах побороться за свое место под солнцем. Рано утром, на рассвете, когда первые лучи солнца только разрезают темное ночное небо, мышонок, приняв маленькую плетеную сумку от матери, которая положила в нее еще не остывшую еду и баночки с лечебным зельем, чтобы ее любимые путешественники вернулись домой сытыми и здоровыми. Обняв сына, и не желая отпускать его так далеко от дома в опасные места, она обронила одинокую слезу, а материнское сердце тепло затрепетало, когда Тико так же крепко прижался в ответ к ее серой шерстке. Папа мышь, до этого молча наблюдавший за прощанием сына и матери, жестом намекнул жене, что им уже пора выдвигаться в дорогу, так как путь до первого перевала будет долгим и сложным, они должны успеть дойти до того, как сядет солнце. Еще раз крепко обняв сына и чмокнув того в мягкую, еще такую детскую щеку, она проводила их до окраины деревни, где стоял высокий камень с красивыми голубыми узорами непонятного происхождения, который негласно разделял пшеничное поле и опушку дождливого леса. Сразу за необычным камнем была узкая тропинка, теряющаяся в рассеивающихся сумерках и, судя по всему, ведущая к высокой сосне, которую достаточно хорошо видно даже из деревни. Маленький Тико, следуя за отцом практически шаг в шаг и любопытно оглядываясь по сторонам, решился посмотреть на маму, которая твердо вознамерилась стоять позади, до того, как не потеряет их из виду. Ее печальный вид еще больше вселил в сердце мышонка смятение, в мыслях стали зарождаться мысли о том, что он может больше никогда не увидеть маму, свой дом и старых друзей. На душе стало плохо и грустно, он замедлил шаг и уже порывался развернуться и смерчем лететь назад в согревающие пушистые объятия, которые всегда радостно примут и успокоят. Отец, заметив состояние сына, велел ему собраться и тепло потрепал сына по лохматой макушке. - Не бойся, Тико, когда сядет солнце, ты и не заметишь, как мы вернемся назад. – он улыбнулся и зашагал дальше. Тико не стал возражать, он знает с самого рождения, что глава их семьи почти никогда не ошибается. Воодушевившись, он устремил свой взгляд вдаль на извилистую дорогу и поспешил за отцом уже успевшим отойти от него на целых десять шагов. Как оказалось позже, после первой сосны, одиноко стоящей в поле, в самую густую часть леса вела извилистая каменистая дорога, которая по мере приближения к гигантским деревьям стала в некоторых местах появляться покрытая мхом и скользкой зеленой травой после дождя, что создавало невероятный контраст с тем местом, где родился Тико, тут не было бесконечных золотых полей свежей пшеницы, медленно созревающей под палящим солнцем, здесь было сыро и солнце постепенно исчезало за кронами могучих великанов. Прошло всего несколько часов с тех пор, как родная деревня осталась позади и отважный сын с отцом отправились в дорогу, которая может занять целую неделю. Маленький мышонок несмотря на слова родителя все равно ужасно скучал по дому, по маме с тарелкой теплого и ароматного супа из сладкой моркови, хрустящего, зеленого лука и спелого гороха, добытого отцом глубоко в пшеничных полях, по друзьям, его ровесникам, таким же озорным мышатам, которым скорее всего тоже выпало испытать такое нелегкое испытание, по доброму старичку, живущему неподалеку, что часто угощал Тико кислыми ягодами брусники в тайне от всевидящей мамы. Здесь было все совсем по-другому, непривычно, неуютно, и, если что-нибудь случится, он ни в коем случае не хочет забывать все что было с ним в его спокойные, беззаботные деньки. Проведя в пути почти полдня, неподготовленные для такой долгой ходьбы лапки юного путешественника сильно устали, а желудок протяжно требовал чего-нибудь съестного. Пройдя так еще немного, старшим членом компании было решено недолго отдохнуть у большого камня, он был таким же непонятным и узорчатым, как тот, что стоит недалеко от их деревни. Удобно устроившись под листом подорожника, двое принялись за еду. Их скромный обед состоял из горсти льняных семян, завернутых в ошпаренные листья крапивы и мягкой корки хлеба, испеченного мамой вчера вечером. Так, тихо жуя свою порцию, Тико прислушивался к звукам окружающего его мира, к пению степных кобылок, к шуму ветра, играющегося в высокой траве и к тихому журчанию реки, которая текла чуть поодаль от их намеченного пути, но все так же верно сопровождающая храбрых мышей к заветной цели. Закончив трапезу, они посидели еще немного у большого камня, пока отец что-то перекладывал или, может, искал в своей сумке. Закончив с приготовлениями, они кивнули друг другу, что готовы отправляться дальше. Большую часть времени, что они потратили на дорогу от места маленького перекура до места ночлега их сопровождали зеленые кузнечики и другая небольшая живность, которых Тико слышал то слева, то справа в густой траве. Они не показывались на глаза, их присутствие было незримым, но все же, видя их мелькающие силуэты, малыш забеспокоился, что что-то может быть не так. Выглядела эта процессия крайне подозрительно. К счастью, отец и в этот раз развеял все его переживания. Волноваться тут не о чем, им просто интересно, вот и все. Тико, посмотрев на это с другой стороны, поймал себя на мысли, что он еще так многого не знает обо всех жителях, населяющих их поле, а уж о существах за границей неизведанного леса тем более. Первым перевалочным пунктом для всех, кто шел этой дорогой, было сухое, неглубокое дупло в той самой одинокой сосне, стоящей посреди пшеничного поля. День близился к вечеру и мышонок, не веря своим глазам, что они наконец-то дошли, радостно затрепетал рыжими ушами и вприпрыжку, уже не обращая внимания на усталость, помчался вперед. Остановившись аккурат у самых корней, он восторженно ахнул. Таких могучих гигантов он видел разве что только во снах, и до этого дня мог только мечтать, когда сможет узреть первое в жизни дерево в живую. Вдруг из дупла высунулась другая мышь, старичок с седой шерсткой на макушке, работает сторожем и провожатым в перевалочном пункте. Он помахал им лапой и нырнул обратно в дупло. Тико показалось это движение очень забавным, а еще мышонок был в большом предвкушении, ведь это его первый опыт общения с мышью не из его деревни. Старичок через минуту показался обратно и дал знать старшему из путешественников, что они могут начать подниматься к нему наверх. Хоть лезть было и не так высоко, но папа Тико все равно обвязал сына вокруг живота веревкой, которая другим концом была привязана к нему самому. На всякий случай, зная активность мышонка подстраховаться никогда не помешает. Ловко прыгая по твердым, огрубевшим грибам - трутовикам, Тико на каждой ступеньке любопытно вертел носиком и смотрел сверху вниз как открывается новый вид на пройденную ими тропинку и все пытался увидеть родной дом, а больше всего маму, терпеливо ждущую их возвращения. Отец следил за ним, забираясь чуть выше, насколько хватало веревки, и терпеливо ожидал, когда тот насмотрится на пейзажи вокруг. Все таки это его первый поход, в следующие разы будет не так интересно. А у Тико тем временем обзор на мир внизу расширялся все больше с каждым шагом, и вот уже была видна шумная, прозрачная речушка, прыгающие в высокой траве зеленые кузнечики и узорчатый камень, а за ним то самое золотое поле, залитое солнечным светом. Колосья спелой пшеницы медленно колыхались по ветру, переливаясь и играя со светом дневного светила, и где-то там, за длинными стеблями скрывалось небольшое поселение мышек-полевок, жители которого проводили обычный, ничем не примечательный день - ровесники Тико не спеша готовились к собственным путешествиям в дождливый лес, мышата помладше беззаботно резвились вокруг деревни, а взрослые работали где-то в глубине поля, собирая урожай зерна, ягод и других растений для будущей сытной зимы. Заглядевшись на гипнотическое колыхание колосьев, мышонок громко шмыгнул носом и посмотрел наверх, встретившись взглядом с отцом. Тот мягко улыбнулся и поманил его лапой к себе, он отлично понимал чувства сына, но все же надо немного поторопиться, так как начинало смеркаться и их прибытие ждали в перевалочном пункте. Тико кивнул и поспешил за отцом. Запрыгнув на последнюю ступеньку он наконец-то заглянул в дупло. Обстановка внутри была теплой и уютной, небольшой вход был наполовину завешан хлопковой тканью, которая наверняка заменялась на более плотную с наступлением холодов. В глаза сразу бросились мешки с запасом зерна и сушеных грибов, пара лежанок, которые так заботливо расстелили для них. А в центре дупла был разведен небольшой костерок возле которого сидел тот самый старичок с седой шерсткой на макушке. По всему помещению пахло так фантастически вкусно, что живот в ту же секунду издал такой звук, от чего у самого мышонка испуганно дернулись уши. Добродушно рассмеявшись, пожилой мышь доверху наложил в тарелку ароматную, пшеничную кашу, еще теплую, сваренную перед их приходом. Мышонок быстро подбежал к отцу, который уже сидел возле костра, и принял протянутую тарелку с едой. Уплетая за обе щеки и не особо вслушиваясь о чем говорят взрослые, Тико, протерев запачканные усы, принялся за спелую малину, поданную вместе с кашей. Закончив трапезу, он сыто икнул, а после счастливо потянулся, разминая уставшие лапки. Смотря на затухание огня, юный путешественник начал клевать носом. Веки медленно закрывались, становясь неподъемными, по всему телу разливалось приятное тепло и даже думать было лень. Почти уснув, Тико прижался к мягкому боку отца, через дрему чувствуя, как его переложили на лежанку и укрыли легким одеялом. Мышонок пару раз покрутился, ища удобную позу и мирно засопел. Удостоверившись, что сын заснул, отец вернулся к своему собеседнику. Солнце уже зашло за горизонт, сегодняшний день был интересным и насыщенным, а завтра он будет ещё лучше. Непонятно, какие сюрпризы он может преподнести. Какими они будут? Ответы на все вопросы о новом дне может дать только лучи восходящего солнца, пробивающиеся сквозь тёмный занавес облаков, даря надежду каждому живому существу на лучшую и счастливую жизнь.