Ну какой же дурак

Тандеркрэкер тяжело и раздражённо шагал по тёмным коридорам базы к себе в кварту под конец дня. Шаги уныло ухали и цокали, отдаваясь небольшим эхом, которое, в любом случае, могло услышать лишь малое количество десептиконов, да и только те, что были поблизости. Например, его хорошо улавливали Рамбл и Френзи. Во-первых - потому что осторожно и скрытно шагали позади Тандеркрэкера. Во-вторых - глухими их назвать было нельзя. А сикера в данный момент было можно. Он так погрузился в свои тяжёлые раздумья, что будто бы ничего не замечал. Если бы кассетники шли, чуть ли не касаясь его ног, он и не приметил бы. Но Рамбл и Френзи не обращали на этот факт особого внимания, искренне считая себя профессиональными шпионами, что умело выслеживали свою цель без её ведома (не будем им говорить, что их задорный и любопытный шёпот между собой был ещё как заметен). Тандеркрэкер что-то урывчато бубнил себе под нос, и по грубоватой интонации можно было понять, что звучали далеко не приятные слова. Ну и по выражению лица это можно было заключить. С таким кислым ничего хорошего произнести не удастся даже при старании. А актёром Тандеркрэкер никогда не был. Навык, конечно, полезный, но ему не давался. Ему бы больше пошёл, скажем... какой-нибудь навык режиссёра. Тьфу. Отвлеклись. Тандеркрэкер всё шёл и шёл, не встречая на своём пути ни единой души, чему был подсознательно рад. Не хотелось ни с кем особо контактировать. И сейчас эти шансы контакта умножались на ноль, потому что наконец ему удалось дойти до кварты. Но идя на поводу у затухающих, но всё равно эмоций, сикер даже сперва не приметил, что зашёл совершенно не в свои апартаменты. А когда зашёл, то было уже поздно, потому что здешний обитатель с любопытством поднял голову и установил зрительный контакт, аккуратно убирая датапад из рук куда-то в сторону. — Тандеркрэкер? Джет уже и позабыл, что их кварты находились совсем рядом, поэтому нужно было всегда внимательно смотреть, куда идёшь. Сегодня об осторожности забыл. И Саундвейв стал этому невольным свидетелем. Тандеркрэкер бы предпочёл просто уйти к себе, сказав, что ошибся, но при взгляде на визор связиста руки будто сами по себе потянулись, чтобы закрыть за собой дверь, а слова недовольства выскользнули изо рта неторопливой змейкой. — Этот придурок мне весь день испортил. Голова Саундвейва слегка склоняется набок. — Тандеркрэкер показывает признаки недовольства. Причина? Эмпат-то какой ему на голову свалился. Джет протяжно вздыхает и устремляет взгляд в пол, с неохотой переваривая все события дня. Заметив краем глаза, что Саундвейв молча простёр к нему руки, Тандеркрэкер впервые за долгое время легонько улыбается и принимает приглашение. Связист усаживает сикера на свои колени, небрежно, но аккуратно обнимая того за талию и прижимая к себе. Он не понимает причину недовольства, но хоть как-то помочь уронить груз с души хочет. — Можно сообщить. Тандеркрэкер хмыкает и качает головой. — Да понял, понял я. Что же, небольшого рассказа избежать не удастся. ... — Вот помнишь случай с Найтбёрд? Как её Мегатрон холил, лелеял, пророчил даже место своей правой руки? И как Старскрим от ревности и злости чуть ли не лопался, и в итоге всё же Найтбёрд грохнул? Сцена ревности сегодня разыгралась со мной. Сказать, что Саундвейв, мягко говоря, опешил, значит ничего не сказать. По его подсчётам Тандеркрэкер имел мало шансов для такого развития событий. На самом деле, мало кто из десептиконов имел высокие шансы. Больше подходили автоботы или сторонние от конфликта существа. Но Старскрим был товарищем нестабильным, мог любые нулевые проценты повернуть в максимальные. Всё же чаще было наоборот, но это другая история. — Без... попыток убийства? Ладонь поглаживает кончик крыла Тандеркрэкера, после чего тот довольно урчит. — К счастью, без. Мысли о недавнем инциденте уже не выдавливаются из него, а неспешно плывут по реке сознания, пока он мягко льнёт навстречу большей дозе приятных касаний. — Проблема Старскрима в том, что, по всей видимости, ему жизненно необходимо внимание нашего вождя. Но при этом настрой у него непостоянный. А у Мегатрона стойкие убеждения, и знаки внимания он оказывать не любит. Если вождь и захочет уделить внимание первый, то Старскрим либо сарказм отпустит и начнётся бойня с инициативы Мегатрона, либо разозлится как самая настоящая чихуахуа. А сам никогда первый шаг не сделает. Оттого вечно вокруг друг друга шныряют, ничего сделать не могут. Но я-то тут причём? Почему на меня сегодня все свои недовольства полили? Ладно Мегатрона там стерплю, у него такое редко, но Старскрим... Лицо Тандеркрэкера делается по-настоящему кислым, и Саундвейв пытается перевести мысли в другое русло. Как умеет. — Старскрим - олицетворение слова "некомпетентность". Предложение - перестать о нём говорить, чтобы не портить себе настрой и дальше. Тандеркрэкер тушит оптику. — Тебе-то легко говорить, не тебе приходится постоянно рядом с ним ошиваться и терпеть его выходки. — Любой десептикон терпит, когда дело касается Старскрима. Сикер хихикает. — Твоя правда. ... После очередной дозы молчания Саундвейв начинает гладить партнёра по голове. В рядах десептиконов подобный жест зачастую принимали за унижение, и Тандеркрэкер сам немного в душе воспылал негодованием. Но сразу же понял, что Саундвейв не ставил целью его обидеть, потому прислонился к нему ещё ближе. — Почему бы тебе хоть иногда не давать отпор? Как Скайварп? Если бы всё было так просто... — Скайварп взбалмошный товарищ, оттого ему эти порывы легки. Да и просто уже привычно, что Скайварп бьёт, я терплю. Кто знает, что сделает Старскрим, если я начну давать отпор. Он ведь старше по званию. Я, по идее, должен ему повиноваться. Нет, конечно, я не упускаю случаев "подкрасться со спины" и как-нибудь его подставить, но он каждый раз меня обнаруживает. Ладонь продолжает плавно бродить по шлему Громовержца. — Ты нуждаешься в утешении? Вот те раз. — А что сейчас ты делаешь по-твоему? — Что ты подразумеваешь? Ну и дурак. — Утешение не есть услуга, какое-то конкретно действие. Это... Сикер замолкает, чтобы заговорить через минуту. — Саундвейв... — Тандеркрэкер осторожно берёт связиста за руки и заглядывает в визор. — Неважно, что конкретно представляет из себя утешение. Важен лишь результат. И конкретно в данном случае ты помог, ну... ты понял. Я не чувствую себя больше таким раздражённым из-за выходок Старскрима. Ты меня утешил. Это главное. — Правда? Ну какой же дурак. — Самая настоящая. Последующая широкая улыбка донельзя удивляет Саундвейва. Он с любопытством приближает лицо чуть ближе к Тандеркрэкеру, чтобы рассмотреть её ещё лучше, но сикер неожиданно несколько испуганно раскрывает глаза и отворачивается без улыбки. Расположив ладонь на чужой щеке, Саундвейв примечает, что она начинает нагреваться. — Ты... смущён? Тандеркрэкер накрывает ладонь связиста своей, всё ещё не решаясь налаживать зрительный контакт. Его тон несколько ворчливый, но назвать прямо негативным язык не повернётся. — Да ну тебя. Тем временем Рамбл и Френзи, наблюдавшие за ними с самого начала из щёлочки дверного проёма и ожидавшие зрелищ, скажем, более энергозатратных для влюблённой парочки, чувствовали, что остались ни с чем. — Странные какие. — И не говори.