kleiner Bastard

      Конечно, у Рен давно не было собственного мнения. Только запрограммированные ответы на повторяющиеся вопросы. Запомнить свои ответы, должно быть, являлось самым сложным, что Рен когда-либо пыталась сделать. Она пыталась найти новые способы, чтобы задобрить её, но они были заранее обречены на провал. Как она не понимала этого?       Только.       «Молоток или дрель?»       Не выбирай ничего. Сиди смирно.       Сиди так, будто чувствуешь прилив серотонина, симулируй его с помощью чего-то другого. И не делай ничего, чтобы это исправить. Не двинуться. Не притронуться. Только думать, и один вариант, чтобы поток мыслей не сбивал тебя с непокорного пути.       Сиди так, как в тот раз на похоронах собственной матери, когда даже слезы не лезли в глаза. (И Рен было стыдно из-за этого долгое время. Стыдно из-за того, что она, чего возьми, даже не плакала на похоронах матери! И это сбивало ее с толку и травмировало одновременно).       — Ты предлагаешь выбрать мне самой? — Рен кажется, что слышит ее красные щеки, разбитые костяшки на смуглой кожи. Она сама себе не верит, но она все это слышит. В прямом смысле. Слышит.       Я ничего не предлагаю, но ты всё равно сделаешь по своему. Ты - синоним к слову обречённость.       Рен пытается сидеть смирно. Когда в голову лезет множество сценариев, что прямо сейчас может случиться. Плохих и хороших, но граница между ними нечёткая.       Рен поднимает голову, и ее бедра уже по рефлекторному двигаются вперёд.       Она выбрала молоток.       Она что?..       Молоток просачивается между бедер, и, кажется, Стрейн потребовалось время, чтобы это сделать. Хана даже не ожидала этого действия, для чего?       Внутренняя сторона бедер Ханы мокрая. Стрейн же не подумает, что... Она возбуждённая.       Она не подумает.       Это пот. Конечно, что это пот. Рен уверенна.       — Это ты так рада меня видеть? — Стрейн улыбается, и Хана это чувствует.       Запрограммированные ответы..       Рен должна знать эти глупые ответы! Это как постоянные вопросы, делающие ее лёгкие способными перерабатывать воздух, ибо молоток, разгромящий их может легко остановить их с лёгкой флиртующей улыбкой на лице его обладательницы. Ее дыхание перехватило, она пытается прикрутить в голове что-нибудь, что поможет ей помочь. Ну хоть что-нибудь.       "Давай, Рен, подруга, что ты обычно делала в таких ситуациях? Считала до трёх? Нет. Молилась? Мимо. Ее вопросы! Её..."       Ты же любишь меня? Ответ, чтобы выжить один, и они обе это знают. Да.       Хана всегда соглашалась, чтобы выжить. Кивала, будто это не жантильность! Господи Боже, выход должен быть, ну, в крайней мере, два выхода, да.       Она слышит, как Стрейн проводит языком по своим треснувшимся губам, и у Ханы на это есть глупые, несвязанные ассоциации. Натягивание латекса.       — Да.       Это звучит... Странно...       Это в корне отличается от того, что она хотела сказать. Твою мать.       Она только потеряла время, не сказав ещё в начале свой первый вариант.       Это так глупо! Это так глупо.       Это садистка только и получает удовольствие придумывая, что кто-то может возбудиться в такой ситуации.       Рен слышит только одобрительное мычание, ей даже стыдно поднять взгляд. Нет, бывало много случаев, когда она боялась поднять взгляд, но сейчас совсем другое дело.       — Отлично, — Хана услышала, как молоток прозвенел по металлическому столу, вероятнее всего, она его положила не на свое место, но чтобы он был под рукой. Она нерешительно посмотрела на берцы, затем на ее брюки, чувствуя себя неловко оттого, что слишком высокого подняла взгляд, сжала ладони рук. Молоток так близко, но ей никак не дотянуться. Интересно, как отреагирует Стрейн, если она сейчас, напряжет все свои мышцы, рванет и возьмёт молоток со стола? Или что-нибудь другое.       — Давай. Хочу увидеть, как ты рада мне.       Стрейн одним движением уложила Хану на спину, раздвинув ей обе ноги. У нее там действительно мокро.       Какой-то невнятный звук вырвался из рта Рена, скорее испуганный и случайный, она даже не зациклилась на нем. Но, всё бы ничего, если бы он так сильно не напоминал запрещённое слово. Господи. "Я бы выебала твой рот."       «Нет!»       Нет?       Протест, сыгранный рашпилем у нее в голосе, Стрейн озадачена, но не зла.       Рен не понимает проблему до конца, созерцает ее безучастное лицо, впрочем, участвует тут только она.       Стрейн озадачена, но не...       Нет.              — Такая сволочь. — Голос Стрейн теплый, как в первый день их встречи, ее припухлые губы подрагивали, выглядя изящными, если бы не кровь, она шипит, выгибаясь между тонких ножек Рен. Она небрежно молвила это, повторяясь раз за разом. Рен кажется, что она забыла весь ее акцент, забыла все ее словами кроме "Сволочь". Ну же, сука, дернись, покажи свой характер, возьми молоток со стола. ДАВАЙ, СУКА, делай это.       В голове Ханы что то треснулось, сломалось (последние крупинки задетой адекватности, она избавилась от них. Сдирала, как Стрейн кожу со своих жертв. Медленно и болезненно, но что-то в конце вышло) щелчок, изменивший ее ряд последовательных решений, неверный ответ - роковой ответ. Обиды всегда помнятся дольше, мстить нравится всем.       Она раздвинула ноги перед ней ещё больше. Такая... Дура. Сволочь.       Глаза Стрейн раскрылись, зрачки увеличились, а руки болезненно впились, раздвигая их до конца. Она расплылась в хмурой, бледной улыбке. Не чистосердечной: Рен хочется плакать, как только она ее видит. Что она сейчас и делает.       Рен задумалась, что, возможно, Стрейн подмешала ей афродизиак куда-то, или наркоту, или мышьяк.       — kleiner Bastard.       Ее чувства такие затуманенные, ее представления расплывшие, как ледокоин в детстве. Новичок в убивании себя. Нож в ребре Рен. Стрейн прикусила губу до крови, расширила глаза и намекает смотреть туда взглядом, закатывает глаза, смеётся.       Нож.       Нож по рукоять в ее рёбрах, умело задевший ее артерию, большое женское тело над ней запыхается, возможно от оргазма, похлопывает по бёдрам. Видимая дрожь ходила по телу Хан, вверх и вниз через ее плечи. Девушка, которая вышибла из сволочь всё дерьмо. Рен удивлённо увлеченна этим, ее взгляд затуманен. «Сволочь». Будто та трахнула её до потери сознания.       А Рен думает о том, что она даже не плачет над своей смертью, но потом понимает, что ей обидно, что слезы не льются. Просто обидно. Рен озадачена, но не зла.       Совсем не зла.