Монстрам тоже больно

      Испытания — неотъемлемая часть в жизни любого человека. Без них невозможно построить крепкий фундамент. И хорошо, если судьба решила смилостивиться над тобою.       Мышцы девочки нещадно горели от активных и непрекращающихся движений, словно кто-то свыше обвязал её конечности и умело дёргал за ниточки. Каштановые пряди спутались. Зелёные глаза метались с одного одноклассника на другого.       «Я не хочу сражаться! — истошно вопил её разум, пока тело действовало на интуитивном уровне. Или же это было банальным инстинктом самосохранения, ведь лязг скрещённых клинков ударил по ушным перепонкам, грозясь разорвать их одним лишь звуком. — Когда это закончится! — рваный выдох, Атсуко отклонила корпус, из-за чего брошенный кунайпролетел в нескольких сантиметрах от её носа.       Как такового понятия времени попросту не существовало. Осело на губах раненых детей, крик которых переходил в предсмертные хрипы.       Атсуко шумно втянула разгорячённый воздух и поморщилась. Слишком жарко — будто попала в жерло проснувшегося вулкана. Голова шла кругом от переизбытка ощущений, и глаза не желали верить в происходящее. Чёрт возьми, они ведь совсем недавно общались, а теперь беспощадно резали друг друга.       «Это всё кошмар!» — но стоило прокрутить мысль заново, подобно виниловой пластинке, как губы скривились в неестественной улыбке. Глупо верить в положительный исход.       — Атсуко! — раздался голос за спиной, обострив и без того чувствительную реакцию девочки.       Пальцы неприятно ныли от чрезмерного напряжения, но Атсуко игнорировала подобное. Стараясь вычленить среди общих криков нужный, она быстро развернулась и вскинула трясущиеся руки, тем самым отбив атаку лучшего друга.       «Проклятие! — Невольно отступая под его напором, Атсуко поморщилась, будто от зубной боли, и снова отбила атаку. — Не смотри на остальных!..» — Но всё же краем глаза сумела увидеть перерезанное надвое тело и вывалившиеся внутренности.       Тошнота оплела горло, вынуждая плотно сомкнуть челюсти и исподлобья посмотреть на мальчика. Хоть он практически не дрожал, застоявшийся страх в его расширенных глазах говорил всё за него. Было в этом что-то непривычное и странное. Примерно так же выглядели животные, находящиеся на грани смерти. Хотя сейчас они как раз таковыми и являлись.       Скрежетнув зубами от усиливающейся досады и жжения в области предплечья, Атсуко кинула быстрый взгляд на родителей. Как всегда — ни грамма эмоций и полный холод к развернувшемуся ужасу. Точно ожившие трупы, не понимающие, что им необходимо делать в мире живых.       Сдержав рвотный позыв, Атсуко в последний момент пригнулась. Острое лезвие отрезало несколько волосинок, из-за чего те упали в одну из растекающихся бордовых луж. Необходимо сосредоточиться на главном и абстрагироваться от всего ненужного, но и добровольно убивать тех, с кем она провела так много времени, — не вариант.       — Сражайся, Атсуко! — обессилено прокричал мальчик и мотнул головой в попытке смахнуть солёные капельки пота.       — Я не хочу, Джиро! — Атсуко прикусила нижнюю губу и непроизвольно содрогнулась.       «Почему наступила такая тишина?..» — Конечно, Атсуко знала ответ. Нет необходимости быть гением, чтобы понять настолько очевидную вещь. — Умерли? — Горечь легла на дёргающийся язык, и в солнечном сплетении нестерпимо заболело, словно она лежала среди обезображенных и изувеченных детских тел. У некоторых вообще отсутствовали конечности, из-за чего Атсуко едва не согнулась пополам. В нос сразу же ударил мерзкий запах, выуживая из неё подавленный жалобный писк.       Благо, пробежавшие мурашки и пульсация в ранке не позволяли надолго задержаться в лабиринте собственных мыслей. Вдобавок Джиро напомнил о себе.       Перехватив сюрикены, Атсуко кинула их обратно в Джиро, но тот легко увернулся, из-за чего правитель сего мероприятия неодобрительно скривился.       — Ты должна сделать это, Атсуко… — прошептал Джиро побледневшими губами и направил остриё меча на дрожащую Атсуко. В боку у мальчика кололо, и правая нога двигалась намного хуже левой, но для удовлетворения потребностей главы деревни он продолжал держаться в сознании. Иного выбора не видел.       «Был ли он вообще?» — С издёвкой подумал Джиро.       — Но… — Атсуко медленно ступила назад и практически споткнулась об оторванную руку одной из учениц. Воспалённые нервы, подобно струнам арфы, норовили порваться. — Джиро, я не хочу убивать тебя. — Голос её дрогнул от накатывающей безысходности, и в уголках глаз начала собираться непрошеная влага. Пальцы готовы были разжаться в любой момент. — Не вынуждай меня делать это… — Комок мешал говорить, однако она всё-таки сумела прохрипеть. — Пожалуйста…       Надежда — эфемерное и противоречивое ощущение. С одной стороны, она позволяет тебе обрести крылья и взлететь, подобно птице. Поселяет в твоей душе доселе неизведанную радость, словно сама весна пустила корни и окутала сердце. С другой — способна разрушить человека в одночасье и отнять любой стимул к жизни. Яркие краски потеряют насыщенный цвет, и останется лишь один оттенок. Не зря ведь говорят, что для многих это последняя и самая важная опора.       — Тогда я помогу тебе, Атсуко… — Сухие губы Джиро тронула искренняя, но при этом невероятно печальная улыбка. Исказила привлекательные черты лица, несмотря на чужую кровь.       «Джиро… — Крохотное сердечко Атсуко дрогнуло, и мысль, как выпущенная стрела из лука умелого охотника, вонзилась в её сознание. — Нет!»       Но руки Атсуко жили собственной жизнью. Она толком и понять ничего не успела — всё произошло чересчур быстро. Пальцы слегка разжались, взгляды детей пересеклись, и рот девочки приоткрылся в немом крике. Слёзы не заставили себя ждать, стекая по грязным щекам. Одна и та же картинка проносилась перед мысленным взором, усиливая боль во много раз.       Лезвие катаны жадно впилось в тело Джиро, с каждой секундой проникая в него всё глубже и глубже. Кровь заструилась по металлу, словно фонтан. Ладони мальчика нежно обхватили вечно холодные руки Атсуко, принуждая её усилить напор и вогнать оружие максимально глубоко.       «Джиро?..» — Истерика подкрадывалась к ней всё ближе и ближе, наподобие изголодавшегося зверя. Эмоции сдержать было уже невозможно, отчего голосовые связки ослабли и выдали сплошной хрип. Слёзы смешались с кровью, и дрожь полностью охватила тело.       — Что ты наделал?.. — Попытка ослабить давление и вынуть проклятую катану из его тела не увенчалась успехом, поскольку Джиро не позволял проявить слабину в присутствии главы деревни. — Что ты наделал?! — повторила она более громко, сама того не ожидая.       Сплюнув плотный кровяной сгусток, Джиро слабо хмыкнул и тут же зашипел. Прекрасно знал, на что шёл, и не сожалел об этом.       «Я бы не смог и дальше жить, помня о сделанном… — Нехотя Джиро осмотрел обширное пространство, усыпанное трупами, и рвано выдохнул. — Простите».       — Ты сильнее меня, Атсуко, — проговорил Джиро с небольшими паузами. Жить ему осталось крайне мало. — Продолжай путь. А я буду приглядывать за тобой… — Напоследок Джиро слабо улыбнулся, чтобы хоть немного ослабить душевные терзания Атсуко.       — Джиро… — повторила Атсуко его имя, словно это могло хоть как-то помочь.       Когда руки Джиро свесились вдоль тела, точно плети, она наконец-то вытащила катану. Тело мальчика качнулось и свалилось на землю с характерным звуком.       Ноги Атсуко задрожали, и вскоре она обессилено упала на колени, игнорируя острые камешки под собой. На автомате потянулась к ладони друга, пока лоб прижимался к земле, не успевшей впитать такое огромное количество выпущенной крови.       Отбросив оружие, Атсуко с плохо скрываемым отвращением посмотрела на него, словно перед ней был не предмет, а ожившая ядовитая змея.       Эмоции переплелись между собой, и крик застрял поперёк глотки. Атсуко чувствовала, как часть души умерла, отправившись вместе с Джиро в более чистый и хороший мир.       «Я исполню твою волю, Джиро». — Единственное, чем она могла отплатить.       

***

      — Не оставляй меня! — прозвучал женский возглас в тесной комнате. — Не уходи! — Длинные пальцы дёрнулись, будто она хотела ухватить что-то невидимое в воздухе. — Дж... — Прислушиваясь к возникшему шуму за стенами дома, Атсуко подавленно выдохнула и устало провела ладонью по лицу.       Свесив ноги с кровати, Атсуко мотнула головой и вытерла ладони о бёдра. Ресницы дрогнули, и вскоре суженные кошачьи зрачки заметались по футону.       «Проклятие… — Атсуко дёрнула кончики волос и сморщила нос при виде появившихся клочков. Бледность никуда не делась, из-за чего она вполне могла слиться со стенами. Да и в целом её облик вызывал отторжение у большинства людей. — Неважно», — отмахнулась она от назойливых мыслей и медленно встала с кровати. Жители Конохи не знали всей правды.       Кинув короткий взор на фотографию, находящуюся возле её кровати на небольшой тумбочке, Атсуко громко сглотнула и неосознанно сжала кулаки. А ведь именно ему и доверилась, хотя пришлось наступить себе на горло.       — Нужно собираться… — проговорила Атсуко и вздрогнула от того, насколько же низко и грубо прозвучал её голос. Можно было подумать, что она выкурила целую пачку сигарет, а то и больше.       Зябко поёжившись, Атсуко встала с кровати и размяла затёкшие конечности. По привычке пробежалась по шее и остановилась на метке, изображённой в виде трёх чёрных точек.       «Ублюдок…» — Ногти сжали метку, словно Атсуко собиралась прямо сейчас содрать её.       Атсуко потёрла переносицу и налила в стакан прохладную воду. Намного удобнее и комфортнее, когда не нужно плестись в другую комнату.       «Не помешало бы поговорить с Хокаге. — Атсуко поднесла стакан к губам и задержала взгляд на ещё одной фотографии. На самом деле их было не так уж и много, однако и сама куноичи не любила внимание. — Ещё потренироваться с ребятами. Они так хотели». — Добродушная улыбка прикоснулась к её губам. В этот момент выглядела расслабленнее, нежели при пробуждении.       Крохотные пылинки витали в воздухе. Уголки фотографии потемнели, будто Атсуко несколько раз поджигала её, хотя всё дело было в том, что с того момента прошло достаточно много времени. Только исходящая энергетика не угасала, вызывая непривычную теплоту в грудной клетке и покалывания на кончиках пальцев. Очень уж счастливыми её ученики выглядели, пусть парень, стоящий посередине, и состроил недовольную гримасу.       Покачав головой, Атсуко сделала небольшой глоток и поставила стакан. Нужно собираться — нечего попусту время тратить.       Пройдя расчёской по спутанным волосам и лишь чудом не оставшись лысой, Атсуко накинула поверх серых шорт и сетчатой рубашки излюбленный чёрный плащ с высоким воротником.       Затянув бинты на обеих руках, Атсуко запустила руку под плащ и проверила, насколько хорошо закреплена катана. Многие назвали бы подобное излишней мерой предосторожности, но она не видела в этом ничего плохого.       «Ну что же… — Атсуко сделала глубокий вдох и прикрыла веки. Оказываться среди людей всегда было для неё тяжёлым испытанием, хотя испуганный шёпот не удивлял её, ровно как и ненавистные взгляды. — Вперёд».       

***

      Из всех мест в деревне Атсуко чувствовала себя более защищённой именно в резиденции Хокаге. И дело не в тех масштабах, ведь само по себе здание довольно объемное, и жизнь тут всегда кипела. Взять хотя бы тех бедолаг, которые приносили целые стопки бухгалтерии. Хотелось помочь, однако Атсуко не смела сделать это. Помнила последнюю реакцию, отчего иногда живот скручивало от копящейся обиды. Сейчас же она сконцентрировалась на предстоящем разговоре с Хирузеном, что позволило забыть обо всех проблемах.       «Надеюсь, Хирузен меня не прогонит. — Переминаясь с ноги на ногу, Атсуко собрала остатки смелости воедино и поднесла кулак к двери. — Всё нормально…» — По старой привычке куноичи прикусила внутреннюю сторону щеки.       — Хокаге-сама?.. — неуверенно спросила Атсуко и убрала кулак от двери. — Могу ли я?.. — закончить она не успела, поскольку старческий хрипловатый голос прервал девушку.       — Входи, Атсуко.       Сердце Атсуко сотворило кульбит от возникшей радости, и губы растянулись в благодарной улыбке. Зрачки сузились ещё сильнее, и мурашки прошили затылок.       

***

      Осторожно закрыв за собою дверь, Атсуко устремила пристальный взор на Хирузена. При первом впечатлении вполне могло показаться, что он являлся слабым и дряхлым стариком, однако это являлось ложью. Пусть одежда и не очень подходила по размеру, подобное никак не отражалось на умениях и навыках Хирузена.       Атсуко прижала руки к телу и поклонилась, ненадолго задержавшись глазами на выпрямленной спине Хирузена. Явно о чём-то задумался.       — Хокаге-сама. — Без фальши или наигранной лести. Атсуко давно отвыкла от подобного.       Наконец-то оторвавшись от созерцания чистого неба, Хирузен повернулся к Атсуко и приложился губами к курительной трубке. Серый дым окутал помещение, но никого подобное особо не волновало.       — Хотела о чём-то спросить, Атсуко? — Хирузен вопросительно изогнул бровь и снова пригубил курительную трубку.       Страх сказать что-то не то, робость и любопытство сплетались между собой, подобно крепкой паутине. Неозвученные вопросы застревали в ней, ожидая своего часа.       Молчание до неприличия затянулось, заставляя Атсуко мысленно выругаться за недальновидность.       — Атсуко? — напомнил о своём присутствии Хирузен.       Атсуко вздрогнула и горячо выпалила:       — Да, Хокаге-сама. — Щёки Атсуко мгновенно вспыхнули от появившегося стыда. — Простите.       Сарутоби на это лишь покачал головой и указал на стул, будто одним этим жестом говоря: «Тебе не стоит так сильно переживать».       Проследив за его движением, Атсуко неторопливо разогнулась и царапнула ладони. Трудно менять привычки и повадки.       Дождавшись, пока Атсуко исполнит его просьбу, Хирузен сел за захламленный стол. Не успеваешь половину разгрести — несут другие бумажки. Сцепив пальцы в замок, Хирузен положил на них подбородок и с непривычной для себя мягкостью уточнил. Удивительно, что его можно без проблем понять даже с трубкой в зубах.       — Метка даёт о себе знать, Атсуко? — Хирузен посмотрел на высокий воротник, вынуждая Атсуко накрыть метку ладонью.       — Нет, — сразу же ответила Атсуко и содрогнулась от того, каким взглядом наградил её Хирузен.       — Уверена? — Хирузен чуть прищурился и отложил трубку на крохотный свободный уголочек. Не хватало прожечь документы.       — Более чем. — Атсуко кивнула и выдавила из себя улыбку. Хотя это больше напоминало оскал. — Я бы не стала вам врать, Хокаге-сама, — потребовалось немало усилий, чтобы не отвести взгляд куда-то в сторону.       Пожевав нижнюю губу, Хирузен неопределённо хмыкнул и взял один из листков. У всех в деревне сейчас было немало дел. В особенности у джонинов. Им же решать, кто сможет вступить на тернистый путь.       «Чёрт! Почему я никак не могу собраться?» — По лицу Атсуко пробежала судорога, исказив по-своему привлекательный облик. Кулаки плотно сжались, и тяжесть легла на быстро вздымающуюся грудную клетку.       — Хокаге-сама…       — Хочешь знать, есть ли известия об Орочимару? — Хирузен не стал ходить вокруг да около.       Каждая клеточка тела Атсуко напряглась, точно от сильного удара. Зрачки дрогнули, и вскоре чёткие картинки расплылись, не позволяя рассмотреть выражения лица Хирузена. Леденящий холод проник глубоко под кожу, замораживая внутренности и замедляя кровоток. Язык двигался с большим трудом.       — Д-да… — Сквозь заикания выговорила Атсуко и моргнула, но дымка никуда не исчезла. — С вашего позволения, Хокаге-сама.       Вертя в руке бумагу, будто это было редким свитком, Хирузен удручённо выдохнул и спокойно ответил:       — Пока никакой информации. — Нотки грусти промелькнули в речи Сарутоби. Он и сам ведь успел привязаться к нему. — Прости, Атсуко. Хотел бы я помочь тебе в этом. — Сарутоби накрыл ладонью плечо сидящей перед ним куноичи и слабо сжал, вырывая из мрачных мыслей.       «Слишком многое связывает её с Орочимару», — пожалуй, именно это было одной из главных причин проявления доброты по отношению к чужаку. Жестоко? В каком-то смысле, но ведь выбирают всегда меньшее из зол. С Атсуко необходимо быть начеку.       Вдох — выдох. От обилия мыслей голова Атсуко заболела, и виски запульсировали. Будто на плечах находился водяной пузырь.       — Я знаю, Хокаге-сама, — выдавила из себя Атсуко и прикоснулась к шершавой коже самыми подушечками пальцев. Боялась проявить тактильность. Однако Хирузен не настаивал и вскоре убрал ладонь, из-за чего куноичи неторопливо выпустила воздух сквозь плотно стиснутые зубы. — Спасибо… — Рассматривая синие сандали, она хрустнула пальцами и проговорила: — Джонины знакомятся со своими учениками?       «Ученики… — Сердце Атсуко ударилось о рёбра, норовя раздробить кости. Внизу живота заболело, и холодок пробежал от затылка до позвоночника. — Мне же и со своими встретиться надо».       Приметив изменения в Атсуко, Хирузен потёр подбородок и произнёс:       — Верно, Атсуко. — Внезапно морщинистое лицо разгладилось, хотя мимические морщины не исчезли полностью. — Какаши общается со своей командой, как и остальные. А ты хотела увидеться со своими? — Доля ехидства и прищуренный взгляд, обращённый на замолчавшую Атсуко.       Атсуко положила ногу на ногу и выпрямилась. Забарабанила по уголку деревянного стола и свела брови к переносице, обдумывая ответ. На самом деле, им не помешало бы встретиться заново и возобновить тренировки. Тем более, двое из них метят на более высокое звание. Предоставить шанс — лучший вариант для обеих сторон.       Атсуко уже было открыла рот, но посторонний шум отвлёк их.       — Извините, пожалуйста! Я хотела спросить о вас, Атсуко-сенсей… — и дабы случайно не вызвать гнева, незваная гостья без лишних слов плотно закрыла дверь, практически прищемив тёмные волосы.       Усмехнувшись себе под нос, Хирузен «ненароком» изрёк:       — Сильно отличается от Саске, верно?       Ответив на жест Хирузена, Атсуко поднялась со стула и в очередной раз поклонилась.       — И всё же — она продолжает оставаться Учихой, Хокаге-сама.       — Проследи за своими учениками, Атсуко. — То ли наставление, то ли приказ.       — Как прикажете, Хокаге-сама. — Правда вот, Хирузену не требовалось отдавать приказ. Полюбились они ей. — Я пойду к своей команде. — Атсуко посмотрела на Сарутоби и после положительного кивка сумела вернуться в вертикальное положение.       За спиной будто крылья образовались, и на самой глубине зрачков вспыхнули угольки от предвкушения. Ничего не могло быть лучше тренировок.       — Удачи тебе, Атсуко.       Жаль, что она не услышала пожелание Хирузена. Или же к лучшему?