Hold on to me

             – А если так? Джои сдвигает пальцы на пятый лад, выстраивая привычную квинту, и проводит по струнам медиатором вниз, заглушая две нижних. Извлекая аккорд еще раз, он резким умелым движением переносит его на третий лад, повторяя ритмический рисунок уже на нем. И тут же по-детски хмурится, разжимая струны. Он чувствует, что все равно что-то не так, и поднимает на Пола потерянный взгляд исподлобья.       – Ну, ты и сам знаешь. Голос Пола звучит до невозможного спокойно и даже в какой-то мере ласково. Он прекрасно видит, что Джои потихоньку начинает закипать – его выдают поджатые губы, чересчур стянутые струны и, конечно же, взгляд, отражающий пока еще легкое, но уже разочарование. С ним такое бывает в особенно тяжелые дни, когда даже примитивные мелодии совсем не идут. А сейчас, как будто, только примитивные и идут – но это по мнению Джои, конечно же. Однотипное рубилово, слишком агрессивное для заданной тональности. Пол же считает его мелодию не такой уж и безнадежной: она просто немного не в том настроении, которое он вложил в свой совсем уж небольшой набросок – всего четыре ноты, последовательно идущих сначала вверх, потом вниз. Они преследовали его с самого утра, не давая покоя. Они и стали причиной, по которой Пол решил вызвонить Джои и настоять на том, чтобы он немедленно приехал к нему репетировать. Бросившему все дела Джордисону задумка понравилась, и он решил пойти своим привычным путем – устроившись на удобном широком диване, он принялся подбирать аккорды, выстраивая их в случайные риффы, в попытках поймать нужный. Вот только в этот раз найти тот самый нужный никак не получалось.       – Погоди, Нэйти, давай я. Пол проводит по струнам, задумчиво прислушиваясь к угасающему созвучию баррэ на пятом ладу – это его любимый способ проверки строя гитары. Брякнув еще пару раз, он решает подкрутить шестую струну еще на полтора тона, уходя в нужный для задуманной атмосферы пониженный строй. Повторяет четыре ноты, не дающие ему покоя с самого утра, а затем пробует поставить аккорд, зажимая три струны на девятом ладу. Джои видит, как друг меняется в лице – сейчас он смотрит на гитару в полном сосредоточении, пребывая будто бы совершенно не в этой реальности и не реагируя ни на какие внешние раздражители – даже на то, как тонкие для такого строя струны то и дело срываются, издавая гудящие звуки и тем самым нарушая чистоту мелодии. Пол повторяет аккорд, через три удара добавляя по одной новой зажатой струне – ноты переплетаются, тонко резонируя между собой. Он наблюдает за игрой Пола, словно находясь под гипнозом. Мелодия получается поистине завораживающей, немного тревожной, но безумно атмосферной. Однако его куда больше впечатляет сам Грей. Он сидит, привычно склонившись вперед и немного нахмурившись. Полностью поглощенный процессом, он неосознанно жует пирсинг в губе, сверля гитарный гриф почти что влюбленным взглядом. А Джои почти что ревнует. Но больше – восхищается. Лицо Пола озаряет улыбка – кажется, он нашел то, что искал с самого утра: идеальную последовательность аккордов, которая развивает не дающую ему покоя тему. Он повторяет ее снова и снова, бегая от девятого к пятому ладу и обратно, ловко зажимая пальцами струны и проводя по ним тонким красным медиатором. Джои невольно улыбается, видя сияние Пола. Он откладывает свою гитару и придвигается ближе, наклоняясь и подсматривая за ловкими пальцами – так просто, но в этой простоте и есть вся магия. Джордисону такая мелодичность пока что не под силу. Последние ноты растворяются в воздухе, и он накрывает рукой ладонь Пола, сжимая ее вечно холодными пальцами.       – Ты невероятный, ты знаешь? Пол усмехается, отставляя гитару в сторону и закидывая сильную руку на плечо Джои.       – Да будет тебе, просто вдохновение поймал. Вернее, оно само пришло. Приехало. По первому же звонку. Он улыбается, прекрасно понимая, что его слова заставят Джои, как минимум, смутиться. Ему ужасно нравится наблюдать нетипичные для вечно строящего из себя непонятно кого Джордисона эмоции, нравится, что перед ним он их не скрывает. Не скрывает и выступившего румянца, бодаясь лбом в плечо.       – Очень красиво звучит, знаешь. Я пока слушал, придумал, как можно разбавить, но даже не рискнул тебя прерывать, ты был такой… словно одержимый.       – Одержимый?       – Ага, каким-нибудь Мефистофелем или кто там нынче за тайные знания отвечает. Джои поднимает голубые глаза, встречаясь со смеющимся взглядом Пола. Тот обвивает его теперь уже двумя руками и заваливается назад, на мягкую спинку дивана, притягивая к себе.       – Ты мой личный Мефистофель. Произнеся слова почти шепотом, Грей наклоняет голову набок и мягко касается губами виска Джои, прикрывая глаза и медленно вдыхая ставший уже родным запах его волос. Джои, видимо, вдохновленный услышанным, тонет в захлестнувшем его с головой приливе нежности, приподнимаясь и опуская ладони на теплые щеки Пола. Ласково поглаживая их большими пальцами, он рассматривает его искрящиеся ответным теплом глаза и растроганно улыбается, переполняемый внутренним трепетом. Не в силах удержаться, он наклоняется и осторожно льнет к пухлым губам, завлекая Пола в бархатно-нежный, медленный, тягучий поцелуй и получая в ответ полную взаимность. Плавясь в крепких объятиях, Джои чувствует, как весь огромный суетливый мир замыкается, оставляя в себе лишь только их двоих и таинство музыки, проложившее им путь друг к другу в далеком прошлом и обволакивающее обоих по сей день. Последнее, правда, напомнило о себе совершенно некстати, вынуждая слегка отстраниться:       – Полли, давай я все-таки сыграю, что придумал, пока еще помню?