Вызов

Николай бы хотел ей сказать очень многое. Правда, Зоя не принимает комплименты, поэтому придётся удовлетвориться словами благодарности. Впрочем, их тоже наберётся немало. Спасибо, что всегда рядом. Как бы ни было темно, холодно, сыро, как бы генерал Назяленская ни была своенравна и капризна, она обязательно придёт, чтобы прикрыть тыл, защитить фланги, возглавить авангард, привести подмогу либо немедленно дать сдачи (в смысле организовать контратаку). Спасибо, что всегда начеку. Ланцов знает, что с ним сложно сохранять бдительность. Причина не в его умении заговаривать зубы: харизме короля Равки можно лишь позавидовать, однако не у всех людей одинаково развито чувство прекрасного. Николаю комфортно в движении, когда мозг фонтанирует идеями, когда вокруг постоянно что-то происходит и в центре событий — он. Его Величество в курсе, что Зое претят его затеи (по крайней мере, большинство из них), и тем не менее она в конечном счёте всё-таки включается в их реализацию хотя бы для того, чтобы не дать молодому монарху забыться. Спасибо, что всегда находишь в себе мужество, чтобы действовать, несмотря на дефицит ресурсов: материальных, информационных, человеческих, личностных. В памяти Ланцова сразу всплывает неподдельный ужас, который выражало неизъяснимо прекрасное Зоино лицо в ту ночь, когда теневой монстр, осколок магии Дарклинга, опять пробудился внутри него, завладел его разумом, вырвался на свободу и на этот раз едва не загрыз саму Назяленскую на колокольне балакирёвской ратуши. Помнить об этом гадко и больно, тем более в таких подробностях. Вина, стыд и сожаление калёным железом жгут Николая изнутри. Спасибо, что всегда находишь в себе силы, чтобы продолжать борьбу до самого конца (победного, разумеется). У неё сердце многократно прострелено и залатано; правителю Равки об этом известно немного, но у него есть глаза и собственное сердце, которое тоже не осталось невредимым: люди, ставшие для него самым большим разочарованием в жизни, являются его семьёй, а родная страна, которую он возглавил и за которую всегда радел всей душой, с каждым днём всё глубже погружается в пучину проблем, попадая из огня да в полымя. И всё же Николай бы охотно взял на себя часть Зоиной боли, если бы она только позволила. Увы, она не позволяет, а после того происшествия в Балакирёве, наоборот, держится отстранённо и даже физически соблюдает дистанцию. Глядя на её напряжённо выпрямленную спину (ломаная линия чуть приподнятых плеч подсказывает ему, что армейская выправка здесь ни при чём), Ланцов осознаёт, что хотел бы ещё попросить у неё прощения. За то, что пробудил в ней настоящий, глубокий, всепоглощающий, обездвиживающий страх — в ней, такой невозмутимой и храброй. За то, что заставил её чувствовать себя уязвимой и беспомощной. Король знает, как она ненавидит это чувство, как презирает собственные слабости, скрываемые за семью печатями. Говоря откровенно, Николай завидует Дарклингу, могущество и мрачный шарм которого пробили брешь в защите Назяленской. На сегодняшний день брешь закрыта, защита укреплена, но Его Величество слишком любит вызовы, чтобы так легко сдаться. Он слишком любит… Пожалуй, в этом всё и дело. Он просто любит.