Костры

Тело Изуку изнывало, — горячее, потное, напряжённое, от чувствительности вынуждало его тихо скулить, но не останавливалось даже после того, как он только что кончил. Изуку уже чувствовал, насколько он это не выдерживал, но то, какую он испытывал от этого всего приятную боль, туманило сознание, заставляло его продолжать двигать бедрами, скользя по влажному паху Бакуго без прежней скорости, но с прежним усердием. Что-то словно бы побуждало его на эту одержимость, словно он не мог насытиться и добивал себя тем, что приносило удовольствие уже не настолько ярко, вперемешку с болью, но остановиться он не хотел. — И… Изуку, — позвал Бакуго его сбитым голосом. Изуку устало уронил голову рядом с ним, не позволяя, впрочем, себе оторваться от его тела и продолжая скользить по нему членом, медленно и неторопливо, выводя этим их обоих из себя. Изуку потянулся и взял его в свою ладонь, — тот вздрогнул и зажмурился, выдыхая сквозь сжатые зубы. Между пальцев было горячо и мокро, Изуку аккуратно водил ими вокруг, подчиняя его редкие стоны себе. Бакуго схватил его за плечи, но не остановил, Изуку поцеловал его в губы аккуратно, но тот был так увлечен ощущениями, что ничем не ответил, даже не открыл глаз и не прикрыл губ. — Каччан… — тот открыл глаза, смотря на него так, словно Изуку был самым красивым в мире. Влюбленно и беззаботно. Изуку ему улыбнулся, не забывая о том, что держит его в руке. — М-м? — протянул он, щуря один глаз. Изуку поцеловал его снова, сжав руку на члене чуть сильнее, и тот застонал ему в губы, но тут же опрокинул его на спину и навис над ним. — Это все фелины такие ненасытные? Изуку улыбнулся. Бакуго опустил его тело на постель, слегка вдавливая руку в нежный, мягкий живот, и наклонился над ним, упираясь одним локтем у головы Изуку, а другой рукой перехватывая оба их члена. Изуку тихо простонал, сминая шкуру на постели. — Приятно? — Бакуго был гораздо менее милосердным, чем Изуку, его пальцы давили на чувствительную головку так, что Изуку не мог сдержать в себе напряженные стоны и скулёж. Сам Бакуго горячо и быстро дышал в него, разгоняя руку быстрее и быстрее. Изуку чувствовал, что не может не чувствовать разряды перевозбуждения во всем теле, потому стонал в унисон тому, как его этим пронзало, и вздрагивал, дёргая ушами. Бакуго это заметил. — Больно? — Бакуго сбросил скорость, но Изуку приподнял тело и стал двигать бедрами, толкаясь в его руку, но быстро устал и рухнул на постель, изнывая и скуля. — Не могу! — выдохнул он, проводя руками вдоль бёдер, чтобы снять напряжение. — Это с-слишком для меня… Самому пытаться… — Я могу. Просто скажи, что хочешь, — Бакуго убрал волосы с его лица и посмотрел в глаза. — Я хочу, — прошептал он, жмурясь от собственной сверхчувствительности. — Я хочу! Бакуго прижался к нему всем телом, не отнимая руки снизу, Изуку вздрогнул и раздвинул колени. Тот двигал бедрами до противного медленно, дроча его в основном пальцами, и чем болезненнее и невыносимее это становилось, тем сильнее и громче Изуку скулил и ныл, чуть ли не плача. — Пожалуйста, я не могу! Пожалуйста, пожалуйста, Каччан! — плакал он вслух от того, как изнемогал, и Бакуго на пике усилий доводил его. Заметив, что это не приносит результата, он спустил руку ниже и вошёл в него пальцем. Найдя заветное плотное место, он стал массировать его, и Изуку почти мгновенно кончил, содрогаясь и дрожа. Он некоторое время еще лежал, бессильно накрыв лицо, переполненный ощущениями и болезненной чувствительностью, пока Бакуго не поднял его, чтобы вместе помыться.