***
Когда КССР перевёлся к ним, его посадиле к Канаде, а тот, в свою очередь решил пойти перекусить с ним в столовую. На тот момент, они учились в 4 классе. Когда они дошли, Канада достал свой контейнер с едой, а Каз направился к буфету, где купил какой-то маленький пережок и ему дали манную кашу с компотиком из сухо фруктов. Стандартный перекус этой школы, который Канада никогда не понимал. Когда КССР подошёл к Канаде, он сел не на соседний стулчик, а через два стулчика, что не понравилось Канаде. Зачем так далеко? И он что, будет давится этой манной кашей, пирожком и запивать это компотом из сохо фруктов? Канада подсел по ближе к своему новому однакласснику и решил поделиться со своим перекусом и дал ему кусочек сладкого тарта и несколько фруктов. Мальчик этого не понял. Он посмотрел на Канаду с каким-то недоверяющим взглядом, вдруг он туда что-то подсыпал или засунул? Бог знает. Но Казахстан всё-таки принял еду, всё ровно ему терять ничего. Мальчик подвинул тарелку с манной кашей и как-то подазрительно смотрел на выпецку ещё минуту-две и всё время за ним пристольно наблюдал Канада, съест ли он этот чёртов тарт или нет?! Казахская ССР проглотил слюну, что скопилась в его горле и начал есть эту чёртову тарталетку. Глаза парня загорелись. А она оказалось очень даже вкусной! Когда это заметил Канада, он обрадовался и сам сьел второй кусочек данного лакомство. — Я даже незнаю, как тебя отблагодарить. — с каким-то грустным лицом сказал КССР, смотря прямо на Канада, а тот удивился и ответил ему: — Да нет, не надо меня благодарить, я же тебе дал всего один кусочек, так что не бойся и не грусти, это будет твоей благодарностью. — с улыбкой на лица сказал Канада, а младший же, улыбнулся ему в ответ и решил дать ему пирожок, который он купил в буфете. Когда Канада заметил это, он улыбнулся и принял пирожок от парня. Он ни разу не ел пирожки с буфета, да и не хочет, но чтобы его новый друг не растраевался, он взял и стал есть этот злощясный пирожок от своего нового друга.***
— Я до сих пор не могу понять, как мне в голову взбрело дать тебе пирожок с буфета, как благодарность! — смеяся парень, а Канада просто наслаждался моментом и смеялся в ответ. — Сегодня выйдем погулять? — с улыбкой на лице спросил мальчик, который надеялся, что его друг согласиться и они вместе сегодня погуляют, походят по парку, прокачаются на качелях и т.д., Канада хотел признаться ему в своих чувствах, да, это будет против нормы, да, их обоих осудят — но Канаде уже всё ровно, он не может уже скрывать это от своего возлюбленного.***
Я помню тот самый день, когда впервые позвал тебя гулять. Это было 3 года назад, мы были в 4 классе, на дворе октябрь, я к тебе ещё не чувствовал то, что чувствую сейчас, но после того, как мы закончили начальные классы и перевелись — я начал каждый день думать о тебе. Но сейчас не об этом. — КССР, давай сегодня погуляем? Как раз, я хотел купить немного канцелярии. — шептал Канада на уроке математики. Учитель куда-то ушёл, оставив нас под присмотром другого учителя и дал задание. Я, как и Казахская ССР всё уже сделали и просто отдыхали. — Сегодня? Сегодня вроде 7 числа, да? Тогда давай, только до пяти, хорошо? Либо же меня отец по стенке размажет. — До пяти — так до пяти. — спокойно ответил Канада, а после же добавил: — КССР? — откликнул младшего, зостовляя его обращать на себя внимание, на что получил его вопросительное «м?». — Можно я буду тебя называть Каз-ом? Просто мне так будет удобно, но если ты так хочешь! Если не хочешь — скажи! Я не буду тебя так называть, хорошо? — спросил Канада, нервно кучая свою губу. От такой риакции Казахская ССР усмехнулся и после дал тому свой ответ: — Хорошо, если тебе так удобно, то ты можешь меня так называть. — с улыбкой на лице ответил Казахская ССР и после, смотря на окно, он начал что-то рисовать у себя в черновик, а от его улыбку у меня по всему телу прошлись странные ощущение. Такая нежная улыбка… И всё это происходило на уроке математики.***
Спустя три года. На часах 15:04, тебе в 18 надо быть уже дома. Мы вместе ходим по парку, ты, что-то там без умолку говоришь, а я слушаю, ну, пытаюсь слушать, одновременно утопая в собственных мыслях о тебе. В парке было не сильно людно, но и людей было не мало. Кто-то гулял со своей второй половинкой, кто-то с своими младшими братьями и сёстрами. Где-то не сильно далеко была детская площадка, где игрались дети. Как же спокойно после войны. «Надеюсь, что это крови правительство больше никогда не будет.», думал Канада, да в принципе, так думали и надеялись все. С глубоких мыслей его приврал его возлюбленный, радостно что-то крича, хоть и криком это не назовёшь. — О, смотри, Канада, там качели свободны, я как раз ходить уже немного устал, давай покатаемся на низ, пока кто-то их не занял? — улыбаясь, проговорил Казахская ССР. Погода была по истине шикарна, как никогда, лёгкий, не холодный ветер, ясное небо, мы с тобой были в школьной форме, главная задача для Каза было не замарать её, а если замарал — отстирай её как можно скорее, если не успел — то тебя погладят ремнём, либо же, ты будешь несколько часов стоять на гречке коленями, боясь даже пошевелиться, не то что уж издать лишний звук. Форма, была на удивление очень даже качественной, на данной момент, был май месяц и они ходили в чёрных шортах по колено, а девочки ходили в тех же чёрных юбках, в верхней части была рубашка, у которой были укорочены рукава по локоть, а на шее висел красный, пионерский галстук, если детям станет холодно, им выдают жилетки, тёмно синего цвета. — Ох, да? Давай я тебя покачаю, а потом ты меня? И ещё, я тебе дам свою жилетку, чтоб ты её постилил под низ, потом что если ты там что-то замараешь или порвешь — то по любому получишь от отца. — последнее предложение Канада говорил с неким волнением, беспокоясь за своего друга. — Спасибо Канада, но мы даже до качели не дошли, к тому же, я же и свою взял, так что не беспокойся. — отмахиваясь ответил Каз. — Каз, но твоя жилетка тоже же элемент одежды, ты же сам знаешь, тебя накажут если с ней что-то случится, а моим родителям будем всё ровно, порвал ли я вещь, так что не беспокойся за меня! — ответил тому Канада, схватив того за плечи. Казахская ССР улыбнулся такой заботе. Кажется, что это не СССР его опекун, а Канада. КССР посмеялся от этого и сказал. — Хорошо, Канада. — ответил Каз, улыбаясь, а Канада же был рад, что его крылатый друг наконец-то принял помощь, хоть и такую, но в какой-то степени это не только забота, но и помощь. — Ладно, побежали, а то качели уж точно займут. — смеясь продолжил парень, взяв старшего за ладонь, бегая в сторону качели, ведя второго за собою. Они успели! Парень помладше был таким радостным, словно дитя малое, которому дали конфетку… А второй же, был просто рад за своего друга, обжигая его своим взглядом, будто сейчас проткнёт его на сквозь. Первый мальчик, который на вид был по младше сел на качели, но перед этим, старший постелил туда свою жилетку, да, он мог посадить того к себе на колени, но его друг бы не понял этого и он не стал это делать, после же, начал аккуратно качать парня младше. Так аккуратно, словно на этой качели не подросток, а настоящий бриллиант, который стоит не одну тысячу долларов. — Канада, качай немного сильнее, пожалуйста, я же не упаду же. — смеясь попросил подросток. Канада на это удивлённо похлопал глазами, а когда понял, опустил свой взгляд, а его щеки по медленно, но верно краснели, но после, он ответил: — Ладно, но тогда, ты будешь держаться крепче! Хорошо? — указал подросток по старше, всё ещё с розовыми щеками, от такой вида парень залился смехом, после же тот ответил на некий указ. — Хорошо-хорошо, я буду держаться так крепко, как только смогу, но и ты качай меня нормально. — с улыбкой на лице сказал младший, старший же принял его указание, начиная сильнее качать парня. Когда младший уже набрал определённою скорость, старший перестал качать того, отойдя немного по дальше. — Каз, я тебя не перекачал? Тебя не тошнит? — с волнением спросил старший, беспокоясь за младшего как за сына, ну, или как за своей второй половинкой. — Канада, не беспокойся, всё в норме! — радостно прокречал парень, который был словно малое дитя, которого покачали на качели и теперь он хочет снова и снова качаться на ней. После того, как они накачались на доброй, советской качели, Канада направился в магазин, оставив своего друга на скамейке, а вернулся он уже с двумя стаканчика мороженого, кажется, он бегал, на это указывает его тяжелое дыхание. Англо-француз дал своему другу один стаканчик, а Казахская ССР поблагодарил своего друга за данный подарок. После перекуса, двое друзей сидели на лавочке и разговаривали о своём. «Это прекрастный шанс! Сейчас идеальная погода, идиальная ситуация, идиальное место! Но, лучше отойти немного по дальше, чтоб нас никто не заметил, не хочу чувствовать на себе лишнии пары глаз…» мысль его прервал его друг, который помахал перед его лицом. — Ауу, как спалось? — с улыбкой на лице спросил Казахская ССР. «Он сегодня такой радостный, надеюсь, что это новесть не испортится его настроение. А в прочем, главное не думать об этом, и пусть всё дальше будет, как должно быть.» — Каз, мы можем отойти, я хочу поговорить об одно теме, не пойми меня не правильно! Я просто не хочу, чтоб кто-то другой слышал её, так как сейчас, я доверю эту новость только тебе, ведь это связоно с нашей дружбой, да и самим тобой. — неуверенно сказал Канада, в некоторых местах заикаясь. — М? Хорошо-хорошо. Куда пойдём? — спросил парень по младше, вопросительно смотря на своего друга. Старший и сам ещё не определился, а тут у него спрашивают, да ещё и не абы кто, а его возлюбленный. Канада быстро пробежался взглядом на округе и решил, что они отойдут в сторону парка, где больше лесная часть, что ли, описать трудно, ведь они далеко. Эх. Дети-дети, какие же вы сложные. Тяжело выдохнул я и ушёл дальше по своим делам, свернув свою газету в трубку, я направился на фабрику. Как же я ненавижу эту роботу, но зарабатывать всё-таки надо же, прокормит семью… Надеюсь, у этих двоих всё будет хорошо. Я, когда искал куда можно отойди заметил, что мужчина, на вид лет 40, который читал какую-то газету направился в сторону центра города, новерно он такой же взрослый, который по любому будет против наших отношений, но это меня не волнует от слова совсем. Я решил, что мы отойдём ближе к деревьям, которые стояли близко друг-другу и нас не должны были тревожить. Нет! Не подумайте! Я не собераюсь сделать со своим другом интимную близость! Я просто хочу признаться ему в чуствах и ждать его ответа. — Каз, давай пойдём ближе к деревьям? — спросил я, смотря на свего друга всё ещё такими же розовыми щеками. — Ну давай. — ответил тот, стовая с лавочки, а за ним стал и я. Он взял меня за руку и посмотрел на меня. — Куда идём? — я сжал его руку в ответ, и повёл его в другую сторону парка. — Эм, Каз, слушай… — начал я, тежело вздохнув, я всё тщательно обдумал, а может, это будет огромной ошибкой, а может, он оттолкнёт меня, а может, он разочаруется во мне? — Ну, это… — было ощущение, что в моём горле ком, из-за которого я сейчас задохнусь. Мне было трудно это сказать. Что же мне делать? — Канада, слушай, всё хорошо? Почему ты плачешь? Если не хочешь можешь не говорить, а если ты не против — то скажи это мне и я помогу тебе как смогу! Постораюсь поддердать, хоть это у меня выходит и с трудом, но я попробую! — что? Всмысле я плачу? Нет-нет-нет! Я не такой! Я пытался ему сказать о своих чуствах, но ком в горле настолько сильно мешал мне, что я расплакался ещё сильнее, Казахская ССР обнял меня, гладя мои волосы, а я же, упираясь об его плечо пытался успакоиться, но это приводила только ещё бурной эмоции, которую я, почему-то, не в силах сдержать около него. Я всеми силами пытался сдержать свои слёзы, и рефлексивно укусил своб нижнию губу до такой степени, что с неё уже капает кровь. Капля за каплей. Всхлип за всхлипом. Я никак не могу успокоиться. Мне так больно, я так устал это всё скрывать. Каз прижался ко мне и в ответ обнял меня, но не так как я, я его обнял так, что будто бы его собераються у меня отобрать раз и навсегда. Тот нечего неговорил, но и мне нечего не нужно было. Я хотел всплеснуть эмоции, я, конечно, был бы не против, если бы он принял их и мы бы стали как «парочка», что ли, я был бы только за. Но он не знает причину моих слёз, тае что требоват от него я нечего не хочу, разве что объятий, точно таких же, как и сейчас. Я уже не могу сдержать свои слёзы. Я оканцатильно начал плакать в голос, даже не пытаясь сдержаться, мне алевать на все хти взгляды, мне плевать на их мнение, сейчас, в моём мире, есть только я и мой Каз. Когда я более менее успокоился, он спрасил у меня: — Канада, всё точно хорошо? Ты можешь мне довериться, я тебя обязательно подд… — он был всё еще в моих объятиях, я ришил нечего не говорить, а действовать, из-за этого он и не смог договорить. Я поцеловал его прямо в губы, а из-за того, что он на тот момент говорил и у него, как бы это тупо не звучало, был открыт рот, я воспользовался этим и углубил поцелуй. А он, в свою очередь застыл словно кукла или статуя, он даже не моргал! После того, как я закончил поцелуй, я нежно отстранился от своего возлюбленного и сказал: — Я люблю тебя, Каз, это взаимно? — спросил я, немного треся его плечи. После того, как он очнулся, я повторил данный вопрос, с некой надеждой и с искрамт в глазах. — Канада, давай, я день-два подумаю и потом отвечу тебе? Просто ты так резко заплакал и так же резко, ну, это, кхм. — отаетил Каз, отводя взгляд в сторону деревьев, а на его щеках был небольшой румянец, который так сильно нравиться мне Ох, я был так рад этому! Он не отказал мне! Я от радости обнял его, а он обнял меня в ответ. Так как пришло время, я проводил Каза до его дома и сам направился в свой. Он не отказал мне, как же чудно! Но, он и не соглосился. Стоп, он и не согласился, а если он меня оттолкнёт, а если, он не примет мои чувства, а если, это будет последней нашей прогулкой? Нет-нет-нет! Не надо думать об этом, всё будет нормально! А если, он на самом деле использовал меня? Нет! Он не такой! Я с плохим настроением шёл домой, думая о своём. Было токое ощущение, что я сейчас сново заплачу. Я вернулся домой, ничего не ответив маме, о её вопросах, как прошёл мой день в школе, в место этого, я просто взял, поднялся к своей комнате, заперся в ней и начал рыдать. Почему? Почему ты отказал мне? Я же ведь тебя так сильно люблю! Это я во всём виноват, зная о его проблемном отношении с отцом, которые он пытается наладить не первый год, начал говорить ему об этой теме, прекрастно зная, что его отец гомофоб…***
«Почему-то, Канада сегодня весь хмурый и не хочет со мной разговаривать. Что случилось? У него гоаза красные, он что, сново плакал? Это из-за меня?», думал про себя 13 летний подросток, который смотрел на своего соседа взволнованным взглядом. — Канада, — окликнул младший своего соседа, Канада посмотрел на свою любовь пустым взглядом. — Мы можем отойти? Я хочу поговорить. — скащал Каз, взяв своего друга за руку и направивщис к мужскому туалету, он запер дверь, и осмотрелся, никого ли здесь нет, после же, смотря на своего друга. — Канада, что-то случилось? У тебя нету настроение? Или.. — КССР не успел договорить. На лице его друга были видны капли слёз, а раньше, такие пустые глаза сново обрели ту искру, но… Она была, какой-то грусной, что ли? — Канада, что случилось? Скажи мне пожалуйста. — с волнением спросил Каз. — Я-я вчера задумался, и подумал, что ты всё-таки против моих чуств, ведь твой отец, да ещё и ты не дал точный ответ и я подумал, что… — его речь перебил нежный смех его возлюбленного, Каз подошёл поближе к Канаде, и ставая на цыпочки тот поцеловал старшего, всё больше и больше углубляя поцилуй, Канада с наяало анимел, но после же, он решил присоединиться, сново изучая полость рта его любимого. После поцелуя, появилась некая «ниточка слюни» или как её ещё можно назвать? — Ах, милый мой Кани, ты просто накрутил себя, а на счёт моего отца не беспокойся, я постараюсь сделать так, что он не узнал о наших отношениях. И да, твои чуства взаимны. — шептал на левое ухо Канады Каз, а в последнии слова и вовсе подмегнул своему возлюбленному. — Ладно, Кани, помой лицо холодной водрй, витерись и пошли, скоро перемена закончится. — с некой заботой проговорил Каз, Канада редуо видео его таким, таким… Милым и заботливым, что ли? Клён спокойно послушался его возлббленного и они вместе пошли на урок.***
После того, как я вернулся домой, я плюхнулся на кровать. Ох. Я просто накрутил себя и на самом деле тот принял мои чувства? Эх, я не впервый раз самого себя накручиваю, делая из малюсинькой проблемы настоящего гиганта. На моих щеках был совсем легкий румянец, я поменя свою позу, и теперь я лежу на спине. Я своей рукой коснулся собственную губу. Не могу поверитью оот, от которого я схожу сума принял мои чуства и даде поцеловал меня. Идинстыенное, что меня насторажевает это его тело, даде вскрзь одужду видно, какой же он всё-таки худой, ну, это я просто это заметил, а другие заметили это или нет — я не знаю. Но надеюсь, что никто кроме меня ничего не заметил. Кази милвй мой, почему к тебе так относятся дома? Если и другие не знают причину твоих синяков — то это не означает, что я не знаю. Ты не умеешь врать. Как такие синяки погут придти из-за того, тчо ты упал с лестницы? Или как такой глубокий порез на твоей спине мог появиться случайно? Каз, я тебе, конечно, доверяю и верю, но когда это касается твоего здоровье… Ты врал мне насчёт собственного здоровья э, чтобы я не волновался, так ведь, да, милый? Зачем? Пожайлуста, не надо врать насчёт этого.***
Я с Кази «встречаюсь» уже 3 года! Оказываеться, я многое о нём не знал. Например, он меломан и то, что у него нету любимого цвета, а я думала, что ему нравиться жёлтый и по этому всегда делал некие подарочки с чем-то жёлтым. Например, те же цветы, укрощение и т.д. Но сейчас не об этом. Где он? Его нету уже неделю… Он заболел? Чуть ли не в конце учебного года, в мае? Нет, на него не похоже, я очень сильно переживаю. А вдруг с ним что-то случилось? Нет! Всё хорошо, не надо думать об этом! — Слушайте, дети. — в кабинет зашла женщина, лет на вид 45, когда все увидели её — то все встали в знак уважения, после её краткого кивка, они вели на свои места. — Тут такое дело, Казахстан с вами больше не учиться. — с грустью сказала женщина, после же кратко посмотрела на разачеровонно-шокировонного Канаду. Она прекрасна знала о его чуствах, но говорить не собиралась, хоть и угражала ему этим несколько раз, но риально говорить она не собиралась, это их дело, потом застревать в их проблемах ей не хотелось.Что? Почему? В смысле? За что? Из-за чего? Когда? Как именно? Как? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Тебе было больно? Очень? Не плачь, прошу.
За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? За что? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Почему ты меня не любишь, что я тебе сделал? Мне больно, мне больно, мне больно, мне больно, мне больно, мне больно, мне больно мне больно, мне больно, мне больно, мне больно, мне больно, очень, я сейчас заплачу.
***
— Ыхв, неге менің басым солай қатты ауырып тұр? — шипел в слух парень, лет на вид 18-ти лет, он был в больнице, кого эта инфармация удивила? Правильно, никого. — Ал сіз кімсіз? — жмурясь, смотрел парень на шокиронного доктора и двоих мед систёр. — Галя, на свякий случий неси наркоз! — прокричал доктор и чуть ли не прибежал к молодому, юному парню. — Мистер КССР, как вы себя чувствуете? — Өй, сайрамаш орыс тілде, даун нахуй. — прошипел казах, призрительно смотря на врача. — Мен қай жердемін, ә? — всё бы ничего, но доктор не знает казахский от слово совсем. И что же ему теперь делать? В кабинет постучадись и врач сказал: «Входите.», в палату зашёл высокий мужчина, лет на вид от 20 до 24 лет. Когда врач увидел его, то его глаза загорелись. — Ох, мистер РСФСР, вы нетпредставляете, как сильно я рад вас видеть! — Какой диагноз? — спросил тот, будто бы чуствоя отврощение к доктору. «Неліктен бұл ишак үлкендермен осылай сөйлеседі? Үлкендерге құрмет көрсет, даун нахуй.» думал КССР. — То и дело, я не понимаю, о чем он говорить… — ответил доктор, этот ответ не устроил старшего и он подошёл к своему брату, хоть и не родному, но брату, и спросил: — КССР, как ты себя чувствуешь? —спросил тот. — Туф, неме сендер екеуін шәйнәп тұрсыңдар?! Мен сендердің орыс тіліңді білмеймің және білгім де келмейді! — агрессивно прокречал парень. Старший удивился этому. Он так давно не разговаривал на своём родном языке, да в принцепи, он довно не разговаривал. РСФСР знает казхский, хоть и плачевно, но хоть что-то. — Эмм, это, ой, анау, қалай жағдайын? — с малым волнением спросил старший. Младший на него посмотрел так, будто бы тот сболтнул что-то явно лишние, но это не так. — Шала сын ба? Уф, жарайды, қара, менде басым айналып тұр, мен сендерді бір де бір рет көрмедім және де, мен осы жерде не істеп жатырмын? — сказала КССР, РСФСР понял его только с третьей попытки, ведь тот довольно-таки быстро разговаривал. — Біріншіден, басын скоро ауырмайт, тос. В смысле бірінші рет? Әй, мен сенің ағам ғой! Ишак, сука. Эм, қалай айтсам, э, сенің тереторриянда ядерные испытания болды. — абы как говорил бедный РСФСР, казах сначало посмотрел на него как на мамбета, но потом очнулся и спросил: — Не?! Менің жерінде ядролық сынақтар болды ма не?! Неге?! — с шоком спросил казах, резко вставая со своего место, а после от головной боли он чуть не упал, но его успели словить врачи. — Я это, незнаю, ой, Мен білмеймің. — он врал как только мог. В ответ он получил взгляд, который был полон недоверие. — Эх, жарайді, неше сағат мен рианимация да болдым? — спросил младший, прожигая старшего взглядом. — 40 жылдан аздау. — ответил старший, челюсть младшего отвисла к чёртовой матери. «Что? Как меньшет 40 лет? И меня не успели? Хотя я не животное, чтоб меня усыплять, что-то тут не складывается и это мне не нравиться.», мысли казаха, если переводить на русский язык. Старший уже понял, что у второго амнезия.***
16 декабря. Казахстан стал независемой страной. Стоп. Казахстан? Это мой Каз? Не могу поверить! Мы так давно не виделись! Лет 50 прошло! Я надеюсь, что мы сможем найти общий язык так же, как и раньше! Солнце, я так скучал. Вот он, может подайти к нему? Нет! Вдруг он что-то поймёт не так? Вдруг он забыл об о мне? Нет! Нет! Нет! Моя любовь по любому не забудет меня!***
Боже, я настоящий трус рядом с ним, рядом с други я настоящий пример для уверенности, а сейчас? Ох солнце. Я тебя люблю.