Чангюн так и знал, что по закону подлости, стоит ему отойти заварить себе чаю, как он обязательно понадобится Небесному Царю.
— Чангюн! Чангю-юн! Где мой гонец? — по коридору эхом раскатывается голос Царя из главного зала, и Чангюн ускоряется, насколько позволяет полная кипятка кружка.
— Бегу!
Его Величество раскинулся за столом в середине зала, удручённо откинувшись на спинку. Графокамень под бумагами мигает — его Величество, видимо, намеренно прикрыл его документами, чтобы игнорировать разрывающих его на части богов других подразделений. Чангюн ставит кружку себе на стол у окна, суетится и едва не разбивает высокую вазу, задев её локтем. Его Величество утомлённо вздыхает и взмахивает рукой, отмахиваясь от бумажек, будто от назойливых мух.
— Забери это мракобесие, я подписал. И больше ничего не приноси!
— Как скажете, Царь.
— И вазу эту убери оттуда, пока не расшиб, я мебели на тебя не напасусь.
Если бы Чангюну платили за работу, следующий год он бы уже работал бесплатно. Неуклюжестью он весь в матушку, у той тоже из руки-решето — всё валится. Прошлую мусорную-вазу Небесного Царя Чангюн неудачно передвинул и стукнул о стену, теперь, вот, пару раз на дню норовит разбить свою.
Пока Чангюн собирает бумаги, графокамень прекращает мерцать — у Царя он из перламутрового природного камня, огранённый в правильный круг. У Чангюна у самого такой, только синий — привилегии работы, он должен быть на связи всегда.
— Нашли нового разносчика? — спрашивает Царь, покручивая на столе графокамень, и Чангюн качает головой. — Тогда отнеси сам. Неужели, никому работа не нужна? Месяц уже ищем. Никто, что ли, не хочет работать в Небесном дворце? Столько престижа.
«И проблем», — добавляет про себя Чангюн. Никто не хочет работать на износ и иметь минимальные привилегии. Ещё и все ругаются, стоит прийти на минуту позже.
В любом случае, документы Царя Чангюн пока передаёт в Небесную канцелярию сам. Долго и нудно Чангюн раскладывает документы по стопкам, подкрепляет их деревянным зажимом, раскладывает по упаковкам из плотной бумаги и запихивает оно шести таких себе в небольшую сумочку. Упаковки исчезают в пространственном изломе сумки — очередные привилегии должности.
Чангюн личный гонец Небесного Царя и вся суть его работы в облегчении царской работы. Никто в небесном царстве не знает о Царе столько, сколько знает Чангюн. Если однажды Чангюн научится перекидываться в облике, сможет без труда изобразить Его Величество и обмануть даже совет из главенствующих богов. Однако он злоупотребляет своими знаниями только в рабочих целях. Например, организовывая поездки для Его Величества.
Когда Чангюн ещё был простым канцелярским работником, ему любая дворцовая должность казалась до невозможности престижной, важной. Быть служащим дворца казалось далёкой целью за пределами бессмертного разума. Да, Чангюна не сделали богом, не подарили силы и бессмертие, но у Чангюна есть знания всего мира в этом большом дворце. Он слушает собрания главенствующих богов, в курсе дел каждой отрасли на земле и на небе, а какая библиотека во дворце… вся история живого и не живого. И Чангюн, как личный гонец Царя, имеет доступ к любому уголку.
У Чангюна много привилегий, но именно сегодня его гиппогрифа забрали на осмотр. Добирать до канцелярии придётся по старинке — спускать с небес через общий портал и идти пешком. Возможно, Чангюну повезёт, и он встретит доброго торговца с телегой, который согласится подбросить его до города.
Ужасное упущение сделать вход в небесное царство в глуши леса. Всё, что окружает круглый алтарь, где появляются Чангюн, это деревья и сад каменных тотемов. Иногда тут можно застать скульпторов, которые воссоздают лики новых прославившихся богов, но чаще всего тишина.
На гиппогрифе Чангюн уже через десять минут был бы в канцелярии. Сейчас же он вышел с маленькой лесной тропки на более широкую прокатанную дорогу и пошёл по изученному маршруту. Рано или поздно — он придёт в город.
Небесную канцелярию поставили в процветающем городке, где сосредоточена магическая молодежь всех рас. Гаралис средний по размеру город, но полный передовых изобретений, диковинных лавок и интересных людей. Сюда боги отправляют жить своих полукровных отпрысков: учиться и работать. Полубоги не могут просто бродить по земле, им непременно нужно заниматься полезной для Небесного царства работой. Так проще отследить их существование и контролировать, чтобы не буянили. Чангюну полубоги редко нравятся — обычно они заносчивы и Чангюна ни во что не ставят.
Застенчивый характер достался Чангюну от папы. Поэтому в толпе людей Чангюну неуютно, его неуклюжесть особенно обостряется и частенько Чангюн зарабатывает себе новые душевные травмы, позорясь на людях. Идти по улице, а не лететь на гиппогрифе — стресс для него.
Чангюн привык не замечать времени и не считать годы. Когда его выбрали работником в небесную канцелярию, его жизнь замедлилась — он перестал стареть, болеть и остро нуждаться в пище и сне, подобно богам. Сейчас, Чангюн даже не знает, сколько уже так живёт и работает — нужно уточняться у рекрутёров.
Так и дорога до канцелярии проходит для Чангюна незаметно, пусть и в неприятно толпе шумных людей. Механических лифт громко поднимает его на восьмой этаж, прикладывает свой определяющий камень к прозрачным дверям и входит в приёмную. Из-за стойкий выглядывает Чонгук, плечом удерживающий графокамень.
— Да, ещё два места под кареты есть до двух, ставься, — Чонгук откладывает камень и поднимается, выходя из-за стойки. — Привет, Гюн. Как дворец?
— Пока стоит, — посмеивается Чангюн, начиная доставать из сумки упаковки с документами.
— Удивительно, учитывая, что ты там работаешь.
— Сам поражаюсь. Недавно разбил мусорную-вазу Царя. Стыдно.
— У-у-у, — тянет Чонгук, присвистывая, — сильно попало?
— Мне кажется, Царь уже смирился.
Чонгук кивает в сопровождении «мгм», и начинает вскрывать упаковки, мельком просматривая документы и приписки на них.
— Это всё для нас?
— Да, — уверенно говорит Чангюн, как вдруг Чонгук достаёт среди бумаг конверт с царской печатью.
— А я вот нашёл предателя, — Чонгук вчитывается в назначение конверта. — Шрифт этот ваш мудрёный, глаза сломать можно. Это ЛЗ для полубога.
— ЛЗ?
— Личное задание, — расшифровывает Чонгук. — Такие присылают полубогам, когда нужно сделать что-то вне их рабочих обязанностей. За доплату. Ты такие ни разу не носил?
Чангюн забирает у него конверт, рассматривая витиеватые буквы с адресом и именем.
— Впервые вижу.
— Такие штуки чаще посылают главенствующие и рядовые боги, чтобы самим не мотаться по мелким поручениям. Видимо, поэтому тебе такое не попадалось.
Это было письмо для некого Ли Дохёна, живущего к северу от Гаралиса на Ручейной улице в Тихом лесу, дом напротив озера.
— Тихий лес? Серьёзно? — возмущается Чангюн, — это где вообще? Ты знаешь полубога Ли Дохёна?
— Э-э, — Чонгук становится рядом и тоже всматривается в написанное. — Если честно, то я это имя ни разу не видел. И адреса такого не знаю.
Чангюн возводит глаза к небу, теряя крупицы терпения. Если даже Чонгук не знает, а Чонгук, как секретарь Небесной канцелярии, знает всё и обо всех, то как Чангюн должен найти этот адрес? Бог с ним, с адресом, они оба и полубога-то такого не знают!
— А что в таких случаях обычно делают разносчики? — уточняет Чангюн, с надеждой глядя на Чонгука, но тот беззлобно усмехается.
— У них таких случаев не было на моей памяти, они всегда знают, куда нести письмо, — Чонгук некоторое время наблюдает за отчаянием на лице Чангюна, который готовился идти и уточнять у Небесного Царя, куда ему тащить письмо. — Ладно, давай спросим у моего начальника. Он точно знает. Вообще не понимаю, чего он может не знать, он тут столько работает, что еще нынешнего Царя рядовым богом помнит.
*
Чангюн никогда не пойдёт больше доставлять письма без своего гиппогрифа. «Тихий» лес оказался настолько
громким и непроходимым, что Чангюн, уже четыре раза постучав не в тот дом, намеревался развернуться и пойти во дворец с намерением вернуться сюда завтра.
Он провалился сапогом в чью-то нору, застрял в любвеобильных кустах, которые ловят и тискают всех путешественников, кто неудачно шёл мимо. Чангюна шуганула мховая лисица, брызнувшись в него ядом, и прожгла ему штанину! Чангюн так долго искал этот голубой цвет, что пришлось шить на заказ у портного…
К моменту, когда Чангюн добрался до злополучного дома, уже совсем выбился из сил. Он вывалился из кустов к берегу озера и сразу наткнулся на человека.
Парень перед ним выглядел удивлённым, но не более, чем сам Чангюн — он впервые видит огненно-рыжие волосы и такие же карие глаза с «огоньком». Уже после этого Чангюн обращает внимание мягкие черты лица, свободную белую рубаху с серебряной вышивкой. В ушах незнакомца переливаются серьги из природных камней, наверняка поддерживают магию.
— Ты кто такой? — не радостно спрашивает, видимо, Дохён, и Чангюн неловко выпрямляется.
Важничать и показывать свой статус у него всегда выходит плохо.
— Я гонец личный Царя Небесного, — взволнованно говорит Чангюн, путая слова, и Дохён выгибает бровь.
— Да? — насмешливо уточняет он, будто не верит его словам, — а выглядишь, как олух Царя Небесного.
Чангюн обиженно прикусывает щёку изнутри — каков наглец! С другой стороны, гнев Чангюну смягчается, когда он задумывается — он бы себе тоже на словно не поверил.
— Вот моё удостоверение, — Чангюн достаёт из сумочки каменный брелок из аквамарина с печатью магии Царя, — и у меня письмо для Ли Дохёна.
Лицо парня так изменилось, что Чангюн ненароком подумал, что снова ошибся домом и здесь где-то есть ещё одно озеро. Но Дохён нахмурился и протянул руку, этим жестом требуя отдать письмо.
Чангюн видит, как напряглись его плечи от одного взгляда на конверт. Мелкая дрожь в пальцах разрушает образ сурового и холодного человека, и Чангюн начинает искренне сопереживать этому парню. Возможно, это его первое личное задание? Или же он не ладит с Небесным Императором? Или там что-то опасное и очень сложное?
Дохён долго читает написанное, пока Чангюн переминается с ноги на ногу в ожидании. После Дохён несколько раз переводит взгляд с письма на Чангюна и наоборот, а после, вздохнув, он спрашивает:
— Как тебя зовут?
— Чангюн. Я личный гонец Небесного Царя.
— Я понял. Я правильно понимаю, что разговор останется между нами?
Помолчав, Чангюн неуверенно кивает. Кажется, сейчас его втянут в какую-то авантюру…
— Меня многие называют божьим именем. Я Чжухон, и ты называй так же. Я извиняюсь, что мы начали не с того, просто ты выглядишь, как прогулялся у чёрта на куличиках.
— Примерно так и было, — ворчит Чангюн, позабыв о правилах общения и тут же исправляется. — Далековато живёшь, это правда.
— Ага, и я, скажем так… неловко признавать, но в мои обязанности входит перекладывать бумажки со стола на стол. Я разбираю молитвы ближайших посёлков. А тут такое задание… я не уверен, как его выполнить. Но я должен. Ты можешь мне подробнее объяснить, что Его Величество хочет от меня?
Атмосфера между ними стала казаться Чангюну более комфортной, и он понимает — Чжухон волнуется. Чангюн не распознал сразу, но он сам такой же: неловкий, неуверенный в разговоре и Чангюн лучше всех знает, как трудно с таким характером просить помощи. Особенно у незнакомцев.
Чангюн смягчается, приветливо улыбаясь уголками губ и осторожно говорит:
— Эм, я могу попробовать?
Он подходит к Чжухону сбоку, стараясь держаться на небольшом расстоянии и пробегает глазами по документу. В конверте Чангюн не признал, но ранее видел ЛЗ, они мало отличаются от договоров, которые заключают боги между собой. Пропустив стандартную шапку текста и условия выполнения, Чангюн находит графу с описанием работ оплатой, где должно быть сопроводительное письмо.
«Наименование работ: доставка груза из Преисподней для Небесного Царя через гонца»
«Оплата: 20 000 ранолов»
«Мой сын, Дохён, ты долгие годы исправно выполняешь свою работу, ты перерос работу молебельника. Пришло время назначить тебя на новую должность. Отныне я добавляю тебе обязанности диковенника. Ранее ты был доволен поручением из этой должности.
В Преисподней для меня есть посылка. Путь такой же, каким ты ходил в прошлый раз, контактное лицо то же. Забери у нашего человечка груз, он знает, что там должно быть, ты тоже прекрасно понимаешь. Проверь, чтобы всё было на месте и передай моему гонцу как можно быстрее.
Искренне желаю благ и сил, Небесный Царь.»
Теперь Чангюн понимает, как себя чувствует Чонгук, отвечая на его вопросы. Однако Чонгук, обычно, обладает и ответами. Чангюн же растерянно перечитывает сопроводительное письмо снова: где вход в Преисподнюю он знает, но сам туда никогда не ходил. Чангюн даже не знал, что у них от дворца в Преисподней «свой человечек» есть.
— У тебя такое лицо, что, я полагаю, мы оба не понимаем, что ему надо, — уточняет Чжухон, и Чангюн неловко чешет голову, посмеиваясь.
— Я работаю с ним уже давненько, но впервые вообще слышу, что он получает грузы из Преисподней… тут и про меня есть, так что это наша общая проблемка, я думаю.
— Царь, вообще, как по характеру? Вспыльчивый?
— Ну-у-у… — Чангюн отводит глаза, вспоминая, сколько раз ему давали по шапке в дни плохих новостей от совета, — скажем так, бывает
слегка взрывным.
— Чёрт, — ругается Чжухон, вдыхая. — Ладно, что-нибудь придумаем. Может, зайдёшь?
Взгляд Чжухона уже не такой враждебный и нервный, Чангюна располагает внезапно раскрывшееся дружелюбие. Нет ощущения, что Чжухон пытается его умаслить или подкупить, чтобы выведать информацию, Чжухон словно… просто одинокий человек, который вдруг по стечению звёзд на небе не стал колко отталкивать Чангюна.
Люди в крепкой скорлупе редко сами раскрывают свою натуру и приглашают к себе. Чангюн сам такой. И раз звёзды сегодня благосклонны, он и сам откроется навстречу интересному человеку, которого не знает даже секретарь небесной канцелярии. Как минимум, Чангюн задолжал Чонгуку пару сплетен, теперь у него появится одна о личности загадочного сына Царя.
Чангюн ахает уже переступая порог чужого дома, чем пугает подпрыгнувшего на месте Чжухона.
— И как я сразу не подумал, — Чангюн достаёт графокамень и начинает искать в голограмме нужную иконку, — есть у меня человек. Который может нам помочь… Чонгук, привет ещё раз, у меня тут есть вопросик.
— Почему-то я был уверен, что ты еще позвонишь, — буднично вздыхает Чонгук, — что на этот раз?
