Паша Изотов - Нежно
— Ева Суворова, готова? — вздыхая говорит старая женщина Агафия Павловна, поднимая голову на сидящую ученицу. — Нет, — равнодушно отвечает девушка, и сзади слышится возглас одноклассника. — Ууу, плохая девочка - Евочка, не стыдно? — издевается юноша сидящий позади неё, да ещё и в рифму. — Заткнись, Локон, — дерзко отвечает Ева, сидящая впереди задиры класса, и уже повернулась, чтобы добавить ещё пару ласковых фраз, но ругань прервал карандаш учителя который громко и с укором постучал по столу. — Тишина в классе! — Суворова показывает язык однокласснику, отворачиваясь от него, на что получает глухой смешок позади себя. Хорошее настроение Евы испаряется, также быстро как её двойка летит в журнал. Теперь ей откровенно похуй на тему урока, на дряхлую училку - Агафию Павловну, и в принципе на всё. Как ни странно её поведение очень схоже с поведением парня на последней парте. Киса мысленно хотел уебать штопаного гандога Локонова партой по лицу, ну, может не партой, но кулаком после урока за школой, точно. Ему хотелось рвать и метать, ведь только он мог её так подкалывать, язвить и пускать смешки, и никто больше. Он сам не знал почему так сильно хотел что бы она хоть раз посмотрела в его сторону, почему начал заступаться за неё и одновременно шутить, но так или иначе. Он хотел её внимания в свою сторону. И в его голове рождается гениальная идея. Он впервые за месяц снимает колпачок с ручки купленной ещё год назад, но так и не использованной им и начинает писать, нет, творить целый том войны и мир на клочке бумаги. После своей самой гениальной идеи по его мнению он всё-таки выбирает уебать Локона после урока, нужно же кому-то почтальоном сегодня поработать. — Пс, суровая, на, — она слышит своё прозвище, придуманное в школе ещё давно, но не оборачивается, потому что голос Всеволодова не очень-то вызывает доверие. — Бля, отвали, — стиснув зубы шипит одноклассница, но не успевает договорить как её перебивают. — Глухая? Повернись. — в голосе слышится злость, и Ева поворачивается только что бы от неё наконец-то отъебались. Но вместо лица Локонова видит бумажку которую ей суют, — Бери, — лепечет ей и она принимает свёрток. Ебать, он издевается. Словесного унижения ему мало? Ему может ещё на печатной машинке оскорблений в её адрес написать? Она открывает свёрток и видит то, чего увидеть никак не ожидает. «Киса». Суворова аж воздухом давится от степени своего полного ахуя. Кислов че, с этим передатчиком писем сговорился? Но то что она видит дальше, поражает её в ещё больший шок.«Оживают картины, истории герой их. Я сижу за чашкой кофе, сочиняю стих. Временами мертвый, но чаще живее всех остальных. Не сплю теплыми ночами, видимо уже привык. Найдутся мои треки в твоих плейлистах. У меня все, как обычно, все на привычных местах, Привычные слова, и люди вполне привычные. Посижу часок и выдам че-нибудь личное.»
Она вчитывается в какой-то замысловатый текст, но всё равно ничего не понимает, поэтому оборачивается к писателю этого шедевра. Но он обыгрывает её на несколько ходов вперёд, и когда она поворачивается тот уже смотрит на неё. На лице Кисы красуется самодовольная ухмылка, в которой нет пошлого подтекста в его стиле. Он просто улыбается ей как дурак. Но она не отворачивается, потому что ей дохуя ещё чего сказать и спросить хочется, но она просто смотрит в его тёмно-коричневые как шоколад глаза. Его зрачки как то по-странному расширены. Интересно, у неё также выглядят? Он кивает головой в знак вопроса и тут до неё доходит что она тупо пялится на него. Она резко отворачивается и пытается прийти в себя. Но в голове, как и на языке вертится только одно слово "Блять". До неё всё очень долго доходит, и когда у неё вот-вот поедет крыша от всех её дурных мыслей, в её светленькую головушку прилетает колпачок от ручки. Она потирает место атаки и оборачивается уже собираясь послать задумщика этой абсолютно тупой идеи на три весёлых буквы. Но видит лишь гаденькую улыбочку Кислова, который вертит в руках ручку без колпачка, и она опять как дура смотрит в ответ, не зная как послать кроме как матом. Поэтому отворачивается и глаза вновь прилипают к записке.«Знаешь, а ведь я не видел тебя уже несколько лет. Может быть, у тебя теперь есть дом и семья, почему бы и нет. Иногда непрошеными являются призраки из Прошлого. Но для тебя я бы точно этого не хотел, нет. Родная, люди жестокие и злые, Я как никто это знаю. Надеюсь, что никто из них тебя не обижает. Поверь, где бы я ни был, я часто тебя вспоминаю, И льщу себе тем, что тебе тоже меня иногда не хватает.»
Она чувствует на себя взгляд, и ей даже оборачивается не нужно, что бы знать хозяина, ведь так смотреть может только один человек в этом мире. И от этого неловкого момента у девушки пропадает дар речи и вобще умение адекватно мыслить. Дыхание спирает, и без того пушистые ресницы трепещут, а сердце начинает биться чаще. Щёки предательски покрываются румянцем. Такого она ещё никогда не испытывала и от этих всех ебучих ощущений и чувств хочется на стену лезть. И кажется что ещё несколько минут в подобной обстановке — и она не выдержит. Но её мозг перестраивается, когда она понимает что и это не конец. Она разворачивается листок полностью.«А помнишь, че я выписывал? Нет, не Помнишь, конечно. Холод и снежно. Убей меня нежно. Я написал в твоем падике, за что получил лютых лещей от жирной и злобно консьержки. Мне выделили ведро тряпку, чтобы оттереть краску. Эта падла засохла и нифига не оттиралась. Я тогда по-тихому свалил, разрушив прекрасную сказку про смелого принца. Жестоко обидевшись, ты громко ругалась. А эта надпись до сих пор осталась.»
Мозг уже полностью не контролирует ситуацию, потому что уже слишком много какой-то непонятной хуйни случилось за несколько минут. Поэтому ей уже глубоко плевать на эту двойку, лишь бы он объяснил ей что всё это значит. Играет ли он с ней, или говорит всё взаправду? Слышится звонок, и она поклоняются всем богам за то, что существует такой отвратительно громкий звук, тем не менее способный избавить её от не менее отвратительного урока. Но она сидит за партой и не шевелится. Пока все шумным табуном вываливается в коридор. Ева замерла, надеясь что если она не будет двигаться весь этот пиздец закончится. — Дочитала? — звучит над ухом нахальный голос и она вздрогнула уставившись на эту уже давно выученную наизусть морду одноклассника. — А, нет, — она отворачивается и утыкается в листок лишь бы не смотреть в его глаза, но через секунду листок забирают. — Я не дочитала, — Ева тянет руки за бумажкой, но Киса поднимает руку выше, и из-за этого она не достаёт. — Пошли. — бросает короткое слово парень и выходит из класса комкая листик в своих руках. Девушка мигом подрывается с места и начинает запихивать всё что есть на столе к себе в рюкзак. И вот когда она пулей вылетает из кабинета, в голове проносить "Ебучая сменка". Когда она наконец подбегает к парню с обувью, хватает его за плечо. Она хочет громко выругаться на него матом, потому что нахуя вобще было уходить? Но из-за отдышки получается не связанные между собой слова. Киса разворачивается и молчит, чего девушка никак не ожидала. Ева смотрит на него растеряно, не зная что сказать. Но он разрежает тишину своим шёпотом, — Как остается то, что стереть не в силах ни время ни старость, — сердце замирает, из его уст стишок звучит до боли приятно и сладко. — Как хорошее кино, к которому и возвращаться в радость. — Ева выглядит как наркоманка которой дали дозу, потому что по другому её придурошную улыбку описать невозможно, — Так у зрителей всего это практически вечный блокбастер с тупейшим концом. Но как же прикольно всё начиналось. — Киса лыбится как чеширский кот, и девушка выдавливает из себя самое тупой, что можно было спросить. — Сам написал? — Обижаешь — а парень почему-то опять улыбается. — Красиво. — Хочешь ещё че-нибудь такое? — Хочу. — тихо отвечает Ева и смотрит на него в ожидании. Но он хватает её за руку и сбегает по лестнице вниз, пока девушка чуть ли не падает от потери равновесия, и вот стоя за школой пока Ева переминается с ноги на ногу от холода, потому нихуя не май месяц, а она вырядилась в колготках. Киса закуривает и поворачивается, — Когда нибудь каталась на скутере? — Неа, а что? — девушка трёт ладошки пытаясь их согреть, в то время как парень стоит в одной зипке после чего поворачивается. Его задорная улыбка уже не ведёт к добру и он вываливает слова вместе с дымом. — Покатаемся?