Когда луна целует город

*** В этой комнате слишком много счастливых людей. Любина морщиться и отпивает из бутылки, опираясь спиной о стену. Это день рождения кого-то, кого она даже не запомнила. Любина смотрит из угла на эту толпу. Люди улыбаются, но для неё эти улыбки похожи на оскалы. Отвратительные, пластмассовые оскалы. Её пригласили сюда из вежливости и, Иванович уверена, уже пожалели об этом сто раз. Лишняя на этом празднике жизни. Лишняя и в этой жизни, разумеется. Хочется уйти поскорее, она так чертовски устала от этого чрезмерного счастья и веселья. Дайте ей забиться снова в свой тёмный угол. Дайте ей в этом углу пообщаться с тенями. Они более настоящие чем кто бы то ни был в этой квартире. И в этом мире. Любина отпивает из бутылки и во рту привкус чистой химозы. "Отвратительно". Взгляд её блуждает по лицами толпы, по стенам, по столам, по полу... Пока не натыкается на диван у противоположной стены. Там сидит в одиночестве светловолосая девушка. Иванович оглядывает её заинтересовано: приятные черты лица, тонкие пальцы, сжимающие стакан, неловкая улыбка... Искренняя и живая. Хоть кто-то здесь не из пластика. Девушка смотрит куда-то в сторону. Она не тут. По всему её виду можно сказать, что она вообще не должна быть в этой квартире. И в этой Вселенной. Любина словно чувствует схожие сигналы. Она ставит бутылку на подоконник, рядом с пепельницей. Химия почти прожигает ей язык. Обходит толпу, вжимаясь спиной в стену... Двигаясь в сторону дивана. - Привет. Я - Любина. Выходит хрипло и совсем не приветливо, а с этой девушкой хотелось приветливо. Она поднимает на Иванович глаза. Светлые, словно сделаные из солнечных лучей.. Любина рядом с ней - будто соткана вся из темноты: мрачная, чёрная, отталкивающая. Но её все равно тянет к этой девушке. - Привет. Она протягивает узкую ладонь. Иванович пожимает ее и чувствует касание лучей нежного, весеннего солнца... - Я - Юре. *** Они уходят из квартиры словно мелькнувшие миражи - быстро и не оставляя следов. Словно их и не было. Ночь обнимает девушек со всех сторон, они идут вниз по улице. У обеих нет цели, а есть лишь путь. Юре освещает пространство вокруг себя, настолько она яркая. Юре идёт, напевает мелодию, которую сочинила сама и мелодия эта похожа на голоса далёких звёзд. Юре похожа на Солнце. У Юре внутри - рассыпаются искры, всполохи света. Любина смотрит на неё откровенно с восхищением. У Любины внутри только разливается тёмное, пугающее, бесконечное ничто. Но Мачек её не боится, Мачек её не отталкивает. Юре понимает, принимает и берет за руку. Берет руку Любины. И её тьму тоже берет. Принимает и понимает. Любину до этого не принимал никто. Любину понимать отказывались. Ночь обнимает их со всех сторон, но у Иванович впечатление, что у неё в руке, кажется, самый светлый, безоблачный день. У неё в руке рука Мачек. Они знакомы полчаса, разговаривали из них десять минут, но знают о другом уже все. Потому что обе умеют чувствовать. Обе видят не глазами, а душой. Девушки идут вниз по улице, их провожает лишь луна, иногда выглядывающая из-за густых облаков. Рука Юре, тёплая, сжимает холодную руку Любины крепче. Они останавливаются, на минуту, и Юре смотрит Любине в глаза. Юре смотрит в душу. Смотрит прямо в её тьму. И тьма отвечает ей таким же взглядом. Мачек тянет Иванович ближе. Они стоят телом к телу, душа к душе, в этой ночи, перед этой выглядывающей из-за облаков луной. Губы Юре тонкие и сухие прикасаются к губам Любины - мягким и полным. Свет целует тьму. Тьма отвечает на поцелуй. Они знакомы полчаса, разговаривали десять минут, но любят друг в друге уже все. Потому что обе живут чувствами. Обе видят и слышат больше, чем говорят. Уходя вместе, в ночь, они не оборачиваются. Уходят под свет луны, держась за руки. У них нет цели, есть лишь путь. И теперь этот путь - общий.