Проблемы

Девушек привели во двор где стояло в ряд количество стульев ровно подходящее под учениц, а перед ними была сцена с занавесом, которую уже готовили к предстоящим съемкам. Все расселись и вот Маша смотрит на сидящих рядом одноклассниц и видит Токарову, которая устроилась по левую руку от неё. – Ты зачем рядом со мной села? — почти шёпотом спросила Романова и хмуро посмотрела на Свету, которая даже не дёрнулась и с улыбкой посматривала на сцену, — Ты вообще слышишь меня, ау! Но Света так и не ответила. Прозвучала фраза, которая начинала запись и Маша так и, оставшись без ответа, отстала от Токаровой. На сцену вышли три актёра, которые изображали сцену дня рождения. Маленькая девочка и бабушка с дедушкой. Суть была в том, что к этой девочке никто не пришёл на день рождения, как и всегда. Романова поняла, что эта ситуация про неё и сразу занервничала. Руки сжались в кулаки и взгляд опустился в пол. Так хотелось кого-то ударить или просто убежать подальше от этого ужасного воспоминания из детства. Маша почувствовала прикосновения чужой руки к своей сжатой ладони и сразу подняла глаза. Это была Света, которая с той же теплой улыбкой смотрела на Романову. Но пацанку это взбесило и она правой рукой врезала ей в глаз. Стул повалился назад вместе с девочками. Маша избивала Свету до помутнения в глазах. За всё, что она успела сделать. За ванну, за извинение, за кровать и за это прикосновение. Ей казалось, что та смеётся над ней, но это не смешно. Света даже не отвечала, а лишь приняла позу для защиты. Улыбка с её лица не пропадала, что ещё больше бесило Романову. Одноклассницы оттащили её от Токаровой, но она продолжила кричать ей гадости и пытаться вырваться. – Да пошла ты нахуй, гнида. Ещё и лыбиться, скотина, — маты, проклятия, оскорбления. Запас слов в тот момент вырос в раз 5, от чего Маша сама удивилась, но слова вылетали сами по себе, Романова просто выплеснула всё, что было у неё внутри. Свету же увили в дом, чтобы обработать раны от ударов. Машу посадили обратно и это испытание продолжилось. Сцена за сценой, драка за дракой, но Романовой уже всё равно. Она сидит и думает о Токаровой, о том, какая же она всё таки манипуляторша, что заставила Машу так взбеситься даже без слов. Всё дело лишь в её выражении лица и её действиях.

***

Испытание кончилось и ученицы отправились на психологию. Свету допустили на этот урок и она уже направилась сесть рядом с Романовой будто хотела добавки, но её специально посадили подальше и сказали пока что не лезть. Всё это время Токарова поглядывала на Машу и всё так же улыбалась ей. Романову это бесило и она старалась не смотреть в её сторону, а слушать психолога. Очередь дошла до Романовой и психолог специально затронула тему про драку на испытании. – Маша, почему ты избила Свету? Что было такого, что заставило тебя быть в таком состоянии? – Да эта скотина сама нарвалась, я тут вообще не при чем, — ответила Романова и показала рукой в сторону Токаровой. – То есть и избивала Свету не ты? – Избивала я, но заслуженно, — уже понизила тон Маша и опустила глаза на свои руки, которые нервно трепали друг друга. – Да, знаете я сама виновата. Это я пристала к Маше с оскорблениями и сама напросилась. Она не виновата, — влезла Света и подтвердила слова Маши. Больше психолог эту тему не затрагивала и вскоре урок кончился. Девушки направились обратно домой.

***

Маша направилась в душ после испытания. Хотелось смыть всю эту ситуацию с себя и спокойно дожить этот день. Вверх уже лежал на полу, а затем в ход уже собирались идти штаны, но видимо не успели. В комнату зашла Токарова и когда увидела картину перед глазами быстро закрыла дверь на замок. Маша быстро не поворачиваясь к Свете подняла футболку и прикрыла оголённую грудь. – Стучаться не учили? — сердито спросила Романова всё так же не поворачиваясь. – А тебя закрываться? — задала ответный вопрос Токарова, – Да и боюсь если бы я постучала, то ты бы не пустила. Романова лишь поджала губы в одну тонкую линию и развернулась лицом к Свете. – Выйди, я хочу помыться. – А если не выйду, то что? — ухмыльнувшись, спросила Токарова и сократила между ними значительную дистанцию. –А то опять побью тебя, только вот уже не поможет никто. – Бей. Бей сколько тебе влезет, я же не запрещаю. Слова Светы удивили Машу, но одновременно и рассердили. Она уже замахнулась правым кулаком, но правый край футболки слетел и один сосок оголился от чего у Светы глаза засветились. – Упс, — хихикнула Токарова и даже не спешила отвести взгляд от оголённого участка тела. Маша быстро отвернулась, надела футболку и уже собиралась обратно повернуться чтобы ударить Свету, но не успела. Та прижала прижала её животом к стиральной машинке и обхватила одной рукой талию, а другой чужую руку. – Ты, что, сука, творишь? Совсем уже страх потеряла? Я тебе сейчас, блять, — пыталась вырваться Маша, но Света была сильнее. – Тише, тише. Я просто хотела сделать тебе приятно, но раз ты не хочешь.. – Какое, нахуй, приятно? Я тебе сейчас кулаком приятно по лицу сделаю, хочешь? – Если так тебе станет легче, то да, — Токарова отпустила Машу и сразу поучила долгожданный удар. Сначала правый кулак, потом левый, ноги, колени. Казалось все части тела участвовали в ударах. Романова опять не видела границ и била куда глаза глядят, а Света лишь приняла позу защиты и даже звука не издавала. Одноклассницы услышали потасовку в ванне и начали туда стучаться, но дверь была заперта. Поэтому охранникам пришлось её выломать. Света к тому времени уже была вся в крови и синяках, которые даже спустя месяц не пройдут. Романову опять оттащили от Токаровой и повели на разборки, а Свету в медпункт. Оставшийся день девочек не подпускали друг к другу. Машу отпустили к одноклассницам, а Свету отвели в безопасное место где нет других девушек. С ней провела беседу психолог, но Токарова так и не сказала настоящую причину Машиной ненависти направленной на неё. Токаровой предоставили кровать на третьем этаже, где никто не спал и не ходил. Вроде бы она и радовалась, что тут спокойно, но вроде бы тут не было Маши от чего ей было грустно. Да, Романова ей понравилась, а если сказать точнее полюбилась.

***

Маша не контактировала со Светой уже около недели. Они лишь пересекались взглядами, но не больше. Блондинка больше не улыбалась Романовой, Маша чувствовала на её лице безразличие. Это чувство предавало значение догадке, что Света приставала к ней ради забавы, от этого Романовой становилось ещё более тошно. Испытание за испытанием, уроки за уроками, но Света так и не произнесла ни одного словечка в адрес Маши. Романовой уже стало скучно без её флирта, но она быстро отбрасывала эти мысли из головы, не хотелось вообще думать о ней и о произошедшем.

***

Обычный вечер. Маша направилась помыться, но свет оказался включённым. Она списала это всё на неуклюжесть девочек и без особых раздумий открыла дверь в ванну. Около раковины стояла Света и чистила зубы, смотря в зеркало, которое находилось напротив двери. Она заметила Романову, но не поворачивалась. – Стучаться не учили? — спокойно, без каких-либо агрессии спросила Света, не смотря на Машу. – А тебя закрываться? — задала ответный вопрос Романова и зашла в ванну. – Выйди из ванной, пожалуйста. Я умоюсь и ты зайдешь, — сказала Света, продолжая гигиенические процедуры. – А если я хочу сейчас? Тем более, я же тебе не мешаю. Только помоюсь быстро и уйду, можешь даже не обращать внимание, — мысленно Романова корила себя за всё сказанное, но остановиться почему-то не могла. Она подошла к ванной и начала раздеваться. Света уже закончила и подошла к двери, но её остановили. – Уже уходишь? Даже приставать не будешь что ли? — спросила Романова, которая снимала последнюю часть одежды - трусы. В тот же миг они оказались на полу, а Романова в ванной. Света громко глотнула и отвела взгляд. – Ты же сама всего этого не хотела, — тихо ответила Токарова и всё таки подняла глаза на обнаженную Романову, которая настраивала температуру воды. – Кто сказал, что я сейчас хочу? — ухмыльнувшись спросила Маша, — Хочешь - уходи. Никто тебя не держит. – Знаешь, это наш первый диалог за неделю и он такой странный. Тебе так не кажется? Сначала бьешь меня, материшь, а сейчас заходишь в ванную и раздеваешься, намёками, зазывая к себе. Нормально вообще? — тон Светы повысился. Она уже рассердилась и начала почти криком ссориться с Романовой. Но той казалось вообще не до этого. – Закрой уже дверь и иди сюда. Пока я не передумала. – Что, блять? — с недоумением спросила Света. – Ну раз ты не хочешь.., — послышался щелчок, значит дверь закрыта. Романова тихо хихикнула и посмотрела на блондинку, которая достаточно быстро снимала с себя одежду. Она залезла к Маше в ванну и прижала ту к стене, которая была покрыта плиткой. От резкого холода у Романовой пошли мурашки по телу. – Смотри, Романова. Я тебе не игрушка какая-то. Захотела бросила, захотела подобрала, — сказала Света, поглаживая чужие бёдра. – Потом об этом поговорим, а то я сейчас точно передумаю и уйду. Маша потянулась за поцелуем, на который сразу же ответили. Их губы поочерёдно сминали друг друга, жадно причмокивая. Когда воздуха не хватало, Маша отстранилась и опустила взгляд, тяжело дыша. Токарова не дала той набраться воздуха и опять накрыла чужие губы своими. В ход пошёл язык, которым она водила по зубам и потрескавшимся участкам губ. После кончики языков нашли друг друга и соприкоснулись. Сплетение было медленное, чтобы растянуть этот прекрасный момент. Тандем, который был, как какой-то прекрасный и освежающий танец, просто сводил обеих с ума. Света отстранилась и включила воду, которую старшая так долго настраивала. Тёплая вода взбодрила девушек. Она стекала маленькими струйками и заливалась в уши, но им было всё равно. Света начала целовать ключицы Маши, постепенно опускаясь вниз. Тихие стоны заставляли это делать до засосов на теле. Младшая уже добралась до внутренней стороне бедра, но перед тем, как начать действовать, посмотрела на Романову глазами в которых так и читалось «Я делаю это потому, что люблю тебя». Света провела языком по клитору, от чего Маша нервно ударила ладонью по стенке и закусила нижнюю губу. Токарова запустила свой язык прямо внутрь и спустя пару движений высунула, но не остановилась, а ускорила темп и начала лизать сам клитор. Тихие, но сладкие стоны заполнили разум Светы, ей было приятно осознавать, что Маше сейчас хорошо. — Свет-та.. , — Токарова остановилась и подняла глаза на Романову, которая даже слова еле подбирает, — Я с-сейчас.. Света поняла о чем она и продолжила своё дело. Спустя пару секунд Маша кончила и опустилась на дно ванны, пытаясь отдышаться. Света присела рядом и опустила голову на плечо Романовой. Та повернула голову в её сторону и устроились напротив. Она раздвинула согнутые ноги и устроилась в позе ножниц. Их лбы соприкоснулись, а дальше был очередной волшебный поцелуй, от которого у блондинки бабочки в животе порхали. Старшая положила руки на плечи Токаровой и медленно поддалась вперёд. Спустя несколько робких движений и тихих стонов, Романова ускорилась. Чтобы не привлечь внимание других к этой комнате из-за странных звуков, девушки целовались. Конечно, стоны проскакивали через поцелуи, но хотя бы не так громко для посторонних ушей. Когда уже сил осталось только на помыться, девушки остановились. После лёгкого душа в обнимку они быстро оделись и поочерёдно вышли, чтобы не привлекать внимание. Маша направилась в общую комнату, а Света на третий этаж.

***

Утром следующего дня Токарова убедила продюсеров, что всё хорошо и она может вернуться к своим одноклассницам и ей поверили. Она собрала свои вещи, которые взяла на время пока находилась на другом этаже и направилась вниз по лестнице. Улыбка не спадала с её лица, пока она не зашла в комнату где изначально жила. На их с Машей кровати разместились Романова и другая ученица. Девушки мирно сидели в обнимку и болтали о чём-то непринуждённом, а когда зашла Света Маша сразу замолчала и отстранилась. Она встала и повела Токарову за руку в коридор, чтобы другие не услышали их предстоящий диалог. – Слушай, Света. Давай забудем то, что было вчера? Это была серьёзная ошибка. Ошибка?..