Трубач хрипит свое. Б. Окуджава
Валерка обожал песню про маленького трубача. Куда такой годится маленький, Ну, разве только в трубачи? Когда им раздали слова песни к концу второго класса, Валерка со школы не шел – со всех ног бежал. У него за спиной будто крылья выросли. Едва ворвавшись домой, с порога закричал, не в силах больше сдерживать клокочущую в горле радость: «Денис, я придумал – я буду трубачом!..» Брат его тогда до вечера не мог угомонить. Он нашел, нашел себе применение! Он тоже может быть героем, и ничего, что маленький. Так даже лучше – он быстрее, ловчее, пройдет там, где остальные – нормальные – только создадут лишний шум и привлекут ненужное внимание. Как хорошо – не надо кланяться, Свистят все пули над тобой… Где-то в то время Валерка и перестал воспринимать свое телосложение (или скорее теловычитание, как регулярно говорил физрук) как проклятие. Ну, почти. В настоящем коллективе найдется место всем – и большим, и маленьким. Разным. Ведь в том и смысл коллективизма – когда много людей объединяется ради общего блага. А много людей не могут быть одинаковыми. Правда, коллектив в лице пацанов из валеркиного класса не торопился принимать его в свои ряды. Еще через год безуспешных стараний подружиться, кончавшихся то разбитым носом, то разбитыми очками, Валерка и сам забросил попытки с кем-то сойтись. У него, в конце концов, брат есть – самый лучший, умный и веселый. Никто из сверстников до Дениса не дотягивал. Но тогда еще бьющееся сердце больно кололо при виде хохочущих мальчишек, чья принадлежность к отряду не вызывала сомнений – в жизни и на экране. И вот поездка в лагерь – на целых три недели. Там никто его не знает, там у него будет шанс наконец-то стать частью настоящего коллектива. Может, там не такие придурки собрались, как в его классе… И впрямь, пацаны подобрались нормальные. Коллектив, считай, готовый. И командир как-то сам собой нашелся – мальчик, оборвавший привычные уже подколки в валеркину сторону. Мальчик с широкой улыбкой и такой понятной мечтой – обыграть на матче более взрослых соперников. Мальчик, предложивший ему дружбу. Валерка никогда не мечтал быть командиром. Не хотелось ему командовать. Вот идти впереди отряда, даже впереди командира, со знаменем и трубой – другое дело. Валерке казалось – он нашел такого командира в лице Лёвы Хлопова. Даже рана от потери Дениса не исчезла, но хотя бы утихла. Герой ведь должен идти вперед, даже если он ранен. А Валерка Лагунов очень хотел быть героем. Везде пройдет, но не расстанется С своей начищенной трубой. Идиллия длилась недолго: командир оказался предателем. Лёва принялся скреплять отряд не силой воли и не пламенем идей – превращая пацанов в марионеток. В общем – «полк оказался в окружении», не выходя из своих постелей. Ну, как же быть? Ах, как же быть? Ну что, трубач, тебе трубить! И Валерка трубил как мог. Только вот маленького трубача никто не слушал. Или не хотел слышать. Один за другим мальчишки и девчонки превращались в чудовищ и теряли волю, становясь куклами на невидимых ниточках. А Валерка мог только беспомощно хлопать глазами за стеклами очков, прячась в смешном «домике» из пахнущей стиральным порошком простыни. Но долго так продолжаться не могло. Слишком Валерке не хотелось превращаться в марионетку. И уж совсем нельзя было допустить, чтобы превратился еще один человек, с косичками и хрустальным голосом. И Валерка нашел себе нового командира. Горь-Саныча. Коллектив у них получился маленький: командир да сам трубач – вот и весь отряд. Но разве дело в цифрах, когда взрослый Горь-Саныч наконец воспринял его всерьез. Когда они вместе разрабатывали и воплощали один за другим планы, пусть и провальные. Когда, поколебавшись, Горь-Саныч все-таки вложил в валеркины руки замок от пищеблока, отпуская на опасную ночную операцию. Доверяя – как равному, как взрослому. И веря, что тот справится. И встал трубач в дыму и пламени, К губам трубу свою прижал… Внимательные глаза. Добрый, располагающий, обволакивающий голос. Старческие, но с такой теплотой обнимающие руки. Негромкий стук трости – и ореол былой славы. Гражданская война… Сколько Валерка мечтал родиться на столетие раньше, чтобы самому оказаться в это лихое волшебное время! А Серп Иванович его застал. Он и был героем – таким, каким хотел сам Валерка. Своими глазами то время видел, своими руками из пистолета по врагам стрелял. Будь у Валерки настоящая труба, она бы из рук выпала. Это было… как если бы он узнал, что Денис кого-то убил. Или попытался убить его, Валерку. Это как самый лучший товарищ, с которым десятки боев пройдено, вдруг бьет со спины, стоит тебе отвернуться. И ты стоишь, не сразу ощутив боль, и с бесконечным удивлением смотришь на вышедший из живота штык. Потому что так не бывает. Не может быть. Но почему-то так происходит. И следом за осознанием накатывает боль. А потом ты умираешь. В чужом краю, в степи некошенной Остался маленький трубач. Временами кажется – он, Валерка Лагунов, и впрямь остался под соснами «Буревестника». Глупо. Это ведь не он умирал на хвойном ковре, как Лёва Хлопов, как Юрка Тонких и даже как бесячий Бекля. Он жив-здоров – руки-ноги на месте. Сила в них, всё таких же тощих, теперь и вовсе нечеловеческая. «Ты мечту убил, Лагунов». Так ему сказал разочарованный Лёва Хлопов про какой-то несложившийся футбольный матч. Матч можно еще сыграть, много раз. Но теперь Валерка его понимает. У Валерки мечта умерла посерьезнее матча. Валерка больше не хочет быть трубачом. Валерка больше песню про трубача ни петь, ни слушать не может. Откуда он знает – может, трубач тот маленький тоже вампиром был. Или пиявцем чьим. Поэтому и пошел полк поднимать – не из убеждений и отваги, а по приказу. Приказу, которому противиться невозможно. А какая же это отвага тогда, если отказаться не можешь? Геройство – дело добровольное. А почему? Да потому, Что так положено ему! Валерка каждое утро алый галстук повязывает, речевки громче всех выкрикивает. Ему примерным пионером нужно быть – чтоб подозрений не вызывать. Валерке кажется – он стал такой же гипсовый, как белоглазая горнистка у ворот «Буревестника».Часть 1
1 октября 2023 г. в 15:08