in love.

После событий в тюрьме, и в целом упоминая те же самые ужасно отвратительные пытки Квакити, раздирая от одной мысли об этом тело до костей, разум Дрима окончательно пошатнулся, не пытаясь даже хвататься за попытки остаться в привычной ему норме. Он был не то что сломан, он был просто разорван на мелкие части в моральном плане от чего так хотелось буквально убежать хоть к кому-то, спасаясь от ужасающей моментами боли, что продолжала мучить его на протяжение ещё долгого времени из-за дня в день. Что к счастью за границами обсидиановой коробки он мог себе позволить, зарываясь в объятия с рваными и такими тихими всхлипами прямиком в грудь Панза, как раз таки по этой причине приглушая их, и оставляя огромные следы своих соленых слез пятнами на белоснежной толстовке. Чему, естественно, сам наёмник абсолютно всегда был категорически не против, ведь подобная близость всегда была принята со стороны манипулятора, принимая его с широко распростёртыми руками. Возможно эти двоя даже думали об одном и том же, когда прибегали к подобной тактильности, не собираясь противоречить нежностям друг друга, когда один обвивал другого, прижимаясь к его телу, пытаясь найти ту самую поддержку. Жаль только это не остановит боль навсегда, но сможет заглушить всё это напряжение и постоянный страх масочника хотя бы на пару минут смотря во тьму их существование бок о бок. Эти объятия, были единственным, казалось бы самым ценным лекарством, что помогало избавить себя и своего партнёра от каких либо забот, тревожности и остального. Помогало просто успокоиться, и наконец забыть обо всём словно получив амнезию, словно избавиться от всего этого и войти в темноту чужого тепла и самое главное - любви.