Долгая дорога домой

Когда принц Мио и его оруженосец ушли, Эно долго-долго сидел во мраке, обхватив голову ладонями. Он закрыл окно, чтобы не слышать криков заколдованных птиц. Он боялся услышать среди их печальных голосов два новых звонких голоса. Он думал: «Вот ушел тот, кому суждено сразиться с рыцарем Като. А я сижу здесь и ничего не знаю — победит ли он или проиграет? Может быть, он вообще не доберется до рыцаря Като? Может, стражники схватят его еще в Мертвом Лесу? Или настигнут его на подходах к самой черной на свете горе? Ах, принц Мио, принц Мио! Ты еще так молод и наивен! Что, если ты так и не найдешь Кователя Мечей?» Несколько раз Эно бросал испуганные взгляды на дверь. После ухода принца Мио и его оруженосца он крепко-накрепко запер ее, но знал, что это не преграда для стражников рыцаря Като. Ведь они повсюду. Они всегда рядом. Как один из них сказал ему в тот день: «И ни шагу за порог, рыбак. Мы будем наблюдать за тобой, и мы узнаем, если ты ослушаешься». Эно задрожал, вспомнив эти слова. Но время шло, и дрожь улеглась. На смену ей пришло беспокойство. Несколько раз Эно вставал и подходил к окну, но никак не мог заставить себя открыть его. Он протягивал руку — и тут же отдергивал ее. Так повторялось несколько раз. Наконец Эно, облизав губы, которые, кажется, еще помнили вкус хлеба насущного, принесенного ему принцем Мио, решительно откинул крючок и толкнул створку — и немало удивился, когда порыв ветра едва не сбил его с ног. Он открыл не ставень, а входную дверь. Несколько мгновений Эно стоял, покачиваясь, на пороге. Он ждал, что вот-вот налетят стражники и втолкнут его обратно в лачугу — или поволокут в страшный замок рыцаря Като, где тот занесет свой железный коготь и вырвет у Эно из груди сердце, а вместо него вложит камень. Эно наденет черный доспех и шлем, принесет присягу рыцарю Като и вместе с теми, кто, может быть, когда-то был его соседом или другом, станет сторожить черный замок, и никогда не узнает о том, что случилось с Кователем Мечей или принцем Мио. Он сделал шаг. Стражники все не появлялись. Другой шаг. Никого. Эно сделал третий, четвертый, пятый шаг и все быстрее заковылял к Мертвому Лесу, которым ушли принц Мио и его оруженосец. Нет худа без добра — он нагонит их. Когда-то он знал все тропки в этом лесу. Он найдет их, выведет на нужную дорогу, они доберутся до Кователя Мечей, и принц Мио обретет свой меч, рассекающий камень, и сразится с рыцарем Като. Он потерял счет времени. Когда-то он знал все тропки в этом лесу, но с тех пор утекло немало воды. Голые засохшие деревья были неотличимы друг от друга, спекшаяся бесплодная земля под ногами не хранила ничьих следов, и в темноте Эно блуждал кругами по Мертвому Лесу, все больше впадая в отчаяние. Раз или два мимо него проносились патрули стражников, и всякий раз он едва-едва успевал схорониться за деревом. Он так исхудал, что мог спрятаться от стражников за деревом, и они проезжали мимо, не заметив его. Принца Мио и его оруженосца нигде не было видно. Когда на востоке забрезжил серый рассвет, Эно совсем выбился из сил. Он опустился на землю под ближайшим деревом и вытянул гудящие ноги. Он так долго не переступал порога своей хижины, что и более короткая прогулка стала бы для него настоящим испытанием. А хуже всего было то, что он мучился зря. Наверняка принца Мио и его оруженосца уже схватили. Иначе он бы давно нашел их следы, заметил их цветные плащи или светлые волосы принца. Эно так устал, что ему было все равно — пусть стражники найдут и схватят его тоже. Дать им отпор он не сумеет, а убежать и подавно. Он прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Пусть приходят. Может быть, напоследок ему еще приснится настоящий рассвет. Всходило солнце. По земле пролегли длинные тени, и небо на востоке осветилось. Эно даже зажмурился во сне. Такого чудесного сна он уже давно не видел. Сквозь веки пробивался яркий свет. Эно приоткрыл глаза. Над Мертвым Лесом всходило солнце. «Чудеса, — подумал Эно. — Почему это мне снится Мертвый Лес? Будь это мой сон, лес бы, уж конечно, был зеленым. Птицы пели бы, люди бы спешили на берег озера, я бы отвязывал свою ладью, а Кователь Мечей раздувал горн. Странные мне снятся сны. Это, наверное, потому, что я уснул сидя». Он открыл глаза и увидел, что сидит в Мертвом Лесу. Куда ни глянь — все те же черные голые деревья и потрескавшаяся земля. Но небо над лесом не было ни черным, ни серым. На востоке оно алело, а над головой переходило в мягкую синь. То была заря. Самая настоящая заря в Мертвом Лесу. Эно, позабыв обо всем, вскочил на ноги и задел головой ветку. Потирая голову, он укоризненно взглянул на ветку да так и застыл. На ветке, почти у самого ее конца, покачивался листочек. Он был один, совсем маленький и хрупкий, но это был самый настоящий, живой зеленый листочек. Эно несмело протянул руку, и листочек сам лег к нему в ладонь. Не веря своим глазам, Эно потянул за листочек, и тот отделился от ветки. Эно поднес его к самому лицу и ткнулся в него носом. Потом огляделся по сторонам и вдохнул полной грудью. Воздух был чистый и свежий. Злоба рыцаря Като, так долго отравлявшая воздух Страны Чужедальней и убивавшая в ней всякую жизнь, исчезла, растаяла без следа. Эно повернулся лицом на восток. — Спасибо тебе, принц Мио, — сказал он. А потом зашагал вперед, бережно держа в руке зеленый листочек. Кругом становилось все светлее, и Эно больше не боялся. Он знал, что найдет дорогу. Когда он вышел к самой черной на свете горе — теперь она была уже не черной, а просто темно-серой — то увидел в горе расселину, а у этой расселины — высокого рыжебородого человека. В первую секунду Эно онемел, а потом несмело, хриплым голосом позвал Кователя Мечей по имени. Кователь Мечей быстро обернулся. — Кто ты такой, старик? — спросил он. — Не из замка ли рыцаря Като ты идешь? Эно беззвучно рассмеялся. За все эти черные голодные дни он так согнулся и иссох, что теперь, должно быть, и в самом деле напоминал дряхлого старика. — Я иду от озера, — ответил он. — Я так долго тебя искал... «В самую глубокую пещеру самой черной на свете горы», так они сказали. Но как ты выбрался? — Гора выпустила меня, — ответил Кователь Мечей. — Мои цепи упали, а скала расступилась передо мной. Значит, пробил час последней битвы рыцаря Като? Значит, принц Мио победил? — Ведь у него был меч, рассекающий камень, — подхватил Эно. — Как он мог не победить? При этих словах Кователь Мечей пристально вгляделся в его лицо. — Эно? — наконец произнес он. Тот молча кивнул. Кователь Мечей неверяще покачал головой: — Как ты переменился! — Они сказали мне не выходить за порог, — покорно ответил Эно, — и я не выходил. С тех пор, как они увели тебя, я не переступал порога своей лачуги. Лишь однажды, безлунной ночью, я решился выйти на берег... но увидел там только обломки моей ладьи и двух стражников, несущих караул. Один из них засмеялся и сказал: «Соскучился по железному когтю?» — и я опрометью бросился обратно. Я сидел на полу в своем доме, умирая от страха и голода, пока не появился принц Мио и не принес мне хлеба насущного. Тогда я рассказал ему, где тебя найти. Он опустил голову и прибавил чуть слышно: — Я должен был прийти сам. Прости. — Я ни в чем тебя не виню. Кователь Мечей осторожно положил руку Эно на плечо. — Злоба и ненависть рыцаря Като задушила надежду во всех нас, — сказал он. — Я ведь тоже не смог разбить его цепи. Только чистая, открытая душа могла противостоять каменному сердцу. Хочешь увидеть принца Мио? Он наверняка сейчас в замке Като. Мы можем доплыть туда на моей ладье. — У тебя есть ладья? — спросил Эно. Кователь Мечей кивнул: — Я пробил окошко в скале, выбирался в него и отплывал, насколько мне позволяла цепь. Гору обогнуть я не мог, но... — Если бы я только знал, — пробормотал Эно. — А сейчас мы можем отправиться на ней, куда захотим. Эно легко проскользнул в окошко в скале; Кователь Мечей выбрался вслед за ним. Спускаясь в ладью, Эно замешкался, и Кователь Мечей обратил внимание, что он что-то бережно держит в руке. — Он помог мне пройти Мертвый Лес, — объяснил Эно, показывая Кователю Мечей зеленый листочек — тот и не думал вянуть. — Я хочу преподнести его принцу Мио. Ведь это первый плод его победы. Кователь Мечей хмыкнул. — Уж в Стране Дальней-то хватает зеленых листочков, — сказал он, выводя ладью из бухточки. — Да и зачем принцу Мио твой талисман? Если ты так уж прикипел к нему, оставь его себе. «Мне тоже больше не нужны талисманы, — подумал Эно, глядя, как сверкает на солнце водная гладь. — Мое сердце теперь на месте. Но это самый ценный дар и самая малая благодарность, какую я могу принести принцу Мио».