***
Если Нил думает, что Стюарт не смотрит, когда ему приходит сообщение, он кладет телефон на пол, суетится, а потом снова берет его, чтобы ответить. Стюарт может только покачать головой: Нил заслуживает подросткового восторга, так же как Стюарт не может вспомнить своего собственного в этом возрасте. Все было так, а потом вдруг стало иначе. Стюарт понимает свою ошибку почти сразу, как только настроение падает с сахарной легкости в осадок. Ах, он забыл о другом аспекте подросткового возраста: о мрачности и унынии. Однажды вечером Стюарт заходит в гостиную и обнаруживает Нила, распростертого на диване, с телефоном, болтающимся в одной руке. Это плохая имитация трагической картины, только вместо плачущего героя - Нил, весь в обертках от батончиков, уставившийся в потолок. Стюарт ждет, пока пройдет пять вздохов, и только потом решается войти: – Нил, ты хорошо себя чувствуешь? Еще один вздох. Взгляд Нила тянется по комнате мучительно медленно, голубые глаза слишком усталые для такого молодого человека, и Стюарт подавляет желание закатить глаза от такого драматизма. – Да, я в порядке. Конечно. Хорошо. Нил бросает взгляд на свой телефон и, отпустив его, падает на подушку под ним, потянувшись, чтобы открыть еще один батончик. Хэтворд думает, может быть, ему стоит вмешаться. Но он ждет. Он не плохой дядя - ему просто нравится наблюдать. Для такого ученого, как он, важно знать все факты, и если он честен, то может сказать, что Нил действительно не собирается падать в пропасть. Стюарту не хочется об этом думать, но он уже видел своего племянника на краю. Не желающего вставать с постели, мучимого кошмарами и паникой. До приема лекарств от тревоги и семейной терапии Стюарт был искренне обеспокоен. Однако сейчас... Это самый забавный вид отчаяния. Стюарт наблюдает за тем, как Нил несколько дней слоняется по дому, ковыряется в еде и съедает все запасы сладостей, и только потом решает, что это связано с влюбленностью. Поначалу он думает, что на этом все и закончится. Щенячья любовь не всегда оправдывает себя, и хотя это первый опыт Нила, когда его подвели, он переживет его и вернется, как это делают все подростки. Стюарт очень ошибается. Не в том смысле, что Нил смирился с этим, а в том, что его влюбленность еще не закончилась. Когда дядя однажды утром провожает его в школу, Нил выглядит уже не так пасмурно, но он по-прежнему крепко сжимает свой телефон, отвечая на звонки достаточно часто, чтобы Стюарту стало любопытно. Его племянник прикусывает губу, суетится, но при этом так явно погружен в свои мысли. Стюарт никогда не влезал в дела племянника, если они не были срочными, поэтому он оставил все как есть. Едем тихо, мирно, пока рука Нила не ударяется о центральную консоль, – Дядя Стюарт! – Ах! – не самый лестный звук, не для мужчины его возраста, но он не уверен, что еще должен делать, когда племянник смотрит на него с бешенством. Он слегка поворачивает на своей полосе, и соседний автомобиль сигналит ему. Визг Нила, граничащий с визгом, прорывается сквозь спокойствие машины, и Стюарт резко тормозит на следующем светофоре, быстро отыскивая в глазах Нила признаки паники или боли. – Что случилось? – Ты можешь высадить меня сегодня подальше от входа? Нил моргает, надеясь и нервничая, но не предлагает никаких дальнейших объяснений. Как будто его просьба совершенно нормальна. Мозг Стюарта не сразу соображает, что к чему, и машина сзади сигналит, чтобы он тронулся. Он едет вперед, обдумывая слова и только еще больше запутываясь. Хэтворд пытается выяснить, почему Нил, впервые за все годы знакомства с ним, не хочет, чтобы его высадили у парадного входа. Нила не может смущать их машина – это прошлогодняя модель, и Стюарт гордится тем, что содержит ее в чистоте как внутри, так и снаружи. Смущает ли Нила сам Стюарт? Стюарт задумывается и пытается вспомнить, когда он в последний раз ставил Нила в неловкое положение перед другими. Может быть, на одном из соревнований по легкой атлетике в прошлом году, когда Нил принес рукотворный знак, чтобы поддержать его? Хотя, надо отдать должное Стюарту, его плакат был не таким аляповатым, как те, что приносили другие родители. Все было со вкусом. Но это должно было произойти совсем недавно, чтобы оправдать такое... – Почему? – спрашивает он, стараясь не отказываться от своего собственного расследования. Он не уверен, что ему это удается, но Нил, похоже, слишком занят своими мыслями, чтобы приложить хоть немного усилий для оправдания. – Э-э... Я вчера не тренировался? Я чувствую себя неважно, так что лишняя прогулка пойдет мне на пользу! Да, – кивает Нил, и Стюарт понимает, что поначалу был благодарен Нилу за отсутствие у него таланта лгать, но теперь он думает, что, возможно, необходимо проинструктировать его. Он смотрит, как Нил улыбается в окно, то ли довольный своей причиной, то ли тайной, скрывающейся за ней, и Стюарт не вмешивается. Да и как он может, когда Нил выглядит таким обнадеженным? Он высаживает Джостена в соседнем квартале, как и просил, школа впереди на виду. Нил выскакивает из машины еще до того, как она трогается, и прощается с ним прежде, чем Стюарт успевает его отругать. Он не уверен, что когда-либо видел, чтобы Нил бегал так быстро, даже на своих соревнованиях по легкой атлетике. И все это время он прижимает к груди свой телефон. Поставив машину на стоянку, Стюарт откидывается назад, наблюдая, как Нил исчезает вдали, и все снова становится на свои места. Он думал, что влюбленность его племянника закончилась, но, похоже, все только начинается.Один
Настоящий первый знак долгого разбирательства Стюарта с любовной жизнью его племянника достаточно невинен, и начинается он с одной из их обычных ночей. Дядя... не самый лучший повар. Он, конечно, старается, и с тех пор, как стал опекуном Нила, стал гораздо лучше, но все равно использует любой предлог, чтобы не готовить еду. Из этого уклонения родилась одна из их с Нилом семейных традиций, если ее можно так назвать: вечер пиццы по пятницам. В городской пиццерии уже привыкли ожидать их еженедельного визита - они настолько постоянны, что работники автоматически спрашивают, не хотят ли Хэтфорды сделать свой «обычный» заказ. Нил не особенно привередлив в еде, но и не самый авантюрный, когда речь идет о том, чтобы попробовать что-то новое. Поэтому Стюарт очень удивляется, когда Нил просит сделать половину его пиццы с ананасами вместо привычных начинок. На обработку запроса уходит больше нескольких секунд. Нил сделал это без малейших колебаний, как будто это совершенно нормально - ни с того ни с сего изменить свой заказ. – Ананас на пицце? Господи, Нил, эти янки действительно развращают тебя. А куда делись твои пепперони с перцем? – жалуется Стюарт. Лично он считает это пищевым грехом, хотя он далеко не шеф-повар. Пустой взгляд Нила в считанные мгновения превращается в затравленный, но Стюарт успевает заметить, как он начинает покусывать губу и двигаться на месте. На переносице появляется призрак румянца. – Я все еще нахожусь на половине, не знаю, почему ты придаешь этому такое значение! Я просто хотел развиваться, – говорит Нил, мгновенно защищаясь так, как это делают только подростки, когда их спрашивают. Стюарта охватывает тревога, но он не может определить причину. Пока рано говорить об этом, но это так не похоже на Нила. Ну, не спесивость, а... – Отделиться? Мой племянник? Следующее, что я знаю, это то, что ты будешь просить десерт, – нелюбовь Нила к сладкому, кроме фруктов, общеизвестна, и к тому же является источником постоянных подколок со стороны Стюарта. Какой подросток ненавидит все сладости, вплоть до взбитых сливок? Стюарт возвращается к просмотру меню в своих руках, но его быстро отвлекает мертвая тишина, наступившая после этого комментария. Когда он поднимает глаза, выражение лица Нила становится овечьим, и он отвечает, – Вообще-то... И нет, это никак нельзя назвать простым разветвлением. Однажды Стюарт заставил Нила попробовать ложку флана, флана, и у него начался рвотный рефлекс. Стюарт не может удержаться и резко роняет меню, – кто ты такой и что ты сделал с Нилом? – требует он, осторожно беря Нила за плечи в издевательском порыве. – Вообще-то, - продолжает Нил, отпихивая его, – Я хочу немного этих шоколадных пирожных. Он говорит это так легко, но на этот раз Стюарт улавливает небольшую гримасу, которая пытается появиться на лице Нила. Шоколад – злейший враг его племянника. – И ты действительно собираешься их съесть?– спрашивает Стюарт, – ты не просто хочешь потратить мои деньги впустую? Невинное выражение лица Нила падает. – Может быть, причина, по которой я не расширяю свою деятельность, заключается в том, что ты устраиваешь мне такой ад, когда я это делаю, – хмыкнул Нил, закатив глаза и отвернувшись. Стюарт в ответ закатывает глаза, хотя, конечно, племянник этого не видит. Он начинает топать по лестнице, как будто он борется с несправедливостью мира, а не с дразнилкой дяди. Если бы Стюарт думал, что это поможет изменить отношение Нила к нему, он, возможно, наказал бы его. Хотя, возможно, в свете последних событий, угроза конфискации телефона Нила на выходные послужит подходящим стимулом...? Однако действительно ли Стюарт хочет подлить масла в огонь этой угрозой? Он почти сразу же решается на это, всегда предпочитая сохранять мир, когда это возможно, и вместо этого кричит вслед Нилу, – ладно, ладно. Я позвоню прямо сейчас! Как и положено, человек, отвечающий по телефону, услышав фамилию Хэтфорд, спрашивает, не желает ли Стюарт получить их обычный заказ. Он чувствует удивление и скептицизм в наступившей тишине, когда говорит, что нет, вообще-то он хотел бы сегодня внести некоторые изменения. Подтвердив заказ и положив необходимые деньги на столик у входной двери, Стюарт устраивается на диване и просматривает каналы. Учитывая сегодняшнюю ворчливость Нила, он сомневается, что они будут вместе смотреть фильм. Он оказывается прав, когда приносят пиццу, и Нил сразу же уносит еду в свою комнату. Однако помимо коробки с пиццей и коробки с шоколадными пирожными, он аккуратно ставит сверху стакан воды и банку газировки. В ответ на поднятую бровь Стюарта Нил бросается оправдываться. Дядя наполовину слушает, а наполовину размышляет о том, что все это значит. Изменение заказа пиццы, дополнительные десерты, два напитка... Стюарт готов поспорить, что если наверху Нила еще никто не ждет, то скоро будет. Он смеется над этой мыслью, отмахиваясь от нее, но делает паузу в своем серфинге. Он смотрит на реалити-шоу, наблюдая за происходящим с полной незаинтересованностью, пока его осеняет эта мысль. Нет, этого не может быть. Это что-то из кино, или, по крайней мере, что-то, чем занимаются только буйные подростки. Не его Нил. Стюарт покачал головой: не может быть, чтобы Нил пробрался в свою комнату, а тем более заказал еду, когда Стюарт уже внизу! Верно? Стюарт выдерживает всего пять минут, прежде чем любопытство берет верх. Он просто доказывает, что ошибается, вот и все. Он выключает звук на телевизоре, и проходят драгоценные секунды, пока он слушает. Если на мгновение ему кажется, что он слышит слабое хихиканье под потолком, он находит массу причин, чтобы предпочесть верить, что это обман его стареющих ушей.Два
Стюарт начинает сомневаться, что его паранойя действительно беспочвенна. Он поднимает взгляд от романа, делая закладку на том месте, где, по иронии судьбы, молодой человек тайком покидает свой особняк, чтобы встретиться со своей возлюбленной. Нил стоит перед ним с невинным видом, и единственное, что выдает его, - это суетливость. Он раскачивается на месте, не в силах усидеть на месте. Перед ним в беспорядке разложены каталоги товаров для дома и сада. – Садоводство? – повторяет Стюарт, пробуя слово на язык. – Почему? Насколько он знает, Джостен никогда не интересовался природой, кроме выбора лучшей тропинки для утренних пробежек. Он проверял погоду, проверял свои тропы, а потом держался подальше от природы. Поэтому, услышав, что его племянник хочет заняться садоводством, Стюарт начинает бить тревогу. Хэтворд начинает действовать с осторожностью, а Нил быстро предлагает свои скудные оправдания. – Ты всегда говоришь мне, что у меня должно быть хобби, а садоводство должно расслаблять! – говорит Нил, показывая Стюарту статью, которая должна как-то объяснить случайную просьбу. Стюарту кажется странным не само садоводство, а... – Ага... а зачем тебе шпалера? – задает он вопрос, глядя на предложенную Нилом шпалеру. Она высокая и прочная. Достаточно, чтобы... ох... забраться, возможно. – Розы, дядя Стюарт. Да, – отвечает Нил, снова закатывая глаза, и Стюарту это уже начинает надоедать. Да, говорит он. Но Стюарт не может ничего с этим поделать: во-первых, у него нет достаточных доказательств, кроме ужасного умения племянника врать и догадок. Он не может отрицать, что всегда говорит о том, что Нил должен найти себе более разнообразные увлечения. Отказ от потенциального увлечения сейчас только создаст проблемы и заставит Нила обидеться на него, поэтому он решает еще раз посмотреть, как далеко это зайдет. К тому же внешний вид его дома выглядит несколько потрепанным. – Ладно, я могу посмотреть, – вздыхает он, стараясь не обращать внимания на то, как загорается лицо Нила, – лучшим местом, наверное, будет боковой двор у моего окна.. Нил прерывает его так быстро, что Стюарт подпрыгивает. – Нет! – глаза Нила расширяются, он прикусывает губу, чтобы сдержать вспышку гнева. Между ними проходит напряженная секунда, прежде чем Нил прочищает горло, ковыряясь в ворсе своей толстовки, как будто это самая интересная вещь в мире. – Я имею в виду... нет, я предпочитаю, чтобы она была моей. Чтобы я мог видеть всю свою тяжелую работу. Нил улыбается, маленькой и гордой улыбкой. А, Стюарт понимает. Кто-то определенно побывал в его доме. Но ладно, может быть, Стюарт признает немного своего плохого воспитания. Любой мудрый взрослый мог бы вмешаться в этот момент, поджаривая Нила до тех пор, пока тот не даст ответы, которые он плохо скрывает. Стюарт просто слишком забавен и слишком любопытен, чтобы позволить этому случиться, пока нет. По правде говоря, он никогда не видел Нила таким. Ноги задраны вверх, он раскачивается взад-вперед, переписываясь со своей подругой или кем бы они там ни были на данный момент. Все эти мечтательные вздохи, головокружительные шаги и неконтролируемые улыбки. Нил выглядит ярче, увереннее в себе, и уловка это или нет... Именно благодаря этому человеку Нил действительно прикладывает усилия к саду. В течение следующих нескольких недель Джостен устанавливает шпалеру, и хотя Стюарт ожидает, что после этого рыжий забросит свой проект, он удивительно привязывается к этому маленькому клочку травы. Нил высаживает множество цветов, которые поначалу не имеют смысла, но цвета яркие и хорошо сочетаются. Нил никогда не забывает поливать их и вкладывает свои деньги в лучшую почву на случай засухи. Вскоре по шпалере начинают взбираться лианы, и пространство под окном Нила становится светлее. Нил, наверное, не признается, но это занятие очень успокаивает его. В сочетании с его первой любовью это делает его непоседливым подростком. Стюарт почти подумывает о том, чтобы разрешить племяннику делать то же самое на переднем дворе. Их дом станет предметом зависти всех соседей. Получите, миссис Уиллкокс. Однако в дымке умиротворения он забывает, что жизнь с влюбленным подростком всегда будет иметь неприятные побочные эффекты. К сожалению, для него. Однажды ночью Стюарт слышит, как что-то безошибочно ударяется о стену дома. Со стороны дома Нила. Он останавливается, проходя мимо кабинета, расположенного внизу, и сердце бешено колотится, прежде чем он слышит тишину голосов и шарканье обуви. И страх сменяется осознанием. Конечно, он знал, что скрывается за решеткой, но никогда еще не слышал такого явного доказательства влюбленности рыжего. Он ждет, пока шаги стихнут, и идет в свою комнату, прислушиваясь к неестественным затишьям в звуках, словно кто-то отчаянно пытается не издать ни звука. Стюарт рад, что его комната находится далеко в конце коридора. В какой-то момент он спускается за водой и проходит мимо Нила с двумя стаканами в руках. Никто из них не произносит ни слова, кроме «спокойной ночи». Стюарт просто не готов к этому. За все то, что сестра и ее несчастный муж сделали с его бедным племянником, он готов был осыпать мальчика заботой и лаской, учить его всем сторонам мира, которого он был лишен. Он даже не подумал о том, как он сам поступит в этой ситуации. Но нет, решил он. Время пришло. Он должен что-то сказать, пусть даже самое незначительное. Стюарт прекрасно подготовился к этому на следующее утро, стоя перед столом со скрещенными на груди руками. Он может это сделать - он уже все продумал. Твердо и уверенно. Да. Он слышит скрип кроссовок Нила, спускающегося по лестнице, и резко сворачивает в коридор, несмотря на то, что Стюарт не раз говорил ему об этом. – Нил, нам нужно поговорить о... – Стюарт поперхнулся и чуть не прикусил язык от того, как быстро сомкнулась его челюсть. Почему? Потому что шея Нила - это калейдоскоп синяков и следов от зубов, пестрящих красными, фиолетовыми и синими пятнами. Они начинаются под углом челюсти, спускаются к точке пульса, снова спускаются к ключицам и исчезают под рубашкой. Их точно не было, когда Стюарт вчера пожелал племяннику спокойной ночи. Стюарт вдруг поблагодарил себя за то, что несколько лет назад провел с Нилом беседу о сексе. Понимая, что в любом случае разговор будет мучительно неловким, Хэтворд решил быть как можно более обстоятельным, чтобы больше никогда не затрагивать эту тему. Он рассказал Нилу о птицах и пчелах и на всякий случай затронул тему о пчелах и пчелах. Они закончили этот разговор красными и не могли смотреть друг другу в глаза целую неделю, но, по крайней мере, Стюарт получил от рыжего обещание, что он всегда будет уверен в получении и получении согласия, и что он всегда будет использовать средства защиты. Откашлявшись и пытаясь прочистить горло, Стюарт рассеянно подумал, что совсем забыл о том, что подростки переходят все границы дозволенного, помечая друг друга. Господи, надо бы подарить тому, кто оставил эти метки, игрушку для грызения, чтобы он оставил в покое шею Нила. Он не уверен, насколько серьезны отношения Нила с этим загадочным ребенком - при всем энтузиазме племянника, Стюарт все еще не уверен, что эта влюбленность - нечто большее, чем просто физическое проявление накопившихся гормонов, - но он думает, что это, конечно, считается излишеством. Если те, кто это сделал, хотели дать понять, что Нил принадлежит им, то им это более чем удалось. Шея Нила - это неоновый знак в темноте, говорящий о том, что кто-то предъявил на него права. Если это станет новой тенденцией, Стюарт надеется, что Джостен вложит деньги в водолазки или научится пользоваться консилером - в общем, сделает все возможное, чтобы больше никогда не видеть засосов на коже своего племянника.Три
В третий раз Стюарт не слышит прихода гостя Нила. Хотя, если честно, у него была новая картина, которую он хотел повесить на стену, и, возможно, звук дрели и молотка был вполне подходящим прикрытием для стука ботинок о стену дома. Он понял это вскоре после того, как услышал смех Нила, раздавшийся в коридоре наверху. Стюарту нравится смех Нила, и, по его мнению, это то, что он слышит нечасто. Несмотря на то, что рыжий добился больших успехов в восстановлении после... раннего детства, он все еще не тот человек, который может так беззаботно и заливисто смеяться. Его грудь болит от его взлетов и падений, от того, как он переходит в сдержанное молчание не потому, что ему велели замолчать или спрятаться, а от чистой одышки. Он постепенно откладывает инструменты, следуя за звуком. Стюарта нельзя винить в том, что он хочет понять, что же так радует Нила, - может быть, если он узнает, то сможет повторить результат и подарить ему немного хорошего настроения, которого он заслуживает. Он не задумывается о том, почему Джостен может смеяться в одиночестве: мальчик не любитель кино и видео, и это доходит до него только после того, как он поднимается по лестнице и идет по коридору. Стюарт добирается до спальни Нила и стучит в закрытую дверь, – Нил, я слышу твой смех? Наступает не столько тишина, сколько удар, как будто сам приход дяди выбил все беззаботные чувства и легкомыслие из комнаты по ту сторону. Он слышит звук, похожий на отчетливый толчок, как будто кто-то прыгнул на кровать, а также шорох одеял. Пружины матраса Нила скрипят, и раздается отчетливое шипение. Нил заикается, – я... я просто смотрю нового комика на Youtube! Он... очень смешной, – пытается он оправдаться, но Стюарт без труда улавливает ложь в его словах. Чувство юмора Нила довольно своеобразно и нездорово, если Стюарту это нравится, и мысль о том, что его племяннику нравится какой-нибудь стандартный комик, трудно уловить. Кроме того, он уверен, что рыжий смотрит телевизор или видео, только когда Стюарт заставляет его смотреть глупые ролики, всплывающие в его ленте на Facebook. Он полагает, что эти видео в лучшем случае устарели, судя по тому, как Нил над ними издевается. Стюарт решает, что, что бы ни заставляло Нила смеяться, - а у него есть ощущение, что это как-то связано с не очень коварным сердцем Нила, - лучше ему об этом не знать. Является ли это больше поведением избегания со стороны Стюарта? Определенно. Но значит ли это, что он перестанет обходить эту тему стороной и действительно поговорит с Нилом об этом? Скорее всего, нет. Или, по крайней мере, пока не собирается. Именно такие моменты заставляют Стюарта задуматься о том, что он плохой опекун. Ему нравится думать, что он делает все возможное, но он никогда не был готов заботиться о ком-то другом - о ком-то, кто так зависит от него и нуждается в его заботе и руководстве. И как бы сильно Стюарт ни любил Нила, он понимает, что прошлое Нила... осложняет их отношения несколько больше, чем в других семьях. Хэтфорд делает все возможное, чтобы быть очень осторожным с Нилом; он видел шрамы - физические, психические и эмоциональные - от того, что пережил Нил, и меньше всего ему хотелось бы их усугублять. Но в какой момент он перестанет обращаться с Нилом в «детских перчатках»? Как найти баланс между заботой и вниманием и в то же время разговаривать с Нилом как с молодым человеком, которым он становится? Как заставить его нести ответственность? Стюарт до сих пор не знает. Не помогает и то, что, несмотря на то, что прошло уже несколько лет, Стюарт все еще не чувствует себя опекуном Нила. Хотя Стюарт знает, что рыжий - самостоятельная личность, невозможно забыть, что он сын Мэри. И хотя внешне он, возможно, полностью принадлежит тому ублюдку, Натану, Стюарт все равно видит сестру в изгибе бровей Нила, в том, как его улыбка отклоняется вправо больше, чем влево. Он слышит ее, когда Нил распускает свой острый язык, когда он так искренне бросается в дела и к людям, которые ему дороги. От этих мыслей на сердце становится тяжело, но тепло. Забавно, но Хэтворд не уверен, что когда-либо испытывал такие чувства к другому человеку. В детстве он любил свою сестру, но этот инстинкт защиты и заботы он может связать только с Нилом. Он слышит улыбку в голосе Нила по ту сторону двери, и, возможно, именно это окончательно отталкивает его. В другой раз, думает он в миллиардный раз. Стюарт спускается вниз и заканчивает вешать картину, оставляя племянника и всех, кто с ним, в покое. Он старается занять себя и как можно больше шуметь, чтобы скрыть возможные звуки, которые он мог бы подслушать. И только позже, когда дядя, несмотря на хроническую бессонницу, изо всех сил старается заснуть, он слышит стон водопроводных труб в стене, когда Нил включает душ. В этом нет ничего необычного - Стюарт знает, что Нил иногда принимает теплый душ, чтобы расслабиться и лечь спать. Однако необычным является то, что душ очень отчетливо останавливается... только для того, чтобы снова включиться через пару минут. Господь превыше всего. Он изо всех сил старается не думать о том, что могло произойти такого, что заставило и Нила, и его спутницу принять душ. Есть вещи, которые он не хочет знать о своем племяннике, а Стюарт и так уже достаточно пострадал от этих чертовых засосов. Однако визиты не прекращаются, и Хэтворд искренне отрицает, ожидая того дня, когда они прекратятся. Каждую ночь он проходит мимо закрытой двери, и приглушенный шепот и хихиканье преследуют его до самой комнаты. И каждый раз у него не хватает духу сказать «нет». Нет позвоночника, чтобы положить этому конец. Он помнит чувство юной любви, как бы давно это ни было. Он так много времени проводит, мечтая о том, чтобы рыжий мог испытывать настоящие, человеческие чувства... Он не может сейчас лицемерить. Да и как он может, когда тот, кем он является, заставляет Нила говорить о себе с таким восторгом? В глубине души Стюарт думает о том, чтобы купить затычки для ушей. Несколько утра спустя он просовывает голову в открытую дверь Нила, чтобы забрать свои полотенца, поскольку два раза в неделю они всегда делают общую корзину. Нил мечется по своей комнате, не такой организованный, как обычно. Стюарт старательно избегает его отрешенного, мечтательного взгляда, хотя и за его пределами он выглядит не лучше. В конце концов, окно широко открыто. Когда Нил со вздохом протягивает ему полотенца, Стюарт не комментирует, почему их вдвое больше, чем обычно. Если он видит, что Нил стал чаще стирать постельное белье, он, конечно, не комментирует это.Четыре
Сейчас Стюарт как никогда старается уважать границы Нила. Это проявляется, прежде всего, в том, что он держится подальше от закрытой двери спальни и закрывается в противоположном конце дома, чтобы не слышать звуков, которые могут доноситься из комнаты Нила. Он объясняет это двумя причинами: во-первых, нежеланием подглядывать за тем, чего он не хотел бы видеть. Во-вторых, что отчасти объясняет первое, он не может поговорить с Нилом о чем-либо, связанном с романтикой или его (очевидно, очень активной) личной жизнью. Учитывая все это, Стюарт все же время от времени теряет бдительность. Он забывает об этих границах, когда получает по почте письмо об отмене их отпуска. Он собирался поехать с Нилом в горы во время очередных школьных каникул, но, похоже, их домик больше не будет свободен. Стюарт едва не вздрагивает, когда читает письмо, поднимаясь по лестнице в комнату Нила. Он полагает, что лучше сорвать пластырь сейчас. Нил был в восторге от поездки – Стюарт уверен, что он будет разочарован, узнав об этом. Придется искать запасной план, ничего страшного. А вот что стало большой проблемой, так это ошибка Стюарта, который без стука повернул ручку двери Нила. В ту же секунду, когда его ноги ступают на пространство перед дверью Нила, он слышит резкий скрип матраса и бешеное шуршание простыней. Когда он толкает дверь, то почти пытается схватиться за ручку, чтобы вернуть все назад, потому что о, точно. В спальне его племянника теперь чаще всего живут двое. Первое, что видит Стюарт, - Нил на кровати, волосы взъерошены, лицо залито румянцем. Он изо всех сил пытается улыбнуться, но выражение его лица выглядит несколько натянутым. Он слишком старается. Стюарт ожидает, что вот-вот встретит объект своих симпатий, но его нет нигде. Точнее, их не видно. Особенно заметен комок под пледом Нила, заваленным одеялами и подушками, когда рыжий сидит на голых простынях. О да, здесь не на что смотреть. Вообще не на что смотреть. Стюарт поражается тому, как быстро они успели переместиться за те пять секунд, что потребовались ему, чтобы войти, но, наверное, помог тот факт, что они уже лежали в постели. Стюарт старается не покраснеть. Стюарт не обращает внимания на «слона» в комнате и сосредоточивается на передаче новостей, – Нил, у меня тут письмо с горного курорта – там говорится, что из-за дождей в половине домиков образовалась течь, и они решили перестраховаться и заменить крыши на всей территории. На время перерыва они еще будут строиться, так что наши планы отменяются, – говорит он, проходя в комнату, чтобы передать бумагу. – Хм, – говорит племянник, очевидно, все еще находясь в процессе самоанализа, – очень жаль, дядя Стюарт, – он некоторое время читает газету, и дядя пользуется этой возможностью, чтобы отвести взгляд от Нила и кровати. Однако комната не настолько велика, чтобы Стюарт, уставившись в стену, не мог краем глаза заметить комок покрывала. Он может признать, что его невольно поразило, насколько неподвижен... гость Нила. Должно быть, они дышат очень поверхностно, потому что одеяла не двигаются ни на йоту. Стюарт снова поворачивается к Нилу, когда его племянник заговорил, – знаешь, дядя, ничего страшного, если мы просто останемся здесь на время перерыва. Я знаю, что уже поздновато строить новые планы, и я действительно не против просто посидеть дома. Стюарт едва сдержал фырканье. Да, он уверен, что рыжий не возражает по доброте душевной. И не потому, что это даст ему больше времени для того, чтобы тайком приглашать свою гостью на свидания или на свидания с добычей, или на все то, что они делают вместе. – Ну, если ты уверен, – говорит Стюарт, просто чтобы было что сказать. Ему нет нужды подталкивать Нила к объяснениям, не тогда, когда все до боли очевидно. Он и сейчас едва может усидеть на месте, когда его возлюбленная находится всего в нескольких шагах от него. Нил с энтузиазмом кивает, и дядя вытирает рот от собственного веселья. Он поворачивается к двери, чтобы уйти, но видит еще кое-что, чего в обычный день здесь точно нет. Прислонившись к стене у двери, Нил увидел самую большую пару черных боевых ботинок на шнуровке, которые он когда-либо видел. Они не уступают военным, с платформами и основанием, предназначенным для топанья. Это подтверждает одну вещь, которая давно интересовала Стюарта. Он прекрасно знает, что молодежь в наше время любит экспериментировать с выбором одежды. Люди уже не так зажаты, как в школьные годы, и он всегда считал это положительным моментом. Но все же... У него почти не осталось сомнений в том, что это пара обуви для молодого человека. Хэтфорд изо всех сил старается не привлекать внимания к себе и к тому, что он заметил ботинки. Когда Стюарт доходит до двери и оборачивается, Нил уже не обращает внимания на письмо и играет с краем одеяла, укрывающего его гостя, взгляд его затуманен любовью до тошноты. Стюарт внутренне застонал и бросил косой взгляд на ботинки. Они велики, но самое примечательное в них то, что они грязные – вероятно, от ползания по саду Нила. Закрыв за собой дверь племянника, Стюарт надулся. Ему придется отмывать пятна на ковре, но, по крайней мере, он знает немного больше о парне Нила. И каждый раз у него не хватает духу сказать «нет» чтобы положить этому конец. Он помнит чувство юной любви, как бы давно это ни было. Он проводит так много времени, мечтая о том, чтобы Джостен мог испытать настоящие, человеческие чувства... Он не может сейчас лицемерить. Да и как он может, когда тот, кем он является, заставляет Нила говорить о себе с таким восторгом? В глубине души Стюарт думает о том, чтобы купить затычки для ушей. Несколько утра спустя он просовывает голову в открытую дверь Нила, чтобы забрать свои полотенца, поскольку два раза в неделю они всегда делают общую корзину. Рыжий мечется по своей комнате, не такой организованный, как обычно. Стюарт старательно избегает его отрешенного, мечтательного взгляда, хотя и за его пределами он выглядит не лучше. В конце концов, окно широко открыто. Когда рыжий со вздохом протягивает ему полотенца, Стюарт не комментирует, почему их вдвое больше, чем обычно. Если он видит, что Нил стал чаще стирать постельное белье, он, конечно, не комментирует это.Плюс один
Стюарт все еще настолько озабочен своим предыдущим открытием, что полностью игнорирует свой график, не зная, как поступить в ситуации, в которую он попал. Перед тем как лечь спать, он понимает, что забыл выйти и включить полив. Учитывая новое увлечение Нила садоводством, Хэтворд, честно говоря, подумывал о том, чтобы установить автоматические дождеватели, чтобы они могли управлять ими с помощью своих телефонов - он думал, что это может стать хорошей наградой, когда Нил принесет домой табель за семестр. Тем временем он застонал и поднялся с дивана, чтобы выйти на улицу. Он слышит, как в комнате Нила уже играет музыка, и вздрагивает при мысли о том, какие звуки он пытается заглушить. Он берет шланг на переднем дворе и включает воду, таща его за собой по направлению к дому. Стюарт рассчитывает найти сад Нила нетронутым, но в эту холодную ночь Стюарт избегал и удачи. Зайдя за угол, он сразу же напрягается от увиденного. Незваный гость замечает его в тот же миг, настораживая своей бдительностью. Пронзительные золотые глаза приковывают Стюарта к месту, нога мальчика прочно стоит на шпалере в середине подъема. Его взгляд напряжен, граничит с угрозой, и Стюарт никогда не видел, чтобы кто-то так хорошо подходил под модель преступника. Пирсинг в брови мальчика сверкнул в последних лучах дневного света, и Стюарт почувствовал, что сглотнул. Если бы дядя не знал лучше, что происходит, он бы подумал, что его дом вот-вот ограбят. Стоящий перед ним подросток одет с ног до головы в черное, включая очень знакомые боевые ботинки, которые Стюарт уже видел на полу в спальне Нила. Это говорит о том, что он не уверен, является ли вся эта одежда законным модным выбором мальчика, или это просто то, что он носит, чтобы помочь ему красться по дому Стюарта в темноте. Дополнительную атмосферу «грабительского» стиля придает и тот факт, что мальчик очень мускулист – если бы он пришел сюда действительно грабить, Стюарт уверен, что он без проблем вынес бы телевизор с плоским экраном из дома в одиночку. Это тот самый мальчик, с которым встречался его племянник? Хотя мозг Стюарта к этому моменту уже практически все понял, его тело полагается на первоначальный инстинкт. Так что - драка или бегство. Ни в том, ни в другом Стюарт не силен. – Твою мать! – Стюарт поднимает шланг с водой, и его рука обрызгивает мальчика с ног до головы. Потому что что еще он может сделать? Его этому не учили - об этом не было сказано ни в одной из книг по воспитанию детей, которые он читал, когда только взял Нила в дом. Там нет главы о том, что делать, если ваш наивный племянник влюбился в резидента-плохиша. Когда Стюарт напишет книгу, он обязательно включит в нее эту тему. Надо отдать блондину должное: он почти не скрывает, что промок. Он слегка покачивается, а затем смотрит на небо, словно размышляя о том, как он дошел до такого состояния в своей жизни. Похоже, что он также серьезно размышляет над тем, стоит ли ему отвечать. Может быть, у него действительно есть какие-то манеры, или Нил ему очень, очень нравится, потому что, оторвавшись от решетки, он, похоже, решает не делать этого. Он спокойно отходит назад, но не делает никаких движений, чтобы заговорить, сжимая кулаки по бокам. К счастью, в этот момент Нил открывает окно. – Эндрю? – зовет рыжий, невинно и с теплотой, которой Стюарт раньше не слышал. Стюарт замечает, как быстро Эндрю откликается на голос его племянника, и его каменное выражение лица ослабевает, когда он смотрит на мальчика. Его руки все еще на боку, когда они с Нилом обмениваются молчаливым приветствием, и Стюарт нашел бы это почти милым, если бы не был так поражен. Нил на мгновение улыбается, а затем смотрит на менее чем забавное лицо Стюарта и понимает, что именно происходит. – О, черт... Язык! Но Стюарт слишком устал, чтобы комментировать это, поэтому он отбрасывает шланг в сторону и поднимает руки в ожидании. Сейчас или никогда. – Нил, лучше бы тебе найти хорошее объяснение этому Стюарт не может больше терпеть. В этот момент он видит, как реальность настигает племянника. В его голубых глазах мелькает паника, понятная даже с такого расстояния, и Хэтворду, вероятно, следовало бы лучше подойти к этому вопросу, учитывая беспокойство племянника. Тело Нила движется само по себе, дрожа и преследуя только одну цель: выбраться наружу, туда, где происходит разговор. О нет. Воздух вырывается из легких Стюарта в тот момент, когда он понимает, что происходит, но он не успевает окликнуть мальчика до того, как нога Нила ударяется о подоконник, полностью готовая вылезти со второго этажа. Эндрю соображает быстрее, чем Стюарт. Для человека, который выглядит таким стоическим и сдержанным, голос Эндрю звучит резким лаем, к которому невозможно не прислушаться, – неммедленно возвращайся в дом и пользуйся чертовой лестницей, идиот! Хэтворд в шоке смотрит на Эндрю и видит еще больше трещин на маске. Он крепко сжимает челюсти, не отрывая взгляда от Нила. Стюарту требуется мгновение, чтобы понять это, но как только он это делает, все становится ясно. Выражение лица Эндрю - паника. Нил замирает, а лицо Эндрю становится все более настойчивым, бросая Джостену вызов, чтобы тот даже не думал спорить. Это зрелище не может не радовать, но через мгновение рыжий медленно кивает сам себе и исчезает через окно. Стюарт облегченно вздыхает, хотя все еще чувствует, как сердце колотится в груди. Конечно, Нил слишком взвинчен, чтобы думать о таких практических деталях, как надевание обуви перед выходом на улицу, что Стюарт замечает сразу же, как только видит племянника, идущего со стороны дома. Ноги Нила совершенно голые, и Стюарт уже видит, как к ним прилипает грязь и травинки. Если бы на дворе было лето, Стюарту было бы все равно, но сейчас ранний ноябрьский вечер, и солнце еще не вышло, чтобы дать свое скудное тепло. На Ниле тоже нет ничего более существенного, чем футболка и пижамные шорты, и Стюарт может только представить, как холодно было бы его племяннику, если бы он не был так сосредоточен на своем беспокойстве. Стюарт решает, что сейчас самое время вмешаться. Он направляет Нила обратно к входу в дом, чтобы они могли перенести разговор внутрь, и поворачивается к Эндрю со словами: – Возможно, для тебя это будет в новинку, но сегодня мы будем входить в дом через парадную дверь. Я знаю, что это может показаться непонятным, но обещаю, что на самом деле это очень просто – возможно, даже проще, чем забираться на шпалеру. Плечи Нила напряглись еще больше, и Стюарт понял, что в голове племянника уже прокручиваются самые худшие сценарии. Это немного больно - осознавать, что дядя действительно способен лишить Нила того единственного, что, казалось бы, делало его счастливым. Еще больнее осознавать, что племянник, вероятно, предполагает, что он отнимет это. Несмотря ни на что, им необходимо поговорить об этом, прежде чем они смогут разобраться во всем. Эндрю хмыкнул, но придержал язык, чтобы не ответить, следуя за Стюартом. Хорошо. Нил то и дело оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что Эндрю все еще рядом, и он рад, что тот не убежал при первых признаках неприятностей. Честно говоря, трудно не проникнуться уважением к мальчику, учитывая его очевидную заботу о Ниле и решение остаться и, возможно, накричать на опекуна. На ходу Стюарт заставляет свое выражение лица оскалиться; нет, он должен быть суровым. Не может быть, чтобы он уже проникся симпатией к мальчику - ведь последние несколько месяцев он постоянно проявлял неуважение к дому и авторитету Стюарта. Хэтфорд останавливает их перед входом и, сняв мокасины, пристально смотрит на грязные ботинки Эндрю. Смутная убийственная энергия Эндрю усиливается, но он все же опускается, чтобы развязать ботинки. Однако трудно воспринимать его всерьез, когда он при этом теряет в росте целых два дюйма - теперь Стюарт видит, что он даже ниже Нила, а это о чем-то говорит. – Оставайся здесь, я принесу тебе полотенце, – говорит Стюарт и направляется в прачечную, чтобы сделать это. Его не было почти 30 секунд, но даже в это время он возвращается и видит, что Эндрю и Нил за время его отсутствия сблизились. Они перестали держаться за руки, когда заметили его, но, тем не менее, брюнет стало немного теплее от того, что у Нила есть кто-то, кто, кажется, так преданно его утешает. С другой стороны, это заставляет Стюарта чувствовать себя еще более виноватым в том, что ему приходится быть плохим парнем в этой ситуации, что именно он заставил Нила почувствовать себя нуждающимся в утешении. Он решает как можно скорее разобраться с этим, и не поднимает тему физической близости, раздавая полотенца. Еще один плюс в том, что Эндрю трудно испугать, когда он завернут в пушистое белое полотенце. В каком-то смысле это успокаивает - напоминает Стюарту, что он взрослый в этой ситуации, как бы мало он себя в ней ни чувствовал. Стюарт ведет их в гостиную после того, как Нил вытер ноги, не обращая внимания ни на дрожь Джостена, ни на то, как Эндрю поправляет ее, протягивая Нилу его собственное полотенце. Рыжий сразу же пересаживается на один из концов дивана, защитно вытянув перед собой ноги. Эндрю двигается к нему, и Стюарт видит долю секунды колебания в его твердых движениях. Кажется, что Эндрю требуется все, чтобы не прижаться к боку Нила, но он сдерживается и оставляет между ними полоску дивана. Выражение лиц обоих настолько торжественное, что Стюарт не может не вздохнуть. Это не должно быть похоже на похороны. Стюарт полагает, что именно ему предстоит окунуться в неизвестность, – полагаю, это длится уже несколько месяцев. Я ошибаюсь?" Нил кивает на свои колени. Эндрю, напротив, никак не реагирует. Они оба очень отзывчивы и готовы к сотрудничеству. Стюарт сидит в соседнем кресле и кивает. Он прокручивает в голове каждый инцидент, приходя в себя, – я так и думал, ведь все эти недели назад была ночь пиццы. Он видит момент, когда шок охватывает его племянника, делая его похожим на живую, а не на убедительно реалистичную куклу. Нил краснеет, наклоняется вперед в своем кресле. Голубой цвет его глаз - электрический, такой уникальный и присущий только Нилу. Никому другому - Стюарту - нет дела до того, что думала его сестра, – Ты все это время знал? Впервые Эндрю заговорил, – Я же говорил тебе, что ты плохой лжец. Нил слегка хнычет, плотнее прижимая к себе ноги. Но если это так, то у Стюарта возникает один вопрос. Он пристально смотрит на Эндрю, перебирая в уме возможные варианты, но не решаясь, – Как ты попал внутрь до того, как мы установили шпалеру? И Эндрю, и Нил избегают смотреть друг на друга, их взгляды устремлены в пол, когда Эндрю наконец заговорил, – дерево снаружи. Боже правый. От дерева до окна Нила не меньше четырех футов. Стюарт потирает переносицу, головная боль нарастает с огромной скоростью. Эти дети и их абсолютное отсутствие заботы о чем-либо, напоминающем безопасность. Стюарт полагает, что когда испытываешь к кому-то сильные чувства, то готов на все, чтобы быть с ним, но он не ожидал, что прямо у него на глазах будет происходить такая чепуха в духе Ромео и Джульетты. Он просто счастлив, что не обнаружил их из-за того, что Эндрю сломал ногу на лужайке. В этот момент на него наваливается усталость. К этому добавляется горькое чувство вины и стыда. Стюарт опускается в кресло, его неудачи смотрят на него, и ему некуда бежать. Неужели он действительно был таким плохим родителем? Нил не упоминал об Эндрю - ни о ком не упоминал, даже вскользь. Он не считал возможным доверять Стюарту свои чувства, свои совершенно нормальные желания. Неужели Стюарт так и не смог сделать свой дом приемлемым, сделать себя тем, кому Нил мог бы довериться? Увидев явное разочарование Стюарта, лишенного привычной осанки и царственной осанки, рыжий в замешательстве поднял голову, – Дядя Стюарт? Этот тоненький голосок так похож на тот испуганный голос, который Стюарт услышал, когда впервые приехал за Нилом, чтобы отвезти его в дом, еще не приспособленный для испуганного ребенка. Племянник выглядел таким потерянным, ожидая тяжелой руки или выговора. Он едва притронулся к еде, которую Стюарт принес ему, как будто это был тест, который он не мог позволить себе провалить. У Хэтворда тоже разрывалось сердце от того, что у Нила не было другого выбора, кроме как верить в того, с кем он никогда не был особенно близок. Стюарт обещал, что в тот день он станет тем, на кого Нил сможет положиться, но теперь... Стюарт смотрит на своего племянника, и оба они снова теряются, – тебе никогда не приходило в голову, что я был бы не против, чтобы Эндрю приехал к нам в гости, если бы ты только попросил? На это Нил явно не знает, что ответить. Его глаза расширились, он моргает в недоумении. Нет, конечно, нет. Стюарт не должен был этого пропустить, он должен был быть в курсе. Дядя грустно улыбается, и Эндрю заметно замирает при виде того, как Нил начинает дрожать рядом с ним. Слова даются ему с трудом, но Стюарт пытается. Негромким, срывающимся голосом он добавляет: – я хочу, чтобы ты был в безопасности. И я хочу, чтобы ты мне доверял. Возможно, это эгоистичное желание, но оно должно быть высказано. Может быть, он не такой уж и взрослый, но рыжий с самого начала пришлось проявить столько уязвимости, через многое пройти... Стюарт, по крайней мере, может это сделать. В конце концов, Стюарт хочет быть частью жизни Нила, хочет видеть все его неловкие влюбленности и отношения, хочет знать его друзей и быть в состоянии назвать учителей, которые больше всего действуют ему на нервы. Возможно, это идеалистическая мечта, порожденная отсутствием опыта. У Стюарта никогда не было своих детей, поэтому он склонен к ошибкам. Но, черт возьми, он будет стараться изо всех сил. Нил открывает рот, но тут же закрывает его, медленно опускаясь на колени. Он подергивает пальцами, тревожно тикая, чего Стюарт не видел уже давно. Это усугубляет его чувство неадекватности, но от жалости к себе его отталкивает то, как Нил смотрит на него дальше. Стюарт не видел Нила плачущим с первых месяцев их совместной жизни, до начала терапии и приема лекарств. Он почти забыл, что Джостен умеет плакать. Но ведь это глупо, не так ли? При всем том, что у Нила нет опыта, при всем том грузе, который лежит на его плечах, не может быть, чтобы он иногда не плакал про себя. Хэтфорд наблюдает за тем, как дрожат глаза Нила, не желая отказываться от слез, но близкие к этому. Его нутро болезненно скручивается, потребность в утешении огромна. Руки Эндрю, словно стальные, обхватывают его собственные колени, чтобы не коснуться и Нила. Похоже, он знает, что делает Стюарт - как бы им ни хотелось в этот момент протянуть Нилу руку, это только отвлечет его от того, что нужно сказать. Рыжий пытается найти слова, и их задача - быть терпеливыми с ним. В конце концов, дыхание Нила сбивается, и он слабо шепчет: – я все еще не привык просить. Раньше никто бы не сказал мне «да». Гнев Стюарта тяжелым грузом лежит в его желудке. Ему все еще трудно примирить сестру, которую он знал, с матерью, которая была у Нила. Он не понимает, как сестра могла спокойно смотреть на то, как с Нилом плохо обращается этот жалкий повод для мужчины, как она могла наблюдать за этим изо дня в день и ничего не предпринимать. Хуже того, она сама способствовала этому. Он не понимает, как она позволила себе пытаться защитить Нила всеми неправильными способами, как она заставила своего сына изолироваться от всех, кто мог бы его видеть, заботиться о нем. Стюарту самому пришлось бороться за то, чтобы преодолеть это, но он не знал, что это война, которую он продолжает вести. Хэтворд наблюдает за тем, как Эндрю устремляет взгляд в пол, в нем копится ярость и отвращение к словам Нила или к людям, ответственным за них. Стюарт не может не удивляться тому, как много он знает, но к концу вечера он собирается убедиться, что все прекрасно понимает. Стюарт не уверен в том, что делает, но что-то в его нутре подсказывает ему, что он должен это сделать. Он никогда не был обидчивым опекуном, потому что долгое время малейшее прикосновение заставляло Нила вздрагивать, а Стюарт ненавидел причинять ему страдания. Но в этом случае он делает над собой усилие. Он медленно подходит, держа руки на виду, и берет Нила за руку. Как будто вытаскивая его из машины в первый день приезда, Нил в ответ крепко сжимает руку. – Я не расстраиваюсь из-за тебя, Нил, я больше расстраиваюсь из-за себя. Я тоже еще только учусь этому, – признается он без стыда, и теперь он понимает, что должен был сказать об этом с самого начала. Глаза Нила расширяются в недоумении, он не привык к такой откровенности со стороны родителей. Это заставляет Стюарта еще больше сомневаться в своей сестре, но в то же время заставляет его приложить больше усилий. – Но я скажу тебе столько раз, сколько потребуется, чтобы ты мне поверил: ты всегда можешь спросить меня. Спрашивать меня всегда безопасно. Я не всегда могу сказать «да», но я надеюсь, что всегда смогу объяснить свои доводы, чтобы ты понял, когда это «нет». Глаза Нила снова дрожат, он не может поддерживать зрительный контакт и смотрит вниз на свои руки. Стюарт не уверен, что оцепеневшая хватка - это согласие Джостена с этим или нет, но он не смеет отстраниться, когда тот добавляет: – я не против того, чтобы вы с Эндрю встречались. Все, чего я хочу, - это чтобы ты был в безопасности, чтобы ты был счастлив. Если он поможет тебе почувствовать это, то... Это все, чего я хочу. Стюарт получает некоторое удовлетворение от того, как Нил краснеет, его лицо явно умоляет дядю не ставить его в неловкое положение перед своим парнем. Но Стюарт слишком долго позволял некоторым вещам оставаться невысказанными, и он твердо намерен не останавливаться до тех пор, пока не добьется своего. – Я знаю, что все подростки хранят секреты; это часть взросления и умения стоять на ногах. Но я не хочу, чтобы эти важные вещи в твоей жизни были чем-то, что ты должен от меня скрывать. Я всегда готов помочь тебе, если тебе нужно поговорить, но больше того, я хочу поговорить с тобой. Я хочу знать, что происходит в твоей жизни. Боже, да я, в общем-то, и не спрашивал тебя, есть ли у тебя влюбленность, когда началась школа. В этот момент Нил становится похож на помидор и, наконец, разрывает их объятия, чтобы зарыться лицом в свои руки. – Ладно! Я постараюсь больше не хранить никаких секретов, только перестань. Я же не знал, что такое влюбленность! Я узнал об этом только потом. Нил хмыкает, откидываясь на спинку дивана, и Стюарт замечает, как Эндрю прикрывает рот, чтобы скрыть любую реакцию. Затем, как будто этот мальчик еще не достаточно испытал на себе его эмоции, Нил застенчиво наклоняет лицо к Стюарту, – и вообще, я думаю, что у тебя все хорошо, дядя Стюарт. Просто говоря все это... действительно, так и есть. Черт побери, он отказывается задыхаться в присутствии очень пугающего парня своего племянника. Стюарт сглотнул комок в горле; он еще не закончил. В идеальном мире он просто позволил бы им продолжать в том же духе, захлебываясь и утопая друг в друге. Но он не может отпустить это, не уладив все вопросы - ни с тем, через что пришлось пройти Нилу, ни с тем, как мало он знает. Стюарт встает и посылает Нилу извиняющуюся улыбку, – мы поработаем над этим. А пока— Он бросает взгляд в сторону Эндрю, и, несмотря на свою настороженность, тот не выглядит удивленным следующей просьбой Стюарта. – Нил, не мог бы ты оставить нас с Эндрю наедине на минутку? Почему бы тебе не пойти и не поставить чайник для приготовления чая? – Стюарт спрашивает спокойно, сохраняя спокойный голос, чтобы дать понять обоим, что они не в беде. Нил обменивается взглядом с Эндрю, который неохотно кивает. Нил выглядит не самым счастливым, но выражение его лица менее озабоченное и более надутое. Это вызывает улыбку у Стюарта, и Эндрю вынужден отвести взгляд. Нил медленно отходит от них, машет Эндрю в ответ, а затем исчезает в коридоре на кухне. Если Стюарт знает своего племянника, а он во многом знает, то мальчик будет прижимать ухо к ближайшей стене, пытаясь разобрать каждое слово, поэтому он говорит тише. Эндрю поднимается на ноги, обороняясь, и по одному этому Стюарт понимает, что этот мальчик прошел через многое. Он делает шаг назад, склоняя голову, но в его поведении нет ни капли глупости. Он тоже собирается защищать Нила, чего бы ему это ни стоило, – уверен, ты знаешь, что Нил не совсем обычный подросток. Мой племянник прошел через многое, через множество ужасных вещей, и я никогда не хочу, чтобы он снова испытывал подобные чувства. Стюарт предполагает, что Эндрю ничего не ответит, но, похоже, он более гибок, когда речь идет о Ниле. Блондин кивает, напряжение в его теле явно усилилось. Похоже, что он тоже готов бороться со всем миром, но Стюарт не хочет довольствоваться предположениями. Он должен знать, что Эндрю будет бережно относиться к племяннику, независимо от того, как все сложится в конечном итоге. – Но я знаю, что оградить его от всего - это нереальное стремление, – признает Стюарт, – как я уже говорил, я не против того, чтобы он встречался с тобой - очевидно, что ты ему очень нравишься. Я никогда не видел, чтобы он был так увлечен чем-либо, не говоря уже о ком-либо. Стюарт улыбается, но вскоре улыбка исчезает из-за серьезности его просьбы, – я не прошу тебя оставаться с ним или понимать все аспекты его детства. Но он так далеко продвинулся за столь короткое время, и мне бы не хотелось, чтобы неудачный разрыв стал причиной его отступления. Все, о чем я прошу, - это чтобы, если он тебе когда-нибудь надоест, или если эти чувства не будут столь серьезными с твоей стороны, ты, по крайней мере, был с ним помягче. Поразительно, насколько резким и быстрым был ответ Эндрю. Стюарт видел его живее всех живых: глаза загорелись, брови напряглись, – я никогда не устану от Нила, – практически рычит Эндрю, – и если я причиню ему боль, то всю оставшуюся жизнь буду заглаживать свою вину перед ним. Что ж. Хэтворд не хочет ставить под сомнение слова Эндрю, потому что он уверен, что Эндрю считает их правдой, но на самом деле он в них не верит. Он вспоминает свои собственные неудачные школьные романы - да, они пылали ярким пламенем, но были невероятно недолговечны. Стюарт не ожидает, что Нил и Эндрю останутся вместе навсегда. Честно говоря, он был бы скорее удивлен, если бы они так и поступили. Но обещания Эндрю, что он будет осторожен с племянником, Стюарту более чем достаточно, поэтому он просто кивает и оставляет все как есть. – Я буду держать тебя в курсе, – говорит Стюарт, беря полотенце, которое Эндрю протягивает ему обратно. Впервые Эндрю выглядит неуверенным, как будто он не ожидал, что все пройдет так хорошо. Стюарт и сам немного удивлен, но от этого он чувствует себя легче и беззаботнее, чем за последние месяцы. Зная своего племянника, он уверен, что это ненадолго, но на это он и подписывался. Дети - он никогда их не поймет. – И, ради всего святого, почаще води его на свидания, – добавляет Стюарт, выходя из гостиной, более чем готовый к чашке ромашки и комфорту своей постели, – этот паренёк нечасто выходит из дома. Он говорит это достаточно громко, чтобы Нил услышал из кухни, и получает огромное удовольствие от ответного страдальческого вопля. Вдвойне приятнее становится, когда он добирается до кухни и встречает предательское выражение лица Нила собственной ухмылкой. – Мы можем обсудить правила за завтраком - полагаю, Эндрю к тому времени еще будет здесь. Попытка Нила сердито топать вверх по лестнице несколько испортилась из-за того, что его бойфренд степенно движется за ним. Судя по забавному выражению лица Эндрю, Стюарт начинает думать, что они прекрасно поладят.