Спасенный поневоле

Гарри к шестому курсу успел привыкнуть к званию того-самого-Поттера-который-всех-спас, тем более, что ему было чем гордиться - и своей карьерой ловца в квиддиче (без шуток, ему после школы предлагали контракты ведущие магические клубы), и успехами в ЗОТИ, и многим прочим, и даже вечно строивший козни Драко Малфой в этом году как-то... Как-то бросил свои затеи, хотя раньше беспрестанно пытался его подставить, ожидая, что ненавистный Поттер отправится обратно домой на Тисовую улицу, а еще лучше - в маггловский приют. Обычно, когда очередной школьный год их вражды подходил к концу, Гарри выдыхал с облегчением, но этот раз... Вроде бы прошло добрых полгода шестого курса, но жизнь... текла мирно? Малфой изредка поглядывал волком, но ничего не предпринимал. Была в его взгляде какая-то затравленная злость, которой Гарри пока не придавал значения, а в остальном ничего не происходило. Становилось, страшно сказать, скучно. Конечно, нельзя было так сходу поверить в то, что Малфой отказался от всех замыслов; скорее уж можно было поверить в то, что Хагрид поумнеет и сам займет пост директора Хогвартса. И Гарри решился проследить за тем, что стряслось с его бывшим врагом. началось все с невинных шалостей вроде дежурства под порогом спальни Слизерина. Мантия-невидимка позволяла пробраться внутрь, только вести себя требовалось очень тихо и осторожно. Эти моменты заставили получше присмотреться к Малфою, а выглядел он, честно говоря, неважно. Он заметно похудел, под глазами пролегли тени, и выглядел он скорее измученным учебой, чем темными замыслами. Тут-то Гарри и заметил неловкие попытки призвать к себе перо простейшей магией. Перо дернулось пару раз, магическая сила поволокла его по столу на пару дюймов вперед - и на этом все кончилось; послышался сдавленный вскрик, и Малфой ухватился за плечо, сжимая его и гладя, точно чем-то обжегся. Выглядело все так нелепо, что походило на плохо разыгранный спектакль, но Гарри знал, что ничем не выдал себя, а потому продолжил наблюдать. Последовали действия еще более небывалые - Малфой достал обычную чернильницу и перо и принялся писать сам, вырисовывая на пергаменте угловатые буквы и по временам сверяясь с учебником и справочником по травологии. Пара таких наблюдений заставили сопоставить факты и признать очевидное: магия отчего-то переставала слушаться его врага. Малфой слабел именно поэтому. И по прошествии полугода дела стали только еще хуже, так что наблюдения для Гарри из развлечения переросли в нечто большее. А затем он услышал брошенное врагом свое имя. И не раз, не два, а больше. Произнесенное с ожесточением. А потом и злосчастный разговор Малфоя и Пэнси. И постепенно на его губах появилась торжествующая улыбка. Точнее, это было противоборство двух чувств. Нет, раз уж Малфою так дурно, что речь идет о жизни и смерти, и он один, Поттер, способен это исправить, так отчего же нет? Он же спаситель магического мира, не так ли? С другой стороны, - говорил Гарри голос более тихий и подлый, - предположим, хорек умрет. Так кому от этого будет хуже? Никому, тем более, что этот надменный и избалованный кусок дерьма все равно не стал бы ни достойным магом, ни ученым, никем абсолютно полезным. Ведь пять лет до этого он только и делал, что преследовал их с друзьями, временами откровенно пытаясь убить, разве нет? Так что Гарри показалось вполне справедливым начать игру более крупную. да, Малфой станет его супругом, вернет себе жизнь и часть магии, но... Справедливо ведь, что Гарри тоже кое-что получит взамен? Надо было только подумать, как донести эту мысль до Малфоя-старшего. А еще лучше - чтобы он написал Поттеру сам. В таком случае удобнее будет диктовать ему свои условия, верно? К счастью, до заседания попечительского совета оставалось недолго, а уж в этот день Люциус Малфой должен показаться тут. Можно было отправить анонимное письмо, но такой очевидный и несколько глупый прием Гарри отбросил и решил действовать иначе. Было бы славно, если бы об этом проговорилась сама Пэнси, но вот как ее подтолкнуть... - Слушай, Рон, ты не замечал, что наш хорек как-то загрустил, а? - Гарри застал лучшего друга сидевшим в одиночестве в выручай-комнате: тот пытался сделать домашнее задание по защите от темных сил. - Ммм... Может быть. А что? - А то, что я знаю, в чем причина. Вообрази себе, этот идиот попал под действие какого-то древнего проклятья, и теперь ищет партнера, чтобы разделить его на двоих. Так вот, он отчего-то надумал, что это - именно я и никто другой. Потеха, правда? Рон, может, и не считал, что это потеха, но криво улыбнулся. Его пока что больше занимали собственные проблемы. А Гарри продолжал: - Так вот, втройне смешнее будет, если об этом узнает старший Малфой. Только вообрази себе его гнев, когда он узнает, что скрывал его сынулька! - А ты не думаешь, что он... эээ... Заставит тебя принять свою часть этого... проклятья? - Пусть только попробует. Но ты только представь его ошарашенное лицо! Вот только как его проинформировать? - Не знаю, - мотнул головой Рон. - Зато я знаю. Надо навести эту Паркинсон на ту мысль, что если она сама не расскажет все Люциусу Малфою, то ее обожаемый Драко умрет. И все. Переполох обеспечен. - И как ты ее заставишь? - Слушай сюда, - и Гарри извлек карту Мародеров. С этой же картой дня три спустя они шли по коридорам Хогвартса, выискивая Пэнси. Отметка с ее именем двигалась по соседнему коридору, но пока их пути не пересеклись, и Гарри громким голосом начал: - Я больше чем уверен, что ему недолго осталось, Рон. Скоро не будет никакого Малфоя. Дело гораздо хуже, чем всем кажется. Лишь бы об этом не узнал Люциус Малфой, иначе он кинется спасать сына. - А он может узнать? - тем же громким голосом спросил подученный Рон. Гарри прислушался: шаги в соседнем коридоре замедлились, потом совсем затихли - значит, Пэнси замерла и прислушивается. Он, делая вид, что не замечает ее, продолжил: - Он приедет ненадолго послезавтра на попечительский совет, но Драко и сам постарается не попадаться отцу на глаза. Рассказать о спасении будет некому. Их замысел оправдался. Панси, конечно же, дожидалась Люциуса Малфоя после Совета, и когда он вышел из кабинета директора, вежливо попросила ее выслушать. Их разговор не длился слишком много, но после него, Малфой-старший летел будто бы гарпия, разыскивая своего сына. Тот как раз выходил с зельеварения, а потому отец затащил его в кабинет Снейпа под изумленным взглядом последнего. - И долго ты собирался скрывать от меня всё? - Кажется, Малфой был в редком гневе, поскольку Панси сказала прямо, что Драко все знал, но не решился говорить это отцу, но она очень его любит – как друга, конечно же, и потому, решила что все это просто необходимо знать его родителям. - Как долго ты планировал ничего не говорить? У тебя все дома? Ты единственный наследник, мы с ног сбились, чтобы найти для тебя врача или учителя, а ты? Ты даже не решился сказать, что уже знаешь кто будет для твоей магии, более подходящим? Драко Малфой – твоя мать будет разочарована тобой! Драко, что в этот момент только бессильно упал в кресло, и сидел, опустив взгляд, только прикусил губу. - А чего ты от меня ждал? Знаешь, это страшно, когда этот Дар начинает просыпаться рядом с Поттером. Когда все тело болит, когда он рядом. У меня нет сил еще и терпеть издевательства Поттера. Да и разве это не ты виноват? Это ты пошел за Волан-де-Мортом, ты испортил историю нашей семьи. Я просто принял то, что случилось, потому что никаких сил изменить это – у меня нет. Поттер ни за что не согласится связать со мной свою судьбу – ему плевать на чистоту рода и все остальное, у него есть свои принципы и все! Что ты можешь ему предложить, чтобы он согласился запятнать своё имя родством с нами? О чем ты вообще говоришь, отец? Драко поднялся, пошатываясь и схватил свою сумку, устало взглянув на крестного: - А теперь я должен идти на уроки. Пока на это у меня есть силы... и время. Отец, мне правда жаль. Думаю, после зимних каникул я не вернусь уже в школу, незачем это все… Поежившись, Драко нахмурился и медленно вышел из комнаты, оглядывая пустой зал, и выходя в коридор. Все сокурсники уже ушли, поэтому теперь их надо было догонять, а идти ведь два этажа вверх! Он опоздал на занятие, благо профессор МакГоннагал отнеслась к этому с пониманием, и сел рядом с подругой, гневно на нее сверкая глазами. - Ты где пропал? - Это ты сказала? - О чем? - Ты знаешь о чем… Пэнси, ты зачем сообщила отцу о своих догадках? Чего ты добилась? Ты хоть понимаешь, чем мне это грозит? - Мистер Малфой, мы вам не мешаем? - Простите, профессор… Остаток занятия они писали и отрабатывали движения ладонью – Малфой, соответственно, только писал, как-то отупело посматривая на подругу. А в голове только и кружились мысли: что теперь делать, неужели теперь отец будет писать Поттеру, а что он ему предложит, да и разве ж тот согласится?.. А вот Люциус Малфой был в гневе. Пусть Северус немного успокоил его, говоря, что Драко сейчас несколько нестабилен, что он измотан и устал, поэтому не имеет смысла на него сердиться. Да и потом, ведь он прав – честь семьи была запятнана, поэтому Поттер может вполне отказаться, да еще и вывести их на смех. Малфою-старшему надо было подумать. Что он может такого предложить семье Блэк – а ведь Поттер был несовершеннолетним, и значит, за него сейчас может договариваться только крестный. Ненавистный Сириус Блэк, которому требовалось написать письмо с предложением, наверняка не раз икнул за этот вечер. Впрочем, затем на ум Люциусу пришло, что сговорившись, крестник и крестный смогут ставить условия вконец наглые и совершенно неисполнимые, и подумалось, что если сперва сделать предложение самому Поттеру, то можно добиться большего. Ведь убедить мальчишку совершить нужный обряд куда проще, верно? Как видно, Люциус до сих пор считал Гарри дуболомом, и совершенно напрасно. Наконец письмо после доброго десятка черновиков оказалось в конверте, а конверт - в мешочке на лапке совы. "Уважаемый мистер Поттер, я приветствую вас как глава рода Малфоев. Писать к вам влечет меня необходимость равно неотлагаемая и угрожающая. Моему сыну выпала честь стать донором существа - духа-хранителя, но поскольку дух этот нуждается в постоянной магической подпитке, Драко вынужден делиться с ним магией, и, поскольку дух этот силен, то может и вовсе лишить его жизненных сил. Дабы подобное не произошло, бремя магической подпитки должен разделить предначертанный ему партнер. Волею судьбы им оказались вы. Надеясь на ваше великодушие, я прошу заключить обряд, который, помимо совместной подпитки, не налагает никаких иных обязательств. Вы можете продолжать жить раздельно, наша семья не потребует от вас более никаких финансовых и брачных обязанностей..." Люциус не стал упоминать о том, что мальчишка сам мог бы попросить кое-что взамен, полагая, что если не догадается - то и славно, а если все же поставит свои условия, что ж... придется их обсудить. Рассудив, что тайно заключить брак не получится, решился старший Малфой проинформировать и Блэка, послав ему письмо того же содержания, но чуть позже. Гарри, спустя время пробежав изящные ровные строки глазами, хмыкнул. Наглый сукин сын! С ним определенно стоило поговорить по-другому, лицом к лицу. И когда вечером по каминной связи с ним связался любимый крестный, Гарри изложил ему то же самое. - Надо поставить ему условия, Сириус. Я требую от Малфоя статуса младшего супруга... Как зачем? Я же не хочу, чтобы он мной руководил, принимал свои подлые решения у меня за спиной, мы помним, что Малфой - семейка предателей, а значит, Драко должен информировать меня обо всем... Само собой, приданое... Что? А это для того, чтобы срочное расторжение брака означало потерять деньги. Чтобы это все не оказалось дурацкой шуткой, чтобы они понимали серьезность дела, чтобы были финансовые обязательства... Сириус, почесав затылок, признавал, что крестник прав, а с этими хитрецами надо держать ухо востро. Так что субботним вечером в маленьком зале Хогсмидского холла была назначена встреча, на которой бледному Люциусу Малфою были поставлены эти условия. - Время не ждет, насколько я понимаю. Драко все хуже, вчера он два раза упал в обморок на уроке зелий. Профессор Флитвик говорит, что ныне вообще нет необходимости в присутствии Драко на занятиях - заклинания ему неподвластны, даже самые простые. А потому браку между двумя несовершеннолетними нужны свидетелями. - С нашей стороны это буду я, - начал Сириус, - с твоей, Люциус, тот, кого ты посчитаешь надежным. Полагаю, Нюни... профессор Снейп достойная кандидатура. Впрочем, решать тебе. - Второе: я прошу для Драко статуса младшего супруга. Это важно, поскольку раньше он вел себя, сказать честно, попросту враждебно, а магическая подпитка нуждается в согласии двух сторон. И, наконец, я не разделяю вашего стремления считать брак формальностью. Если мы образуем новый род, все серьезно, и дух хранителя должен, появившись, помочь процветанию. Драко будет проживать вместе со мной, в моем мэноре, не с родителями. Иначе, уж простите, я опасаюсь, вы станете дурно на него влиять. Вот и все. Не такая уж высокая цена за жизнь сына, как вы считаете? Малфой оторопело молчал, глядя на эту парочку. Да уж, видимо, сын действительно был прав, когда говорил ему, что с этими двумя лучше не связываться. Но вслух он сказал несколько другое, стараясь как можно более мягко подбирать слова: - Именно поэтому я и говорил про формальный брак. Видите ли, мистер Поттер, мой сын не испытывает к вам каких-либо приятных чувств, а образование новой ячейки общества, все же требует хотя бы уважения. Даже если вы спасете моему сыну жизнь, он будет тяготиться этим долгом, но ни любви, ни тепла вам не видать в этой семье. Вы действительно хотите пойти на это? Ни одна магия не стоит подобного, поверьте мне. Когда дома вас будут ненавидеть и тяготиться вашим обществом – очень скоро такой дом станет в тягость. Так ли вам это надо, неужели детские обиды того стоят? Может быть, Малфой-старший и был засранцем, но сейчас он говорил явно серьезно, и это сбило с толку даже прожженного жизнью Блэка – ведь что такое жить в доме, где тебя ненавидят, было известно ему не понаслышке. - В любом случае, я хочу спросить мнения своего сына. Даже под угрозой смерти, согласие должен будет давать он, а в последнее время он… не желает прислушиваться к моему мнению. Это было и понятно, если учесть, что всегда послушный сын отчего-то скрывал то, что есть человек, который может его спасти. Что это было – злость на отца, который своим решением подверг весь род ненависти от всей магической Британии, или же просто смирение и нежелание как-либо бороться за то, что подростку надоело пуще горькой редьки? Все же стоило признать – Драко все еще был подростком, и в последние шесть лет плясал под дудку своего отца, пусть даже и был не согласен с многими его решениями. - В случае, если он согласится, я выделю запрашиваемую вами долю приданного, но потребую включить в брачный договор одно условие. В случае несовместимости характером мой сын может развестись без потери магии или благословения духа. Что, приданое? Да, хорошо, пусть остается у вас. Хотя, честно говоря, я считал что у Поттеров нет нужды в деньгах, а доля приданого всегда оставалась в управлении у того супруга, с которым оно пришло. Нет, я не пытаюсь выторговать себе условия, Сириус, понизь, пожалуйста, тон. Можем сойтись на том, что он уйдет с той долей, с которой и пришел, а вся прибыль, которая будет получена к тому времени с его приданого, останется у рода Поттеров. Что же до требования жить отдельно... Я признаю его, мистер Поттер, но оставляю за собой право проверять своего сына не меньше двух раз в месяц. Что значит зачем? Потому что вы тоже не особо испытываете к моему сыну нежных чувств, и откинув всю эту чушь про Гриффиндор и прочее, прекрасно понимаю, что вы можете сделать жизнь моего сына невыносимой… А учитывая, что с магией у него проблемы… Он замолчал, но все прекрасно поняли – Малфой намекал на насилие в отношении его сына, и ясно дал понять, что если он вдруг увидит хоть какие-то признаки, то он пойдет на все, чтобы забрать своего ребенка. Впрочем, так наверное поступил бы каждый родитель, не правда ли? В конце концов Люциус отбыл с черновым вариантом договора и с изрядно расшатанными нервами: впереди предстоял разговор с сыном и с супругой, которой вся эта идея тоже не нравилась. Блэк тем временем только покачал головой, допивая сливочное пиво. - И зачем тебе этот чертов хорек, да еще и в брак? Думаешь, эта сила того стоит? У тебя вся жизнь впереди, а ты хочешь связаться с этим….Та же Джинни в тебя влюблена до чертиков. Он пусть и восхищался задумкой крестника, но все же не был уверен, что идея хорошая. Да и кто знает, что там за дар-хранитель у этого Малфоя, может, какой-нибудь злобный дух, о котором они ничего не знают. - На этот счет у меня есть задумка. Перед подписанием договора, можем затребовать полный осмотр колдомедика и проверку на проклятия у гоблинов. Кстати, там же можно запросить варианты развития рода по крови через смешение магий. Мне интересно, что может получить у нас. Это было разумно и потому, они почти сразу из Хогсмида отправились в банк – запрос готовился бы пару дней, и ответ Гарри получил бы уже в школе. А тем временем, Драко полулежал на диване в гостиной Мэнора и слушал, что говорит отец. - Младшим? Да еще и без магии? Поттер меня просто убьет, отец, и ты даже сделать ему ничего не сможешь. По старым законам я просто стану его собственностью и все. Для чего это все? Ты уверен, что моя жизнь того стоит? Если я стану сквибом, а это грозит мне уже скоро, то и из рода я скорее всего скроюсь – а значит все эти старания, они…бесполезны… - Я не хочу тебя потерять насовсем, - Люциус подошел, сел рядом, обнимая: на его памяти это был единственный раз, когда он позволял себе с сыном подобную нежность. - Ты не станешь сквибом. Я... я заказывал предсказание сразу после твоего рождения. Там было сказано, что ты проживешь жизнь счастливым, и под конец станешь еще сильнее, чем был в юности. Твой дух-хранитель поможет в этом. И я не позволю Поттеру тебя убить. У нас будет свой способ тайной связи - наш медальон. Ты же помнишь? В Хогвартс его нельзя было брать, как темный артефакт и порт-ключ, но Поттер об этом не знает. Едва твоей жизни будет угрожать гибель, я появлюсь, где бы ты ни был, и никакие чары его не защитят, если он решит погубить моего сына. Люциус поцеловал Драко в лоб. Вечер прошел печально: Нарцисса утешала Драко, хотя сама нуждалась в поддержке. Она также не разделяла оптимизма насчет поведения Поттера, но под конец согласилась с Люциусом. Сам лорд Малфой всячески убеждал сына, что да, тот ослаб и чувствует себя дурно, но дракон сильнее с каждым днем, а Поттер полон магии и сил, и разделит эту тяжкую ношу. Это даже правильно, ведь он и сам ослабнет на первое время... Как бы семейство Малфоев не занималось самоубеждением, особенного выбора у них не было. Спустя три дня пришел ответ, присланный гоблинами. Что ж, родившийся белый дракон обещал стать самым сильным духом-хранителем за последнее тысячелетие, предсказания силы и долголетия обоим будущим партнерам перемежались предсказаниями развития их способностей в травологии, чарах и создании артефактов; в отношении будущего потомства предсказания тоже были благоприятными.